О безысходность, имя твоё - отчаяние и цена всего 10 юаней

Яркий светильник, что подсвечивал операционное поле, погас и вся команда медиков, что окружала операционный стол, выдохнула с облегчением. Семь часов продержаться на ногах, находясь в состоянии сильнейшего эмоционального и физического напряжения, не имея при этом возможности даже на минуточку отойти и передохнуть – задача не из лёгких. Но разве ты будешь думать о собственной усталости, когда в твоих руках находится жизнь шестилетнего ребёнка, которого отец наркоман, в приступе ломки, выбросил из окна седьмого этажа? – Мы сделали всё, что могли, – усталым голосом произнёс Вэй Усянь, стягивая с рук латексные перчатки наружной стороной внутрь и сбрасывая их в специальную промаркированную ёмкость для отработанных СИЗ*. – Доктор Вэй, мать ребёнка до сих пор ждёт у дверей операционной, – как бы невзначай подметил медбрат, помогающий хирургу освободиться от стерильного халата, который завязывался на спине.       Вэй Усянь закусил нижнюю губу и стал нервно её жевать. Он, честно говоря, не мог подобрать слов, чтобы появиться на глазах у матери этого ребёнка. Конечно, свою работу он выполнил на совесть, но ведь женщине захочется услышать прогноз о том, что будет дальше с её чадом. А там, мягко говоря, не будет ничего хорошего. Мальчишке предстоит ещё несколько сложных операций, но даже не стоит зарекаться о том, что после них он сможет встать на ноги и вести жизнь обычного человека. Множественные переломы и разрывы внутренних органов – о чём тут вообще говорить!       Чтобы уехать домой, Вэй Усянь вызвал такси. С его собственной машиной ничего не станет, пусть себе стоит на больничной парковке. Садиться за руль автомобиля, когда у тебя закрываются глаза и реакция притуплена - недопустимо, ведь тем самым ты подвергаешь опасности не только себя, но и жизни других людей. Мало ли какая неожиданная ситуация может возникнуть на дороге.       Усянь не понял, как он оказался у подъезда своего дома, видимо задремал по пути, от того дорога показалась одним коротким мгновением.       Он запрокинул голову и печально взглянул на два окна, что находились на двенадцатом этаже. В них в обоих горел свет, но этот свет не сулил омеге ничего хорошего. Подниматься в квартиру совершенно не хотелось. Вэй Усянь примерно представлял, что его там ожидает.       Вэнь Чао приходился Вэй Усяню сводным братом. У них была одна мать омега, но разные отцы альфы. Биологический отец Вэнь Чао умер, когда тот был совсем мелким, а мать вышла замуж во второй раз и уже у этой пары родился Усянь.       Вэй Чанцзэ относился к Вэнь Чао, как к родному сыну, никогда не давал осиротевшему омеге считать себя чужим в их семье, ведь, как ни крути, но он – ребёнок любимой женщины. Только тот не оценил доброты мужчины. Да и вообще вёл себя не пойми как. С юношеских лет трепал родителям нервы, в особенности матери. Гулял, пил, сутками не появлялся дома, заставляя несчастную женщину волноваться, а её мужа - злиться.       Два сына, оба омеги, только один самостоятельный – талантливый хирург-травматолог, а другой к тридцати четырём годам законченный пьяница, у которого ни работы, ни каких либо перспектив в жизни, и эти двое живут в одной квартире, оставшейся им после гибели родителей около пяти лет назад.       И ведь Вэй Ин давно мог переехать. Продать родительскую квартиру, разделить вырученные деньги пополам с братом и жить себе припеваючи, ни о чём не беспокоясь. Но это же, в конце концов, брат. Единственный родной человек, оставшийся у него на этом свете. Да и квартира эта – родительское гнездо. Как от неё можно отказаться? Как отказаться от своей семьи? Как потом приходить на могилу родителей, зная, что он оставил Вэнь Чао на верную смерть, будучи способным помочь ему?       