Аромат чувств

— Поздравляем вас с мальчиком, — говорит девушка, принося на руки женщине малыша. — Смотри, он так похож на тебя! — говорит женщина, обращаясь к мужчине рядом. — Твой носик и твои глазки… — …А когда можно будет узнать его вторичный пол? — женщина расстроенно закатывает глаза, когда мужчина задает этот вопрос. — Ты задавал этот вопрос в прошлый раз, когда я родила нашего первенца, — говорит она, немного раздраженно, но скорее грустно. — Я просто уточняю, — говорит мужчина и девушка, медсестра, лишь неловко ждет окончание диалога. — Когда ему исполнится четырнадцать, ему сделают тест на вторичный пол, — говорит медсестра и мужчина понимающе кивает. — Но где-то в восемь-девять у него уже начнет появляться запах, если он окажется омегой или альфой, поэтому уже тогда по более нежному запаху можно понять, что это омега, а по жесткому, что это альфа. Мужчина внимательно кивает, опять взглядывая на младенца, который находился на руках его жены. Уён рос довольно-таки хрупким мальчиком. Но его отец пытался закрывать на это глаза, надеясь, что тот всё-таки окажется альфой. Но, когда в девять начал проявляться его запах… — Ну же, как же я пахну? — взбудоражено спрашивает Уён, пока его родители пытались учуять его. Молочный шоколад. Взгляд его отца превратился в расстроенный, пока его мама была удивленной. — Все в порядке? — мальчик потускнел, пока его мама попыталась улыбнуться. — Твой запах — это молочный шоколад, — отвечает на первый вопрос его родитель и Уён радостно прыгает. — Вау, это ведь круто? — его мама кивает, пока отец ходил кругами по гостиной. Отец успел вбить в голову Уёна мысль о том, что он обязан оказаться альфой. Уён в это верил, рассказывал одноклассникам, которые лишь на это смеялись. — Я — бета! — выкрикивает один из парней, держа в ладони бумажку зеленого цвета и выходя из кабинета. Уён неуверенно качает ногами, сидя на стуле. После еще одной девочки — он следующий. Не хотелось расстроиться результатам, но, Уён был уверен, он окажется альфой. В кабинете его поприветствовал медбрат, который взял анализ его слюны и подержав несколько минут бумажку в некой жидкости, она сменила свой цвет на голубой. — Ты являешься омегой, — говорит мужчина, печатая что-то на ноутбуке. Глаза Уёна округляются, пока он глядит себе на колени. — Э-это точно? — медбрат смотрит на Уёна удивленно, но лишь кивает и Уён расстроенно смотрит в сторону. «Ты являешься омегой». Для многих эти слова бы показались обычными. Ну, омега, так омега. Что с того? Но для Уёна, это стало неким наказанием от судьбы. — Дорогой, успокойся! — Уён сидел на полу, оперевшись о дверь спиной, слыша за ней громкие голоса. — Как мне успокоиться?! Уже второго сына мне родила, и опять не альфа! — голос отца заставляет Уёна каждый раз вздрагивать. — Ладно, если бы бета, как старший, но гребанная омега — это уже слишком! — Прошу, тише! Он ведь может услышать, — говорит полушепотом мать. — Мне уже плевать! Четырнадцать лет надеялся, и все опять к коту под хвост! — Уён уткнулся лицом в колени, пытаясь не расплакаться. Спустя время, Уён встретил другую омегу, Ёсана, с которым они познакомились, когда были трейни. Он стал его первым, настоящим другом, которому Уён безумно доверял. А потом у него родился еще один братик. Его мать лежала уставшей на кровати, пока старший брат Уёна держал ребенка на руках, улыбаясь ему. — Он так похож на тебя, Уён-и, — говорит он и Уён на это нервно смеется, рассматривая сморщенное лицо младенца. Вообще не похож. — Хочешь подержать? — Н-нет, я боюсь, — Уён размахивает руками. — Ой, да ладно тебе, это не так уж и сложно, — брат все-таки вручает ему ребенка в руки и Уён неловко принимает его. — Вот, держи головку… Уёну казалось странным чувство держания ребенка на руках, но что-то было в этом успокаивающее. Он сам не понимал до конца почему… — Такой маленький… — бормочет Уён и брата заставляет это рассмеяться. — Конечно маленький, он ведь только недавно родился, — объясняет он. — Ты таким тоже был… И твои дети тоже будут, — на последнюю часть предложения, Уён смотрит на старшего удивленно. А ведь он был прав. Почему-то мысль о том, что когда-то он подарит жизнь новому существу, казалась такой удивительной. Неужели, его отцу и правда было так отвратительно от того, что его сын будет тем, кто дарует эту жизнь? Взглянув на отца, который стоял в стороне, разговаривая с медбратом, Уён знал, знал, что разговор был о вторичном поле. И эта мысль вызывала у него отвращение. Прошли годы. Ёсан и Уён вместе дебютировали в смешанной группе, хотя и должны были дебютировать в омежьей. Тогда стало легче. Мысли об этом почти перестали лезть в голову, особенно учитывая, что в группе ко всем относились одинаково. Заново об этом всем мысли начали забивать его голову лишь спустя время. Когда к нему поступил звонок от его матери. — Да, у меня и правда все в порядке, — отвечает Уён, откидываясь на кровать спиной. — Лучше расскажи, как у вас там всё… Как Кёнмин? — Ой, все как обычно, — отвечает немного устало она. — Папа твой работает, а я по хозяйству всё делаю… — некая пауза. — Кёнмин… У него запах недавно проявился. Уён напрягся на этих словах. У него постоянно вызывало раздражение даже само упоминание запаха. — Правда? — пытался звучать непринужденно Уён. — Так рано… Думал, это произойдет позднее. — Да, я тоже так думала, — Уён кусает губу, боясь задать вопрос о том, какой же у его младшего брата запах. Но, казалось, его мать поняла. — Он пахнет малиной. Взгляд Уёна смягчается, но в тоже время, он сжимает свои ладони в кулаки. — Правда? Это ведь замечательно, — говорит Уён, пытаясь звучать как можно более радостней. — Я знаю, — но вот его мать звучала не так уж и весело. — …Твой отец был еще больше расстроен, чем