Игра в жизнь

Агата       Услышав, как Итан шепчется с кем-то по телефону, я напряглась. Это не в моих правилах, но черт, мне стало любопытно, тем более, что он так странно разговаривал сегодня утром с Дамиано.       Тихо поднявшись с дивана, я подошла ближе и услышала, что брюнет говорит со своим шефом, и говорят они о Рачель. Когда парень повернулся, я стояла на кухне и внимательно, как завороженная, смотрела ему в глаза. Молча отложив телефон, он вздохнул, запихивая руки в карманы серых спортивок. — Что-то случилось с Рачель? — тихо спросила я, чувствуя, как внутри все сжимается от непонятных чувств. — Ты слышала разговор? — как-то странно он посмотрел на меня, от чего я поежилась. — Я еще утром поняла, что что-то не так. Но ты заверил, что все нормально, и я поверила тебе. — мне было неприятно, что он еще утром не сказал мне, в чем дело, не захотел поделиться. — Да. Она пропала. — спокойно ответил Итан, и я нахмурилась. — В каком смысле пропала? — я не совсем понимала, что происходит, но, судя по тому, что я слышала, он был взволнован. — Она не появлялась дома после того вечера, у ресторана. Не связывалась с семьей, никто её не видел и не знает, где она может быть. — вздохнул парень. — А ты? — решила спросить я. — Что я? — нахмурился брюнет. — Ты не знаешь? — Нет. Я звонил нескольким знакомым, но никто не говорил с ней. Марини переживает и завтра хочет устроить поиски посерьезней. — Итан повернулся к окну, проводя рукой по волосам. Он нервничал или переживал, я не могла понять. — Ты думаешь, с ней могло что-то произойти? — подойдя чуть ближе, аккуратно спросила я. — Если честно, то нет. Я считаю, что это очередная её уловка. Но, с другой стороны, она никогда так надолго не пропадала. И даже если не отвечала на мои звонки, то с отцом всегда держала связь, чтоб он не волновался. — парень смотрел в окно, а я как-то особо остро почувствовала холод между нами, чего раньше никогда не было. — А ты… ты переживаешь за неё? — едва слышно произнесла я, и брюнет развернулся, посмотрев на меня карими глазами. — Конечно, я переживаю, Агата. Пусть мы расстались не очень хорошо и далеко не на дружеской ноте, но нас многое связывало. Она не посторонний человек… — сердце больно кольнуло, а дыхание сперло. Я понимала, что он говорит правильные вещи, но в груди все равно все свело. — Да, ты сделал ей предложение, я помню… — голос получился какой-то безжизненный, а в глазах защипало. — В любом случае, я искренне желаю ей добра. — он вздохнул и отвел взгляд. — Ты еще любишь её? — вдруг спросила я. — Что? — он нахмурился, непонимающе уставившись на меня. — Ты еще любишь её? У тебя остались к ней какие-то чувства? — не знаю, зачем я задала этот вопрос, но определенно, я хотела знать ответ.       Я чувствовала его любовь, его поддержку, трепетное отношение ко мне, но мы никогда не говорили о его бывшей невесте. Он никогда ничего не рассказывал и даже имени ее не произносил, как будто их отношения — это табу для меня. Мне не нужны подробности, но, если людей что-то связывало 2 года их жизни, неужели я не имею права знать, что именно? Тем более, что мое появление в жизни Итана сыграло не последнюю роль в их расставании. — Если честно, то мне даже странно слышать от тебя такой вопрос. — его взгляд изменился, стал более жестким и холодным, а я, наоборот, убедилась в том, что хочу поговорить об этом. — Почему странно? Она твоя бывшая невеста, вполне возможно, что у тебя еще остались к ней чувства, ты ведь переживаешь за неё. — чуть смелее ответила я, выдерживая его взгляд. — То, что я переживаю за неё, говорит только о моих человеческих качествах, а не о моих