Attraction of forces

*** Чтобы вам было понятней: Фамильяры - существа, которые охранают персонажей. Фамильяр Тони - Сончанк. Фамильяр Шерил - Киррин. *** Мулатка придирчиво оглядывает себя в зеркале. Не то чтобы она слишком сильно зациклена на своей внешности, вовсе нет. Просто она привыкла одеваться не только комфортно, но и стильно — привычка, которая вгрызлась зубами под кожу за все восемнадцать лет её жизни. Тони начали снимать для журналов с трёхлетнего возраста. Как говорится: привычки-то не пропьёшь. Особенно когда ты росла в соответствующем окружении. — Как думаешь, лучше с галстуком или без? — обращается она к Сончанку спустя полчаса раздумий. Сончанк, сидящий на её кровати в своём человеческом образе, задумчиво чешет подбородок. Потом щурится, внимательно изучает одежду Тони и ещё раз чешет. На его лице появляется плутовская улыбка. — А какая разница, в чём ты будешь, после первого стакана? Мулатка закатывает глаза и швыряет в Сончанка футболкой. Тот получает возмездием прямо в лицо, но от этого его хохот становится всё громче. — Мы идём туда не только для того, чтобы наклюкаться до потери пульса. — Я серьёзно, деваха, — Сончанк заталкивает футболку под подушку и с удобством вытягивается на кровати. — Спустя пятнадцать минут все уже будут навеселе, а после — и вовсе пьяными. И, поверь, будут стремиться снять одежду, а не разглядывать, подходит галстук к глазам или нет. — Такое ощущение, что с ростом у тебя увеличился и уровень занудства, — раздражённо фыркает Тони. Она отворачивается от Сончанка, берёт в руки один из галстуков. Прикладывает его к груди, напряжённо думает, а затем отправляет его в полёт к прочей куче одежды. Нет, пожалуй, и без галстука всё прилично. Тем более что Вероника, ставя условие для вечеринки в честь своего восемнадцатилетия, выразилась предельно ясно: чтобы была хоть одна розовая вещь в костюме. Остальное — на усмотрение, но без всяких причуд в виде аксессуаров как у акуманизированных. Интересно, её розовые пряди подойдут? Не выставит же Рони своего лучшего друга за дверь, верно? — Не парься, деваха, — хохочет Сончанк. — Всё равно это лишь сутки или двое. Потом вернусь в обратное состояние и буду меньше надоедать тебе своим раздутым эго. Тони только усмехается. Как же, как же. Бросив последний взгляд в зеркало, она кивает Сончанку, чтобы тот следовал за ней, берёт со стола подарок для Вероники, и вместе они покидают комнату. Накинув куртки — конец осени, как-никак, — они располагаются на заднем сидении автомобиля Топаз. Горилла ведёт машину мягко и плавно, избегая резких поворотов — всё, как обычно. Что-то никогда не меняется. Как и Сончанк, который сейчас вытаскивает из кармана брюк чупа-чупс и с удовольствием наслаждается им. — А фто такое? — фырчит он на недовольный взгляд розоволосой, адресованный ему и карамели. — Это помогает мне держать себя в форме. Ты же не хочешь, чтобы батенька твой расстроился, когда ты вдруг останешься одна-одинёшенька посреди толпы одноклассников? Горилла еле слышно фыркает на переднем сидении, но Топаз благодаря чересчур хорошему слуху прекрасно слышит его. Ни слова не говоря, она откидывается на спинку и ненадолго прикрывает глаза. Несмотря на то, что два месяца назад ей исполнилось восемнадцать, отец продолжает рьяно опекать её. И когда Вероника прислала приглашение на своё совершеннолетие, то мистер Топаз-старший соизволил отпустить Тони с условием, что с ней пойдёт кто-нибудь из более старших приятелей: видите ли, он уезжает из города на неделю, и не хочет, чтобы с доченькой что-нибудь случилось. Аж зубы сводит. Ну, хотя бы не телохранитель — и на том спасибо! Было бы неприятно портить праздник его унылой физиономией. Тони не противилась отцу лишь по одной простой причине: до двадцатилетия она не могла получить доступа к трастовому фонду, который был открыт миссис Топаз на имя дочери. Разумеется, деньги с участия в фотосессиях исправно поступали на личный счёт мулатки. Однако для того, чтобы полностью стать независимой от отца, ей нужно было получить наследство матери — тогда и только тогда она могла вырваться, наконец, из золотой клетки. А чтобы Майкл не узнал про планы Тони на дальнейшую жизнь, нужно было импровизировать и делать вид, что во всём ей потакаешь и слушаешься. Притворяться хорошенькой доченькой, которая не скажет ничего поперёк. Но Тони это до чёртиков уже надоело. Именно поэтому сегодня вместо одного из реальных сыновей какого-нибудь крупного шишки с ней идёт Сончанк. Совсем недавно выяснилось, что фамильяры могут на некоторое время принимать человеческий облик, и это стало спасением. Сончанк с Тони мастерски запудрили отцу мозги, и тот без особых возражений отпустил дочь. — Приехали, — басит телохранитель, вырывая мулатку из мыслей о будущем. — Ты можешь быть свободен, — говорит Горилле Сончанк, выходя из автомобиля. — Я верну вашу птичку домой, в каком бы она ни оказалась состоянии. Он хохочет и утаскивает Тони ко входу в отель. Топаз-младшая напоследок в подтверждение кивает телохранителю, и тот, хмыкнув, уезжает. Они входят внутрь. Украшенная под стать имениннице обстановка холла поражает воображение; гости активно прибывают и громко переговариваются, смеясь. Играет приятная мелодия, а на входе Вероника встречает их в компании неизменной Бетти. Именинница облачена в жидкое золото с расклешённой юбкой и обнажёнными плечами — ей невероятно подходит это платье, а волосы красивыми локонами обрамляют лицо; Куппер же красуется в зелёном платье с жёлтым поясом, который хорошо гармонирует с нижней юбкой — оно отлично подходит под цвет её глаз. — О, Тонечка, я рада тебя видеть, дорогая, — Топаз с Вероникой обмениваются дружескими поцелуями в щёчки. — Ты принесла мне подарок? Какая прелесть! — Конечно же, я с подарком, — смеётся Тони и протягивает коробочку Веронике, которая ту с радостью принимает. — Это же твой день рождения. Она фыркает и кривится. — Знаешь, что подарил мне папуля? Машину, — Рони закатывает глаза. — Я бы предпочла что-нибудь, что можно носить с собой и вспоминать его. А не этого монстра. Я открою его попозже, хорошо? — она сама откладывает подарок на изящный столик сбоку. — Разумеется. Тони знает о натянутых отношениях Вероники с родителями; она прекрасно понимает её. Вот только отец не дарил ей машину. Боится, что доченька ненароком попадёт в аварию или чего похуже? Он же постоянно твердит как опасен мир за стенами дома. Тони ведёт от распираемого изнутри смеха: отец даже не в курсе, что у его дочери есть водительские права. И не только для автомобиля, но и мотоцикла. — Не представишь нас? — Вероника с любопытством смотрит на Сончанка, который глазеет в сторону шведского стола. — Ах да, — Тони запускает пятерню в волосы, лихорадочно соображая: насчёт имени-то они и не подумали. — Это… Но Сончанк сам спасает ситуацию. — Меня зовут Рик. — усмехается он, слегка кланяясь. — Сын одного из друганов бати этой девахи, — и он хлопает Тони по спине. — Не припоминаю тебя, — хмурит лоб Вероника, но тут же отмахивается и хлопает в ладоши. — Впрочем, неважно, идите и веселитесь. Официальное начало через полчаса, но бар уже открыт. И да, Тонечка, — она на секундочку тормозит её и указывает на розовую розочку в пиджаке Сончанка. — Нужно, чтобы было что-то розовое надеть. Где твоё? Тони указывает на свои волосы, расплываясь в ухмылке. — Чем тебя не устраивает это? — Ах ты проказница, — Вероника и Бетти смеются. — Ну, ты прямо как Блоссом! Правда, у неё был розовый браслет. Они отвлекаются на следующих гостей, а у Тони всё внутри замирает от упоминания Шерил. В последнее время они общались уже более-менее сносно. По крайней мере, Шерил теперь не так шарахалась от неё, как это бывало в начале учёбы. Конечно, она порой и сейчас могла нести какой-то милый бред рядом с ней, особенно когда они оставались наедине, но это только добавляло ей очарования. Блоссом всё ещё нравится ей — ну, или Тони привыкла так считать. Однако стоит им с рыжеволосой всякий раз пересечься в школьном коридоре или во время ланча (они учатся в разных классах, к сожалению), как внутри каждый раз что-то обрывается. Как и сейчас, когда она вдруг замечает её, спускающуюся по лестнице второго этажа в компании Джози и ещё одной девушки с рыжими волосами. Сначала Топаз, конечно же, замечает лишь стройные ножки, обутые в туфли на высоком каблуке. Её взгляд скользит выше, по икрам, слегка острым коленкам; бёдра, которые обычно скрыты за красного цвета платьем. Поверх атласной ткани, чуть выше сердца прикреплён фамильный паук, и это так в стиле Шерил. Тонкий пояс подчёркивает талию, и Тони сглатывает, когда видит, что у платья почти нет рукавов. Шерил смеётся над шуткой Джози, запрокидывая голову. Тони переводит взгляд на её лицо и тут же замирает, как громом поражённая. Она никогда ещё не видела Блоссом с распущенными волосами. Особенно когда они нежными кудряшками игриво ниспадали на её плечи. Ей кажется, или её волосы