Аромат чувств

— Простите, Пак Сонхва, но я не смогу вам выдать подавители сегодня, — говорит мужчина и Сонхва посмотрел на того не веря. — Вы… Вы серьезно? — кивок от него, когда он что-то записывает в блокнот. — Но… Доктор Ли, мне они нужны сейчас! — Вам нужны не подавители, а нормальная течка, — объясняет Ли, кладя блокнот на стол и смотря на омегу. — Я уже объяснял вам, что из всех шести течек в году, омега должна пройти через хотя бы две: одну — летом, а вторую — зимой, — доктор указывает на календарь, который висел у него над столом. — Вы, в этом году, прошли через ноль течек, — Сонхва виновато опускает голову. — Я не могу позволить вам гробить свое здоровье. Течка — это абсолютно нормальное явление, и другие омеги вашей группы это понимают и даже не принимают подавители во время нее, — Ли встает из-за стола, подходит к Сонхва и кладет свою ладонь ему на плечо. — Нужно и вам это делать, хотя бы дважды в году, хорошо? Сонхва неуверенно кивает, после чего, выходит, из кабинета и смотрит в стену. Это будет ужасно. Все в группе знали, что Сонхва был единственным участником, течки которого никого не касались. Ведь у него их не было из-за подавителей. Очень часто омегам рекомендуют отказываться от них, ведь они не полезны для здоровья. Поэтому, было очень странно осознавать, что Сонхва, довольно-таки не глупый участник, а наоборот, поумнее каждого из них, принимает подавители. Но также как и быстро началась эта тема, она так и загнулась. Это не было важно, главное, что самому Сонхва было комфортно. — Хонджун, ты будешь спать в гостиной, — говорит первым делом Сонхва, когда заходит в общежитие. Слишком уж густой запах ванили ощутил Хонджун, лежащий на диване. — Или в студии, решай сам. — А можно поинтересоваться почему? — Хонджун звучит немного возмущенно, пока Сонхва нервно стягивал с себя пальто и обувь. — …Потому что у меня пре-течка и мне нужно побыть самому все эти четыре дня, — объясняет Сонхва, обнимая себя за плечи. Хонджун выглядел удивленно. — Передай это и другим тоже. — Хорошо… Но разве ты не принимаешь подавители? — спрашивает Хонджун и Сонхва вздыхает. — В том то и дело, что принимаю, но мой гинеколог сказал, что мне нужно отказаться от них на одну течку, ведь это не полезно для меня, — Хонджун поднимает левую бровь. — Мне нужно хотя бы дважды в году переживать течку… — А почему ты раньше никогда не проходил через течки? Уже три года с нами, а я ни одной твоей течки не помню, — это был неплохой вопрос, логичный. — …Обычно я переставал принимать подавители, когда приезжал к родителям зимой или летом, — объясняет Сонхва. — Но так получилось, что в этом году я не смог поехать к ним, вот я и… Не переставал. Хонджун понимающе кивнул и, как только их разговор закончился, Сонхва поспешил к себе в комнату. Все узнали об этой новости спустя час. Юнхо сразу же хотел помочь Сонхва, как когда-то сам Сонхва помогал ему, но Хонджун сказал ему этого не делать. Чонхо и Ёсан обсуждали это между собой, а Уён делал это с Саном. Минги решил это не комментировать, лишь прижимая Юнхо, сидящего рядом, ближе к себе. — Хён, почему от тебя опять так хвоей исходит? Что-то не так? — спрашивает Уён и Хонджун нервно сглатывает. Хонджун переживал. Дело в том, что то, что Сонхва, самый старший участник, не имел течек — было замечательно. В любой момент, в любое время, он мог помочь кому-то. Это было что-то типа обязанности для Сонхва следить за другими. А обязанность Хонджуна — держать группу на плаву. Работать в студии и разбираться с проблемами, связанными с этой самой группой. Но Хонджун прекрасно понимал, что пока Сонхва сидел там в комнате