каких-то чувствах, Агата. И вообще странно, что ты именно сейчас заговорила об этом. — он взял телефон со стола и обошел меня, открыл холодильник, высматривая там что-то. — Может потому, что ты говорил с её отцом, и совсем не хотел говорить с Дамиано на эту тему в моем присутствии? — как показать человеку, что ты не сомневаешься в нем, но твои чувства задевает, если он умалчивает о бывшей, обсуждая её с другими. — А что я должен был сказать тебе?! — он громко хлопнул дверцей холодильника, рявкнув на меня. — Не кричи, пожалуйста, я не глухая. — спокойно ответила я, все так же смотря на него, а парень лишь провел рукой по волосам. — Ты никогда не говорил о ваших отношениях, никогда ничего не вспоминал. Ты не посвящаешь меня в свои дела, планы… Я ничего не знаю о твоей работе. У меня такое чувство, что я временно здесь, в твоей жизни, поэтому ты ничего не рассказываешь, ни о чем не советуешься. Ты все решения принимаешь сам, Итан. — вздохнула я, продолжая говорить, ловля на себе все тот же холодный взгляд.       Слезы моментально наполнили глаза, а в груди все сжалось. — Да, потому что я мужчина. А не говорю о прошлых отношениях, потому что не о чем рассказывать. Это уже прошлое, мое прошлое, и я не хочу в нем копаться. Но если ты хочешь о чем-то спросить, то валяй. — жестко сказал парень, делая шаг навстречу. — Я не хочу так… — А как ты хочешь, Агата? Мне не 18 лет, я не привык обсуждать свои дела со своими девушками, не привык спрашивать мнения других, потому что сам могу решить свои проблемы. — с каждым словом он повышал голос, а вена на его шее вздулась, говоря о том, что разговор превращается в слишком эмоциональный. — Своим девушкам?! — опешила я. — Только вчера ночью ты говорил, что я для тебя особенная, что ты никогда никого так не любил, а сейчас ты сравниваешь меня со всеми своими девушками, обращаясь так же, как и с ними? — Обращаюсь, как с ними? — вдруг он рассмеялся, а я непонимающе уставилась на него. — Я никогда не обращался с тобой, как с любой из моих бывших. В том числе и с Рачель! Ни разу! — крикнул он, а я застыла на месте. — У меня такое чувство, что я не знаю тебя. И у тебя две личности. С друзьями, на работе — ты один, а со мной — совершенно другой. И я ничерта не знаю о твоей настоящей жизни. — слеза скатилась по щеке, и, быстро смахнув её, я отвела взгляд. — Да, так и есть. Только это и есть моя настоящая жизнь. Я уже говорил тебе, что хочу защитить тебя, хочу, чтоб у нас был свой мир, закрытый от других, потому что я очень дорожу тем, что есть между нами и не хочу никого в него впускать. — вдруг выпалил он, заставив меня поднять голову. — Я не хочу делить тебя и твое внимание с кем-то еще! И не хочу, чтоб ты забивала себе голову какой-то ненужной херней и нервы трепала себе и мне! — он опять прокричал, от чего я вздрогнула. — Это уже смахивает на какой-то маниакальный синдром, Торкио. — я ответила таким же тоном, и он прищурился. — Только вот не надо своих этих психологических штучек, понятно? — Это не штучки, это здравый смысл! И мы начали разговор совершенно не о том! — смахнув еще одну слезу, я не собиралась уступать ему и расплакаться, вызывая жалость, показывая себя слабой и беззащитной идиоткой. — Да, мы начали с того, что ты решила узнать, не остались ли у меня еще чувства к Рачель, и о том, что я никогда не рассказывал о наших отношениях. И я не собираюсь давать ответ на первый вопрос, он очевиден, если сейчас передо мной стоишь ты, а не она. — на меня смотрел совершенно не тот Итан, которого я любила без памяти.       