стали гораздо огненнее, чем обычно? Тони чувствует, как у неё сбивается дыхание. Сончанк над ухом смеётся и хлопает подругу по плечу, помогая прийти в себя. — Очухалась? — со смешком спрашивает он. Топаз заторможенно моргает и понимает, что прошло меньше минуты. Шерил ещё не успела спуститься с лестницы, а у мулатки уже поджилки трясутся от того, насколько сексуальной она выглядит в этом платье. Она сквозь зубы выдыхает и прикрывает глаза. Это нехорошо. Это очень нехорошо. Топаз должна… А, собственно, что она должна? Кому должна? Шерил всё равно уже который год строит из себя недотрогу, отказывая раз за разом. Может, стоит внять совету Сончанка, плюнуть на всё и делать, что хочется? Прекратить строить из себя послушную девочку и дать волю, наконец, своей сущности, которая так активно ждёт своего момента чуть ли не с рождения Топаз? Она поворачивается к Сончанку. — Где там, Рони сказала, бар у неё? Сончанк усмехается и тянет подругу через толпу. Краем глаза Тони замечает, как Сончанк косится в сторону рыжеволосой подруги Шерил, но потом напрочь забывает об этом. *** Вероника позвала на праздник не только нынешних и бывших одноклассников. Она, разумеется, пригласила и некоторых детей важных людей своего родного города - Нью-Йорка, которые учились в других учебных заведениях. Народу пришло более, чем достаточно. Многих Топаз даже знала лично. После кучи поздравлений музыку включили на полную катушку, и веселье пошло гораздо активнее. Особенно когда многие пропустили по первому за вечер бокалу алкогольного коктейля. Тони, задумчиво покручивая в руке стакан с виски, косится на Сончанка. Тот, выпивая уже, наверное, десятый коктейль за вечер, продолжает выглядеть абсолютно трезвым. Ведёт себя адекватно, пританцовывает под задорную музыку и подмигивает подруге Шерил — той самой незнакомке. Она в ответ закатывает глаза и отворачивается. Впрочем, в личную жизнь фамильяров она лезть не будет, разумеется. Хотя Тони любопытно, откуда взялась эта таинственная подруга. Она смотрит на виски, потом на список коктейлей, кивает сама себе и залпом выпивает. Лишь лёгкое покалывание на кончиках пальцев твердит ей что-то — то, чего она сама ещё пока не понимает. В голове лишь слегка плывёт, несмотря на то, что бокал, кажется, был точно не первым, и не третьим по счёту. Ну, может, чувствует себя чуть смелее, да и только. — Сончанк, я не пойму, почему мы не отключаемся как он, — Тони показывает на порядком захмелевшего Кевина, который уже признаётся в любви Клыку. — Я имею в виду… — Я тебя понял, — фыркает Сончанк и пересаживается так, чтобы их никто не мог слышать. — Видишь ли, всё дело в ускоренном метаболизме. Мы, фамильяры, вообще не пьянеем. Ты, как носитель, будешь чувствовать лишь лёгкую эйфорию даже если выпьешь целый бидон самого крепкого самогона. Тони удивлённо приподнимает брови, а затем с недоумением смотрит на очередной бокал, который бармен ставит перед ним. — Выходит, даже не напиться толком, если приспичит? Почему ты тогда дома меня стращал? — Я просто тебе голову морочил. Так что радуйся, — хохочет Сончанк, хлопая её по плечу. — Не каждый может похвастаться этим. — Мне оно как будто надо, — фыркает Тони и отворачивается к залу. Вокруг грохочет музыка, все смеются, танцуют или просто бесятся. И Топаз пьянеет от атмосферы, а не от градусов напитков, которые ей то и дело подталкивает Сончанк в промежутках между сумасшедшими танцами. Веселье заряжает позитивом, радостью и чем-то ещё. Мулатка расслабленным взглядом скользит по людям и — она старается не заострять на этом внимания — подсознательно ищет кровавое платье и длинные вьющиеся рыжие волосы, отливающие золотыми бликами. Вот только вместо Шерил она натыкается на Минерву, которая целенаправленно движется к ним с Сончанком сквозь толпу. Из её горла непроизвольно вылетает недовольный стон. Тони резко отворачивается и просит бармена налить ей ещё чего-нибудь покрепче. Сегодня ей везёт — Сончанк сообщает, что Минерву кто-то перехватывает по пути. Тони выдыхает, чувствуя, как с души как будто камень падает. Видеться сегодня с мадемуазель Марбл она никак не настроена. Пару раз они ходили вместе на некоторые официальные мероприятия, да и Минерва иногда заскакивала к ней на фотосессии. Все вокруг — даже отец — думали, что они могут начать встречаться. Хотя Майкл всякий раз щепетильно напоминал Тони, что ей сейчас должно быть не до девочек: имидж, все дела; впрочем, Минерва, как и её мать, никогда не нравились Топаз-старшему, хоть и приходилось ему работать с Эриком Марбл. Однако это всё не значит, что Минерва так уж сильно ей нравится. Интуитивно Тони понимает, что Минерва ждёт от неё последнего шага, но всё, что ей хочется в данный момент, так это посмотреть на паука на кровавом платье. Или, возможно, даже провести по нему пальцами, почувствовать гладкость камня кожей. Она чувствует, как внутри снова натягивается до предела пружина. — Нормальная же девчонка, — деланно-равнодушно пожимает плечами Сончанк, отвлекая её от мыслей. — И нравишься ты ей. Тони фыркает. — Я нравлюсь как минимум половине Ривердейла, так мне что, встречаться со всеми ними, что ли? — А попробуй, что такого, — смеётся Сончанк, и Тони понимает, что фамильяр снова издевается над ней в своей привычной манере. — Просто отвали, — огрызается она в ответ. — Слушай, деваха, — Сончанк вдруг резко становится серьёзным. — Если ты чего-то хочешь — делай это, не оглядываясь. Людская жизнь — штука короткая. Это у меня есть куча времени на то, чтобы валять дурака перед Киррин, а вот у тебя-то нет. — Спасибо, утешил. Сончанк хлопает её по плечу и вдруг улыбается, безо всякого ехидства или прочей ерунды. — Ничего страшного не будет в том, чтобы просто попробовать. Всегда можно сделать шаг назад, и в этом нет ничего плохого, — он вдруг щурится и, наклонив голову, интересуется. — Напомни мне, сколько раз ты пыталась? — Очень много, — качает головой Тони. — Ей как будто нет до меня дела. Но если раньше боль от отказов Шерил частенько скручивала её тело, то сейчас это всё отдавалось лишь неприятными покалываниями. Или это она просто зачерствела за всё время? — Тогда не вижу проблемы переключиться на кого-нибудь другого, — подытоживает Сончанк и обводит зал рукой, в которой крепко держит очередной стакан. — Ты можешь выбрать любую, и она будет твоей. Топаз на мгновение задумывается, а потом с грустной улыбкой качает головой. Та, с кем она не против что-то начать, вряд ли видит в ней что-то. К тому же ей разве не нравилась Маккой? И тут она вдруг вспоминает пересланные конспекты Шерил и валентинку, которую получила в первый свой год в школе. А почерка же всё-таки очень и очень похожи. Особенно та маленькая завитушка над буквой «i». Краем глаза Тони вдруг замечает ту, которую ищет уже так долго и нощно за последний час. Рядом с Вероникой, которая сидит на коленях у рыжеволосого художника и теребит пуговицы на его рубашке, вдруг появляются Шерил и Джози. Девушки весело смеются, что-то говорят, от чего Арчи ужасно краснеет, а потом расходятся в разные стороны. Шерил вновь исчезает в толпе, оставляя Тони несколько обескураженной своим резким появлением и таким же быстрым исчезновением. Ей кажется, что становится трудно дышать, поэтому расстёгивает пару пуговиц на вороте, радуясь, что сегодня она без галстука. Приходит Топаз в себя только от толчка Сончанка в бок. — Иди, — в его глазах горит лукавый огонёк. — Оставь на время старого фамильяра в покое и повеселись с друзьями. Если я почувствую зло, то смогу обезвредить его, пока нахожусь в этом облике. Не беспокойся. Эти слова буквально выталкивают Тони со стула в зал. Дежурно улыбаясь тем, кто узнаёт её, она проталкивается сквозь в толпу. За последние два года Топаз сильно вытянулась, поэтому она гораздо выше многих, и с высоты своего роста отлично замечает, в какую сторону уходит Шерил. Краем глаза она видит беседующих Минерву и Свита. В голове даже проносится мысль, что они неплохо смотрятся рядом, но тут же уходит в сторону, стоит ей только выйти из душного громкого зала. Приятная тишина несколько обескураживает. Тони пару секунд растерянно хлопает ресницами. И только стройный силуэт в конце коридора подрывает её с места, манит за собой ядерным отблеском красного цвета. Она находит Шерил в соседнем зале, в котором обычно проходят обеды. Сейчас здесь темно, и только свет уличных фонарей задорно скачет по предметам интерьера. Блоссом стоит у барной стойки, прислонившись боком к столешнице, и пьёт воду из кулера. Тони осторожно подходит ближе, боясь ненароком спугнуть Шерил. В голове совесть голосом Сончанка ухмыляется, сетуя на то, что, вот, мол, зачем так бежать следом, если не знаешь, что и сказать-то при встрече. Хмурясь, она отмахивается и делает ещё шаг вперёд. — Привет. Шерил вздрагивает и оборачивается к ней; её глаза слегка расширяются от того, кого она видит перед собой. Возможно, Шерил ожидала, что придёт Джози, но никак не Топаз. Сунув