обычно. — …Ну, мам, ты ведь знаешь отца, — Уён пытался приободрить ее. — Немного походит повисшим, но потом опять все будет хорошо, верно ведь? — Да, но… Я правда пыталась понять твоего отца ранее, когда он так переживал на счет вторичного пола, — голос его матери дрожал. — Но разве это нормально, что лишь это его и волнует? Плевать, здоров ли ребенок или нет, он всегда… Так волнуется об этом, и я правда не знаю, что с этим делать. Уён понимал, о чем же она говорит. Все же, он прожил со своим отцом почти шестнадцать лет под одной крышей. Понимает, насколько же он иногда осуждает людей, лишь ссылаясь на их вторичный пол. И это ужасно. — …Я могу приехать к вам, — говорит Уён и его мама громко выдыхает. — Все равно мы должны были все разъехаться из-за зимних праздников, могу отпроситься немного пораньше. — Все точно будет в порядке? Если ты там нужен, то не нужно к нам приезжать, — волнующийся голос пытался переубедить Уёна, но он сам понимал, что его мама правда хотела бы, чтобы он к ним приехал. — Конечно будет, — когда Уён слышит звонок в дверь, он поспешно говорит: — Я созвонюсь с тобой позже. Пока. Уён спешит выйти из комнаты, сразу же встречая в гостиной Юнхо, который сидел на диване, укутавшись в одеяло, смотря что-то на телевизоре, незнакомое Уёну. — Почему ты сам не открыл дверь? — спрашивает Уён, подходя к входной. — Я не чувствую себя настолько хорошо, чтобы вставать с дивана, — бормочет Юнхо, укутываясь еще сильнее. Уён, краем глаза посмотрел на календарь, где омеги отмечали дни своих пре-течек, видит, что Юнхо обозначил синим всю эту неделю, не уверенный в том, когда она именно начнется. Уже почти полгода прошло с того момента, как оказалось, что Юнхо на самом деле является омегой. Кажется, жизнь шла своим чередом, будто даже ничего не изменилось. Кроме одного… Открыв дверь, он сразу же в панике отходит в сторону, когда видит Минги, который резко вбегает внутрь, сразу же оглядываясь по сторонам. Когда он замечает Юнхо, он сразу же бежит к нему и валится на диван, сразу же обнимая того. — Все в порядке?! Мне хён сказал, что у тебя пре-течка началась, — Минги отстраняется, сразу же начиная оставлять поцелуи на лице у Юнхо, заставляя Уёна в отвращении отвернуться. — Прости, что я сам не понял! Как я могу называть себя твоим парнем, когда я даже не знаю твое расписание… Кроме одного: отношений Минги и Юнхо. Когда во время первой течки Юнхо эти двое почти ни разу за весь день не вышли из комнаты Минги, заставляя Чонхо оставаться в одной комнате вместе с Ёсаном и Уёном, все всё поняли. Не то, чтобы многое изменилось после этого. Они все так же оставались теми самыми друзьями, как и ранее. Но в тоже время… Такие сцены, как сейчас, время от времени происходили. — Не переживай, Минги, Юнхо сам свое расписание не запомнил, — говорит Сонхва, стягивая с себя куртку и сразу же глядя в зеркало, заметив, насколько же его щеки покраснели от холода. За Сонхва вошел и лидер, который был в огромном пуховике, заставляя Хонджуна казаться еще меньше в нем. А за ним и Ёсан с Чонхо, которые о чем-то говорили между собой. А последним и Сан, который лишь стянул со своего лица черную маску, оставляя ее на подбородке. — Кстати, хён, — говорит Уён, на что к нему поворачиваются Хонджун и Сонхва одновременно и Уён из-за этого издает смешок. — Я обращаюсь к Хонджуну, — Сонхва на это закатывает глаза, опять смотря в зеркало. — Могу ли я уехать к своей семье немного раньше зимних праздников? — Хонджун непонимающе поднимает левую бровь, пока снимал с себя пуховик. — Они же и так начнутся через месяц, зачем так спешить? — спрашивает он и Уён лишь неудобно топчется на месте. — Это очень, — тянет он. — Важное дело, — соединив ладони вместе, он подходит ближе к Хонджуну. — Прошу, мне правда нужно приехать к ним, — Хонджун скрещивает руки у себя на груди, смотря на Уёна невозмутимо. — Хочешь, я могу остаться здесь, когда и правда начнутся зимние каникулы! Буду готовиться к камбэку, — Хонджун до сих пор выглядит как прежде и Уён прибегает к крайним мерам. — Хочешь, на колени встану! — когда Уён и правда хочет это сделать, Хонджун лишь раздраженно закатывает глаза. — Ладно, я поговорю об этом с начальством, — Уён начинает сиять. — Какой надоедливый… Это первый и последний раз, когда я так делаю, понял? — Конечно! — говорит Уён, повторяя «спасибо» еще несколько раз. — …Может, я с тобой поеду? — спрашивает вдруг Сан и Уён смотрит на того удивленно, а Хонджун раздраженно. — Вы серьёзно? — спрашивает риторически Хонджун. — Мне что, теперь за двоих отговариваться? — Да, — говорят одновременно Сан и Уён, и это уже удивляет Сана. Уён так быстро согласился. Хонджун даже не собирается спорить с ними. Уже время около обеда. На вокзале полным полно людей, которые спешат к кому-то или домой к себе. Когда Сан с Уёном выходят из такси, Уён подходит к открытому окну, где расплачивается с таксистом, попрощавшись. К их рейсу осталось около часа, поэтому они не сильно то и спешили, идя размеренным темпом. — Я тебя так об этом и не спросил, но… — начинает Сан, пока Уён разглядывает расписание рейсов. — Почему ты так резко решил поехать к семье? — Да так, не видел их давно, — говорит Уён, вместе со смешком, делая короткую паузу. — …У Кёнмина запах проявился, вот и решил поздравить его. — Ха, такая странная причина, — немного удивленно говорит Сан. — Даже когда твоя мама просила тебя приехать, ты отказывался, а тут такое. Уён взглядывает на него краем глаза, и Сан лишь по этому понимает, что отвечать на это Уён не собирается. — Нужно купить Кёнмину подарок, — говорит себе Уён, оглядываясь вокруг. Его взгляд замечает некий магазин с игрушками, который был на плазе вокзала. Хоть там и было все в три раза дороже, чем в обычных магазинах, Уёну