Лягушки сближают

      Чонгук не спеша шагает по школьной дорожке ко входу в здание. Мамина машина отъезжает от ворот, а забытый утром учебник по биологии теперь лежит в рюкзаке. Солнце высоко в небе, но на улице прохладно, поэтому, большинство учеников на ланч остались в столовой. Ветер заставляет деревья шелестеть листьями и ёжиться от особо сильных порывов. Холодно, нужно было захватить ветровку утром.       Идти на биологию совершенно нет желания. Год только начался, сентябрь в самом разгаре, но воспоминания тёплых дней лета никак не отпускали, поэтому учёба даётся туго. Остаётся надеяться, что мотивация сама постучится. Хоть куда, Чонгук готов открыть ей дверь дома, окна спальни, хоть рот открыть: лишь бы энергии было побольше.       Звонок на урок отрезвляюще бьёт по ушам и Чонгук несётся в класс. Твою мать, сейчас все места займут и останется прилипала Чори. Не хотелось бы. Не подумайте, Чори вовсе не плохой парень. Просто, у него есть дурацкая привычка говорить под руку, во время лабораторных работ. В прошлом году, на химии, делясь сплетнями с очередным учеником, которого он знал всего двадцать минут своей жизни и восемнадцать из них от урока химии (но уже считал своим другом), Чори сказал что-то такое интересное и захватывающее новенькому, бедняге Субину, что тот ахнул и опрокинул на себя пробирку с концентрированной кислотой. Да, крика было много. И учителя по химии, и Субина, и Чори, и Чимина, который просто испугался. С тех пор, мало кто хочет работать в паре с Чори. В принципе мало, кто хочет иметь хоть какие-то дела с Чори. Жалко парня, добрый, наивный правда, но злых намерений у него нет. Чонгук, может, хотел бы дружить с ним.       Чонгук знает, что он дружелюбный и у него много друзей: этого невозможно не знать, когда ты в школьной команде по баскетболу, и сам Мин Юнги из двенадцатого похвалил за ловкость движений на матче против школы Трухам в прошлом году. После этого все ученики их школы, что хоть на шажок хотели стать ближе к званию «крутых ребят», словно по распоряжению лидера баскетбольной команды, не давали прохода Чонгуку, предлагая присоединиться в столовой на ланче, помочь с домашним заданием или покататься по ночному городу на выходных. Нет, он благодарен Юнги, за поднятие самооценки хотя бы. Но плюс триста сорок три подписчика в инстаграмме, невозможность спокойно уйти с матча в раздевалку, чтобы помыться и уехать домой и отсутствие спокойствия на ланче и в перерывах немного напрягают, если честно. Ах, да. Ещё Мин Юнги украл у Чонгука то, чем он дорожил больше известности в школе. Одного из его лучших друзей. Пак Чимина. Так что, да, жизнь немного изменила курс за лето, учиться всё так же не хотелось, а Чимин всё так же пропускал их пятничный просмотр фильма, оставляя Тэхёна и Чонгука в надежде на то, что Чимин напишет им хотя бы утром.       Открывая дверь класса и надеясь увидеть ещё одно свободное место помимо пустующего стула рядом с Чори, Чонгук пытается отдышаться.       — Чон, опаздываете? — учитель Кан недовольно щурится. Он берёт книгу из стопки и подходит к Чонгуку, вручая. — садитесь поживее.       — Простите, — тихо говорит Чонгук и снимает рюкзак, оборачиваясь на класс.       Бог сегодня на связи и читает мысли? Иначе как объяснить пустующий стул рядом с Тэхёном? Секундная радость проходит и Чонгук хмурится, подходя к парте. Где третий?       — Вы опять поссорились? — Чонгук спрашивает шёпотом, садясь на стул и вешая рюкзак.       Тэхён дуется и складывает руки на груди:       — Он сказал, что в выходные занят. Опять с этим баскетболистом. Ненавижу баскетболистов. — Тэхён выравнивает спину и берётся за свой выданный учебник, открывая страницу, которую назвал учитель. Домашние учебники сегодня не нужны? Он зря маму от работы оторвал?       — Эй, я тоже баскетболист вообще-то!       — Ты — другой! Ты не влияешь пагубно на чьего-то друга, заставляя отказываться от поездки, которую они запланировали ещё две недели назад, в пользу ночных прогулок на мотоцикле. Чёрт, это ведь опасно! — Тэхён под конец фразы вскрикивает и поворачивает голову в сторону сидящего рядом с Субином Чимина.       — Я не отказывался! — Чимин тоже злится, он покраснел и смотрит на Тэхёна так, словно тот предал и его, и весь город заодно. — Я лишь попросил перенести ещё на неделю! Погода будет неважной, и мы–       — Молодые люди! Мы вам не мешаем? Если хотите обсудить дополнительные детали переноса вашего события, я попрошу вас выйти. Чори, не трогай скальпель! — учитель отвлёкся на другого ученика, а друзья перестали сверлить друг друга злыми взглядами и повернулись обратно к своим партам.       Да, плохи дела. Надо бы всем троим поговорить, но эти двое ведь гордые до ужаса. Надо что-то придумать. Надо остаться наедине, да так, чтобы никто не сбежал от разговора.       — Я просто счастлив, если он счастлив, — тихо, скорее самому себе говорит Чонгук. Тэхён рядом тяжело вздыхает.       — Я тоже желаю ему только счастья, — так же тихо говорит он, — но я скучаю по нам троим. Да, может я ревную, но мы в выпускном классе, и, сама мысль о том, что мы расстанемся уже следующей осенью — вгоняет меня в стресс, — Тэхён откидывается на спинку и массирует виски.       — Ну, тогда у нас осталось не так много времени вместе, как думаешь? — Чонгук посматривает на учителя, что направился к лаборантской.       — Я о том, же. А Чимин тратит его на этого мотоциклиста.       — Я не об этом, нам лучше не ссориться и–       — Чон Чонгук! Неужели болтливость заразна? Тогда пересядьте от Ким Тэхёна на первую парту и не распространяйте эпидемию непослушания. — Учитель Кан выходит из лаборантской с маленькими, плотно закрытыми ящиками и хмуро смотрит на Чонгука. Учитель Кан когда-то вообще улыбался?       — Нет, простите! Это последний раз, честно. — отсаживаться к Чори совсем не хотелось: тот играется со скальпелем, быстро ударяя его между пальцами по парте. Стоп, скальпель?       Глаза расширились в удивлении от понимания. Дополнительная книга — Чонгук переворачивает на обложку, да, по простейшей герпетологии — плотно закрытые ящики и скальпели.       Чонгук неверяще поднимает взгляд на доску и читает название сегодняшней темы.       Препарирование.       Чёрт бы побрал биологию. И чёрт бы побрал учителя Кана, который хочет, чтобы его дети отлично знали анатомию.       Чонгук сглатывает и пытается придумать способ сбежать с урока. Живот болит? У него сильный иммунитет. Голова? Погода хоть и ветренная, но не переменчивая. Срочно в туалет? Это не на весь урок. Честно подойти и признаться, что боишься резать плоть недавно покинувшей нас лягушки? Засмеют. Чонгук оборачивается на Тэхёна, но тот не подаёт виду, что его что-то беспокоит. Точнее беспокоит, но точно не расправа над бедным животным. Лягушка ведь считается животным? Воспоминания из детства нахлынули неожиданно.       Маленький Чонгук сидел на расстеленном пледе и откровенно засыпал. Лето было скучным, потому что единственный друг уехал к бабушке в Кёнсан, а его собственная бабушка лежала загорала и не разрешала заходить в воду. А больше делать на пляже Сончжон было нечего. Чонгук поднялся, и разминая ноги, осмотрел ситуацию вокруг. Людей на пляже было немного, и тем не менее, было шумно: группки детей резвились на берегу в воде, их родители сидели неподалёку, смотря за ними; на лавочках у дороги вдоль пляжа сидели бабушки и громко что-то обсуждали.       — Гукки, ты куда? — бабушка, не открывая глаз, повернула голову по направлению шума.       — Ба, я пойду друзей заведу, ты же настаивала, — не оборачиваясь, бросил Чонгук. — в воду заходить не буду.       — Хорошо, будь паинькой. — лениво ответила бабушка и перевернулась со спины на живот.       Он зашагал мимо детей его возраста к концу пляжа. Один мальчик отделился от группы и пошёл за Чонгуком. Последний сделал вид, что не видит постороннего.       — Куда идёшь? — мальчик догнал Чонгука и подстроился под его шаг.       — Тебе какое дело? — проворчал Чонгук. Неловко, он не хотел заводить новых друзей, ему Чимина с головой было достаточно.       — Просто спросил, — мальчик погрустнел и отстал, и, как Чонгук надеялся, навсегда. Через пару секунд незнакомец нагнал Чонгука снова. — я, может, подружиться хочу.       — А я не хочу, иди к своим друзьям. — Чонгук притопил, но тот не отставал и тоже увеличил скорость шага. Чонгук отвернулся, чтобы скрыть красноту лица.       — Боже, ты всегда такой хмурый? Тяжело с тобой будет, — они шли в тишине какое-то время. — они все малолетки. Мне уже семь, а им только пять, четыре и два. Я самый старший там.       — Не повезло. — Чонгуку было всё равно. Он пнул камень и засунул руки в карманы, нащупывая два леденца. Бабушка, как всегда.       — Да! Представляешь, а мама заставляет с ними играть, будто они могут понять мои проблемы, — новый знакомый понял, что ему ответили не грубо и не отказом, а хотя бы безразличием, поэтому продолжил рассказ с новым энтузиазмом, — через год нужно будет переходить в старший корпус школы, это новый стресс, а, как ты их назвал друзья, — он показал в воздухе кавычки, — всё об игрушках лепечут, не выговаривая половину букв.       — Как ужасно… — Чонгук думает о том, остались ли у бабушки ещё конфеты в сумке, и как их выпросить до обеда. Красть совесть не позволит.       — Я не расслышал твоего возраста, — деловито сказал мальчик, заглядывая в Чонгуку в лицо.       — Потому что я и не говорил. — Чонгук усмехнулся и повернул голову к воде, не сбавляя шаг. Оказалось, препираться в дружбе интересно. Хорошо бы научить Чимина. Так, Чонгук, стой, какая дружба с этим прилипалой? Эта мысль отчего-то заставляла поёжиться.       — Так скажи, жалко, что ли? Может я твой хён, а ты так груб со мной. — мальчик не сдавался и оббежал Чонгука, чтобы увидеть его лицо.       — Мне тоже семь, ясно? — отчего-то чувствовалось, будто Чонгук потерпел поражение в маленькой битве. Его это разозлило, и он пошёл ещё быстрее.       — Ну и куда ты так бежишь? — новый знакомый снова припустил к Чонгуку.       — Отстань от меня! — от него и правда хотелось убежать. Поэтому, перейдя на бег, Чонгук надеялся, что этот сумасшедший не настолько сумасшедший, чтобы снова последовать за ним. Чонгук ошибался.       — Значит так? Хорошо! — послышался топот и толчок в спину.       Чонгук не был хорош во всём. И ему это ужасно не нравилось. Он учился во втором классе, и учился хорошо. Ходил на секцию по баскетболу, но никогда не выделялся особым талантом метания в корзину. Поэтому каждый раз, в конце занятия по секции, он ждал, что его похвалят. Ведь он так старался. Ведь Чимина хвалили. Он ходил на гимнастику и уже выступал в доме культуры. Группой, но выступал. Чонгук был рад за него, правда. На окончание концерта он подарил букет цветов Чимину, и когда тот заплакал, прослезился сам. Так что Чонгук искренне поддерживал и радовался за успехи своего друга. Он тянулся быть таким же, ему хотелось так же. И не только в баскетболе.       