и переживал свою течку, тот, кому придется отвечать за обязанности Сонхва, будет Хонджун. И именно это заставляло его волноваться и не контролировать свой запах, который контролировать ему и так удавалось не часто. И уже в первый день, Хонджун понял, насколько же это сложно. Он решил отказаться от работы в студии хотя бы на парочку дней, чтобы как-то занять место Сонхва. Он всем сообщил об этом, поэтому участники, хоть и неуверенно, но обращались к нему. — Хён, а где моя футболка, типа с надписью «Cool»? — спрашивает Сан, входя на кухню, где Хонджун пытался разобраться с рецептом. — Я конечно выполняю обязанности Сонхва, но откуда мне знать, где она? — отвечает Хонджун и Сан цокает языком, скрестив руки на груди. — А вот Сонхва знал… — говорит с некой тоской в голосе Сан и, почему-то «эту самую сторону» Хонджуна, эта фраза задела. Он стягивает с себя фартук и спешит в комнату к Сану. Сан сначала жил в комнате сам, после того, как Юнхо переехал к Минги, а Чонхо к Уёну с Ёсаном, отказываясь жить в одной комнате с «глупым альфой». Хоть до этого Чонхо уже жил с альфой, с Минги, никто спорить не стал, особенно Сан, который был не против пожить один, хотя и начал скучать по Юнхо лишь спустя день. А потом, Сан начал встречаться с Уёном, и теперь последний жил вместе с Саном. Хонджун нервно рылся в вещах Сана, чтобы найти футболку, которую он даже не помнил. У Сана было много вещей в шкафу, учитывая то, что он альфа, а у них, по стереотипам, вещей должно быть меньше. — Сан, её здесь нет, — говорит раздраженно Хонджун. — А Сонхва нашел бы… — Заткнись, — Хонджун гневно посмотрел на младшего альфу. Тут, в комнату зашел Уён, нынешний парень Сана, который лишь начал потягиваться, стоя у проема двери. И на нем была та самая футболка, с надписью «Cool». — Ой, а вот и она! — восклицает Сан, который подходит к Уёну и жмется у нему, обнимая со спины. — Вот Уён умница, нашел её. — Ты, черт возьми, серьезно? — Хонджун возмущается, после чего, лишь тяжело вздыхает, выходя из комнаты, не желая смотреть на то, как другие ластятся друг с другом. Вернувшись на кухню, Хонджун не успел заново открыть рецепт на телефоне, как к нему опять пристали: — Хён, мне нужны обезболивающие, — просит Минги. — Для Юнхо. — Я не помню, где у нас аптечка, Минги, — Минги смотрит на того удивленно. — …Как ты можешь не знать, где у нас аптечка? — спрашивает Минги. — Я думал, что вам с Сонхва все о ней рассказали, — Хонджун поворачивается к Минги, и он выглядел так, будто ему стыдно. — Ну, Минги, знаешь… Завалы, студия, песни… Я уже и забыл, — отвечает Хонджун, чеша затылок. — Ладно, я спрошу у Сонхва, — Минги начинает идти, как Хонджун в панике его останавливает. — Ни в коем случае! — говорит Хонджун. — Я же сказал: Сонхва попросил не ходить к нему. — Ну, а что мне делать? Я не знаю, где находится аптечка, — говорит Минги и Хонджун лишь вздыхает. — Что это за глупое правило, что только хёны должны знать, где она находится? — бормочет под нос себе Хонджун. — Ладно, я найду её. — Спасибо, хён, — благодарит Минги. — Давай вместе поищем, — предлагает Хонджун. — Тогда и ты будешь знать, где она находится. — Но, Сонхва сказал, чтобы мы туда не лезли сами, — объясняет Минги. — Не знаю почему, просто сказал так. — …Ладно, значит подожди, я её сам поищу. На это не потребовалось много времени. Она была в одной из ящиков в гостиной. Когда он открыл аптечку, он заметил там… Много подавителей. Очень много подавителей. Большинство баночек были пустыми. На них было написано имя Сонхва, что было неудивительным. Всё-таки, он был единственным, кто принимал подавители. Хоть и в его