Это был чужой человек, который пытался заткнуть меня своим авторитетом и своей властью надо мной. Он бы очень хотел, чтоб я сейчас заткнулась и ушла в комнату плакать, тогда бы он потешил свое самолюбие, а потом бы пришел просить прощение, задобрив меня каким-то дорогим подарком. Так он привык, к такой схеме. Но он прав, я не одна из его бывших, и я не собираюсь позволять ему постоянно брать верх надо мной лишь потому, что он мужчина. — Хорошо, тогда у меня вопрос по поводу ваших отношений. Ты изменял своей невесте? — выпалила я, а он нахмурился, разводя руки в стороны. — А это еще тут причем? — непонимающе уставился парень. — Не причем, это просто вопрос. Стандартный. — с вызовом взглянув на брюнета, я встала прямо перед ним. — Стандартный для кого? Для психологов в школе, блять? — он развернулся и направился в гостиную, но я пошла за ним. — Во-первых, не матерись, пожалуйста. А во-вторых, не надо уходить от ответа, буквально. — обойдя диван, я опять оказалась перед брюнетом, перегораживая ему проход, встречаясь с потемневшими глазами, которые просто метали молнии. — Мне даже странно, что твой внутренний психолог не предупреждает тебя об опасности, которая грозит твоей заднице. Буквально. — парень приблизился впритык, нависая надо мной с высоты своего роста, и грозно прошипел. И признаться, некоторое волнение присутствовало. — Ты что, угрожаешь мне? — нахмурилась я. — Предупреждаю, Агата! Ты просто испытываешь мое терпение. — он стиснул зубы, сузив глаза, и я почувствовала, как тело покрывается мурашками. — Я хочу узнать ответ на свой вопрос. — так же прошипела я, сделав еще шаг ближе, так что мы почти соприкасались носами. — Да. Я изменял ей. Много раз. — сказал он, и меня как будто окатили холодной водой.       Не то, чтобы я жила иллюзиями на этот счет, но почему-то мне захотелось узнать именно об этом, задать именно этот вопрос. Ведь поведение в прошлых отношениях о многом говорит, как о человеке, так и о его ценностях, дозволенностях. Хотя услышать такое было неприятно. И хоть изменяли не мне, а ей, внутри как будто что-то оборвалось и, я обессилено опустила руки вдоль тела. — Довольна? — с такой же злостью произнес он. — Вполне. Спасибо за честность. — очень тихо ответила я и отошла назад, позволяя ему пройти в спальню, чем он успешно воспользовался, закрыв за собой дверь. Итан       Моему возмущению не было предела. Я ходил по спальне взад-вперед, пытаясь успокоиться, но во мне бушевало столько эмоций и негодования, что я едва успевал дышать. — Маленькая сучка! — прошипел я, рывком срывая одеяло с кровати, швыряя его на пол.       Она просто вывела меня из себя своими вопросами, а больше всего меня взбесил, остались ли у меня чувства к Рачель! Что, твою мать? Я давал повод думать, что у меня остались чувства к Рачель? Как вообще можно было такое спросить, зная, что я из кожи вон лезу, чтоб угодить ей, чтоб ей было хорошо со мной, чтоб наши отношения развивались?! Черт, нет, я не могу это так оставить!       Резко открыв дверь, я увидел Агату в гостиной, на диване. Она сидела со своей книгой, но смотрела совершенно не на текст, о чем-то думая, и, услышав шум, подняла на меня карие глаза, полные горечи. — Я просто хочу понять, почему ты сомневаешься? Почему спрашиваешь меня о таком? — тяжело дыша, я подошел ближе, всматриваясь в лицо девушки. — Ты ответил на вопрос, Итан, я не хочу больше это обсуждать. — опять опустив взгляд, ответила она. — Что за попытки пристыдить меня, выставить ублюдком, когда ты сама была моей любовницей, и я Рачель изменял с тобой? — выпалил я, сжав руки в кулаки, чувствуя, как жар прошелся вдоль тела.       