руки в карманы, мулатка смотрит на неё немного дезориентированным взглядом, да и выглядит более взъерошено, чем обычно. Рыжеволосая делает последний глоток и немного нервно сминает стаканчик в руке. — Т-Тони? — если честно, Шерил не уверена, что ей сейчас не мерещится её присутствие здесь. — П-Привет. Она поворачивается к мулатке всем корпусом, и Тони наконец-то замечает блистер таблеток в тонкой ладони. Кажется, обезболивающее? — Ты в порядке? — Голова разболелась от этой музыки, — признаётся Блоссом, поджав губы. — Всё-таки я не привыкла ходить на такие вечеринки. — Да я тоже, — усмехается Топаз и неловко почёсывает шею. — Может, тогда выйдем на воздух? Там должно быть полегче. — Там довольно холодно. Я в порядке, правда. Немного побуду здесь и вернусь в зал, после того, как голова пройдёт. Наверное. — Давай тогда присядем, — улыбается Тони и, осторожно взяв Шерил за руку, тянет на ближайший диванчик. Прикосновение к её бархатной коже отзывается приятным томлением во всём теле. Топаз и подумать не могла, что даже такая мелочь заставит её нервно выдохнуть. В голове крутятся не очень приличные мысли, когда Шерил, слегка изогнувшись на диване, точными бросками выбрасывает в неподалёку стоящую мусорку пустой блистер и смятый стаканчик. Мулатка тяжело сглатывает и старается не коситься на длинные стройные ноги. — Я думала, ты часто бываешь на… ну, в подобных местах, — смущаясь, начинает разговор Шерил, поглядывая на Топаз из-под длинных ресниц. Это действие выбивает воздух из лёгких розоволосой, и она не сразу отвечает. Тони завороженно наблюдает за отблеском света на щеках Шерил. Она только сейчас с поражающей ясностью понимает, что ресницы рыжеволосой лишь слегка тронуты тушью — такие длинные они у неё от природы. — Ты же знаешь моего отца, — пожимает Тони плечами, отводя взгляд куда-то в сторону и не замечая, как Шерил прикусывает губу от досады. — Несмотря на то, что я уже совершеннолетняя, он контролирует каждый мой шаг. Как бы печально это ни звучало. Пожалуй, сегодня мне ужасно повезло, что он отпустил С… Рика со мной, а не телохранителя. — А кто он? — Шерил с любопытством наклоняет голову, продолжая изучать профиль Тони. — Впервые вижу его. — Один мой приятель, — отмахивается Топаз, лихорадочно придумывая какую-нибудь историю про таинственного «Рика», который вовсе не был фамильяром, конечно же. — Он друг одного из знакомых отца, старше меня на пять лет, и, возможно, именно поэтому меня сегодня отпустили без охраны. Мол, проследит, — она усмехается. — Меня тоже отпустили только вместе с Кейтлайн. — Шерил видит вопросительный взгляд Тони и поясняет: — Моя кузина. Наверное, ты её видела, с рыжими волосами такая. Она не отсюда, — быстро добавляет она. — Приехала на пару дней, и родители сказали, чтобы она сходила со мной. Всё-таки довольно поздно для обычных посиделок. Она пожимает плечами и робко улыбается, а Тони чувствует, как у неё ёкает сердце. Ещё чуть-чуть, и она точно свихнётся. От присутствия рыжеволосой, нежного голоса и этого едва уловимого сладкого аромата вишни. — У тебя вкусные духи, — чуть хрипло выдаёт Тони, не в силах совладать с тем, что говорит. — М-мои любимые. Шерил скромно опускает голову чуть ниже, стараясь спрятать от Тони заалевшие щёки, но слишком поздно. Она замечает смущение Шерил и остро понимает, что ей это чертовски нравится. А ещё — чем дальше, тем сложнее ей себя контролировать. Она внимательно наблюдает за Шерил, не отрывая взгляда, в то время как рыжеволосая изо всех сил старается не смотреть на неё и изучает люстру над головой. Кончики пальцев до сих пор покалывает от приятного ощущения её кожи; мулатке хочется снова взять Шерил за руку и насладиться мгновением. Сончанк прав. Всегда можно попробовать что-то новое. Особенно если от этого ей уже давненько сносит крышу. Ей очень хочется о ком-то заботиться. И чтобы кто-то точно так же заботился и о ней. Душа Тони рвётся к этому, ей ужасно не терпится погрузиться в то, что люди называют отношениями. Отсутствие тепла со стороны единственного родного человека оставило на Тони весомый отпечаток. Она тоже хочет быть для кого-то столь важной. Тем более, что Тони всегда тянет к Шерил не хуже магнита. Она такая милая. Настолько милая, что от этого чувства мулатке больно в груди. Если и она ей откажет… Тони с тяжёлым вздохом откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. Шерил в недоумении поворачивается к ней и осторожно спрашивает, всё ли в порядке. Розоволосая слышит, как слегка подрагивает её голос, поэтому тут же распахивает веки и пристально смотрит на неё. Темнота не скрывает вновь порозовевшие щёки Блоссом. Это тоже выглядит безумно мило. Особенно когда Шерил слегка наклоняет голову в ожидании ответа, и её волосы струятся по нежным плечам. Как зачарованная, Тони протягивает руку и заправляет прядь волос за ухо. Шерил краснеет ещё больше, но не отводит от неё пытливого взора своих глаз. — Ты красивая, — шепчет Топаз. Она не может больше держать это в себе. Она последует совету Сончанка, а дальше — будь, что будет. Если она оттолкнёт Топаз, значит, так тому и быть. Если нет — она изо всех сил постарается сделать так, чтобы Шерил ни о чём не жалела. Дыхание Шерил сбивается. Она тяжело сглатывает, смущается, но продолжает неотрывно смотреть на мулатку. — Неужели? — вдруг срывается с её губ. Они оба ошарашены этим неожиданным словом. Блоссом ещё больше заливается краской и отворачивается, пряча лицо в ладонях. Тони смеётся и чувствует, как внутри бабочки щекочут её своими маленькими крылышками. Она наблюдает за Шерил , которая яростно поворачивается и торопится оправдаться: — Я-я имела в виду вовсе не то, что имела в виду. Э-это случайно вырвалось, я не хотела, правда. Она говорит что-то ещё, взмахивая ладонями, но Тони больше наблюдает за ней, чем вслушивается в то, что она говорит. В любом случае, они поработают над этим, если она скажет «да». Ей так хочется дарить Шерил цветы. Хочется видеть её нежную улыбку, адресованную только Топаз. Хочется обнимать, уткнуться носом в макушку, наслаждаясь едва уловимым запахом вишни. Хочется держать за руку в кинотеатре, поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони и слышать её судорожный вздох, когда Тони скользнёт поцелуями по обнажённому плечу. Ей хочется подарить Шерил счастье. Но сначала… Ей ужасно хочется поцеловать её. — Шерил. Ладонь Топаз осторожно касается её плеча, и она судорожно облизывает пересохшие губы, когда Шерил замирает и поворачивается к ней, растерянная, немного растрёпанная и взбудораженная. — Д-да? — слегка заикаясь, спрашивает Блоссом, бессознательно повторяя его жест языком. Глаза Топаз темнеют, когда она замечает это движение. — Ты правда очень красивая, — мягко говорит мулатка, а сама скользит ладонью по обнажённой руке; секунда — и вот, Тони уже обхватывает тонкие пальчики Блоссом своими. — Наверное, мне стоило сказать тебе об этом раньше. Но сейчас мне кажется это правильным. Она чувствует, как Шерил мягко сжимает её ладонь в ответ, словно собирается с мыслями. В её голове царит ужасная неразбериха. Боль отступила, но её место заняла куча мыслей. Буд-то пятнадцатилетняя Шерил готова сорваться с места и спрятаться от Тони под столом, но нынешняя восемнадцатилетняя Шерил, студентка выпускного класса вовремя взнуздывает прошлую себя, осаждает пыл, хотя внутри всё переворачивается от голоса и взглядов Тони на неё. Всё же Киррин была права, когда буквально впихивала её в это платье. Она хотела, чтобы Тони наконец её увидела, и, кажется, это сработало. — Ты тоже, — выдыхает наконец Шерил. — Очень. Дрожь проходит по позвоночнику Топаз. Она мягко поглаживает её ладони большими пальцами, чувствует её тепло — и это сносит крышу. Она не убегает. И это вселяет надежду. — Скажи, Шери, — она сглатывает, судорожно пытаясь подобрать нужные слова. — Что если… Что ты скажешь на то, если мы попробуем… Ну, быть вместе? Её глаза расширяются, а рот слегка приоткрывается в изумлении от услышанного. Сердце Топаз бьётся с перебоями, но она не подозревает, что с Шерил творится то же самое. Мулатка чувствует её дрожь, однако это не похоже на страх или испуг. Тони с трудом заставляет себя оторваться от созерцания её нежных губ и переводит взгляд выше, к глазам. Она надеется, что рыжеволосая не откажет. Только не в пользу матери кленовой наследницы, нет. Иначе кулаки Тони точно захотят почесаться о её лицо. Тони отмирает, понимая, что молчит слишком долго; Шерил видит, как встревожена Тони, и это вгоняет её в краску стыда. — Попробовать? — поспешно переспрашивает она. Всё ещё не может поверить в услышанное. Происходящее продолжает казаться сладким-сладким сном. — Да! — чуть громче, чем следует, отвечает Топаз и тут же тушуется. — Может… Может, у нас что-то сможет… получиться? Как думаешь? — и она слегка наклоняет голову, всматриваясь в глаза Шерил пронзительными своими. — Ты мне очень нравишься, Шерил Маржори