голове появилось множество вопросов, он решил отбросить их в сторону, и просто достать обезболивающее. Когда он разобрался и с этим, он заново просмотрел рецепт этого чертового супа, после чего, он почувствовал на своем плече ладонь. — Хён, мне ведь можно пойти погулять? — Хонджун гневно сжал телефон в ладонях. — Чонхо, ты ведь не маленький, зачем у меня об этом спрашивать? — когда Хонджун поворачивается, чтобы посмотреть на Чонхо, он видит и Ёсана рядом с ним. — Ну, обычно Сонхва знает наш график течек на память, — Ёсан скрещивает руки на груди. — Поэтому он знает, когда нас отпускать можно, а когда нельзя. — Ну, я ведь не Сонхва! — Хонджун мнет пальцами переносицу. — Ребята, вы ведь шутите, верно? Вы ведь никогда на самом деле не обращаетесь к Сонхва с такими глупыми вопросами, верно? — …Хён, ты правда не замечаешь этого? — Чонхо смотрит на Хонджуна удивленно. — Я конечно понимаю, что ты почти всегда в студии, но как по мне, это очевидно, сколько работы выполняет Сонхва в доме. — Верно, ты ведь, хён, сам приходишь к Сонхва с такими вопросами, — дополняет Ёсан, и Хонджун задумывается. Они ведь были правы. Хонджун и сам был тем, кто обращался частенько к Сонхва с такими вопросами. О потерянной одежде, о лекарствах и даже с просьбами разрешить пойти в студию. Он не сильно то и отличался от младших, если так подумать. Может, дело в том, что Сонхва был самым старшим? Честно говоря, Хонджун без понятия, что он бы делал без него. Наверное, он бы давно все это бросил. Хонджун пришел в группу для того, чтобы творить, а не следить за другими. Именно поэтому, то, что Сонхва был тем, кто следил за младшими, Хонджуну было очень на руку. Но он никогда и не задумывался о том… Как же это может быть иногда сложно. Ему казалось, что он является тем, кто выполняет самую сложную часть. А оказывается, что этим человеком все это время являлся Сонхва. Когда Хонджун лежал на диване, смотря в потолок, он все продолжал думать об этом. Хоть первый день и прошел без всяких задоринок, он не уверен насчет следующего. Он уже был измученным. Но даже так, уснуть никак не получалось. Мысли все продолжали лезть в голову, мешая расслабиться. И Хонджун готов поклясться, что он ощущал запах ванили даже в гостиной, и это ничуть не помогало. Так уж получилось, что и Сонхва, и Хонджун не сильно хорошо контролируют свои запахи. Стресс и переживания тому виной. А у Сонхва сейчас еще и пре-течка, поэтому запах казался просто невозможным. Сначала он пытался просто уткнуться лицом в подушку, чтобы просто скрыть нос от этого запаха, но, как назло, подушка была лишь недавно взята из их с Сонхва комнаты. Лишь час назад, когда Сонхва лишь протянул руку сквозь щель в двери, и передал подушку, боясь показать себя. На подушке тоже был запах Сонхва, поэтому Хонджун решил её вообще скинуть с дивана, раздраженно вздыхая. Хонджун опять думает. И как-то в голову неожиданно входит мысль: он ведь единственный альфа в доме без пары. Почему-то эта мысль ему льстит. Возможно думать об этом и не совсем правильно, ну, в таком ключе, но у Хонджуна ведь есть три варианта, кого можно взять как свою пару. С Ёсаном отношения были бы… Трудными. У Хонджуна чувство, будто Ёсан альф недолюбливает, а может даже ненавидит. Хоть и во время пре-течек он и бывает милым, но на самом деле он по натуре более грубый. А Хонджуну нравятся мягкие омеги, поэтому этот вариант откладывается в сторону. С Чонхо такая же проблема, но в дополнении, Хонджун не очень то и может представить себя в отношениях с Чонхо. Если думать про Чонхо именно отдельно от его вторичного пола, Чонхо был для Хонджуна младшим братом. Он