Собравшись с силами, Вэй Усянь сделал шаг в подъезд. Подталкиваемый совестью и чувством долга он заставил себя войти в лифт, а потом и ступить на порог квартиры. И, как обычно, при входе Усяня обдало стойким запахом перегара, вперемешку с давно нестиранной одеждой. А судя по доносящимся из кухни голосам, помимо Вэнь Чао там находилось ещё человека три. – О, кто к нам пожаловал! – восторженно прокряхтел один из гостей Вэнь Чао, который уже и сидеть-то мог с трудом, а судя по количеству пустых бутылок из-под самых различных алкогольных напитков, что стояли на столе и валялись под ним, так оно и не удивительно.       Красный, опухший Вэнь Чао медленно обернулся в сторону брата, и посмотрел на него мутными глазами. – Явился, – хрипло протянул омега. – Где ты ходишь допоздна? У меня деньги кончились, дома жрать нечего, уважаемых людей угостить не могу.       Вэнь Чао завёлся и тормозить, кажется, не собирался: – Иди сходи купи нам чего-нибудь горло смочить, а то болит… – Болит горло, а как смочишь, так ноги идти перестают, – грубым басом подколол Вэнь Чао один из собутыльников и по кухне тут же разлился громкий хохот, больше напоминающий лошадиное ржание.       Вэй Усянь же никак не отреагировал ни на «требования» братца, ни уж тем более на комментарии его очередных друзей. Он лишь мысленно воззвал к Небесам, умоляя Небожителей, чтобы эти дружки не оплодотворили этого раздолбая. Как ни крути, но Вэнь Чао - омега, хотя на первый взгляд об этом и трудно сказать. Да, он выпивает, выпивает много, выпивает давно, но пока что он молод и детородная функция у него как-никак, но работает. Забеременеть ему проблемы не составит, а вот выносить ребёнка и родить здоровым – как врач Вэй Усянь понимал, что такое невозможно. А с чего малыш должен мучиться всю жизнь, расплачиваясь за глупость своего папочки?       С такими мыслями Вэй Ин заперся в своей комнате и рухнул на кровать, едва успев сбросить с себя одежду. Есть не хотелось совершенно, да и вряд ли в доме осталась какая-нибудь еда после «наплыва» местных алкашей, а чего-то нового Усянь по дороге домой не закупил. В душ идти было страшно, не хотелось лишний раз показываться перед группкой пьяных альф, которым ничего не стоит завалить слабого омегу и надругаться над ним. Конечно, даже здесь, за запертой дверью Вэй Усянь не мог считать себя в абсолютной безопасности, но есть всё же надежда, что альфы забыли о его мимолётном появлении и переключили всё своё внимание на Вэнь Чао. Тогда уже бояться нечего.       На следующее утро в больницу Вэй Ин пришёл в подавленном настроении – брат и его приятели «гудели» пол ночи. Нет, на сон до смерти уставшего омеги «банкет» никак не повлиял, он не слышал шума, но тот беспорядок, который учинили в квартире, вызвал чувство глубочайшей ненависти. Добила молодого доктора ещё и новость о том, что вчерашнему мальчишке, за жизнь которого он сражался не жалея сил, ночью стало хуже. Ни с того, ни с сего он умудрился выдать остановку сердца. Ребёнка откачали, но его состояние крайне нестабильное. – Сейчас он – забота реанимации и тех врачей, кто работает в этом отделении. Как хирург ты сделал всё возможное, – попытался утешить коллегу Цзян Чэн, когда Усянь поделился с ним, повстречавшись у кофейного аппарата.       Бета Цзян Ваньинь был самым близким приятелем по работе Вэй Усяня. Не сказать, что они вдвоём были слишком уж закадычными друзьями, но отношения между ними были добродушными. Они не ходили в гости, не отдыхали вместе, но поздравляли друг друга с Днём Рождения или с Днём медицинского работника, дарили подарочки, да и во время перерыва баловались кофе в компании друг друга. – Не знаю, зацепила меня история этого ребёнка, – мотнул головой Вэй Ин, от чего чёлка чуть взлохматилась. – Ну, я понимаю, не каждый день к нам на операционный стол попадают дети, которых обдолбаные родители выкидывают из окна.       Вэй Усянь шумно выдохнул и сделал небольшой глоток кофе, отметив, что совершенно не почувствовал вкуса эспрессо. – Брат вчера опять компанию домой привёл, – как бы невзначай переключил тему омега.       