Блоссом. Правда. Рыжеволосая медленно моргает, осознавая, что это, похоже, всё-таки не сон. Антуанетта Топаз в самом деле сейчас, в данный момент, предлагает ей начать встречаться? Серьёзно? Кажется, эта мысль отрезвляет её, выводит из прострации и возвращает на землю. Шерил вздрагивает, негромко охнув, и сильнее сжимает ладони Тони. — Антуанетта! Я… Ох… — лепечет она, однако мгновенно совершает над собой усилие, беря себя в руки. — Н-но разве ты не говорила, что… Я думала, тебе нравится кто-то другой. Клык говорил, что… Тони качает головой и подаётся чуть ближе, касается ладонью её щеки. На её губах играет ласковая улыбка, а прикосновение вызывает бурю эмоций у обеих. — Это… было раньше, — она осторожно подбирает слова. — Но сейчас я говорю о тебе. Ты правда мне нравишься, Блоссом. Если же это я не нравлюсь тебе, а кто-то другой нравится тебе, то… Она закрывает мулатке рот, чтобы заставить Топаз замолчать на какое-то время. Вовсе не потому, что ей не нравилось слушать её ласковые слова, которые предназначены только ей. Нет! Просто Шерил нужно буквально пару минут, чтобы собраться с мыслями. Происходящее ужасно волнует её, и она опасается оплошать. Тони послушно замолкает и терпеливо ждёт от Шерил ответа. Она наслаждается приятным ощущением её пальцев на своих губах и боится пошевелиться, чтобы ненароком не оттолкнуть резкими действиями. Наконец, Шерил поднимает голову. В её глазах плещется такая решимость, что Топаз задыхается. Она убирает руку и уверенно улыбается ей. А голос звучит на грани шёпота, ударяя в самое сердце: — Я не против. Мы… Могли бы попробовать. Ладонь Топаз на щеке Блоссом приходит в движение, опаляя жаром. Тони осторожно зарывается пальцами в шёлковые волосы, ликуя: как же давно ей хотелось это сделать — и вот, у неё есть официальное на то разрешение. — Тогда… Я могу тебя поцеловать? — хрипло спрашивает она. Шерил кивает, не в силах выдавить из себя хоть слово. Впрочем, это не так важно. Их лица сближаются, а сердца бьются в унисон. В висках отчётливо бьёт набатом пульс, ошеломляя, заставляя судорожно выдыхать воздух. Они не отрывают друг от друга глаз. Это было непривычно, почти дико — и оттого ещё желаннее. Губы Топаз, слегка искусанные от волнения, прижимаются к губам Шерил, к таким тёплым, мягким. Таким податливым. Секунду, другую они не двигаются. Просто пытаются осознать, что это действительно происходит — здесь и сейчас. Мир застывает вместе с ним, и только сердце с грохотом отсчитывает пройденные километры жизни. А потом Топаз приоткрывает рот и осторожно касается влажным языком губ Шерил, и этим выбивает все оставшиеся мысли напрочь. Тихий стон, вырвавшийся из её груди, говорит Топаз, что она всё делает правильно. Пальцы в её волосах ложатся на затылок и притягивают ближе. Блоссом подаётся вперёд, и её веки, дрогнув, опускаются. Они целуются медленно, словно боятся, что в любую секунду это окажется сном. Приятным, чувственным, желанным, но сном. Когда Шерил кладёт руки на грудь мулатки, та отстраняется, с трудом переводя дыхание. Она и подумать не могла, что поцелуи с Шерил выбьют почву из-под её ног настолько, что даже после лёгкого прикосновения к её губам, она будет задыхаться по-настоящему. Она медленно открывает глаза и внимательно смотрит на Топаз. Никто не говорил Блоссом, насколько приятным это было на самом деле. Никто не говорил Топаз , насколько ошеломительным может быть чувство безграничной радости. Вдалеке, на задворках сознания, грохочет пульс вместе с музыкой в соседнем зале. Стрелки часов на руке Тони тикают непозволительно громко. — Тони… Я… Шерил глубоко вдыхает и выдыхает, неотрывно смотря в глаза Тони. В свете уличного фонаря ей кажется, что они мерцают мягким красноватым цветом, а в глубине, в чёрных, как чёрные дыры космоса, зрачках, набирая силу, рождается что-то… что-то… Она не успевает додумать. Мир взрывается вместе с агрессивным рывком Топаз вперёд, к ней, от чего Блоссом ахает и еле-еле успевает вцепиться в его плечи, чтобы не соскользнуть вниз с дивана; губы жадно врезаются в её губы, а руки крепко притягивают к себе, не давая упасть. Её запах, буд-то фиромоны, невозможный и выносящий мозг, делает ноги Шерил ватными. Горечь выпитого виски дразнит язык. Губы скользят лихорадочно, слишком беспорядочно — заставляя голову буквально взрываться от эмоций. Тони наслаждается теплом Шерил, её откликом и ответными жаркими поцелуями. Не сдерживаясь, она стонет, когда Шерил скользит ладошками по груди мулатки выше, дразня прикосновениями кожу шеи, а потом зарывается пальчиками в волосы. Импульс возбуждения проходит по всему телу, заставляя дрожать и задыхаться. Она обхватывает Шерил обеими руками за талию и вынуждает пересесть к ней на колени. Впрочем, Шерил не против. Она поддаётся её напору, перекидывая ногу через мулатку, и удобно устраивается на бёдрах, обхватывает коленями бока. Вышивка на её платье слегка царапает кожу на руках, но Топаз безумно рада, наконец, почувствовать это. Задыхаясь, они целуются снова и снова. До головокружения, до пятен перед глазами и тихих томных вздохов. Когда они отрываются друг от друга, воздух с оглушительной болью рвёт им лёгкие, однако никто не обращает на это внимания. Они тяжело дышат, чувствуют, как грудные клетки сталкиваются от судорожного дыхания. Похоже на столкновение галактик, когда двое умирают, рождая нечто новое на остатках старого. — Ох, это было… Вау, — на выдохе шепчет Шерил. На её губах играет улыбка, и Тони в темноте она кажется больше шаловливой, чем смущённой. Она подаётся вперёд и целует её в подбородок. Тихий смех заставляет внутри всё перевернуться с ног на голову; Тони улыбается и скользит влажными поцелуями дальше, дразня нежную кожу языком. Её зубы смыкаются на шее Блоссом, вырывая из её груди протяжный стон. — Ти-Ти! Пальцы Блоссом сжимают волосы Топаз, и это до одури приятно. А когда она подаётся ближе всем своим существом, вжимаясь в мулатку, словно желая слиться воедино, Топаз не выдерживает. Она подаётся ей навстречу и одним резким движением мягко опрокидывает на диван, нависая сверху. Шерил ахает от неожиданности и краснеет. И без того короткое платье скользит вверх по бёдрам, повинуясь силе притяжения, но Тони успевает перехватить подол до того, как ситуация выходит за рамки приличия. Они устраиваются так, чтобы обоим было максимально комфортно, и смотрят друг другу в глаза. — Я не хочу потерять тебя, — шёпот на грани слышимости, но Блоссом ловит каждое слово Тони — как и всегда. — Я имею в виду, если мы вдруг зайдём дальше, а потом у нас ничего не получится. То есть… Знаешь, ты одна из немногих настоящих людей в моей жизни, кто мне очень дорог. Я не хочу, чтобы ты вдруг ушла из неё. Если… если я где-нибудь оплошаю. Я ведь на самом деле не мастер во всём этом. Ну… Ты поняла, о чём я. Тронутая словами мулатки, Шерил с улыбкой гладит Тони по щеке. Она тут же ластится к ней, и сердце Блоссом пропускает удар. Нет уж. Раз Тони сама захотела отношений, сама предложила ей попробовать что-то изменить между ними, так просто Шерил её не отпустит. Она должна быть её, только её. И она будет. Сейчас Тони смотрит на неё так, словно она единственная, кто её волнует в этом мире. И Шерил обязательно приложит все усилия, чтобы так это и оставалось в дальнейшем. Она не смогла сделать первый шаг, однако именно в её руках их шанс на счастье, на то, что у них получится быть вместе, несмотря на трудности. А их точно будет немало. — О, Ти-Ти, я обещаю, что ты не потеряешь меня, — её улыбка выбивает воздух из груди Топаз. — Я слишком долго бегала от тебя и вела себя как дурочка. Мне так жаль. Я клянусь, ничто не заставит меня оборвать все мосты, если у нас ничего не выйдет. Ты тоже мне очень дорога, моё сердце всегда билось чаще только от одного твоего присутствия рядом. Я слишком долго тебя… Она смущается и замолкает, но даже уже сказанных фраз достаточно, чтобы заставить Тони судорожно выдохнуть. Зажмурившись, она касается губами губ Шерил, а потом утыкается носом в шею. Умиротворение и чувство необъятного покоя затапливают мулатку с головой, когда Шерил осторожно проводит ладонями по широкой спине, перебирает пальцами её волосы. — Мне… Мне никто ещё такого не говорил. — А Минерва? — её голос звучит несколько приглушённо. Тони поудобнее устраивает голову на плече Шерил и негромко произносит: — Мы сходили всего на пару свиданий… Хотя все эти приёмы я бы не назвала полноценными свиданиями. И… я не уверена, что так уж сильно ей нравлюсь. В смысле, настоящий я, не картинка в журнале, — и она замолкает, опечаленная. Лишь пара человек знает и принимает её такой, какая она есть. Но этого мало, этого всегда мало. Однако что-либо изменить Тони пока что не в силах. — Ты мне нравишься. Такая, какая ты есть, — уверенно говорит Шерил: она старательно отбрасывает прочь все свои детские заикания, хоть и понимает, что окончательно отбросить смущение перед Тони у неё не сразу получится. Но она постарается, ради