любил его как брата, но точно не как омегу. И остается… Сонхва? Что же Сонхва… Он милый, добрый и мягкий. Хоть и выше Хонджуна, что ему не очень нравится в омегах, он никогда не смеялся над этим, в отличии от других омег в доме. Сонхва заботливый, и он больше всех знает, что же именно Хонджуну нужно для счастья. И Сонхва… Красивый, с этим уж точно никто в доме не поспорит. Он ухоженный, и, честно говоря, Хонджун не помнит, когда он видел его неухоженным, и это странно, ведь они буквально живут в одной комнате. Все эти мысли, на удивление, смогли смутить Хонджуна. Его нелегко смутить, так что это и правда было удивительно. Хонджун решил перестать забивать такими мыслями голову, и просто попытаться уснуть. Хонджун проспал ночью лишь несколько часов, поэтому проснулся он донельзя сонным. И проснулся он от того, что на кухне кто-то шумел. Как оказалось, это был Уён вместе с Ёсаном, которые занимались готовкой. Они смеялись, и именно из-за этого смеха Хонджун и проснулся. — Можно потише? — просит раздраженно Хонджун, понимая, что уснуть он уже не сумеет. — А можно не тут спать? — огрызается в ответ Ёсан. — У тебя есть своя комната, если ты не знал. — В которой сейчас сидит пре-течный Сонхва? Нет, спасибо, — Хонджун зарывается с головой под одеяло. Верно. Еще один день, и еще больше хлопот. Хонджуну хотелось исчезнуть хотя бы на эти три дня, чтобы дождаться конца течки Сонхва, а потом, чтобы все вернулось на круги своя. Но Хонджун понимал, что это невозможно. И это бесило. Три часа. Это столько, сколько Хонджуна хватило на второй день. Лишь одна просьба Сана, которая звучала, как: «Ты не знаешь, где мои боксеры?» была последней точкой для Хонджуна. Он агрессивно снял с себя фартук, бросил его на пол и ушел оттуда. — …Надеюсь, он пошел их искать, — прошептал сам себе Сан, скрестив руки на груди. Хонджун не выдержит. Не выдержит эти три дня. Это невозможно. Просто невозможно. Когда он находился перед дверью в свою комнату, он хотел уже постучать. Но тут он задумался. Это ведь и его комната тоже. То, что Сонхва прогнал его — это несправедливо. Сонхва не имел на это права. А Хонджуну не нужно стучать в дверь, которая ведет в его собственную комнату. — Сонхва, нам нужно пого- Когда он в распашку открывает её, его раздраженное выражение лица меняется на… Удивленное. Первым же делом, что он там видит, это Сонхва, который находился в самодельном гнезде. Как Хонджуну казалось, единственным «гнездо-строителем» в их общежитии являлся Юнхо. Но, оказывается это неправда. Сам Сонхва, казалось, спал, поэтому Хонджун аккуратно прикрыл дверь и медленно подошел ближе. Само гнездо было сделано из вещей Хонджуна, что неудивительно, ведь где бы еще он нашел вещи альфы, если не в их комнате. Но что больше всего удивило Хонджуна, так это то, что… Сонхва не был ухоженным. Волосы на голове были запутанными, сам он был одет в растянутую футболку и старые, спальные штаны. И лицо было без макияжа, что тоже было редкостью. И нет, Хонджун понимал, что омега по другому в такие дни выглядеть не должна. Она точно не должна быть принаряжена в такие моменты, вовсе нет. Хонджуна удивило то, что он никогда Сонхва таким и не видел. Таким… Домашним и уютным, что ли? От вида вот такого Сонхва, сердце Хонджуна начало биться чаще. Он не удержался, и решил провести своими пальцами по чужим волосам. Сонхва, неосознанно, тянется на прикосновение, после чего, медленно раскрывает глаза. И Хонджун начинает паниковать. Осознание к Сонхва пришло не сразу: Он сначала медленно встал, потянулся, элегантно, как кот, а потом, посмотрел на Хонджуна рядом. Лицо уставшее и сонное, и