не хотелось тратить время на покупку чего-то уже на месте. — Можем зайти сюда. — Да, конечно, как тебе угодно, — Сан пожимает плечами. Уён выбрал плюшевую игрушку розового кролика. Он до сих пор помнит, как его мама отправляла ему фотографии того, как они с отцом и Кёнмином были на ферме кроликов. Как его мама рассказывала, Кёнмину они правда очень понравились. И он даже просил у неё завести одного. Но со временем остыл к этой идее, как у детей и бывает. Возможно, его маме и не понравится, что Уён напомнил об этой мечте, но игрушка выглядела неплохо. Оплатив и правда очень дорогую игрушку, — которую можно было бы в разы дешевле купить в другом месте, ну да ладно, — они начали ожидать их рейса. — А почему ты решил поехать со мной? — вопрос уже задает Уён и Сан лишь чешет затылок. — Ну… Главная причина в том, что я просто хотел уехать из общежития, — смеется Сан. — Теперь мне не придется там убираться, когда наступит моя очередь! — Не хочу тебя расстраивать, но мы едем к моим родителям лишь на несколько дней, и за это время твоя очередь еще не наступит. А это значит, что ты не пропустишь её, — говорит Уён и, увидев расстроенное лицо Сана, он смеется. — Вот черт, — Сан тоже смеется. — Ну, честно говоря, причина не в этом. Мне просто захотелось поехать с тобой, — мягкая улыбка заиграла на губах у Уёна от этих слов. Когда объявили их рейс, они заняли свои места в поезде. Сану нравились поездки в поездах, они очень сильно расслабляли. Хотя они и не долго должны добираться, быть на месте они должны уже в позднем вечере. Поэтому насладиться атмосферой поезда он сможет по полной. Большую часть поездки они не разговаривали. Уён слушал музыку в наушниках, пока Сан, сидящий рядом, смотрел в окно, разглядывая виды. Слышались звуки движущегося по рельсам поезда, разговор людей и музыка, которую было лишь немного слышно из чужих наушников. Сам Уён выглядел уставшим. Немудрено, ведь вчера ночью он собирался в поездку и смог лечь спать лишь около двух часов ночи. Поэтому, судить его за сонливость не имело смысла. Уён уже не мог держать глаза открытыми, так же как и держать голову ровно. Сам того не заметив, он воспользовался плечом друга, чтобы не тратить много сил на такую «трудную» задачу. Сан же даже не обратил на это внимания. Не то чтобы это было каким-то необычным делом. Они все иногда пользовались плечами друг друга для сна. Сан продолжил смотреть в окно, опершись на свою ладонь. Он слышит слева тихую попсу, которую включил Уён, чувствует запах шоколада, и ему так спокойно. Иногда хорошо выбраться из общежития, чтобы просто вот так уехать из столицы, хотя бы на время. Вечер наступил незаметно. Они оба не спеша вышли из поезда за другими пассажирами. Вокруг уже начинало темнеть, но не до такой степени, что нельзя разглядеть все вокруг. Сам городок был спокойным. Напоминавшим поселок. Хоть родители Уёна раньше и жили недалеко от самого Сеула, переехали они подальше от него. Жить в местах, где полным полно людей — не так уж уютно. Уён, конечно, после этого не смог с ними видеться так часто, но зато родителям и Кёнмину нравится. — Будем брать такси? — спрашивает Сан, продолжая оглядывать все вокруг. Он никогда не был здесь ранее, поэтому интересно разглядывать это всё. — Нет в этом нужды, они тут рядом живут, — говорит Уён, доставая телефон из кармана. — Может, даже звонить им не буду, — говорит он, раздумывая над этим. — Сделаю маленький сюрприз или типа того. — Как знаешь, — Сан пожимает плечами. Дорога и правда оказалась недолгой. Около десяти минут ходьбы, и они уже оказываются в районе с множеством домов. Один из них, с красной крышей, оказывается им нужным. Когда они оказываются у двери, Уён, без раздумий, стучит в дверь. Сан немного нервно поправляет воротник футболки, который, вроде бы, и так сидел нормально до этого. Сан никогда не виделся с родителями Уёна в живую, поэтому хотелось сложить правильное о себе впечатление. И от этого становилось еще более волнительно. За дверью слышатся шаги и голоса, когда дверь открывают, а за ней показывается женщина. — Уён-и, ты уже тут, — говорит радостно она, сразу же лениво, но нежно обнимая своего сына. Заметив Сана, она улыбается и ему. — Заходите, мы уже заждались. Зайдя внутрь, сразу же радуясь теплоте, которая окутала их в доме, Уён увидел, как к нему подбегает ребенок, сразу же обнимая его, утыкаясь куда-то в живот. — Хён, наконец-то ты приехал, — говорит радостно мальчик, и Уён смеется на это, подхватывая брата на руки, поднимая его. — Вау, а ты стал тяжелее, — говорит Уён, понимая, что ему теперь и правда нужно прилагать усилия, чтобы поднять, не то чтобы крупного ребенка. — Это значит, что я расту, — Кёнмин ярко улыбается, теперь обнимая Уёна на одном уровне, кладя подбородок на плечо. Уён же, ненароком, находясь рядом с пахучими железами своего брата, вдыхает его запах. Такой легкий, еще вовсе не крепкий, как станет с возрастом, но уже такой очевидный. Малина. Как и говорила его мама. Еще и такая сладкая, будто вдыхаешь реальную, но, пока, лишь через её упаковку. — Такой красивый запах, — комментирует Уён, отпустив Кёнмина аккуратно на землю. — Спасибо! — говорит он радостно. — Когда мама сказала мне о запахе, я не был уверен, как же на самом деле пахнет имбирь, — взгляд Уёна напрягся. — Мама купила его недавно, и я не думаю, что это красивый запах, но я рад, что тебе он понравился! Имбирь? Уён, первым же делом, взглядывает на Сана, который, казалось бы, тоже был удивлен этим фактом. А потом Уён смотрит на маму, которая виновато смотрит в землю. Уёну не пришлось долго думать, чтобы осознать, что происходит. — Плевать, все равно красивый запах, — говорит Уён и его голос немного вздрагивает в начале, но он все равно выглядел спокойно. Он