них обеих. — И мне легче с тобой, когда ты не улыбаешься мне дежурными улыбками, когда тебе на самом деле плохо. Извини, я, наверное, несу какой-то бред, но… Тони не даёт ей договорить, прижимает пальцы к её губам, не в силах справиться с охватившими её эмоции. Топаз прекрасно понимает, что именно имеет в виду Шерил: за последние годы они хорошо сдружились вчетвером — она, Джози, Бетти и Шерил, и перед этими тремя замечательными людьми мулатка может вести себя так, как хочет. А ещё Вероника: почти-сестра, почти-двойняшка, одновременно похожая и непохожая на мулатку. Они — его отдушина в мире, где приходится носить маску в виде собственного лица. — Спасибо, — она с благодарностью целует Шерил в щёку, а потом и в губы, когда она поворачивается к ней. — Это очень много для меня значит. Я всегда боялась, что чем-то ненароком пугаю тебя. — Ты видела свои фотки в моей комнате, — обречённо стонет она, вспоминая неловкий эфир несколько лет назад. — Это не похоже на то, чтобы я «пугалась». Усмехаясь, Тони нависает над Шерил, опираясь о локоть. От неожиданности она замолкает и, прикусив губу, смотрит на мклатку из-под своих огненных ресниц. — Я уже спрашивала о них у тебя. Ты сказала, что ты любишь моду. — Мало ли что я говорила, — фыркает Блоссом. Шерил неожиданно резко выгибается ей навстречу. Выдох вырывается из груди Топаз, а Блоссом порывисто целует Тони, прежде чем заговорить снова. — Я устала делать вид, что ты мне безразлична, — произносит Шерил, и сердце Топаз замирает. — Если ты хочешь, чтобы мы были вместе, тебе стоит привыкнуть к тому, что я могу быть несколько… одержима тобой. Вопреки смущению Тони удобнее устраивается между её бёдер; она медленно проводит ладонью по её волосам, раз за разом перебирает пряди, пытаясь собраться с мыслями. Чистосердечное признание Шерил зеркально отражает собственное состояние мулатки. Она и впрямь одержима ею, и, похоже, это вовсе не лечится. А потом на губах Тони появляется дурацкая ухмылка; Шерил слегка напрягается, когда она весело сверкает глазами. — Значит, всё это время ты?.. — Мне стыдно за ту себя, за эту себя, за свои ноги, потому что лучше бы я пришла в брюках, честно слово, в них хотя бы лежать было бы спокойнее. Я стеснялась, стесняюсь и буду стесняться дальше, особенно если ты продолжишь так лежать на мне и доводить меня до исступления, потому что, право, я не знаю, как совладать с эмоциями, — тараторит Шерил и жутко краснеет. — Просто дай мне умереть, пожалуйста. Она отворачивается и досадливо стонет куда-то в плечо мулатки, отчего ту насквозь прошибает очередной волной возбуждения, и она опасается, как бы Шерил не стало несколько… дискомфортно из-за некоторых особенностей её организма. Но Тони только смеётся и ласково кусает её за подбородок. — Это было довольно проникновенно, Шерил Маржори Блоссом. — Я старалась, — фыркает она в плечо, и пару минут они обе сдавленно хохочут. Нет, они не пьяны из-за выпитого сегодня алкоголя. Магия, струящаяся по их телам, позаботилась об этом. Они веселы и расслаблены только потому, что не нужно наконец прятаться хотя бы друг от друга и собственных ощущений. Веселье вьётся, обволакивая сознание. Тони считает, что сегодня один из лучших дней её жизни. А потом вдруг на задворках сознания встаёт лицо Майкла Топаз; Тони тут же замолкает, прикусывая губу. Шерил видит её озадаченный взгляд и гладит по плечу. Она не понимает такой резкой смены настроения и терпеливо ждёт, когда та объяснит ей. — Мой отец, — кривится Тони. — Он… Шерил поджимает губы. — Ты думаешь, он не одобрит… нас? — печально спрашивает Блоссом, неосознанно сжимая пальцы на плечах Тони. Только Шерил успела порадоваться неожиданному сюрпризу, свалившемуся на голову, как жизнь решила сразу же отобрать мклатку у неё. А запретный плод сладок, он манит, особенно после того, как уже вкусил его. — Боюсь, он не одобрит никакие мои отношения, — качает головой Тони. — Минерву он вообще на дух не переносит. Видимо, из-за её матери. Она вечно чем-то недовольна в их партнёрстве. Да и он же создал для меня определённый имидж, который меня жутко бесит. А всё ради денег! Она отворачивает голову в сторону, боясь встретиться с взглядом Шерил. Что она подумает о нём? То предлагает отношения, то даёт попятную, вспомнив о папочке? Ну уж нет, Топаз-старший не помешает ей хотя бы в этом аспекте её жизни. — Имидж, да? — вспоминает Шерил, задумчиво постукивая себя пальчиком по губам. — «Не занятая красотка, которая продвигает компанию «Tozugi Corporation» своей популярностью». Тони ворчит. — Да, и я… Стоп! — она осекается и с хитрой усмешкой косится на Шерил. — Блоссом, ты что, только что процитировала одну из тех дурацких статей? — О да, у меня же их целая уйма, забыла? — она до одури знакомо закатывает глаза, но Тони тут же одёргивает себя: она обещала себе, что не будет сравнивать, что будет просто наслаждаться теплом и приятной компанией Шерил. Большего ей и не надо. — Я же твоя фанатка. Она натыкается на её взгляд в темноте и слегка теряется. Слишком пронзительный, слишком внимательный, такой… слишком-слишком, от которого так приятно тянет низ живота. Хочется зацеловать её до тихих стонов, и… Тони одёргивает себя. Рано. Несмотря на их вызывающую позу — рано. Она должна думать в первую очередь о том, чтобы было комфортно Шерил, а не своих низменных желаниях. Это подождёт, если речь идёт о Шерил. Если она сама попросит — да, разумеется! Но никак иначе. Стараясь отвлечься, она утыкается носом в шею рыжеволосой, но это ни капли, на самом-то деле, не помогает. — Чья фанатка? — смеётся Тони, ласково поглаживая её спину. — Меня или моего отца. Или его одежды, что на мне?.. Топаз осекается, когда ладошка скользит по её груди, плоскому животику и обводит контуры кубиков пресса. Никогда прежде Тони не думала, что такое невинное, простое прикосновение может так подействовать на неё. Мозги коротит, когда она смотрит, Шерил облизывает пересохшие губы и на выдохе, еле слышимом, но таком чарующем, произносит: — А ты как думаешь? Приходится перехватить руку, чтобы сосредоточиться на разговоре, а не том, как бы перевести его в горизонтальную плоскость. Хотя… Тони мысленно усмехается оценивая их позу: тела прижаты максимально близко, ноги безнадёжно путаются, а сквозь джинсы она отчётливо чувствует тепло тела Шерил и то, как она слегка ёрзает, пытаясь устроиться поудобнее. Тони стискивает зубы, пытается восстановить дыхание. — Ш-Шерил, погоди. М-мы не договорили. О-о том, что делать дальше. Шерил гордится собой. Она считает, что победила, заставив её заикаться. В то же время она лихорадочно думает, что им делать, и вскоре простая в своей сущности мысль оглушает её, взрываясь привычным красно-чёрным цветом. — Ну, знаешь, мы можем видеться втайне. Я имею в виду, поцелуи и всё такое, — продолжает развивать мысль Шерил, видя, что Тони ждёт от неё пояснений. — Мы и до этого спокойно общались, и если это вот, — она показывает на их позу, — мы не будем никому показывать, а оставим на виду то своё обычное общение, никто ничего не заподозрит. Твой отец же не может отрицать то, что мы как-никак друзья. — Ты к чему это? — она озадаченно смотрит на неё. Шерил усмехается, снова подаётся ей навстречу. Ладонями проникает за шиворот рубашки на спине и слегка царапает кожу. Это отзывается приятными мурашками у обеих. — Типо… совместные проекты по учёбе можно делать и без «пряток» у кого-нибудь на дому. Откуда им знать, чем именно мы будем заниматься? К тому же ты всё ещё мой репетитор по китайскому, если ты не забыла. Она лукаво смотрит на мулатку, и до Топаз резко доходит весь смысл сказанных слов. Она задыхается от нахлынувшей на него волны ошеломительной нежности и трётся поцелуями о шею Шерил. — Мне безумно нравится, как это звучит. Шерил жмурится, плавится в его руках, таких тёплых и ласковых. Она снова скользит ладонью к животику мулатки, дразня прикосновениями, играет с пуговицами рубашки, словно думает, переступать ли через черту. Ведь назад пути уже не будет. — Напомни, на чём мы там остановились? — мурлычет она. — Кажется, на этом. Тони ласково кусает её за шею, оставляя красные пятнышки; одной рукой она тянет вниз молнию на платье, обнажая нежную спину, и проводит по коже подушечками пальцев. Когда Шерил тихо стонет протяжное «Ти-Ти» ей на ухо, она не выдерживает и непроизвольно толкается бёдрами вперёд, вырывая нежный «Ах» из горла Блоссом. Она неосознанно разводит ноги чуть шире, тянет Топаз на себя. Такая податливая, такая нежная — её , только её. И ничья больше. — Жаль, что мы не у меня дома, — жарко шепчет Топаз ей на ухо, ошалев от вседозволенности. — М-м-м, чем тебя не устраивает это? — выдыхает Блоссом, опаляя кожу за ухом горячим дыханием. К чёрту правила и мысли о том, чтобы быть хорошей послушной девочкой. Она слишком давно её хотела, так часто ласкала себя по ночам из-за девушки, которая так дразняще трётся о её бельё, что все границы стоит послать