Сонхва понадобилось посмотреть на испуганное лицо Хонджуна секунд десять, чтобы все понять. Сонное лицо медленно переходит в удивленное, а потом и в смущенное. — Какого черта, Хонджун?! — выкрикивает Сонхва, взяв в руку подушку и бросив её прямо в Хонджуна. — Сонхва, подожди! Я объяснюсь, — на это в него лишь прилетает плюшевая игрушка Хонджуна, которая досталась ему от самого Сонхва. — Какое, блин, объяснюсь?! Что тебе, черт возьми, не понятно в словах: «Не входи в мою комнату четыре дня»? — Сонхва берет все, что попадется под руки, лишь бы бросить это в Хонджуна. — Уйди отсюда. — Сонхва, я просто пытаюсь помочь! — Хонджун всё-таки смог пробраться сквозь вещи и схватить запястья Сонхва, не позволяя ему бросаться в него. Лишь тогда Хонджун заметил в уголках глаз Сонхва слезы. Хонджун редко видит Сонхва плачущим. Очень редко. Поэтому видеть его таким для него необычно. — Ну что, доволен? — Хонджун вовсе не понимает, к чему этот вопрос. — Теперь ты увидел меня вот таким… — Сонхва отворачивается от Хонджуна лицом, пытаясь забрать запястья, но Хонджун этого не позволяет сделать. — Отпусти. — Что ты имеешь ввиду под «таким»? — спрашивает Хонджун. — Обычным? Не идеальным? Если ты это имеешь в виду, то… Да, доволен, — Сонхва удивленно опять смотрит на того. — …Я давно хотел увидеть тебя «таким». — Что за бред ты несешь? — Сонхва засмеялся, значит, все в порядке. Хонджун ослабил хватку на запястьях. — Так ты поэтому захотел во время течки скрываться? — спрашивает Хонджун, и Сонхва, прикусив губу, кивнул. — Но почему? В этом не должно быть ничего постыдного. — Ну, а мне стыдно, — отвечает Сонхва. — …Это было бы странно, если я в обычные дни весь из себя идеальный, а во время течки полный хаос, — дополняет он, сжав руки в кулаки. — …Не зря люди говорят, что во время течки проявляется реальная натура омеги… И моя реальная натура пугает меня больше всего. — Кто тебе такой бред сказал? — Сонхва смотрит на Хонджуна удивленно. Сам Хонджун отпускает чужие запястья и садится рядом. — Я не думаю, что такие мысли могли появиться у тебя в голове просто так, — Сонхва опускает голову. — А это значит, что кто-то тебе такие мысли в голову вбил. Сонхва молчит. Хонджун решает на него не давить. Даже если Сонхва решит ничего не рассказывать, он все поймет. Всё-таки, это его право, рассказывать или нет. — …Когда я был еще подростком, — начинает Сонхва, и Хонджун смотрит на него, внимательно слушая. — У меня был парень… Альфа, — Хонджун напрягся. — Мы тогда встречались около года, может немного больше. И я подумал, что я могу ему довериться, и… Ну, провести пре-течку и течку вместе с ним, — говорит Сонхва, смотря в сторону от Хонджуна. — Я считал, что все прошло нормально, но лишь спустя неделю после моей течки, он… — Сонхва опустил голову, и сжал одеяло, которого находилось между ним и Хонджуном. — Расстался со мной, объясняя это тем, что я выглядел ужасно во время пре-течки, ну, и самой течки… Не так, каким я себя показывал с самого начала. Он считал, что так я его обманывал, и вот, всё так и закончилось… — …То есть, просто из-за какого-то глупого альфы, ты и принимаешь подавители? — Сонхва кивает. Хонджун молчит, смотря на затылок Сонхва. Да, Сонхва не выглядит так, как он выглядел в обычные дни. Но даже так… Хонджун не может сказать, что тот выглядит ужасно. Наоборот… Хонджуну казалось, что тот выглядел довольно-таки мило со своими темными взъерошенными волосами. — Значит, он не любил тебя по-настоящему, — Сонхва в недоумении смотрит на Хонджуна. — Если бы любил, то любил бы тебя любого. Сонхва смотрит на Хонджуна удивленно, пока, Хонджун, немного