ворошит волосы на голове Кёнмина, на что тот возмущенно размахивает руками. — Кстати, это тебе, — Уён в спешке достает игрушку из своего рюкзака и протягивает её Кёнмину, который начинает прыгать от радости. — Спасибо большое, — Кёнмин широко улыбается, держа в руках плюшевого кролика. — …Я уже приготовила ужин, поэтому все идем к столу, — говорит их мама, сразу же переводя взгляд на Сана. — Буду очень рада, если ты к нам присоединишься. — С радостью, Госпожа Чон, — говорит Сан, пытаясь звучать стойко, но, честно говоря, ему было бы легче просто отказаться. Казалось, будто он был лишним в этом воссоединении. Сидя за столом, в большинстве, Уён просто рассказывал о том, что происходило, пока он не был дома. Кёнмин что-то рассказывал в ответ. Про школу, о своих друзьях в ней. Смотря на Уёна, было заметно, с каким же интересом он слушал младшего брата и это правда казалось… Милым для Сана. Видно, что Уён и правда любил Кёнмина и очень дорожил им. У Сана никогда не было младших в семье. Лишь старшая сестра, с которой у них не сильно близкие отношения. Она в разы старше него, еще и омегой является, поэтому она тусовалась с такими же. Несмотря на то, что Уён намного старше Кёнмина, он все равно относится к нему с теплотой. Именно это считал милым Сан. Он немного даже завидовал их отношениям. — Уже поздно, Кёнмин-и, — говорит его мама, смотря на часы, висевшие на стене. — Пора ложиться спать. — Но я хочу еще поговорить с хёном, — говорит надувшись Кёнмин. — Да я и не хочу спать! — в противовес своим словам, он зевает, что доказывало, что спать тот все-таки хотел. — Никаких «не хочу» не принимаю, — говорит немного строже женщина. — Иди в свою комнату, я скоро приду. Кёнмин хоть и выглядел расстроенным, маму послушал, вставая со своего места. — Спокойной ночи, хён, — говорит Кёнмин идя к лестнице и направляясь наверх. — И тебе, Кёнмин, — отвечает с улыбкой на лице Уён. Она исчезает, когда он слышит, как дверь в комнату захлопнулась. Уён смотрит на свою маму немного расстроенно, но, скорее, просто серьезно. — …Почему ты соврала ему о его же запахе? — говорит тихо Уён, почти шепча. — …Потому что отец ему наговорил уже полным полно бреда об этом, — так же тихо говорит его мама. — Я не хочу, чтобы он был расстроен из-за того, что он будет… Омегой. Сан понимал, что он, наверное, лишний в этом разговоре. Это точно было чем-то личным. — Я… Пойду в уборную, — говорит Сан, резко вставая с места. Кажется, на него даже не обращают внимания, поэтому, он просто уходит. — Мам, ты ведь прекрасно должна понимать, что когда-то он узнает… Возможно даже в понедельник, когда отправится в школу, — говорит Уён, соединив свои ладони в замок и положив их на стол. — И тогда, правда будет в разы больнее, особенно, когда он поймет, что ты ему соврала. — …Я… Я прекрасно это понимаю, но, — пауза. — Я не могу, Уён. Не могу просто так взять и сказать, что он омега… Мне так больно даже от мысли, что Кёнмин может начать себя чувствовать неправильно. — …Но когда-то такое чувство все равно возникнуть должно, верно? Он все равно поймет, что он омега, рано или поздно, — говорит Уён, пока женщина грустно смотрела в стол, за которым они сидели. — Я помогу тебе убраться. Сан, стоявший у проема, и слышавший всё, немного расстроено опускает голову. Вот оно что. В их семье, всё не так идеально, как Сану казалось с самого начала. И теперь причина того, почему Уён решил приехать к своей семье абсолютно ясна… Но от этого, почему-то, легче не становилось. Уже наступило десять часов вечера, когда они были в комнате Уёна и готовились ко сну. — Вау, твоя мама до сих пор сохранила эту комнату? — говорит Сан, разглядывая всё вокруг, и только тогда замечая единственную кровать. — Да, она даже после моего переезда убирается здесь, — Уён снимает с себя футболку, чтобы надеть рубашку для сна. Сан отворачивается, немного смущен таким поведением Уёна. Он же был омегой, ему разве не неловко переодеваться перед альфой? — Такая вот она… Ты ведь слышал всё? — Что? — спрашивает Сан, до сих пор не смотря на Уёна. — Ну, мой разговор с мамой, — уточняет Уён. — Ты ведь слышал его, верно? — Сан молча кивает, надеясь, что Уён увидел это. — Так и знал, — после этого, молчание. Лишь слышно шуршание одежды, которую на себя надевал Уён. — Это не важно, хорошо? Не бери в голову. Сан опять кивает, всё-таки поворачиваясь к Уёну, который уже начал застегивать пуговицы на своей рубашке. — …Я буду спать на полу? — спрашивает Сан и Уён смотрит на того с недоумением. — Нет, конечно, — отвечает Уён, с возмущением в голосе. — Мы будем спать вместе в кровати, а что? — Т-ты уверен? Тебе не будет из-за этого некомфортно? — пытается убедиться Сан. — Я парень, всё-таки, большой, может места будет маловато? — Ой, да ладно тебе, — Уён коротко смеется. — Ты не сильно больше меня, так что не придумывай. Сан нервно сглатывает. Не то чтобы у них не было такого раньше. Но то, что он будет спать вместе с омегой в одной кровати, еще и у него дома, где вся его родня — и правда звучит смущающе. Но, честно говоря, Сану и не очень то и хотелось спать на полу, так что выбора у него не было. Уложившись, Уён почти сразу уснул, мягко сопя, пока у Сана уснуть не очень то и получалось. Он пытался не слишком сильно вертеться, чтобы не мешать Уёну, но позу сна он поменял раз десять. Но уснуть он не мог. Когда Сан повернулся так, чтобы он мог видеть лицо Уёна, еле заметный румянец появился на его щеках. Честно говоря, он, наверное, никогда не видел его так… Близко. Уён выглядел так нежно вот так. Сан всегда видел Уёна как больше всего напоминавшего омегу в их группе. Он был мягким, элегантным… И это не могло пройти мимо Сана. Уён казался безумно милым, когда так безобидно спал. Тихо сопел, еле слышно, что