к чертям собачьим. — Отец с мачихой уехали по работе в Париж на неделю, — мурлычет мулатка в губы Блоссом. — Поэтому мы могли бы пошуметь как следует. Шерил стреляет глазами куда-то в сторону, а потом гладит её по плечам. — Думаешь… Думаешь тут нас услышит кто-нибудь? В качестве ответа вдалеке хлопает дверь и раздаётся взрыв оглушительного хохота. Они замирают, словно шпионы, пойманные на горяченьком, и около минуты даже не дышат, пока компания не возвращается обратно в зал. — Что ж, я думаю, нам и впрямь лучше передислоцироваться, — ворчит Шерил. Тони со смешком поднимает её и помогает застегнуть платье. Они ещё немного целуются, прежде чем встать. Для того, чтобы по-тихому улизнуть, им нужно отыскать свои куртки в гардеробе, а до него, к сожалению, придётся проходить через зал, полный пьяных веселящихся молодых людей. Вот и первая проверка на то, как долго они смогут держать свои отношения в тайне от других. — Оставайся здесь, — наконец решает пойти Тони. — Я что-нибудь придумаю. — А тебе нормально будет… эм, идти так? — она стреляет глазами на внушительный бугор на её джинсах. Тони тихо кряхтит то ли от досады, что им пришлось прерваться, то ли от того, что нет возможности остудиться прямо сейчас, и старается не краснеть. Она оттягивает ворот рубашки. — Полагаю, там сейчас половина в таком состоянии. Я ничем не буду отличаться. Она поспешно покидает Шерил и старается проникнуть в зал как можно более незаметно. Проводив мулатку взглядом, Шерил с визгом плюхается на диван и прижимает пальцы к губам. «Если это сон, то пусть он длится как можно дольше», — думает она, когда воспоминания последнего получаса ярко вспыхивают перед глазами. Всё время, пока Тони «охотится» за верхней одеждой, Шерил пребывает в радостной эйфории. Она прокручивает раз за разом в голове каждое слово, каждый жест, каждый поцелуй и чувствует, что сердце готово вот-вот выпорхнуть из грудной клетки. Вскоре объявляется Тони. Шерил вскакивает ей навстречу, и Тони тут же обнимает её, как только подходит ближе. — Надо же, я становлюсь зависимой от твоих духов, — смеётся мулатка. — Так бы и съела тебя. Щёки Шерил снова обдаёт жаром. Она смущённо обнимает её за талию и смотрит на куртку в её руках. — Ам… — Прости, я забыла спросить, в чём ты пришла, поэтому обойдёмся тогда моей, — обезоруживающе улыбается она. И, не давая Шерил сказать и слова, Тони помогает ей надеть куртку. Она безропотно подчиняется, и только когда Тони застёгивает на ней молнию, до неё всё доходит. — Эй, — недовольно восклицает она. — А как же ты? На улице конец ноября! — Я справлюсь, — подмигивает она ей. — А ещё мне следует немного остудиться. Шерил косится ниже его пояса и резко отводит взгляд в сторону. Добродушно усмехаясь, Тони обнимает её за плечи и через запасной вход выводит на улицу. Ночь оказывается довольно тёплой для ноября. Впрочем, это вовсе не мешает Шерил продолжать беспокоиться за Тони. Она говорит мулатке об этом, но она только переплетает их пальцы и тянет за собой. — Главное, чтобы тебе было тепло. Топаз улыбается, глядя на её недовольное личико. Волосы взъерошены, куртка слишком большая для такой хрупкой девушки — только сейчас Тони остро осознаёт, насколько она выше и крупнее Блоссом. А ведь когда-то они были почти одного роста! Мулатке ещё больше хочется заботиться о ней, оберегать и защищать от всего на свете. — Ты можешь заболеть и простудиться, — дуется она, отводя взгляд в сторону. Тони целует её в висок и тянет за собой. Шерил такая милая, когда упрямится. Они идут по тёмным улочкам Ривердейла, выбирая самую короткую дорогу до особняка Топаз. Он хоть и расположен не столь отдалённо от центра, но не так уж и близко. Около получаса ходьбы в среднем темпе и без остановок. А они чуть ли не каждые пять минут тормозят, чтобы урвать очередной сладкий поцелуй. Их пальцы нежно касаются друг друга, когда они идут бок о бок. Эти ощущения рождают тысячи шаровых молний под кожей, которые довольно явственно чувствуются внизу живота. Несмотря на то, что холодный воздух должен притупить острое возбуждение, охватившее их, всё происходит совсем наоборот. По пути они негромко переговариваются о всякой ерунде, которая так важна для обеих. О скором выходе новой части любимого фильма, о заданном проекте и о том, какую им выработать тактику относительно того, чтобы их не спалил кто-то левый. Будь то Джози или Вероника. Или кто-то ещё. — А что делать с камерами? — с любопытством спрашивает Шерил, пока Тони ищет ключи и открывает ворота. — Я потом почищу запись. Джаг недавно показывал мне интересный способ, вот как раз и попробую. В доме гораздо теплее, чем на улице. В коридоре тихо и пахнет ландышами — любимый аромат матери Топаз, с которым отец всё никак не расстанется. Это вызывает ностальгическую улыбку и странное жжение в глазах. — Ты в порядке? — Шерил настороженно оглядывается на девушку. — Более чем, — Тони сжимает её в объятьях; становится гораздо легче. — Идём наверх. Ты не голодна? Хочешь фруктов? У меня было немного в холодильнике. Шерил с улыбкой гладит свою девушку по спине. — Была бы не против. Когда они оказываются в комнате Тони, Шерил стягивает куртку, аккуратно вешает её на спинку стула и обращает всё внимание фортепиано. Горит лишь ночник, мягко освещая чёрную лакированную поверхность. Как зачарованная, Шерил любовно гладит его пальцами, наслаждается приятной прохладой музыкального инструмента. Тони подходит к ней с тарелкой фруктов и ягод и мягко целует в шею, отвлекая. — Хочешь, сыграю? Шерил забирает у неё посуду и кивает. — Хочу. Она облокачивается бедром о край фортепиано, отрывает несколько виноградин с веточки и закидывает в рот. Пару раз Шерил видела, как играла Топаз, но никогда ещё она не делала это специально для неё. Сердце и мысли замирают в сладострастном предвкушении. Тони медленно проводит пальцами по нескольким клавишам. Приятный звук наполняет всё тело, и с каждой нотой, с каждой нажатой клавишей начинается строиться — виться-кружиться ниточка мелодии. Умелые музыкальные пальцы разгоняются, беря всё выше, затем резко замедляются и снова набирают темп — и так несколько раз. Шерил прикрывает глаза. Она позволяет музыке влиться в тело, в душу, в мысли. Нежные быстрые переливы больше напоминают весну, нежели будущую зиму, и это так невообразимо приятно. Когда Тони спустя некоторое время заканчивает, Блоссом всё ещё продолжает с улыбкой и закрытыми глазами стоять. Мелодия всё ещё звучит внутри, не отпускает. — Это Моцарт, — поясняет Топаз, а Шерил просто кивает. — Тринадцатая соната. — Хотела бы я когда-нибудь научиться играть, — усмехается она, открывая глаза. — Но мне безумно некогда. На губах мулатки играет лукавая улыбка. — Хочешь, я научу? — Не думаю, что из меня сейчас хорошая ученица, месс Топаз, — смеётся Шерил. — Да и в общем. Ходячая катастрофа только напортачит. — И всё же, я настаиваю, мисс Блоссом. Спорить с мулаткой Шерил не хочетелось. Особенно когда она смотрит такими умоляющими глазами. А перед Топаз Шерил всегда пасовала. Поэтому она со вздохом подчиняется и позволяет притянуть себя на стул. — И как же… Фраза обрывается в воздухе, когда Тони обнимает её и, обхватив её ладошки своими, кладёт их на клавиши. — Расслабься, — чуть хрипло просит розоволосая, и Шерил подчиняется. Позволить чужим рукам делать с твоими всё, что хочется: расставить правильно пальцы, нажимать поочерёдно то на чёрные, то на белые клавиши. Руками Шерил Тони играет начало «Лебединого озера», а она думает, сколько всего та знает. Чем она ещё удивит кленовую принцессу? Она чуть отклоняется назад и прижимается к груди мулатки, кладёт голову ей на плечо Тони, мысли которой блуждают в опасном направлении, замирает. Музыка обрывается на ноте, повисая в воздухе. Аромат Шерил снова окутывает мулатку, что хочется снова уткнуться носом в нежную шею да навсегда остаться так, в сплетении тел. Слегка подрагивающей рукой она отодвигает волосы в сторону и проводит языком по раковине ушка. Шерил вздрагивает, на мгновение замирает натянутой пружиной, а потом крепко сжимает руку девушки. — У тебя шикарные волосы, — хрипло говорит Тони, уткнувшись лицом в спутанные огненные пряди. — Ах, спасибо, — тихо отвечает Шерил. Тони ласкает её шею лёгкими поцелуями, вырывая из груди тихие вздохи. Как утопающий за соломинку Блоссом цепляется за ладони мулатки, обхватывает запястья. Как давно, как долго она мечтала об этом мгновении. Когда она сможет без страха прикоснуться к Топаз, провести ладонями по предплечьям, ласково погладить крепкие мышцы. — Шерил, — мягко мурлычёт она и трётся поцелуями о щёку, подбородок. Безмолвно просит повернуться. И она поворачивается. Их губы встречаются который раз за этот вечер, но ощущения всё равно до одури приятные. Тони думает, что, наверное, никогда не сможет в полной мере насытиться её поцелуями. Больше, сильнее, глубже. Импульсы возбуждения токами проходят под кожей, вновь и вновь заставляя сводить