Цзян Чэн уже давно научился понимать друга. Когда тот резко заговаривал про своего брата, а Ваньиню было известно о его проблеме, значит произошло что-то нехорошее. Задавать вопросов он Вэй Ину не стал, пусть сам расскажет всё, что считает нужным, только сперва соберётся с мыслями, а потом уже Цзян Чэн подумает, как поступить, что посоветовать и так далее.       И Вэй Ин говорил, кусал губы, но говорил, глядя в одну точку: – Представляешь, их там четверо было: Вэнь Чао и трое альф, – только говорить ему было нелегко, впрочем, как и всегда, когда разговор заходил об этом алкоголике. – Я в какой-то момент подумал, а что если они в пьяном угаре решат заняться сексом? Будучи в неадекватном состоянии вряд ли кто-то из них подумает о защите, кончат в Вэнь Чао всей толпой, тот забеременеет, ну выносит, ну родит он, а что будет потом? Тоже выбросит этого ребёнка из окна? А то и ещё чего похуже выдумает: продаст за бутылку алкоголя непонятно кому и не понятно для чего. – Может всё-таки попробовать его закодировать? Или определить в какой-нибудь специализированный центр. У меня есть один такой на примете, – сказал Цзян Чэн. – Там алкоголиков и наркоманов лечат не препаратами, а трудотерапией и прививают им любовь к Иисусу. На первый взгляд заведение кажется сектой, но там реально людям помогают.       Увидев во взгляде Вэй Ина заинтересованность, Цзян Чэн приобнял его за плечи и подтолкнул к чуть приоткрытому окошку. Усянь с готовностью пошёл вслед за товарищем. Цзян Чэн полностью раскрыл окно, впуская в помещение больше свежего воздуха, и уселся на подоконник. – Это отдалённое поселение, оно находится далеко за чертой города. Люди там живут, работают, сами занимаются благоустройством территории, обрабатывают землю, выращивают овощи и фрукты, а главное – их реально приближают к Иисусу. Это не больница, не тюрьма, но правила там жесткие. Содержание в этом учреждении не бесплатное, я бы даже сказал не дешёвое, но гарантия того, что твой родственник выйдет оттуда абсолютно другим человеком чуть ли не стопроцентная. Я общался с выходцами из этого реабилитационного центра, даже бывал в тех стенах. Поверь, это что-то уникальное.       Цзян Цэн словно посеял в сердце Вэй Усяня зёрнышко надежды. Усянь буквально загорелся идеей поместить Вэнь Чао в этот реабилитационный центр. Пусть сам Вэй Ин и не был приверженцем учений Иисуса, воспринимая в большей степени даосизм, но если брату там действительно помогут, то пускай.       С такими радостными мыслями омега доработал остаток смены. В приподнятом настроении он покинул стены больницы, представляя, как вечером позвонит по номеру телефона, что дал ему Цзян Чэн и в подробностях расспросит что там к чему в этом центре.       Погода весь день стояла солнечная и, не смотря на то, что уже вечерело, на улице всё равно было тепло. Усянь решил и сегодня оставить машину на больничной парковке, а домой поехать на метро и пока он будет до него топать, то вдоволь насладиться теплом. Омега шёл, будучи полностью погружённым в свои мысли, фантазировал, как они с братом заживут, если ему удастся вылечиться, и совершенно отключился от внешнего мира. Дорога до метро – ноги сами по ней вели, потому зачем нужна внимательность? Вэй Усянь забыл о том, что надо смотреть по сторонам, переходя через нерегулируемый пешеходный переход, ибо тормозной путь автомобиля гораздо больше, чем человеческий, особенно, если водитель выжимает из своего авто большую скорость. Вэй Ин попросту не заметил несущуюся на полном ходу «Хонду», а потому и не сумел среагировать вовремя. Впрочем, как и «витающий в облаках» водитель.       