смутившись, заправляет Сонхва прядь за ухо. — Ты во время пре-течки, или течки, без понятия, как ты выглядишь во время этого, — Хонджун заметно покраснел, говоря эти слова. — Это часть тебя. Если человек любит лишь одну частичку, а не все разом, то он не любит тебя. Поэтому, тебе не стоит вовсе переживать о том глупом парне… Он даже не представляет, кого он упустил. Хонджун, когда осознал, что он только что сказал, убирает свою ладонь от Сонхва, и смущенно отворачивается. У Сонхва ситуация была вовсе не лучше. Тоже весь красный, и он сам не уверен, это от пре-течки или от слов лидера. — …Хах, а я не знал, что ты гнездишься, — говорит Хонджун, оглядывая постель, на которой сейчас было немного разрушенное гнездо. — Да, ты ведь не наблюдал за мной во время пре-течки прежде, — отвечает Сонхва. — Мой старший брат так устал из-за этого… Когда я дома, я обычно из его вещей его делаю. — Твой старший брат до сих пор с родителями живет? — спросил Хонджун и Сонхва кивает. — …Он говорит, что съедет, когда найдет себе омегу, — объясняет Сонхва, и Хонджун смотрит на того в недоумении. — Лучше не спрашивай, мой брат очень странный… Ну, если он живет с родителями, теперь пусть терпит мои гнездования во время течки, — Сонхва коротко смеётся, и Хонджун хочет сказать такую глупую вещь сейчас: — …А если я разрешу тебе брать мои вещи во время гнездования? — спрашивает Хонджун и Сонхва медленно переводит свой взгляд на Хонджуна. Он будто обдумывал слова лидера некоторое время, ведь смутился он лишь спустя несколько секунд. — Н-ну, если ты конечно хочешь! — Я… — Сонхва смущенно смотрит в пол. Его обычно не так легко смутить. Хонджуна точно смутить легче, чем его. Но пре-течка как-то слишком сильно на него влияет. — …Я не против, — шепотом сказал Сонхва, чуть ли не писком, уткнувшись куда-то в свои колени. Хонджун смущенно кивнул, после чего, поднялся с кровати. — Ну, я тогда пойду, — Хонджун уже хотел пойти, как его остановила чужая рука, которая схватила его за край футболки. — Подожди, — говорит Сонхва, и когда Хонджун посмотрел на него, он увидел сомнение на лице. — Можешь остаться? — прошептал он и Хонджун не мог отказать, когда Сонхва так у него этого просил. Один день до течки. — Хён, я- Когда Юнхо вошел в гостиную рано утром, он ожидал увидеть там лежащего на диване Хонджуна. В такое время, он спал, поэтому было странно его здесь не видеть. — Хонджун сейчас с Сонхва, — говорит Уён, который стоял сейчас на кухне. — Но он же сам нам говорил, что Сонхва запретил к нему заходить, — Юнхо скрестил у себя руки на груди, и Уён издает смешок на чужие слова. — Ты не знаешь Хонджуна? Он первый, кто свои же правила и нарушает, — говорит Уён, повернувшись к Юнхо. — Честно говоря, на твоем месте я бы их лучше не отвлекал… Мне кажется, у них там что-то происходит. — …Не неси чушь, — смутился Юнхо. — Наверное он просто помогает Сонхва все это пережить. Как мне помогал ранее Минги- К нему пришло некое осознание, и Уён лишь на это ухмыляется. — Думаю, теперь ты все понял, — говорит Уён. Хонджун, когда открыл глаза, первым делом заметил, что ему донельзя было жарко. Когда он наконец-то более менее проснулся, он посмотрел вниз, где ему и было жарко и заметил, что его обнимал Сонхва. Уткнувшись куда-то в районе груди щекой, он тихо сопел, обхватив самого Хонджун всем телом, и руками, и ногами. Хонджун чувствовал безумно сильный запах ванили, и Хонджун никогда не ощущал его так крепко ранее. От Сонхва часто исходил сильный запах ванили, даже тогда, когда он лишь немного переживал о чем-то. Но тогда он принимал подавители, а если Хонджун не ошибается, подавители