ноги, чтобы ненадолго ослабить вспыхнувшее желание. Тони запускает пальцы в копну рыжих волос и углубляет поцелуй. Язык Шерил робко встречает язык напротив, когда Тони раскрывает её губы, целуя сильно, жёстко, вминаясь своим горячим ртом чуть ли не в самое сердце. Глухой стон срывается с уст мулатки, когда Шерил на секунду отстраняется и робко скользит губами по шее розоволосой, туда, где так бешено бьётся пульс. — Шерил… Руки Топаз притягивают ближе, сильно сжимая тонкую талию. Мозг плавится, все мысли, что правильно, а что нет, улетают в небытие, и остаётся только неизменное желание быть ближе, настолько, насколько это вообще возможно. Шерил снова седлает свою девушку, поражаясь собственной смелости, и опять прижимается к губам. С тихим стоном Тони скользит ладонями ниже, чувствуя царапающую кожу ткань, наслаждается близостью девушки, которая заполняет собой сознание, выбивает напрочь то, что остаётся вдалеке, за бортом их океана новых ощущений. — Держись, — вдруг выдыхает она и, подхватывая Шерил под ягодицы, поднимается. Она сочно вспыхивает, но не отстраняется. Наоборот, обнимает её шею руками, касается носом переносицы, судорожно пытаясь восстановить дыхание. Хочется остановить это мгновение, нажать на паузу, чтобы поймать этот миг, запечатлить, когда они смотрят друг другу в глаза, ловя каждый вздох приоткрытыми губами. А потом — отдать собственное дыхание, до самого конца, не глотая кислорода, пока лёгкие не скрутит от жгучей боли. Это зависимость; это лучше всякого алкоголя. Вот только им обеим он и не нужен — всё равно не поможет впасть в эйфорию из-за проклятого метаболизма. Единственное, что важно — чужие руки, губы и бесконечные поцелуи. Мышцы Тони напрягаются, когда они преодолевают то короткое расстояние, разделяющее фортепиано и кровать. Странный звук вырывается из горла мулатки, напоминающий ругательство, когда она больно ударяется мизинцем о подвернувшуюся так некстати ножку кровати. Она едва не падает на Шерил, но успевает в последний момент упереться ладонью о матрас. Дыхания смешиваются, опаляя лицо судорожным вздохом. — Осторожнее, — шепчет Шерил и невинно, едва касаясь целует девушку в губы. Немного подтянувшись на постели, она запускает пальцы в розовые волосы, ласково гладит, вырывая из его груди стон удовольствия. — Ещё. Тони подставляется под её руки, наслаждается нежными поглаживаниями — ей так не хватает тактильного контакта. Шерил с удовольствием угождает ей. А сама плавится под прикосновениями горячих ладоней, лихорадочно скользящих по спине. Ноги вплотную прижимаются к его бокам, а пряжка ремня — будь она проклята, чёрт возьми — неудобно упирается в низ живота. Шерил ёрзает, устраиваясь поудобнее; напряжённый член мулатки упирается ей в промежность, и они оба хрипло выдыхают. Топаз кусает её за подбородок и слегка отстраняется. — Мы можем подождать, если… если ты ещё не готова, — с трудом произносит Топаз, потому что она-то как раз-таки готова. На всё и даже больше. — Нет, — мотает она головой и дёргает бёдрами, вырывая очередной стон. — Я так давно тебя хотела… Поэтому если ты сейчас остановишься, клянусь, Топаз, я тебя кастрирую. — И не подумаю, — усмехается она и хочет поцеловать её, но замирает. Шерил обеспокоенно смотрит на Тони. — Ты в порядке? Я… — она мнётся, отводя взгляд, думая, что делает что-то не так. — Прости, те слова, я не хотела, я не кастрирую тебя, если… — Ш-ш-ш, — её пальцы касаются губ Шерил, и она замолкает. — Я пытаюсь вспомнить, куда я подевал презерватив, который Джагхед заставил меня взять в начале вечеринки. Она заметно удивляется, когда Шерил вдруг фыркает и смеётся, утыкаясь лбом ей в плечо. Растерянность и недоумение моментально отражаются на лице Топаз, поэтому Шерил, вскинув голову, быстро поясняет: — Просто Джози мне тоже запихала… Чёрт, я оставила свою сумочку в зале, — разочарованно стонет она. Если они тут же что-то не придумают, она просто взорвётся от напряжения во всём теле. Ей остро требовалась долгожданная разрядка. Тони задумчиво засовывает руку во внутренний карман рубашки. Она усмехается, и Шерил понимает, что им всё-таки чертовски везёт. — Надо будет потом как-нибудь отблагодарить его, — бормочет Топаз ей в губы. Шерил соглашается про себя, а потом ей становится не до этого, когда Тони несильно сжимает грудь сквозь плотную ткань платья. Она изворачивается в руках мулатки, тянется вперёд, чтобы помочь расстегнуть молнию. Собственные руки не слушаются. Шерил тянется к пуговицам на её рубашке, чувствуя, как подрагивают пальцы. Топаз проводит ладонью по обнажённой спине, наслаждаясь её нежностью, мягкостью и податливостью. Она поспешно стягивает верх платья и облизывает пересохшие губы: бюстгальтера красного цвета вместе с платьем летит куда-то в угол комнаты. Вздох Шерил вибрацией отдаётся во всём теле, когда Тони бережными трепетными поцелуями скользит от плеча к аккуратной груди. Обхватывает губами сосок, слегка прикусывает зубами. Шерил стонет под ней, тянет руки к волосам и несильно оттягивает, наслаждаясь лаской. Тони оставляет влажную дорожку поцелуев до другого полушария, уделяет и ему повышенное внимание. Соски становятся твёрдыми от её немного неумелых ласк, но судя по звукам, которые издаёт Шерил, ей это ужасно нравится. Она прижимается ближе, снова ёрзает. Тихий стон вылетает из её горла. Нежная. Невозможная. Её. Топаз опирается на локти и нависает над ней, смотрит в лихорадочно блестящие карие глаза, ласкает взглядом припухшие от поцелуев губы. — Ты красивая, — шепчет Тони и наклоняется к ней. — Любовалась бы вечно. Она тихо всхлипывает, когда та в свою очередь опускается ниже и прикусывает мочку уха. Кончиками пальцев ведёт от ключиц ниже, к груди, сжимает сосок, вырывая очередной вздох. По коже проносится рой мурашек. Шерил хочется провалиться сквозь землю от внезапного чувства стыда, накатившего на неё, но она усилием воли заталкивает его как можно дальше. — Так нечестно, — дуется она, дёргая Тони за полы рубашки. — Я почти без всего, а ты… Топаз хрипло смеётся. Отстраняется, садясь на колени, стягивает рубашку через голову и откидывает её в сторону. Шерил как завороженная скользит взглядом по перекатывающимся под кожей мышцам и протягивает руку вперёд, касается пальцами подрагивающего живота. Тони слегка дёргается, но скорее от пронзившего его импульса возбуждения. Затем Шерил переходит на грудь. — Нравится? — хрипло спрашивает Топаз. — Да, — с придыханием отвечает она и вдруг резко подаётся вперёд, чтобы прижаться обнажённой грудью к её груди, а губами выпить изумлённый вздох. Сильные руки обхватывают Шерил за талию, и они падают обратно на матрас. Топаз обеспокоенно заглядывает в её глаза. Лихорадочно пытается вспомнить и осознать, что для них обеих это будет впервые, а для Шерил окажется не так хорошо, как хотелось бы. — Будет не очень приятно. Она прикрывает веки, глядя на девушку из-под пушистых ресниц. — Я знаю. — Мы ещё можем остановиться, — для неё в первую очередь важно состояние рыжеволосой, а потом уже всё остальное. — Мне всё равно, — мотает головой Шерил. Она уже всё решила. — Я хочу тебя. Слова с грохотом обрушиваются на Тони подобно лавине. Член дёргается, и становится нестерпимо больно в этих чёртовых узких джинсах. А Шерил даже не думает облегчать задачу. Её ладонь осторожно касается низа живота, скользит к ремню и нетерпеливо дёргает пряжку. — Можно? — нежный шёпот окончательно срывает все оставшиеся моральные устои. Она тоже хочет её. До безумия, до боли в паху. Тони наощупь находит ремень, расстёгивает непослушную пряжку, дёргает вниз молнию. Затем прижимается к ней всем телом, сжимает ладонями упругие ягодицы и тихо стонет, когда она царапает её кожу. Пульс неистово бьётся в голове, оглушая, не давая рационально мыслить. Но это и не нужно. Шерил никогда ещё не чувствовала себя такой умопомрачительно счастливой, как сейчас. Когда Тони — боже, сама Тони Топаз — тихо стонет ей в шею, кусает за плечи и дразнит прикосновениями подтянутый живот по краю резинки нижнего белья. Дыхание прерывается, когда ладонь мулатки скользит ниже. Она забывает, что тоже хочет что-то сделать и замирает, напряжённая. — Тише, — колено Тони не даёт ногам плотно сжаться. — Расслабься, Шери. Пожалуйста. Она знает — наслышана, начитана — о том, что в первый раз не все девушки чувствуют всю гамму эмоций, по сравнению с их партнёрами. Поэтому лучше, легче для них обеих, если она сначала доставит ей удовольствие по-другому. Её удовлетворение — важно для Топаз. Пожалуй, важнее собственного. Ласковые поцелуи бабочками вспыхивают на коже, расцветая красноватыми пятнышками на ключицах. Они сменяются укусами, хаотичными касаниями языка. Вскоре Шерил уже сама тянется к мулатке, неприлично ёрзая, бездумно раздвигая ноги. Безумие охватывает их с головой. Нервы напряжены до предела, когда длинные пальцы цепляют тонкую полоски ткани, стягивают вниз по длинным стройным ногам, а потом касаются горячей