заставляло Сана с восхищением вздыхать, оглядывая сначала длинные ресницы, которые мягко падали вниз, а потом и красивые, острые скулы, а потом и на… Губы. Уён был идеальным, думал Сан и, сам этого до конца не контролируя, он коснулся кончиками пальцев щеки Уёна. Лишь немного, лишь капельку… Чтобы лишь на миг ощутить мягкость кожи. Сан резко отдергивает руку, когда слышит скрип двери, и закрывает свои глаза настолько крепко, что уже было больно. Он не знал, кто же был тем, кто решил зайти в комнату Уёна так поздно, но это вовсе не было важно. Важно было только то, чтобы никто не видел того, как Сан касался лица Уёна. Сердце бешено стучало в груди, хоть Сан и пытался успокоиться, хотя бы на миг. Сану казалось, что прошла целая вечность, хотя это и была минута максимум, как дверь тихо захлопнулась. Сан глаза больше открывать не рисковал. Уснуть не получалось, но, через минут тридцать, он услышал шуршание простыней, и парень рядом с ним двинулся. Уён коротко потягивается, после чего, встает с постели медленно, чтобы не разбудить Сана. Но Уён и не догадывался о том, что тот и не спал. Уён, когда вышел из уборной, направился на кухню, за стаканом воды. Оказавшись у проема двери, он удивленно охнул, когда увидел там стоявшего мужчину. Своего отца. Кажется, тот заметил присутствие Уёна, поэтому повернулся к нему, смотря на того уставшим взглядом. Уён знал, что его отец всегда возвращался с работы поздно. Так было всегда, еще с самого детства. Именно поэтому, его отношения с отцом не были такими близкими, как с его мамой. Уён коротко кивает своему отцу, в знак приветствия, отводя свой взгляд от чужих глаз, на землю. Мужчина тоже ничего не говорит, лишь продолжает наливать кипяток в кружку, где, скорее всего, находилось кофе. Уён и правда был похож на отца. Точно больше, чем его старший брат и Кёнмин. Сколько шуток они слышали от гостей, которые, будто, «путали» их с друг другом. Они хоть и были похожи некими чертами, одинаковыми их назвать нельзя. Например, его отец являлся альфой, а Уён — омегой. Честно говоря, иногда Уён даже… Мог понять своего отца. Когда Уён появился на свет, все его называли маленькой копией его отца. Конечно же его отец всем сердцем желал, чтобы тот оказался альфой, чтобы быть следующим наследником. Наверное, он надеялся на Уёна больше всего, даже больше, чем на старшего брата и Кёнмина. Уён ненароком заглянул в кружку мужчины, где находилось чернющее кофе. Наверное, очень крепкое. — Не рекомендую пить кофе на ночь, — первым заговорил Уён, заставляя отца обратить на себя внимание. — Не уснешь ведь потом. — Что это был за парень, что лежал вместе с тобой в кровати? — проигнорировал слова Уёна отец, сразу же переходя к сути. Уён напрягается, легонько сжимая бутылку с водой у руках. — Ты был в моей комнате? — спрашивает удивленно Уён, пока мужчина взглядывает на сына лишь краем глаза. — Отвечай, — немного грубо это прозвучало, но Уён не подает виду. — Это был Сан, — отвечает после короткой паузы Уён. — Мы с ним в одной группе, помнишь? — Тогда, почему он спал с тобой в одной постели? — вот сейчас, Уён совсем ничего не понимает. — А какое тебе дело? — он звучал раздраженно. — Потому что он — альфа, — отвечает его отец и Уён начинает понемногу понимать. — Омега не может позволять альфе спать рядом с ним. — …Почему-то раньше тебе было плевать на меня, — говорит Уён, видя, как его отец закатывает в раздражении глаза. — Не начинай, Уён. — Я не прав? Когда оказалось, что я омега, ты меня напрямую игнорировал, — вспоминает Уён. — А сейчас тебе стало важно, кого приводит в постель твой сын-омега. Почему же так? — Потому что ты привел этого альфу в мой дом, — его отец поворачивается к Уёну полностью, смотря рассерженно на него. — А в своем доме не потерплю такого… Такого, — решает остановится на этой ноте мужчина. — Чего «такого» ты не потерпишь? — Уён нарывается, он сам это понимает. — Давай же, договаривай. «Альфы ведь никогда не должны останавливаться на полуслове,» или как ты там говорил? — но он ничего не может поделать. Он тоже был безумно зол в тот момент. — …Такого шлюханства, — Уён знал, знал, что его отец собирался сказать, но услышав это вслух, его сердце защемило. Больно такое слышать, тем более от своего отца. — …Я понял, какого ты обо мне мнения, — Уён сжимает бутылку в ладони еще сильнее, и покидает кухню, оставляя своего отца там одного. Вернувшись в комнату, он закрывает её как можно тише, чтобы не разбудить Сана, спящего там. Он опирается о дверь спиной, сразу же скользя вниз и садясь на пол. Закрыв рот ладонью, чтобы не было слышно всхлипов, он не выдержал и разрыдался. Его отец — ужасен. Даже имея жену и сына, которые являются омегами, продолжает их ни во что не ставить. За что Уён заслужил такое наказание? — Уён, ты плачешь? — всхлипы прекращаются и Уён открывает глаза, смотря на Сана, который смотрел в ответ. — …Сан-и, — с обидой в голосе говорит Уён, чувствуя, как слезы начали катиться с новой силой. Сан встает с постели, подходя к Уёну. Он не знал, что делать с этим комочком грусти, который пытался протереть слезы со своих щек. Он в панике смотрел то на Уёна, то на пол, рядом с ним, и, всё-таки решил, сесть напротив него. — Всё в порядке, — говорит успокаивающее Сан, пытаясь смотреть в глаза Уёну, но видя там столько обиды, он, не контролируя этого, отводит взгляд. — Ну-ну, не нужно плакать, — Сан неловко пытается обнять Уёна. Легонько, чтобы не лезть к его зону комфорта. Но, по тому, как Уён обнимает его в ответ, крепко охватывая руками, он вовсе не был против. Сан похлопывает Уёна по спине, пока продолжительность между всхлипами становилась всё дольше, и дольше, пока они вовсе не прекратились. От Уёна исходил сильный запах шоколада, как часто бывает от