Агату как будто передернуло, и она резко подняла голову, смотря в упор. — Что? — опешила брюнетка, а я выпрямился. — Ты любовницей меня назвал? — поднялась она с дивана, делая шаг навстречу. — А разве, по твоим словам, это не так называется? — я заметил, как её глаза заблестели от слез, и я даже пожалел о том, что сказал, но слово, как говорится, не воробей… — А кто при наличии невесты склонял меня к сексу? Не ты ли, Торкио? — с вызовом взглянув на меня, чуть громче ответила девушка, а я ухмыльнулся. — Ты была совсем не против, насколько я помню, поэтому и склонял! — мои слова заставили её покачнуться, и, не зная, что ответить, брюнетка открыла рот, часто дыша.       Слезы текли по её щекам, и она была растеряна, но в какой-то момент я увидел, как её взгляд изменился, и она сильнее сжала руки в кулачки. — Я лично никому ничего не была должна, я не была ни с кем обручена и вообще, могу спать, с кем мне захочется! — со злостью проговорила Агата, а меня как будто ударили под дых. — Можешь начать с Дамиано, он будет совсем не против! Или, как вариант, пойти к хозяину, он тоже будет рад. — чуть ли не проорал я. — Ненавижу тебя! — громко прокричав, она всхлипнула, задыхаясь от слез и, оттолкнув меня, выбежала из гостиной в спальню, громко закрыв дверь. — Серьезно? — закатив глаза, горько усмехнулся я, открывая дверь спальни.       Девушка вытащила небольшой чемодан и небрежно бросала туда свои вещи. — И куда ты собралась? — во рту был какой-то горьковатый привкус, и сглотнув, я посмотрел на её хрупкие плечи, что содрогались, пытаясь сдержать рыдания. — Подальше от тебя! — бросила она через плечо, продолжая собирать вещи, и, не выдержав, я схватил её чемодан, выбрасывая из него содержимое, разбрасывая вещи по кровати. — Ты никуда не пойдешь! — рявкнул я, а она в мгновение оказалась рядом со мной, смотря разъяренными глазами, из которых ручейком текли слёзы. — Это не тебе решать! — крикнула Агата, вырывая у меня из рук чемодан. — Тебе некуда идти, идиотка! — вырвалось у меня, и через мгновение звук пощечины прозвенел в комнате, а я почувствовал сильное жжение на щеке. — Не смей со мной так обращаться! — прошипела она, вытирая слезы. — Рачель была права, ты уже со мной так же себя ведешь! — отойдя на несколько шагов, с каким-то пренебрежением сказала девушка, а меня передернуло. — А знаешь, иди. Да, иди! Ты привыкла, что я всегда за тобой бегаю, но в этот раз я этого не сделаю! — рявкнул я, а она обняла себя руками, как будто защищаясь от меня, от чего стало совсем паршиво.       Еще раз взглянув на меня, Агата выбежала из спальни и, схватив сумку с дивана, вышла в коридор, а через мгновение я услышал, как громко захлопнулась входная дверь. Агата       Выскочив из подъезда, я бежала куда глаза глядят, не останавливаясь, пока совсем не выбилась из сил. Прислонившись к стене какого-то ночного магазина, я спряталась от света фонаря, что освещал улицу, и, закрыв руками лицо, дала волю эмоциям.       Мне было больно и обидно от слов человека, которого я любила всем сердцем и которого так долго пыталась не пускать в свой мир, именно из-за боязни таких моментов. Но еще больше мне было обидно от того, что он прав. Я ведь действительно была его любовницей, я спала с ним, зная о его невесте, зная, что они все еще вместе, и что он собирался жениться. Его чувства к ней или их отсутствие не оправдывают то, что я поддалась соблазну и пошла на поводу у своих желаний. Из-за меня, из-за того, что я появилась так внезапно в его жизни, он расстался с Рачель. А значит, я в этой пьесе исполнила роль разлучницы, и Итан во всем прав.       