Поэтому, когда этот спринтер догнал его так быстро, Чонгук расстроился. Он бы даже, может быть, заплакал. Потом, дома. Если бы был Чимином, да.       — Долго валяться будешь? — бегун сидел около лежащего на спине Чонгука. Мальчик, как оказалось, повалил его. Да уж.       — Что тебе от меня надо? — внезапно тихим голосом спросил Чонгук. Он всё ещё чувствовал себя побеждённым. Лицо мальчика вытянулось в удивлении.       — С чего это ты такой спокойный? — он сощурился в подозрении.       — Почему мы общаемся вопросами?       — Ну, мы хотя бы начали общаться. Это не так уж и плохо, как думаешь?       Чонгук резко выдохнул и поднялся. Отряхивая шорты и футболку от песка, он поглядывал на собеседника, который всё ещё сидел и смотрел в ответ. Чонгук протянул ему руку:       — Вставай. Я покажу тебе куда я шёл.       Мальчик ухватился за ладошку Чонгука и поднялся, отряхивая колени. Не отпуская руку другого, он пожал её, заглядывая в глаза.       — Ким Тэхён.       — Понятно, пошли. — Чонгук отпустил ладонь и пошёл в сторону поваленного дерева, куда и направлялся изначально.       — Эй, постой! А как твоё имя? — Тэхён снова рванул за Чонгуком.       — Ты хорошо бегаешь. Каким спортом увлекаешься? — Чонгук снова смотрел на воду, щурясь от бликов солнца.       — Бегаю от бабушкиных гусей. Почему имя своё не говоришь, бегун?       Чонгук предпочёл проигнорировать насмешку.       — А вдруг ты как Ягами Лайт? — Чонгук остановился и сам, впервые посмотрел в глаза новоявленного друга, не зная, на что больше надеялся: на то, что Ким Тэхён поймёт отсылку, или на то, что спросит, о чём говорит Чонгук.       — Но я ведь сказал тебе своё имя. К тому же, у меня нет тетради смерти.       Ким Тэхён понял, что это проверка. Ким Тэхён имеет все шансы стать его другом.       Чонгук скромно улыбнулся и протянул свою руку.       — Чон Чонгук.       — Приятно познакомиться, Чонгук.              — Чон Чонгук! В каких облаках вы витаете? — видимо учитель Кан что-то спросил, но Чонгук так глубоко находится в своих мыслях, что не услышал. Послышались смешки. Он смутился и обернулся на Тэхёна.       — Он попросил тебя помочь раздать коробки. — прошептал друг и хлопнул по ноге в поддерживающем жесте.       — Вам полезно будет, давайте. — учитель Кан подаёт ему стопку ящиков и возвращается к столу. Барахтанье в закрытых коробках не оставляет сомнений, чем они сейчас тут будут заниматься. Чонгук кривится и двигается по первому ряду, подавая коробки с лягушками внутри. Безобразие. Мерзость. И бесчинство.       Мозг снова напоминает о том дне.              — Чонгук, дорогой мой новый друг, что это? — Тэхён боялся подходить ближе. Это было заметно по расширившимся глазам и рукам, что теребили шнурок фиолетовых шорт.        Они дошли до огромного дерева, что было повалено тайфуном еще несколько лет назад. И, оказалось, дерево было настолько большим, что куда-то оттащить его было проблемой. Лесовозная машина тонула в песках пляжа, поэтому массивное дерево решено было оставить. Тем более, оно, вроде как, никому не мешало. Мальчики перелезли через огромный ствол и оказались в уютном закрытом пространстве: сзади них было дерево, что даже в горизонтальном виде было высоким, слева начиналось море, а справа и спереди высокие прибрежные кусты.       Чонгук стоял в окружении нескольких десятков маленьких и скачущих вокруг лягушек. Он счастливо смотрел на Тэхёна и раскрыл руки, будто пытался обнять всех… всех.       — Нравится? — выдохнул он. Почему-то хотелось, чтобы Тэхёну тоже они понравились. Тогда, можно было бы приходить сюда втроём с Чимином, когда он вернётся.       Тэхён колебался перед ответом. Значит, не нравится? Эта мысль расстраивала. Теперь, Чонгук чувствовал себя дураком, который рассказал о себе что-то очень личное, что смутило нового знакомого и отвернуло его. Он опустил руки и присел на корточки. Ну, ладно. Ему достаточно было Чимина.       — Нравится! — Тэхён воскликнул, что заставило Чонгука резко поднять голову. — Просто… я их боюсь?       — Ты спрашиваешь у меня?       — Нет. Я их боюсь, — твёрдо на этот раз сказал Тэхён, — их так много, и они все склизкие. — его натурально передёрнуло.       Чонгук снова загорелся и протянул руку другу:       — Здесь нет никого, кто тебе навредит. Они будут милыми, обещаю.       Тэхён, пытаясь скрыть брезгливость (видимо, чтобы не обидеть нового друга), протянул руку в ответ и крепко схватился. Он аккуратно шагнул ближе к Чонгуку, стараясь не раздавить ненароком ни одно земноводное.       — Вот так, молодец, — Чонгук отпустил руку Тэхёна и нажал на его плечи, чтобы он сел на корточки. Игнорируя писк Тэхёна, он вытянул руку и позволил одной лягушке прыгнуть ему на ладошку, — смотри какая красивая.       Тэхёна откровенно потряхивало, он сжался, пытаясь уйти от ладошки Чонгука, на которой сидела маленькая лягушка. Сидела так спокойно, будто Чонгук был королём лягушек. Смешно.       — Ты ещё смеёшься надо мной? — истерично взвизгнул Тэхён и попытался подняться. Лягушка испугалась, то ли громкого возгласа, то ли резкого движения, но она прыгнула. Прыгнула прямо вперёд, надеясь, наверное, напасть на нарушителя спокойствия. Это ещё смешнее. Чонгук рассмеялся громче, когда Тэхён завизжал, отклоняясь назад, и, теряя равновесие, повалился на песок. Где было больше, чем одна прыгающая лягушка. Чонгук хохотал сидя на корточках и держась за живот, что болел от смеха. Тэхён в это время прыгал сбоку. Прыгал резвее, чем любая из лягушек.       — Тебе бы кожу позеленее, и сойдёшь за одного из них, — Чонгук не унимался. Давно так смешно не было. В последний раз он так смеялся, когда они с Чимином визжа убегали от стаи голубей. Правда, смеялись они после. В момент нападения злых птиц, мальчики боролись за свою жизнь.       — Очень смешно, — видимо, Тэхён расстроился, — я же сказал, что боюсь их, почему ты смеешься надо мной? — он отряхнулся и поднял голову, будто что-то решив. — ещё и друг называется. Зачем я за тобой только пошёл?       Тэхён обошёл Чонгука и полез на ствол, чтобы перелезть на ту сторону, и, видимо, вернуться к семье и ненавистным друзьям. Как-то неловко получилось.       — Ну ладно тебе, не сердись, — Тэхён его не слушал и пыхтя, пытался поставить ногу на выступающую часть дерева. — я знаю, как вылезти, и если останешься ещё на чуть-чуть, то помогу, идёт?       — То есть, вместо извинений ты ставишь мне ультиматум? — мальчик остановил попытки и повернулся, злобно сверкая глазами.       — Нет? — всё ещё неловко. Чонгук знал, что он красный.       — Ты спрашиваешь у меня? — Тэхён сложил руки на груди и скептично осмотрел Чонгука. Ну, он хотя бы перестал пытаться перелезть.       — Нет. Прости, правда. Просто, ты весело прыгал. Я честно думал, что ты тоже веселишься и смеялся с тобой, а не над тобой. — ложь. Но плохих побуждений у Чонгука не было. Он смеялся не со зла. В голову же человека не пустишь, и к другому не залезешь. Как объяснить, что его рассмешили собственные мысли? Не поверит же.       — Знал бы, что здесь эти создания, не пошёл бы за тобой. — буркнул Тэхён, и видимо сдался, опустив плечи.       — Прости, — Чонгук вспомнил о леденцах в кармане и быстро сунул руку, доставая сразу две. — будешь конфету?       — Ты меня подкупаешь? — Тэхён зло сверкнул глазами. Да, он хотел его задобрить, но это плохо что ли? Разве, что для зубов только.       — Нет, прости.       — Всё, не извиняйся, — они постояли в тишине несколько секунд. Чонгук не знал куда себя деть, — ты правда так любишь их? — Тэхён снова делает первый шаг к нему. И не только физический.       Чонгук оживился и снова подал ему руку, Тэхён принял её и подошёл ближе, беря конфету из другой и мельком разглядывая прыгающих вокруг земноводных.       — Они правда безобидные, — Чонгук пытался оправдать лягушек, не зная, что ещё сказать. — и непротивные, просто мокрые.       — Это и противно, знаешь. — Тэхён пытался подавить дрожь.       — Если они будут сухими, они умрут.       — Ещё квакают неприятно.       — Ты тоже разговариваешь.       — Ладно, — Тэхён резко выдохнул и закинул в рот леденец, садясь на корточки. — показывай, что ещё могут твои лягушки.       Чонгук не должен был, но чувствовал победу в этой маленькой перепалке.              — Чон, поживее. Мы не можем ждать половину урока, пока вы соизволите донести все коробки. Ким Тэхён, помогите другу, сил моих больше нет. — учитель Кан взял мел и отвернулся к доске.       Ким подходит к Чонгуку и берёт половину коробок. После, видимо замечая настроение друга, шепчет:       — Тоже убежище вспомнил?       Вспомнил. Ещё вспомнил, как в один день они пришли, а вместо нескольких десятков лягушек там осталось шесть. По две на каждого.              Пустота. Где все?       Единственный вопрос, который вертелся в голове у Чонгука, едва он спрыгнул с дерева на песок. Их убежище. Оно пустое.       Как только Чимин приехал из Кёнсана, так сразу сдружился с Тэхёном в первую же их встречу. Весь июль и половину августа троица ходила на пляж, в укромное место за поваленным деревом. Вслед за мальчиками, подружились и их родители. Каждую неделю они собирались на пикник на берег моря, чтобы дети поиграли на песке, а взрослые отдохнули после рабочей недели. Мальчики уносились в своё убежище каждый раз, как появлялась возможность. Там уже появилось бревно, что служило импровизированной скамейкой и в кустах лежал мяч Тэхёна, который он каждый раз забывал забрать. Родители только и успевали кричать вслед, чтобы в воду мальчики не заходили, на что ребята только махали им в ответ. Родители улыбались и качали головами. И, вот тогда, после недельной задержки, семьи снова смогли выбраться погулять на пляж. Только, похоже, детям тут больше делать было нечего.       — Чонгук! Принимай! — на него сверху свалилось что-то голубое и Чонгук не успел ни руки подставить, ни отойти, чтобы себя спасти, — ой, прости… просто ты всегда меня ловишь, я не ожидал, что… — Чимин приподнялся на локтях и навис над другом, осматривая подозрительно тихую обстановку. — не может быть…       — Ребят! Я всё ещё тут! — Тэхён прервал шок Чимина и тот подскочил, отряхивая колени джинсового комбинезона. Конец августа, холодно.       — Да, я ловлю! — Чимин расставил руки и ждал, когда полетит друг.       — Чимини, отойди, он тебя раздавит. — Чонгук тихо поднялся и отряхнул попу. Настроение испортилось.       — Эй, если я на другой стороне, это не значит, что я ничего не–       Тэхён спрыгнул с помощью Чонгука и тоже замер.       — А где?.. — он сжал руку Чонгука, замечая состояние друга.       Все трое молчали и смотрели как несколько лягушек одиноко прыгали по песку. По месту, где раньше прыгали их братья и сёстры.       — Когда я сказал, что они противные, я не имел ввиду, чтобы они все исчезли. — Тэхён поднял руки в защитном жесте.       Чимин сел на корточки и взял одну из оставшихся.       — Может они уплыли домой? И вернутся следующим летом? Лето ведь кончилось… — он шмыгнул и закрыл второй рукой лягушку в ладошке, прижимая руки к груди и закрывая глаза. Слеза скатилась по щеке мальчика.       — Ну, Чимини. Ну не плачь, — Тэхён сел на колени рядом с Чимином заглядывая в лицо другу. — обязательно вернутся.       Чонгук прошёл дальше и тоже взял одну, гладя её по голове. Она не двигалась на ладошке и просто смотрела на Чонгука. Казалось, даже лягушка была словно чем-то расстроена.       — Мы даже не успели с ними попрощаться. — Чимин взглянул на Тэхёна, а после на Чонгука, что уже смотрел на него задумчиво. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, и Чонгук понял, что Чимин имел ввиду. Он, отчего-то, никогда не мог сопротивляться Паку.       — Можем взять оставшихся.       — Что? А они не умрут дома?! — Тэхён удивлённо взглянул на Чонгука, который всё ещё смотрел на Чимина на песке.       — Если купить для них террариум они могут выжить! — Чонгук уже точно решил, что возьмёт, — Или ты снова вернулся к страху, Тэхён? — галимая манипуляция, вызов на слабо. Всегда работает.       — Что? Нет! Конечно нет, — он задумчиво посмотрел на четырёх оставшихся лягушек и подошёл к ближайшей. — тут их в общем шесть. Возьмём по две, чтобы они не были одиноки?       Кое-как, с лягушками в каждой руке, мальчики перелезли обратно. Подталкивая друг друга в спины и попы, они повалились на песок с другой стороны дерева. На подлёте к родителям, что сидели на пледе, на котором сидел и сам Чонгук в середине июня, ребята наперебой начали упрашивать родителей оставить лягушек и вот прям сейчас поехать в зоомагазин и купить три террариума.       Уже тем же вечером Чимин позвонил в слезах Чонгуку на домашний телефон и сообщил ужасную новость. Тортила, одна из лягушек нас покинула. Двадцать минут после позвонил Тэхён и сказал, что Лягушка Два тоже умерла. Было решено похоронить их вместе, на следующий день, на пляже. Ночью скончалась вторая лягушка Чимина, и на пляж он пришёл в черной толстовке, он был в трауре. После, мальчики поехали в гости к Чонгуку, две лягушки которого ещё были в живых. Родители были не против. Мисс Тинуа и мистер Тортила (Чонгук не мог придумать имя для второй, поэтому назвал её в честь почившей лягушки Чимина) были в полном здравии, и, казалось, они были даже активнее, чем тогда на пляже, в тот вечер, когда их забрали.       Потом, оказалось, что Чимин не настроил температуру террариума, и его лягушки просто задохнулись. Чимину купили черепаху. А Лягушка Один увидела в Лягушке Два соперника за территорию, поэтому у них случился бой (о чём говорили разбросанные листья и купленная еда для лягушек по всему дну террариума) и Лягушка Два пала смертью храбрых.       Тортила второй прожил ещё полгода. Ранней весной он умер, перед этим перестав питаться. Мальчики похоронили его на заднем дворе дома Чона. А Лягушка Один, как оказалось, скончалась за неделю до дня рождения Тэхёна. Он просто не хотел заставлять друзей грустить перед Новым годом.       Мисс Тинуа осталась единственной выжившей и на следующее лето, Чонгук не хотел её отпускать на волю. Тинуа была его домашним любимым питомцем, хоть и внезапно приобретённым. Чимин и Тэхён навещали её, приносили пойманных комаров и мух на съедение.       Мисс Тинуа прожила ещё два года. Она была свидетельницей выпуска мальчиков из младшей школы (папа Чонгука принёс переносной террариум на выпускной Чонгука, обрадовав его, что Тинуа увидит, как её хозяин читает стих на большой сцене), она видела, как мальчики пошли в один взрослый корпус школы (Тэхён попросил перевести его в их корпус). Тинуа была их маленьким другом и все трое навсегда запомнили её спокойное и даже мудрое (– Чимин, как лягушка может быть мудрой?), но всё ещё такое весёлое присутствие в их жизнях. Лягушки, как оказалось, сближают.              Поэтому, сейчас, раздавая коробки с живыми лягушками, он не мог не представлять там их друзей из прошлого. И не только Мисс Тинуа. Да, Тортила, Тортила второй, Безымянная лягушка, Лягушка Один и Лягушка Два не были с ними так долго. Но то, что у них было мало времени, не означает, что те не остались в памяти Чонгука. Он тоже дорожил ими. Его начало потряхивать.       — Эй! — Тэхён уже закончил на втором и третьем ряду, и, подкрадываясь к Чонгуку, шёпотом интересуется как он.       — Нормально. Был бы, если бы не надо было разрезать живых лягушек. Что за живодёрство, Тэ, скажи мне? — Чонгуку оставалось раздать две коробки, Ёнджуну с Бомгю и Хёнджину с Джихё.       Чимин протягивает руку и сжимает ладонь друга:       — У меня есть идея, — говорит он шёпотом друзьям и резко поднимается с места, — Учитель Кан! — он начал очень громко и смело. Все затихли и стали оборачиваться на них. — Чонгуку нехорошо, можно мы отведём его в медпункт?       — Нет, Пак, садитесь обратно. — учитель даже не оглянулся, продолжая что-то царапать на доске.       — Понял. — Чимин громко сказал и сел, тушуясь. Он стеснительный достаточно, чтобы смутиться от такого.       — Я в порядке, спасибо. — Чонгук отвечает шёпотом и слабо улыбается на порыв друга. Приятно, когда о тебе волнуются.       — Пойдём на место. — Тэхён обнимает его за плечи и ведёт к их ряду у окна.       На столе уже стоит ящик, такой же, как и у всех, но отчего-то кажется, что именно в нём барахтается его Тинуа. Других, видимо вообще не волнует факт приближающегося массового убийства. Лишь Чори открыл коробку раньше указания учителя, и его лягушка уже вовсю скачет по классу.       — Чои Чори! Ловите лягушку, что вы стоите? За подобную выходку, дети, я оставляю после урока, ясно? — учитель Кан размахивает указкой, пока Чори бегает между парт. — Только попробуйте играться с экспонатами!       «Экспонаты?!»       Сердце Чонгука заныло. Ему самому тоже захотелось.       — Двадцать первый век, а люди живодёрствуют прямо в государственных заведениях, — Тэхён подливает масла в огниво сердца Чонгука, да ладошкой размахивает, чтобы не потухло. — а если кому-то плохо станет?       — Дети, перед собой вы видите лоток, на который вы позже разместите лягушку. На подносе вы видите перед собой перчатки, скальпель, пинцет, ножницы и шприц с двухпроцентным раствором эфира, чтобы усыпить беднягу, — учитель Кан, будто знает, давит на больное, — наденьте фартуки с крючков парт и перчатки с лотка. Вы ведь подписали правила безопасности в начале года? — послышалось мычание в знак согласия и учитель удовлетворённо кивнул, — так, что, если кто-то решит пошутить, — он глядит в сторону Ёнджуна, — или решит быть неаккуратным человеком достаточно, чтобы вколоть в себя шприц с наркозом, — он стрельнул взглядом в Чори, — ответственность вся на вас и только на вас. Начнём! — учитель быстро улыбается и хлопает ладонями в перчатках.       Учитель Кан объясняет, почему нужно, чтобы за партой были оба, и как надо держать лягушку, чтобы сосед ввёл иглу.       — Вы же помните с прошлого года, как вводить шприц, верно? Ким Сынмин, я бы посоветовал дать вашему соседу попробовать себя в роли ветеринара. Ли Минхо, вы всё так же боитесь игл? — да, учитель Кан определённо наслаждается страданиями учеников.       Безмолвно решено, что усыплять будет Тэхён. Чонгук слаб перед тремя вещами: перед друзьями, баскетболом и лягушками. Ким уже готов и, приоткрывая и заглядывая в коробку, дожидается пока Чонгук натянет перчатки.       — Гук, знаешь… — Тэхён смотрит на него так жалобно, что Чонгуку становится совсем не по себе. — дорогой мой, отвернись и держи не глядя. Так тебе будет спокойнее.       — Я выдержу, не жалей меня, — Чонгук хмурится и порывается откупорить крышку, но Тэхён останавливает его локтем.       — Нет, послушай меня и сделай как я говорю. Почему вы оба меня никогда не слушаете? — Тэхён щурится и начинает злиться.       — Потому что ты самый младший из нас? Или потому, что из-за тебя в прошлом году Чимин получил восемь часов наказания и уборку трёх подсобок? Какой вариант нравится больше? — настроение и так на нуле, так ещё и Тэхён опять препирается.       — Эй, мы обещали же не вспоминать об этом? — он серьёзнеет и теряет бдительность. Самый подходящий момент, чтобы вытянуть коробку из его рук, — тем более, Чимин сам тогда вызвался подставить команду соперников, потому что ты трясёшься за свою репутацию. — он недовольно тычет пальцем ему в плечо и смотрит в лицо, не замечая, что Чонгук уже перетащил ящик.       — И всё же, не он придумал разрезать форму баскетболистов и проколоть шины их школьного автобуса, — Чонгук бросает ответный хмурый взгляд на Тэхёна и открепляет крышку, — ты подал ему ножницы и с мудростью наставника прошептал «разъеби этих баскетболистов», — Чонгук возвращает взгляд на коробку перед собой, и задумчиво тянет, — Кто же знал, что Мин Юнги любит упрямых парней и вступится за… — Чонгук не договаривает, потому что… это Тинуа?       Испытуемая лягушка вылитая домашняя любимица из детства. Такая же, как Чонгук её запомнил. Тот же размер тельца (чуть больше детской ладошки — сейчас чуть меньше ладони Чонгука), тот же окрас, и, даже, кажется пятнышко над правым глазом той же формы. Боже, за что ему это всё?       — Тэхён… Тэ, ты это видишь? — сквозь обсуждения класса шёпот Чонгука еле слышен, но он надеется, что друг его услышал.       — Вижу, Гукки. Я поэтому и не хотел, чтоб ты смотрел, — Тэхён тихо проговаривает в ответ и перетаскивает ящик на свою сторону стола, тяжело вздыхая. Пререкаться больше не хотелось. — Давай по-быстрому закончим, получим пятёрки и сбежим с физкультуры. — он так же тихо продолжает. Тоскливое настроение снова нависает над их партой, окуная друзей в омут тишины.       Чонгук выглядывает из-за Тэхёна на Чимина, который уже смотрит в их сторону. Он очень надеется, что друг по взгляду поймёт, что случилось, и так же взглядом поддержит. Ему всё равно, как Чимин это сделает. Он просто надеется.       Чимин слабо улыбается и кивает. Понял.       Чонгук поворачивает голову обратно. Взгляд цепляется за первую парту, за которой сидит Чори, что пытается вколоть наркоз в лягушку, которую держит учитель Кан.       У него появилась идея. И это идея включает только Чимина (да простит его Тэхён, который хочет закончить год без четвёрок).       Он снова смотрит на Чимина и пытается поймать его взгляд. Через несколько мгновений младший замечает его попытки, и Чонгук указывает на Тэхёна, и, после переводит палец на самого Чимина, опять надеясь, что тот поймёт его правильно.       Как же Чонгук любит своих друзей. Почему? Потому что тут же через оживлённые разговоры слышится:       — Эй, Тэхён! Я тебе не все высказал, ну-ка повернись, когда я с тобой говорю!       