нервов, и Сан правда еле сдерживался, чтобы без стеснения уткнуться в его пахучие железы, вдыхая приятный запах, но это нельзя было бы назвать правильным и тактичным в такой ситуации. Да, и это «хотелось» его натуре альфы, но не самому Сану. Что ему на самом деле хотелось, так чтобы Уёну стало легче. — Хочешь поехать назад в общежитие? — спрашивает Сан, до сих пор обнимая Уёна. Чувствуя кивок, он лишь еще крепче обнимает Уёна, не желая отпускать, пока он не будет уверен, что Уёну стало легче. Утром, Уён выглядел подавленным, пока натягивал куртку на себя. Сану не нравилось наблюдать за таким расстроенным Уёном. Честно говоря, он уже сам возненавидел отца Уёна хотя ни разу его лично не видел. — Ты уверен? Может еще останешься на ночь? Ну, как и планировали, — мама Уёна поправляет ему капюшон куртки. — Всё в порядке, — Уён попытался улыбнуться. — Если у вас всё здесь хорошо, то не вижу смысла оставаться. — …Звони чаще, — просит его мама и Уён кивает. — Хорошо, — Уён закидывает рюкзак через плечо. — Попрощайся с Кёнмином за меня. — Конечно попрощаюсь, — говорит его мама. Потом, посмотрев на Сана, она обращается и к нему: — Ты тоже в следующий раз приезжай. — П-правда? Я думал, что я мешал, — Сан коротко смеется. — Ни в коем случае, — говорит женщина. — Ты навсегда останешься званым гостем в нашем доме, — Сан удивленно смотрит на нее, но потом лишь кивает. — Ну все, опять нас задерживаешь, — говорит Уён, шмыгнув коротко носом. — Мы пошли. — Холодно на улице, если что, забежите в кафешку погреться, хорошо? — напоследок кидает его мама. — Да-да, — Уён в спешке выходит за дверь, а Сан уже собирается за ним. — Сан, пожалуйста, напомни, чтобы он позвонил, когда вы доберетесь, — просит женщина и Сан кивает. — …И позаботься о нем, пожалуйста. — Сан смотрит на ту удивленно. — Уён у меня мальчик сильный, в этом в папу пошел. Но у него принципы такие дурацкие, поддержки не попросит, даже если она ему и правда нужна… — Сан внимательно слушает, держа ладонь на ручке двери. — Просто присмотри за ним, хорошо? Ты парнем хорошим выглядишь, я тебе доверяю, — Сан мягко улыбается, кивая. — Только не говори Уёну, что я тебя об этом попросила, а то опять будет: «Мама ты то, мама ты сё», ну, ты знаешь, каким он бывает, — она пожимает плечами, говоря это. — Конечно знаю, — говорит Сан тихо. — …Ну все, иди, а то он тебя заждался, — говорит женщина, маша безобидно руками, чтобы заставить его поспешить. Сан, когда вышел, сразу же увидел Уёна, который стоял прямо возле двери. — Ну, и что она тебе наговорила? — спрашивает Уён, когда Сан уже закрыл дверь. — Ничего, — Сан проходит мимо него, идя по нужному им пути. — Эй! Ну я же знаю, что сказала, — Уён спешит за ним, пытаясь расспросить о словах своей матери. Когда они уже собирались выйти с улицы, им на встречу идет некий мужчина, который был одет в пальто, а держал в руке рабочую сумку, которого Сан не встречал прежде. А вот Уён, казалось, знал, кто это, именно поэтому опустил голову, чтобы не смотреть ему в глаза. — Что вы здесь делаете? — спрашивает мужчина, и Сан ощутил доносящийся от него запах лимона. Альфа, скорее всего. — У меня такой же вопрос к тебе, — Уён отвечает грубо, будто плюясь ядом. — Ты ведь на работе должен быть. — Потому что я забыл кое-что дома, — мужчина обращает внимание на рюкзаки сзади спин у парней. — …Ты уже уезжаешь? — …Не твое дело, — Сан, кажется, начал догадываться, что это был за мужчина. — Если мое предположение верно, то у меня еще один вопрос: Почему? — Сан замечает, как ладони Уёна сжимаются в кулаки. — Ты еще осмеливаешься спросить?! — Уён еле сдерживается, чтобы не ударить своего отца по лицу. — После того, что наговорил мне вчера? — …Я ничего такого не сказал, Уён, не нужно драматизировать, — мужчина говорил спокойно, не похоже на то, как тот говорил вчера. Может, он пытался сдерживаться перед Саном? Уён, безумно раздраженно, схватил Сана за руку и, обходя мужчину, повел его за собой. Его отец даже не повернулся, чтобы взглянуть на Уёна, он просто пошел дальше. Сана немного смутило то, что его вот так вот взял за руку Уён, но он не подавал виду, лишь продолжая идти за своим другом. — Эй, — спустя время все-таки обращается к тому Сан. — Мне вообще-то больно. — Ой, прости, — Уён отпускает чужую руку, останавливаясь. — Не сильно болит? — Нет, все в порядке, — Сан потирает покрасневшую ладонь. — А вот у тебя, видимо, не все в порядке. — …О чем ты вообще? — Уён отводит взгляд от Сана, ведь он прекрасно понимал, о чем же Сан говорил. — Это ведь был твой отец, верно? — некоторое время Уён молчит, но потом шепотом отвечает «ага» и кивает. — Ха, а я его другим представлял. — Он на самом деле хуже! Он просто перед тобой таким спокойным был, — говорит Уён и Сан качает на это головой. — Нет, я не об этом, — объясняет Сан. — Я не знал, что внешне ты в отца. У него даже родинка под глазом та же. — Сейчас как ударю, — Уён наставляет Сану перед лицом сжатый кулак, пока тот лишь смеется. — …Знаю я, что похож, не нужно мне об этом напоминать. — Тебя расстраивает этот факт? — спрашивает Сан и Уён пожимает плечами. — Сам не знаю. Возможно немного, — отвечает Уён, засунув руки в карманы. Они некоторое время так стоят, пока Уёну не поступает звонок. Он вытаскивает телефон из кармана, сразу же отвечая на звонок. — Да? — некоторое время звучит молчание. — Зачем? — возмущенное и Сану уже интересно, о чем же те говорят. — …Ладно, — на что-то соглашается Уён и вешает трубку. — Что там? — спрашивает Сан и Уён тяжело вздыхает. — Мама попросила вернуться домой, ведь мой отец хочет поговорить со мной, — бормочет Уён и Сан правда удивлен, что Уён на это согласился. Когда они всё-таки вернулись к Уёну домой, там стояла напряженная атмосфера. Сан чувствовал себя