Только вот его слова о Дамиано и хозяине… это было слишком. Я и так почувствовала себя самым никчемным существом на земле, а он еще добавил…       Сползая по стене вниз, я громко всхлипывала, чувствуя, как внутри все разрывает. Вся боль скопилась где-то в области груди, и я не могла нормально дышать, почти задыхаясь от собственной беспомощности. Я не знаю, сколько сидела так, в темноте, но услышав мужские голоса поблизости, замерла, прислушиваясь. Мне вдруг стало страшно. Я не знаю, где я, и не знаю, куда мне идти. Я уже так привыкла к тому, что поздно вечером меня всегда забирал Итан, что сейчас, оказавшись на улице одна, мне стало страшно.       Медленно поднявшись, я вытерла слезы тыльной стороной ладони и тяжело вздохнула, пытаясь понять и решить, что мне делать дальше. Открыв сумку, чтоб позвонить Камилле и взять у нее ключи от кофейни, я обнаружила, что телефона нет. — Господи, да что же это такое? — простонала я, и опять услышала голоса, замирая на месте.       Оставаться здесь явно не вариант, и, выйдя на свет, я пошла вдоль дороги, соображая, где нахожусь.       Я брела около часа, пытаясь собрать мысли в кучу и разобраться в себе. В квартиру к Итану я не вернусь, а значит, надо думать, где мне переночевать. Вытащив кошелек и посчитав, сколько у меня осталось денег, мой взгляд зацепился за золотую карту, которую мне дал Итан, а подняв голову, увидела вывеску с названием небольшого отеля. На вокзале спать страшно, можно напороться на еще большие проблемы, которые мне явно не к чему. К Камилле пойти тоже не вариант, у нее там негде яблоку упасть, а еще я…       Посчитав, что это точно не может быть совпадением, я вздохнула и направилась к двери гостиницы, уверяя себя, что воспользуюсь картой в последний раз. Итан       Прошло больше часа после того, как она ушла, и я не мог найти себе места. Как я мог отпустить её среди ночи? Как вообще наговорил ей всё это? Почему не сдержал себя? Зачем устроил эти разборки и вернулся, чтоб добить? Кому это надо было?       Я ходил по квартире, как загнанный зверь, соображая, как и где мне её искать? Еще и телефон оставила, твою мать. Так бы хоть по локации вычислил… — Какой же ты кретин, Торкио! — проведя рукой по волосам, я сел на диван, посмотрев на стопку книг на журнальном столике, и сердце больно заныло. Черт!       Да, я взбесился, она вывела меня из себя, но я должен был сдержаться. Она еще совсем маленькая девочка, и в ней куча эмоций, которые ей трудно контролировать и понять. Но не мне. Я говорил все осознанно, желая задеть побольнее. А после того, как она крикнула, что ненавидит меня, я и вовсе разошелся. Это больно ударило по мне. Но теперь-то что? Где её искать? Она может быть где угодно. А если с ней что-нибудь случится? А если её кто-то обидит, нападет или еще хуже? — Господи, что я натворил…? — обхватив голову руками, я еще минуту просидел в полной тишине, а потом схватил ключи от машины и её телефон, вышел из квартиры.       Как только я сел в машину с четким осознанием того, что не выйду из нее, пока не найду Агату, на телефон девушки пришло сообщение. Нахмурившись, я открыл его и увидел уведомление из банка. С карты, которую я привязал к её номеру телефона, сняли небольшую сумму, а в сообщении указывалось почему-то название отеля и адрес, где он находился. Больше не думая ни минуты, я завел мотор и рванул в указанный отель, надеясь, что найду её там.       Заплатив девушке на ресепшене, и узнав, в каком номере остановилась Агата, я выпросил второй ключ, боясь, что она мне просто не откроет дверь, и направился к лифту. Отель был маленький, но очень уютный и, судя по сумме, снятой с карты, не очень дорогой.       