Тэхён отворачивается от их парты и Чонгук начинает действовать.       Его положение очень удачное для выполнения своей затеи. Он берёт в руки ящик и смотрит на учителя Кана. Не знает зачем, если учитель всё равно узнает, что лягушка пропала. Он поднимается со стула и прижимая к груди коробку, крадётся к окну.       — Чимин, ты такой эгоист! — крик Тэхёна разносится на весь класс и в миг разговоры становятся ещё громче. То, что надо. Тэхён подскакивает и его стул падает с грохотом. Он пробирается через парту Сынмина и Минхо, притесняя первого к парте, и будто не замечая этого, прямиком идёт к Чимину, что поглядывает на Чонгука. Чонгуку кажется, или в глазах Чимина он замечает гордость. Это подстёгивает ещё больше.       В аудитории стоит гул, и никто не обращает внимания на Чонгука. Учитель Кан, отвлёкшись от Чори, чтобы успокоить класс, возвращается к нему, потому что, как только учитель отошёл от парты, тот тут же завизжал, прося его вернуться. Чонгук оборачивается и проверяет обстановку ещё раз, когда открывает окно. Чимин и Тэхён стоят посреди ряда громко ссорясь, уже не по начальной теме. Ёнбок с Чонён держат Тэхёна, а Субин просит Чимина сесть. Минхо и Наён удерживают руку Ёнджуна, который порывался отстричь волосы Бомгю, что сидит на коленках у Сынмина и кричит, чтобы Ёнджун отстал. Банчан и Джихё успокаивают Хёнджина, который уже вколол в лягушку успокоительное, а теперь обливается слезами. Цирк. Но это то, что Чонгуку нужно. Потому что именно в хаос творится основное действо.       Отворив ставни, Чонгук смотрит на лягушку, на секунду представляя, что это Тинуа, всё ещё здесь, с ним.       — Пожалуйста позаботься о себе. — он обнимает коробку, прощаясь. Через несколько мгновений он, несмотря на жгучее чувство подступающих слёз в носу, выбрасывает лягушку в окно. Он не закрывает ставни, оглядываясь на наличие ещё живых лягушек «на выброс», как вдруг:       — Чонгук-а? Что ты делаешь? — Джихё, видимо уже успокоив истерику Хёнджина обернулась к окну. Учитель Кан по счастливой случайности решил обратить внимание не на мольбы Бомгю оставить его волосы в покое, а на невинный вопрос о том, что же делает Чонгук, поворачивается и смотрит прямо на него.       Ёнджун отвлекается и оборачивается в сторону окон, туда, куда глядит Бомгю; Банчан перестаёт что-то шептать Хёнджину, а Тэхён отворачивается от Чимина и пытается найти Чонгука взглядом. Все замолкают и смотрят на него. Блядство. Настоящее предательство. И это они получили награду «Дружный класс» в прошлом году?       — Окно открыл, учитель! Тут так душно стало, все начали шуметь и у меня закружилась голова, — враньё легко вырывается из него и Чонгук даже пугается на мгновение. Чимин и правда слишком много времени стал проводить с Юнги. Друзья всегда перенимают дурные привычки друг друга. Так, в шестом классе Тэхён узнал первое матерное слово. Надо ли говорить, что через неделю вся троица знала больше, чем многие взрослые? Так и тут. Чонгук не любил врать, но, когда приходилось, он уговаривал себя и, если получалось, делал это быстро, проглатывая слоги слов, и после, чувствуя себя главным предателем мира. А сейчас, ложь так легко ему далась. Чимин другой, он всегда был хитрым, но намерения у него были добрыми. С приходом Мин Юнги в его жизнь, он стал напористее и в разы проницательней. Тэхён полная противоположность их двоих. Если Чонгуку врать не хотелось из-за честности, привитой бабушкой, Чимин делал это втихую, то Тэхён врал напропалую. Открыто и храбро. И, даже если его ловили на лжи, он каждый раз умел вывернуть ситуацию на все сто восемьдесят, в свою пользу. Конечно, винить Чимина или Юнги бессмысленно, в силу сложившихся обстоятельств. Ну стал Чимин увереннее в себе, ну стал смелее, как Тэхён, что теперь? Просто, странно, что первое, о чём Чонгуку думается в такой стрессовый момент — это перенимание привычек других людей.       — Ясно. Балаган унять, тишину поймать и на места сесть. Живо! И, Чон, окно прикройте, ветер на улице. — учитель Кан возвращается к себе за стол, видимо закончив усыпление лягушки. Ну, пусть покоится с миром.       Когда все вернулись за свои парты, урок продолжился. Оказывается, большинство учеников уже усыпили своих лягушек. Ужасно. Он учится с потрошителями. Тэхён садится в более спокойном расположении духа, чем Чонгук ожидал его увидеть.       — Ну, что он сказал? — интересуется Чонгук, пытаясь унять дрожь.       — Он предложил взять Юнги в поездку в горы. — Тэхён выглядит задумчивым.       — Правда? — Чонгук громко удивляется, тут же извиняясь. — это же замечательно! Ты познакомишься с ним поближе и поймёшь, что Юнги не удерживает Чимина силой рядом с собой! Сам ещё к хёну привяжешься.       — Не знаю, посмотрим. Это всё ещё надо обсудить, — Тэхён уже согласился, Чонгук знает его достаточно хорошо, чтобы понимать это. — давай располосуем бедняжку и свалим поскорее, а?       Чонгук тут же вспоминает события двумя минутами ранее и тушуется.       — А где наша жабка? — Тэхён вертит головой и рассматривает пол вокруг парты. — Чонгук, где коробка?       — Вот она. — Чонгук протягивает открытый ящик и крышку к нему.       Тэхён каменеет в лице.       — Прекрасно, коробку мы нашли. А содержимое где? — Тэхён поднимает взгляд на Чонгука, который тут же отводит свой. Что сказать? Бабушка всегда говорила, когда не знаешь, что говорить, говори правду. Чонгук решается на этот храбрый поступок.       — Тэ, понимаешь… просто, она так была похожа на Тинуа, что я ни физически, ни морально не смог бы так её раскромсать, — он берёт Тэхёна за руки, заглядывая в лицо друга, — Ты же помнишь нашу Тинуа? Она такая хорошая была, спокойная. Она через многое прошла, оставшись полностью одинока в ту первую зиму, помнишь? У меня сердце разрывалось тогда, я так за неё волновался. Она мне как ребёнок была, и ты хочешь, чтобы я убил своего ребёнка? — Чонгук быстро шепчет, таращась на Тэхёна, надеясь, что он его поймёт и не осудит. Под конец фразы голос срывается и Чонгук задушено хрипит последние слова. Он набирает воздух в лёгкие и снова говорит. — к тому, же, она и правда была похожа на нашу Тинуа. Может ли это быть совпадением? Вдруг она внучка или правнучка? Вдруг у неё были детки, но её нагло украли из их дома, а они скучают по маме?       Тэхён смотрит на него не осуждающе, а… понимающе? Он хлопает Чонгука по коленке и гладит, успокаивая.       — Понимаю. Я понимаю, что ты чувствуешь, Гукки. Но это была не Тинуа. Больно, но отпусти её, — он замолчал на секунду. — ну, формально ты её уже отпустил, да, неважно. Но, что нам теперь делать?       Парни снова замолкают и глядят друг на друга, надеясь, что один из них придумает решение к образовавшейся проблеме.       — Я не знаю, Тэ. — они сидят так какое-то время, пока Чонгук снова решается. Он это заварил, он и будет расхлёбывать. Не втягивая в это друга. Как это сделал Чимин в прошлом году. Так прекрасно, что они втроём друг для друга пример для подражания!       — Учитель Кан! — подобно Чимину в начале урока, поднимается Чонгук, — я вам соврал! Я выпустил лягушку на волю. — класс замолкает, но никто не смеётся. Неожиданно. Награда «Дружелюбный класс» наверное сверкнула на солнце.       — Вы сделали что? — учитель спускает очки и говорит тихо, оттого и страшно. Чимин тихо шепчет «о нет». Ёнджун тихо шепчет «ну ты и лох». За что получает толчок в спину от Хёнджина. Глаза каждого метались от стоящего Чонгука до сидящего учителя.       — Вы… пустил. — отчего-то горло спёрло. В ушах звенит из-за тишины, а ладони покалывает. Он только сейчас постепенно понимает, что всё же подставил Тэхёна своей выходкой. Как он теперь закончит лабораторную?       — Ясно. Ваша доброта не знает границ. — голос учителя Кана преисполнен сарказмом, — она же проложила вам путь к наказанию. Остаётесь после уроков. Ким Тэхён, садитесь к Чои Чори, он уже усыпил земноводное и готовится к вскрытию. Живее!       Вот и всё. Это было быстро. Он оборачивается на Чимина, который смотрит на него в ответ очень… разносторонне. Если бы взгляды могли говорить, взгляд друга сказал бы: «Чонгук, тебя конечно жаль, но ты дебил». Чонгук смотрит на Тэхёна, но тот, не глядя на него поднимается с места. Неужели за доброту чистосердечную Чонгук будет расплачиваться не только наказанием (интересно, сколько ему часов дадут), но и игнорированием?       — Учитель Кан, — Тэхён смотрит на учителя и говорит спокойно, — это я подал идею выпустить лягушку, — Тэхён стоит так расслабленно, будто не признаётся в вине, а обсуждает, что взять на ланч. — будет нечестно, если вы накажете только его.       Что?       — Боже, да за что мне эти дети? — учитель Кан снимает очки и закрывает глаза. — прекрасно, Ким, вы тоже остаётесь, а теперь пройдите за первую парту, вам надо завершить лабораторную.       Чонгук неверяще смотрит на Тэхёна. Тот глядит в ответ. Слова благодарности летают в его голове, но чувство вины ловит каждое и трансформирует их в извинения. Он так любит своих друзей.       — Что вы стоите столбом, Ким Тэхён? Больше лягушек мы не ловили, поэтому Чон пройдёт за парту к Хван Хёнджину и Пак Джихё, а вы, Ким, идите к Чои Чори. — учитель говорит так, словно объясняет что-то маленьким детям.       Тэхён резко раскрывает глаза, и тёплая улыбка покидает его. И губы, и взгляд. Он бросает взгляд полный тихого предательства и медленно начинает собирать вещи. Слышится звук отодвигающегося стула. Чимин.       — О, нет, Пак, садитесь обратно! Вас только не хватало! — учитель Кан выглядит так, будто сойдёт с ума, если кто-то вытворит что-то ещё.       — Нет! — звонкий голос Пака звучит как никогда твёрдо. — учитель, это я отвлёк внимание на себя, чтобы Чонгук сумел выкинуть лягушку. — он смотрит на учителя прямо, полный решимости поддержать друзей. Невообразимо.       — Потрясающе, тоже остаётесь после урока. Мы можем закончить его, чтобы вы получили наказание, а я направился домой? — учитель Кан не ждёт ответа. — замечательно. Садитесь живее!       Когда они расселись на условленные места, урок наконец продолжился. Тэхён продолжал кидать взгляды на Чонгука, Хёнджин шёпотом восхищался его храбростью. Чонгук взглянул на Джихё, которая отвела взгляд. Стыдно что ли?       Когда в конце урока их оставляют одних в кабинете, потому что одноклассники выходят, бросая жалостливые взгляды, а учитель Кан отправляется за администратором, для подтверждения наказания, мальчики наконец могут выдохнуть спокойно.       — Ну? Раз мы тут втроём, давайте обсудим, что вас беспокоит в нашей дружбе. Как всегда, честно, не утаивая о своих чувствах. — Чонгук сел на парту и посмотрел на друзей.       Он может гордиться собой. Он совместил полезное с… полезным? Да, определённо так.       И всё же, лягушки сближают.