лишним но каждый раз, когда он хотел подняться и уйти, Уён его останавливал. Скорее всего, это было связано с тем, что его отец был терпимее, когда здесь был Сан. — Я уже хотел уехать, вообще-то, — говорит Уён, скрестив руки на груди. — Я знаю, что твой рейс только завтра утром, — говорит его отец и, черт, он был прав. Уён планировал изменить дату билетов, но он не сильно уверен, получилось бы у него. — Ничего не меняет, я все равно хотел уехать, — сидеть за этим обеденным столом — это ужас. Сколько же раз они ссорились за ним, когда Уён жил с ними. И даже когда он приехал лишь на два дня, опять здесь ссоры. — Если это из-за того, что я сказал тебе вчера, тогда успокойся и просто останься до завтра, — Уён напрягся, смотря в серьезный взгляд напротив. — Ох, так это я должен успокоиться? А может это ты должен извиниться? — говорит в ответ Уён и теперь напрягся его отец. — За что извиниться? — Ой, не придуривайся! Ты и так прекрасно знаешь за что, — Уён вцепился ногтями в край стола. — Что ты ему вчера сказал, дорогой? — спрашивает взволнованно его мама. Она не знает. Уён догадывался об этом. — Я просто сказал ему, что уважающая себя омега никогда не приведет альфу к себе в домой до свадьбы, — объясняет отец и Уён возмущенно выдыхает. — Ну-ка, давай-ка вспомним вместе, какое же ты слово использовал в мою сторону? — говорит Уён, пристально смотря отцу в глаза. — …Шлюха? — сказал его отец, без всякого стыда. Его мама в шоке закрыла свой рот ладонью, посмотрев на мужчину. — Тебя это слово так обидело? — Дорогой! — шепотом возмущается его жена. Уён опять чувствует так, будто он сейчас расплачется, но проглотив слезы, он продолжил: — Ты еще спрашиваешь? Понятно дело, что меня это обидело, — Уён поднялся со своего места. — А знаешь, что еще обидело? То, что, когда старший привел омегу к себе домой, ты ему и слова не сказал, хотя очевидно, что они там переспали в его комнате! — Уён, — уже обращается отец к нему, прося будто своим тоном остановится. — А вот когда я просто привел своего друга домой, с которым у меня ничего нет, то ты сразу же начал меня от этого останавливать, — продолжил Уён. — Почему я должен терпеть твои глупые предрассудки к омегам?! Лишь потому что я сам оказался ею? Прости, но я не контролировал то, в какой цвет превратится бумажка при тесте, и я точно не желал, чтобы она стала голубой! — Уён будто высказал все, что он думал об этом всем. То, что успело накопиться за все эти года. Некоторое время, в комнате стоит молчание. Сан немного взволнованно, смотрит в стену, почему то он именно сейчас нашел там что-то интересное. Мама Уёна смотрит немного испуганно на своего мужа, пока сам отец Уёна лишь тяжело выдыхает, положив пальцы на переносицу. — Прости, — говорит мужчина. Уён некоторое время думает, лишь потом осознавая, что же тот всё-таки сказал. — …Прости? Ты извиняешься? — Уён не верит своим ушам. Неужели его отец и правда решил отпустить свою гордость хотя бы раз, и взять и извиниться перед собственным сыном? Удивительно. — Ты же сам сказал, что я должен извиниться, вот я и извиняюсь, — объясняет его отец и, хоть тот извинился лишь из-за просьбы Уёна, Уён и правда начал чувствовать себя легче. Уже даже слезы не подступали к глазам. — …Хорошо, я тебя прощаю, — отвечает Уён и отец лишь кивает, давая знать, что слышит. — Теперь, мне нужно на работу, — говорит мужчина, вставая с места и взяв рабочую сумку, которая стояла на полу рядом с ней. Он проходит дальше, мимо Уёна и, положив ему ладонь на плечо, дополняет: — Я горжусь тобой. Уён не понял, до чего же его отец сказал это, но у него не было времени спросить, ведь мужчина уже скрылся за дверью. Уён некоторое время обдумывает последние слова отца, после чего, мягко улыбается самому себе. — Прости, — Уён удивленно смотрит на Сана, который сидел на его постели. — …А почему ты извиняешься? — Уён отвлекается от полки, на которых пытался найти какие-то книги. — Ну, потому что вы со своим отцом из-за меня поссорились, — Сан чешет затылок. Так неловко. — Если бы я просто остался в общежитии, тогда бы пребывание у своих родителей для тебя было бы приятней. — Пф, ты ошибаешься, — Уён опять смотрит на полку, рассматривая все книги, которыми раньше он владел. — Мой отец бы просто нашел новую причину, чтобы со мной поссориться, — Уён немного расстроено переворачивает страницы одной из книг, которую достал из полки. — Он всегда такой… Но вот я не помню, когда он в последний раз извинялся передо мной… Так странно, — Уён решил не думать об этом долго. — Но да, ты вовсе здесь не при чём. — …Твои слова, Уён, — начинает опять Сан. — О том, что я, типа, твой друг, — Уён напрягся. — Почему ты так сказал? — Что? — Уён кладет книгу назад и полностью поворачивается к Сану. — А как я тебя должен был назвать? Коллегой? — Уён издает смешок. — Мы же все-таки друзья, а не просто коллеги, верно? — Сан молчит. — Верно, вед- — Я не об этом, Уён, — говорит Сан, сжав подушку у себя в руках. — Мне просто всегда казалось, что то, что происходит между нами уже дружбой не назвать, — Уён теперь еще больше не понимает. — О чем ты? — Уён и правда не понимает. — Ты что, правда не помнишь? — спрашивает Сан. — Сколько было случаев, когда ты ко мне клеился, — объясняет Сан, и Уён чувствовал, как он начинает смущаться. — Раз даже поцеловал меня, помнишь? Когда мы праздновали день рождение Юнхо! — Я пьян был, я уже несколько раз тебе это объяснял, — говорит Уён, скрестив руки на груди. — А я не был, — почему-то говорит Сан, держа на коленях подушку, и Уён не понимает, к чему он это. — …И я на поцелуй ответил. — Боже, — говорит удивленно Уён, прикрыв рот ладонью. Теперь, он точно был весь красный. — …Почему этот разговор так безумно напоминает «те самые» разговоры из