уменьшают и запах тела тоже. Если это так, то то, как он пах сейчас, это… — Вот как ты на самом деле пахнешь, — говорит шепотом Хонджун, положив свою ладонь в волосы Сонхва, заставляя его дыхание на секунду сбиться, но потом опять вернуться в прежний ритм. Сонхва выглядел… Очаровательно. Это точно не то, что Хонджун желает думать об участнике своей группы, но он ничего не может поделать с собой. Хонджуну до сих пор не верится, что бывший парень Сонхва мог наговорить ему столько бреда. Как его бывший мог не считать Сонхва милым в такие моменты? Неужели «идеальный Сонхва» лучше «неидеального»? Честно говоря, Хонджун не сказал бы, что лучше. Но, и точно не хуже. Хонджуну кажется, что Сонхва хорош… Любым. И такие мысли об участнике можно было бы списать на обычную «дружескую поддержку.» То, что Хонджун сейчас лежит с ним, обнимаясь, тоже можно назвать поддержкой. Всё-таки, Хонджун — альфа, а альфы в их доме согласились на то, чтобы помогать омегам во время пре-течек, — только пре-течек, до самых течек дело не доходило. — Но даже так, то, что чувствовал Хонджун тогда, не было похоже на то, как он помогал Уёну во время пре-течек, например. Или Ёсану, или Чонхо. Оно очень сильно отличалось. Хонджун не уверен, это ли из-за того, что Сонхва никогда не просил о помощи во время пре-течек у Хонджуна, ведь, ну, он их не проживал вместе с ними. А может дело было в ином, и Хонджун прекрасно понимал, в чем же могло быть дело. Тогда он слышит, как дыхание Сонхва опять сбилось и он начал медленно открывать глаза. Сонхва не отстранился, а лишь прижался ближе. Уткнувшись носом где-то в районе шеи, он начал вдыхать чужой запах, будто принюхиваясь. Верно, третий день пре-течки. Тут, к Хонджуну приходит осознание: да, возможно чувства Хонджуна и правда не зависят ни от чего другого, кроме него самого. Но вот поведение Сонхва… Это все могло быть из-за обычных гормонов. Эти мысли заставляли Хонджуна чувствовать боль где-то далеко в груди. На что он вообще надеялся? — …Хонджун, — начинает говорить Сонхва, хриплым ото сна голосом. — …Может, проведем и течку вместе? Хонджун, услышав это, немного удивился, но почти сразу, его лицо смягчилось. Когда Сонхва прижался еще ближе, хотя, куда еще ближе, а Хонджун лишь отстраняется, оставляя Сонхва лежать удивленным. Он встает с кровати и садится на её край. Верно. Гормоны. Всего лишь гормоны… — Сонхва… Я так не могу, — отвечает Хонджун, смотря в пол, пока Сонхва поднимается с подушки. — Не тогда, когда ты не можешь мыслить нормально и обдумывать свои решения достаточно хорошо. — Но, я- — Сонхва, — перебивает резко Хонджун и Сонхва сводит брови расстроенно. — Прости, — верно, у него пре-течка. Нельзя на него слишком давить. Хонджун не привык к этому. — …Я не хочу проводить с тобой течку, когда я знаю, что мои чувства не взаимны, ладно? — Хонджун пытается улыбнуться, но получается улыбка грустной. Сонхва, услышав последнее предложение, некоторое время его обдумывает, а потом, к нему приходит осознание. Сонхва приближается к Хонджуну, а потом, прижимается своими губами в чужие, заставляя Хонджуна удивленно вздохнуть. У Сонхва глаза закрыты, а Хонджун, от некого шока, до сих пор держал их открытыми, ощущая мягкие губы на своих. У Хонджуна начала кружиться голова от крепкого запаха ванили и, прикрыв глаза, он ответил на поцелуй, поглаживая правую щеку Сонхва ладонью. Когда они отстранились, Сонхва резко выдохнул, протирая рот ладонью, скорее из-за привычки. А Хонджуну продолжал удивленно смотреть на Сонхва, будто не веря. — А кто сказал, что твои чувства не взаимны? — на губах Сонхва появляется ухмылка, и Хонджун