плоти. Шерил отчаянно сжимает плечи Тони, когда она делает первый пробный круг. Надавливает на сплетение нервных окончаний, видит перебой в её дыхании и подрагивание ресниц. Ласкает быстро увлажнившуюся расщелину. Она такая влажная. Такая горячая. Так тихо стонет и подаётся навстречу бёдрами, что у Топаз чуть ли не взрывается голова. Ладони на её плечах, тяжёлое дыхание в шею. Шерил касается губами её шеи, чувствуя солоноватый привкус кожи, а потом резко впивается зубами, заглушая стон, когда Топаз проникает одним пальцем внутрь. Они замирают — на одно долгое, томительное движение. Ноги сами собой хотят сжаться, но Тони не даёт. Она начинает ласкать её внутри, описывая круги, заставляя выгибаться навстречу, сводя с ума голой грудью. И желать получить больше. Больше жадных поцелуев, больше сводящих с ума касаний и мимолётных толчков внутрь. — Ещё, — жадно выдыхает, ловя ртом крупицы так необходимого сейчас воздуха. — Антуанетта, пожалуйста… Её имя отчаянно срывается с губ Блоссом. Тони остервенело мычит от удовольствия имя девушки в нежную шею. Движения пальцев ускоряются; она входит уже двумя пальцами, заставляя Шерил вскрикнуть от неожиданности. Она сжимает зубы, утыкается лбом в плечо мулатки и тяжело дышит; бёдрами подаётся навстречу, когда не в силах уже терпеть это давление, этот жар внутри и сумасшедшую агонию, которая охватывает всё тело. Топаз буквально вырывает её крик, когда сдавливает клитор двумя пальцами. Она с жадностью смотрит на лицо Шерил, когда она откидывает голову назад, растворяясь в оргазме. Её бёдра дрожат, грудь ходит ходуном. — Ти-Ти, — протяжно зовёт она и притягивает для поцелуя. Член снова дёргается, напоминая о себе. Тони с безграничной нежностью целует Шерил, растворяясь в ней, и не сразу замечает, как её ладони касаются грубой ткани джинсов. — Не хочешь присоединиться ко мне? — шепчет она на ухо мулатке. Та тихо матерится сквозь зубы, когда пальцы Шерил скользят за резинку трусов. Приходится перехватить её настойчивую ладонь, пока Топаз окончательно не двинется. Потом как-нибудь Тони обязательно позволит ей это, но не сейчас, когда она готов кончить от одного взгляда рыжеволосой и трепетного взмаха ресниц. Шерил дуется и обиженно смотрит на мулатку. — Потом, — смеётся Топаз. Старается поскорее избавиться от мешающей одежды. Рвёт зубами шуршащую обёртку, немного неумело натягивает резинку и снова стискивает Шерил в объятьях. Она расслаблена после оргазма, но всё равно напрягается. Вздрагивает, когда член розоволосой прижимается к бедру. Даже сквозь преграду в виде презерватива, она чувствует, насколько он горячий. Волна возбуждения вновь охватывает всё тело. Тони находит ладонь кленовой принцессы и переплетает их пальцы. — Постарайся расслабиться. Я постараюсь аккуратно. Блоссом кивает. Прижимается ближе и разводит ноги. Сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди, когда головка вжимается в клитор и движется ниже. Тони тихо матерится сквозь зубы. Войти сразу не получается, и только на второй попытке член Топаз наконец скользит внутрь. Шерил распахивает глаза, забывая, что нужно дышать. Ещё никогда прежде она так ясно не осознавала, что её давние мечты стали реальностью. Тони целует её, отвлекая, а затем сильно толкается вперёд одним резким движением. Вскрик оглушает на несколько секунд. Шерил до остервенения стискивает пальцы, жгучее чувство внизу живота оглушает и затмевает возбуждение. Опираясь о локоть, Тони медленно, неторопливо целует её, скользит губами по щекам, слизывая выступившие слезинки, словно безмолвно извиняясь за причинённую невольно боль. Это выворачивает душу, рвёт на части и складывает всю её. Тони старается лишний раз не шевелиться, чтобы не причинять ещё большего дискомфорта. Её заполняет волна нежности, бешеная, кипящая, смешанная с нестерпимым желанием, однако она взнуздывает себя. Нужно немножечко подождать. Самую малость. — Ты как? Очень больно? Шерил что-то бормочет в ответ. Слегка дёргается, цепляясь за девушку одной рукой, а второй сжимая его ладонь. — Терпимо, — выдыхает она. Мулатка ласкает шею Блоссом поцелуями, отвлекая. Сердце грохочет в груди, оглушая, когда Тони чувствует её отклик. Пальцами скользит по стройному телу, пересчитывая рёбра, слегка щекочет талию, гладит по ягодицам. Шерил напоминает комок живых нервов, жаждущий ласки. Она подаётся навстречу прикосновениям как росток к солнцу; бёдра дёргаются навстречу члену, и она раздосадовано шипит как кошка, когда жжение внизу живота снова напоминает о себе. Всё совсем не так, как пишут в женских романах. Возбуждения, наслаждения не ощущается физически — они скорее на ментальном уровне; когда Тони так нежна с ней, когда целует везде, где может дотянуться. Когда делает первый осторожный толчок. Шерил аккуратно высвобождает пальцы и обнимает мулатку двумя руками. Они не отрывают друг от друга взгляда; Тони начинает двигаться очень осторожно, размеренно, боясь причинить малейший дискомфорт. Карамельные омуты глаз утягивают Шерил в пучину водоворота. Она со стоном тянется к Тони и получает награду в виде головокружительного поцелуя. Топаз с трудом сдерживается, чтобы не начать двигаться быстрее. Нестерпимый жар внутри Блоссом, её ноготки, вонзающиеся в плечи, сводят с ума, затапливают мозги, сводя внутренности до приятной боли. Пульс бешено бьётся внутри черепной коробки, врывается тягучим напряжением внизу, по всей длине члена, заставляя глухо стонать в податливые губы. Имя мулатки, срывающееся с уст Блоссом, только подгоняет. А когда Шерил вдруг достаточно резко подаётся вперёд, обнимая розоволосую ногами за поясницу, та тихо мычит ей в шею и усилием воли понукает себя не сорваться. — Принцесса, — мулатка тяжело дышит, двигаясь всё увереннее. — Ти-Ти, — жарко шепчет она, выгибаясь в руках своей девушки. Пламя охватывает их обеих. И если Шерил плавится от поцелуев, Тони задыхается от её внутреннего жара и того, как сильно она сжимает её член изнутри. Невнятный шёпот мулатки доносится до сознания Шерил как сквозь пелену тумана, но это и неважно. Важен только момент единения их тел, когда они двигаются как одно целое, сгорая и умирая. Сильные пальцы стискивают ягодицы, направляя, а зубы прикусывают бьющуюся жилку на шее. Дыхание застревает в лёгких, царапает горло, разрастается пожаром в груди, где рассыпается многочисленными искрами, которые вместе с бешено пульсирующей кровью разносится по всему телу. В последний момент её движения делаются более жёсткими, заставляя Шерил вскрикивать от лёгкой боли, которая на самом деле никуда не ушла, затаилась, выжидая. — Антуанетта, — она кусает девушку за плечо, пытаясь совладать с собой. Но Топаз не даёт ей опомниться. Она слегка отстраняется, не переставая двигаться, а её пальцы находят нещадно ноющий клитор. Громкое «Ах» срывается с губ кленовой принцессы, когда Тони принимается описывать круги. Блоссом снова заводится от её ласк, от движений её члена внутри; её бёдра дрожат, а ногти одурело царапают мощную спину. Боль и наслаждение смешиваются воедино. Бесконечность, когда не знаешь, где начинается одно и заканчивается другое. Секунда — и Шерил снова взрывается. Тяжело дыша, она откидывается на подушки; в голове словно вакуум, бесконечный и безграничный. С глухим стоном Тони делает последний рывок и сгорает во власти оргазма. Она чуть ли не падает сверху на Шерил, в последний момент успевая подставить локоть, и упирается мокрым лбом ей в плечо. Блоссом ошалело прислушивается к их одному на двоих уничтоженному дыханию, чувствует, как сперма наполняет презерватив. Вдруг становится так легко, что хочется смеяться. Неохотно Тони выходит из неё, стягивает презерватив и, скручивая в узел, выкидывает в мусорку. Пока она отсутствует, Шерил успевает забраться под одеяло; Топаз возвращается в её объятья и умиротворённо выдыхает, наслаждаясь приятными поглаживаниями в волосах. Она закрывает глаза, и Блоссом любуется тем, как дрожат ресницы мулатки. — Прости, если было очень больно, — наконец говорит она. — Всё нормально, — Шерил целует её в лоб и обнимает за плечи. — Особенно если потом будет лучше. — Будет, — заверяет её Топаз. — Нарочно я никогда не причинила бы тебе боль. Шерил улыбается и закрывает глаза, наслаждаясь её ласковыми пальцами на талии. — Я знаю. Они не знают, что будет через год или два. Но череда будней, которые наступят с завтрашнего утра, сулит им новое очаровательное приключение. То, которое они пройдут вместе. И, кто знает, может, оно будет тянуться как можно дольше. Тони засыпает под довольное сопение Шерил и уже не слышит, как телефон уже который раз вибрирует в её сумке, тщетно пытаясь привлечь к себе внимание. Сквозь сон она, кажется, лениво отмечает про себя, что нужно что-то сделать с этим несносным будильником, однако Морфей окончательно уносит его в свои владения. А обескураженные Джози и Бетти так и не могут найти своих двоих лучший друзей. Но, как говорится, утро вечера мудренее, верно?