дорам? — Сан на это смущенно смеется. И Уён еще больше думает и он краснеет еще гуще, хотя, куда еще гуще. — Стоп, это ведь было признание? Сан молчит, и лишь утыкается лицом в подушку. Он тоже был безумно смущен и Уён не мог упустить это из виду. — Мне… Точно придется некоторое время об этом подумать, — отвечает Уён, и Сан кивает, до сих пор уткнувшись в подушку. Ночью же, когда Уён спал в своей кровати, Сан решил поспать на полу. Не хотелось не спать всю ночь лишь из-за того, что он спит в одной постели с парнем, которому днем только признался в чувствах. Уён, некоторое время, тоже не мог уснуть, но усталость взяла над собой вверх, и он уже спустя полчаса тихо сопел. А Сан вот уснуть никак не мог. Даже не из-за жесткого пола или типа этого. Он тоже обдумывал правильность своего решения. Может, нужно было признаться Уёну позже? Не в такой напряженной атмосфере и не таким глупым способом? Что, если Уён подумает, что Сан воспользовался тогда его пьяным состоянием и ответил на поцелуй, хотя он тогда и осознал свои чувства Уёну? Все так сложно. Он некоторое время смотрел в потолок, а потом встал с пола и пошел на кухню по воду. Он пил её из стакана, даже тогда думая о своем признании. — Доброй ночи, Сан, — слышит он позади и чуть ли не давится водой. К счастью, пронесло. — Г-господин Чон, — немного удивленно говорит Сан. — Вам того же. — Уён уже спит? — Сан кивает. — Понятно. — …Н-ну, я тогда пойду, — говорит Сан, ставя стакан на стол и спеша выйти из кухни. — Постой, — низкий голос его останавливает и Сан как-то слишком резко останавливается. Будто он был испуган. Хоть это и не было правдой, он просто волновался, оно так и выглядело. — Мне нужно поговорить с тобой. Для этого, они вышли на балкон, который, оказывается, у дома Уёна был. Сан как-то не замечал его снаружи. На балкон же можно было попасть через комнату старшего сына. Сан немного удивился, когда Господин Чон достал из кармана брюков пачку сигарет и достал оттуда одну. Зажег её и начал закуривать. — Будешь? — мужчина протягивает ему пачку и Сан нервно качает головой. — Не куришь? Это хорошо, — говорит Господин Чон, спрятав сигареты назад в карман. — И не начинай лучше — это вредно. — Ну, и о чем же вы хотели со мной поговорить? — спрашивает Сан, пытаясь выглядеть расслабленным, но у него плохо получалось. — Я видел, как ты касался лица Уёна, когда вы спали прошлой ночью, — Сан клянется, он почувствовал как его сердце упало в пятки. Ему даже стало страшно находиться с этим мужчиной на балконе, вдруг, он Сана оттуда скинет. Но он плохие мысли пытался выкинуть — плохое слово — из головы, пытаясь дослушать Господина Чона. — Это было странно, зачем ты это делал? — Я-я… — Сан заикался. Наверное из-за холода, но он сам не уверен. — Я сам не знаю, Господин Чон, простите, это было неправильно с моей стороны, — Сан уже даже хотел покланиться, извиняясь, но мужчина остановил его. — Между вами ведь что-то есть, верно? — Сан краснеет и он стоит с открытым ртом, не зная, что же ответить. — …Не знаю, что у вас там происходит, но у меня просто есть одна просьба, — Сан смотрит на мужчину, ждя, пока он скажет то, что хотел. — Если ты сделаешь с Уёном что-то непристойное, ты будешь обязан взять его замуж. Сану казалось, будто сейчас умрет от стыда. О чем Господин Чон вообще говорит?! Что-то непристойное? Неужели он имеет ввиду… Сан чувствовал, как даже его шея покраснела от чужих слов. — Д-да, конечно, Господин Чон, — отвечает Сан. — Обещаю. — Хорошо, — Господин Чон мягко улыбается и это странно видеть его таким. — Если Уён хотя бы однажды будет плакать из-за тебя — тебе не жить. — …Я никогда и не планировал заставлять его плакать, — говорит Сан, и это впервые, когда его голос звучал полностью стойко. Видно, что это и правда было важно для Сана. — Только если слезами счастья. Мужчина молчит, бросая сигарету на пол балкона и растаптывая её ногой. Утром, Уён и Сан заново попрощались со всеми, даже с Кёнмином, который специально проснулся раньше. Несмотря на то, что он был безумно расстроен, он провел их с улыбкой. Поездка в поезде была… Неловкой. Уён сидел возле окна, пока Сан рядом с ним. Ну, как рядом. Хоть они и были на одной лавке, Сан пытался сесть как можно более в край. Уён хоть это и заметил, решил не комментировать. Только спустя время, когда это уже и правда начало раздражать немного. Он лишь подвинулся ближе к Сану и положил свою голову тому на плечо. Как тогда, когда они ехали к его родителям. Сан в панике взглядывает на Уёна удивленно, пока Уён отвечает на неозвученный вопрос: — …Я что, не могу полежать на плече у своего парня? — Сану казалось, что он сейчас взорвется от смущения. — П-парня? Это значит… Ты? — Уён лишь кивнул, на неозвученный вопрос «Ты согласен?», и хоть он и пытался выглядеть крутым, легкий румянец виднелся и на его лице. Когда они оказались в общежитии, держа друг друга за руки, почему-то все всё сразу поняли. Хонджун, который пришел их встречать, скрестив руки на груди, лишь покачал головой, будто осуждая, ни сказав даже и слова. — Чуваки, кажется, здесь еще кто-то решил вместе течки проводить, — выкрикивает на весь дом Хонджун в шутку, заставляя Уёна возмущенно открыть рот, будто пытаясь что-то сказать, но от сильного возмущения он даже не смог сказать и слова. — Так и знал! — выкрикивает Чонхо, выскакивая из своей комнаты, и сразу же смотря на Уёна с Саном. — Я всегда подозревал, что они друг дружку взглядами раздевают, когда они пялились на друг друга. — Заткнись, Чонхо, — говорит Уён, пока Сан лишь смущенно смеется, сжимая ладонь в своей лишь сильнее. Так в общежитии появилась еще одна парочка. Не такая необычная, как Юнхо и Минги, но и у них были свои странности. Может, мята и шоколад всё-таки принадлежат друг другу?