чувствует, как его щеки становятся горячее. — Если ты не хочешь проводить со мной течку, то все в порядке… Я обещаю, что смогу доказать взаимность своих чувств даже, когда буду не при пре-течке, — Сонхва смотрит на Хонджуна серьезно. — Но если ты не веришь мне… То все в порядке, правда, — Хонджун кусает нижнюю губу, думая. Он, несдержанно, уже сам целует Сонхва. День после течки — …Тут до сих пор Хонджуна нет? — спрашивает Сан, который зашел в гостиную. — Уже три дня подряд его не вижу. Пообещал ведь Сонхва, что будет выполнять его работу, а потом отнекивается. — Почему-то мне кажется, — начинает говорить Ёсан, стоявший у плиты. — Что он вчера Сонхва помогал. — А? О чем ты? — Сан прищурился, и скрестил руки на груди, думая. Осознание пришло… Не сразу. — Ой, блин- — Ага, — Ёсан коротко смеется. — Лучше их не тревожить, пока они сами не решат выйти. Когда Хонджун проснулся, первое что он почувствовал: кто-то на нем лежал. Долго думать не пришлось, чтобы понять, что это был Сонхва. Чувствовать на себе нагое тело — ну, они хотя бы оба были в боксерах, — было… Не то, что приятным чувством. Он вообще удивлен, что смог уснуть вот так, когда они касаются друг друга кожа о кожу. Хонджун не очень то и помнил вчерашний день, честно говоря. Помнил он все промежутками. А эти самые промежутки заставляли его смущенно краснеть, встряхивая мысли из головы. Хонджун не был уверен, когда Сонхва проснется. А выйти ему нужно было, поэтому он аккуратно двинулся. Но, у Сонхва сон чуткий, и Хонджун прекрасно об этом знал. Поэтому он не удивился, когда увидел, как Сонхва сонно раскрыл глаза. У него заняло секунд десять, чтобы наконец-то поднять свою голову с обнаженной груди Хонджуна. — …Боже мой! — Сонхва резко отстраняется, смущенный позицией, в которой они оказались. — Прости… Я тебя всю ночь так обнимал? — Я сам не уверен, — отвечает Хонджун, поднимаясь на локти. — …Ты ведь, помнишь что произошло вчера? Хонджун и сам до конца не помнил. Он понимал, что для Сонхва это наверное еще более мутные воспоминания. Течки — они такие. И от той мысли, что Сонхва возможно даже не помнит своего «обещания», Хонджун было неприятно на душе. — Я думаю, что это и так очевидно, что же произошло, — говорит Сонхва, издав короткий смешок. — Спасибо. — …Не за что, — Хонджун растроенно убрал взгляд с лица Сонхва. — Все в порядке? Ты какой-то грустный, — говорит Сонхва и Хонджун кивает. Нет, все не было в порядке, но Хонджун пытался не думать об этом. Требовать что-то от Сонхва, особенно после того, как он наверное даже не помнит обещания — отвратительно, поэтому Хонджун не хотел этого делать. — Ты помнишь… Что сказал мне позавчера о своих чувствах? — спросил Хонджун и Сонхва, к счастью, кивает. — Это тоже не легко забыть, Хонджун, — он улыбнулся, и смущенно засмеялся. Хонджун облегченно вздохнул, посмотрев на Сонхва с улыбкой на лице. — Значит, мы встречаемся, договорились? — говорит Хонджун, на что Сонхва тихо смеется. — Ну, думаю, у меня нет выбора, — в тот момент, когда Хонджун начал тянутся к Сонхва за поцелуем… — Хён! — дверь резко открывается. — Где моя- Хонджун и Сонхва отстранились от друг друга как ошпаренные. Сан некоторое время глядит на обоих, думая, а потом… — Ой, извиняйте, — Сан неловко засмеялся, чеша затылок, и быстро поспешил выйти из комнаты. Хонджун смущенно смотрел в сторону от Сонхва, пока Сонхва не начал смеяться. Хонджун перевел взгляд на Сонхва, который смеялся, пока на его голове происходил хаос, а на лице даже не было намека на макияж. И Хонджун не мог поверить, что бывший Сонхва упустил вот такого человека. Ну как такого человека не поцеловать?