Всё произошло настолько быстро, настолько мимолётно, что даже летящая в небе птица не успела совершить взмах крылом. Вэй Усянь не смог ничего понять, он даже не успел испугаться и почувствовать боль. Только толчок. Настолько сильный, что показалось дух выбило из тела. А потом тишина. И темнота. Холодная, липкая, неприятная темнота. ***       В доме братьев, в плане наличия чего-либо съестного, было хоть шаром покати. Но что касается еды – этот момент не особо волновал Вэнь Чао. Главное для него сейчас то, что Вэй Усянь «ушёл в закат», а его банковская карта с зарплатой за полный отработанный месяц осталась дома. Этих денег Вэнь Чао должно хватить на пару недель безотказной жизни, пока его брат находится в больнице.       В каком-то плане Вэй Ину повезло. Уж не понятно, как он так упал при столкновении, что сумел избежать серьёзной черепно-мозговой травмы. Да, небольшое сотрясение мозга есть, но жить с этим можно. А вот что касается всего остального...        Травма поясничного отдела позвоночника – это своего рода приговор, а в дополнение ещё и множественные переломы костей ног и рук. Ходить Усянь не сможет. По крайней мере, если не попытаться сделать на позвоночнике операцию, но кто бы этим стал заниматься? Это же организовать всё надо, да и денег таких у омеги нет.       Коллеги Вэй Ина выложились по-максимуму. Ему подобрали лучшую терапию, но та лишь работала на облегчение страданий – на обезболивание, также врачи травматологи сделали всё, чтоб кости пострадавших конечностей срослись правильно.       Но вскоре и пришло время выписки.       Естественно, брат совершенно не позаботился о том, чтобы забрать Вэй Усяня домой, отвезти омегу вызвался Цзян Чэн.       Когда Усянь увидел, во что превратилась их квартира, на его глазах навернулись слёзы. За пару месяцев отсутствия Вэй Ина дома, Вэнь Чао устроил в родных стенах настоящую помойку. По полу разбросан мусор, пустые бутылки, какие-то упаковки, а вдобавок ещё и обломки мебели. Вэй Усянь не увидел телевизора на его привычном месте, а после ещё заметил, что даже его ноутбук куда-то исчез вместе с оставшимися от мамы золотыми украшениями.       Неужели Вэнь Чао так хотелось выпить, что он стал выносить вещи из дома? А может это и вовсе его дружки всё растянули, пока хозяин находился в беспамятстве.       В любом случае, у братьев теперь нет ни денег, ни того, что можно было бы продать и купить хотя бы минимальный набор продуктов, не говоря уже о лекарствах для Вэй Ина, а работать омега больше не сможет. Младший не сможет по состоянию здоровья, а старший просто не захочет.       Дни и ночи для Вэй Усяня слились в одно сплошное месиво, состоящее из стен его комнаты и боли по всему телу. Он больше не следил за временем, не считал даты, и даже до времени суток ему не было дела.       Одним пасмурным утром Вэнь Чао зашёл к брату. Его колотило, организм требовал дозу алкоголя. Ломка – это именно то слово, которое абсолютно точно описывало нынешнее состояние Вэнь Чао, но только приобрести эту дозу было не за что, потому спятивший омега нашёл тот выход, который нашёл, до которого хватило мозгов додуматься: – Как же тебе повезло, – усмехнулся Вэнь Чао, глядя в глаза ничего не воспринимающего брата. – Ты родился смазливым омегой и даже сейчас, в нынешнем твоём состоянии, остаёшься привлекательным.       Усянь фыркнул, не желая слушать бредни сумасшедшего и отвёл взгляд в сторону, давая понять, что разговора не получится, но только Вэнь Чао не собирался уходить: – А альфы… Ну что это за такие создания? Похотливые твари, у которых мозги расположены не в голове, а в головке полового члена. В большинстве своём они гурманы, которые не прочь отказаться от лакомого кусочка экзотического блюда. – Что ты несёшь? – тихо прошептал Вэй Ин, глядя в потолок.       Лицо Вэнь Чао скривилось в жуткой ухмылке. Он развернулся и двинулся прочь из комнаты Усяня, бросив напоследок: – Встречай первого клиента, говорю.       Вэй Ин ничего не понял, но в следующую секунду к нему вошёл абсолютно незнакомый мужчина. Он был толстый и неопрятный, в грязной одежде и с засаленными волосами. Вероятнее всего это один из собутыльников Вэнь Чао. Только почему он так странно улыбается своим беззубым ртом, да ещё и опустился на край постели Вэй Усяня? *Средства индивидуальной защиты