Подойдя к двери номера, я тяжело вздохнул и приложил карточку-ключ к замку, услышав щелчок. Медленно открыв дверь, я заметил, что в комнате было темно, только где-то из глубины слышны звуки. Почти бесшумно войдя, я закрыл дверь и, сделав несколько шагов, замер.       Агата лежала сверху на покрывале, не раздеваясь, в темноте, и, скрутившись калачиком, горько плакала. Мое сердце сжалось от боли, и я остановился. Мне было невыносимо смотреть на её слезы, зная, что их причиной стал я, а тем более, в такой ситуации. Делая еще несколько шагов, я приблизился к кровати и, чуть наклонившись, поднял руку, чтоб дотронуться до нее. — Малыш… — прошептал я, и девушка резко повернулась, громко вскрикнув. — Что… Что ты здесь делаешь? — она отскочила к изголовью кровати, вытаращив на меня глаза. — Я не хотел тебя пугать, прости. — я сел на край кровати, поворачиваясь к ней. — Как ты меня нашел? Как ты вошел сюда? — она потянулась к прикроватной лампе и, включив её, поморщилась от яркости света. — Не важно. Главное, что нашел. — вздохнул я, понимая, что мне нужно любым способом заставить её вернуться домой. — Зачем? — всхлипнула она и, шмыгнув носом, вытерла слезы, а я непонимающе посмотрел в карие глаза. — Зачем искал? — пояснила она, подтягивая к себе ноги. — Сказал же, что в этот раз не побежишь… — брюнетка съежилась и обняла себя руками. — Агата… — Не надо было искать. Я завтра бы пришла за вещами, а деньги бы потом вернула. — она вся тряслась, и я, честно, почувствовал себя конченым ублюдком, который доводит до такого состояния любимую девушку. — Прости меня. — я сказал это искренне, надеясь, что смогу успокоить её. — Тебе не за что извиняться. Ты сказал все, как есть, я просто никогда не задумывалась об этом и не понимала. — девушка всхлипывала, все время вытирая слезы, смотря мне в глаза, от чего сердце разрывалось на части. — Не плачь, малышка, я прошу тебя. Я не могу видеть твои слёзы… — прошептал я, пытаясь дотянуться до неё, но брюнетка отползла еще дальше. — Агата, все, что я сказал, все это на эмоциях, сгоряча… Я был не прав, мне не нужно было говорить это, ведь я так не думаю на самом деле. Я никогда не считал тебя любовницей, малыш. Прости меня. — она сейчас опять была похожа на маленького беззащитного котенка, которому больно, и он дрожит в углу, пытаясь справиться с этой болью, выкарабкаться и убежать.       Только вот убежать я не дам. И не отпущу никуда. — Может, и не думаешь, но сути это не меняет. — Агата опустила взгляд и тяжело вздохнула. — Пощечину… я получил заслужено. Она привела меня в чувства, и ты права, я не должен так себя вести с тобой. Я заигрался, слишком много эмоций выплеснулось наружу, и когда надо было себя сдержать, я решил сделать больнее. Ты говорила, что я держу все под контролем, как видишь, нет, не все. И как человек старше тебя, в первую очередь, как мужчина, мне нужно было остановиться и остановить тебя. Но я не сделал этого и причинил тебе боль. Меньше всего на свете я хотел, чтоб тебе было больно от мои слов, Агата. — взяв её за руки, я придвинулся ближе, поглаживая костяшки её тонких пальцев.       Девушка смотрела вниз, тихо всхлипывая, а я подбирал каждое слово, чтоб достучаться до неё. — Мне очень больно… — прошептала она. — Я знаю, малыш, я знаю… прости меня за это. — ответив, я поднял её лицо за подбородок и, посмотрев в карие глаза, нахмурился. Они были полны слез и каких-то противоречивых чувств.       Агата кусала губу, как будто сдерживая что-то в себе, и смотрела на меня. — Милая? — погладив её по щеке, я опять нахмурился. — Я правда была не против… — сказала она, сильно прикусив губу. — Не против чего? — Не против секса с тобой. Я хотела тебя, давно, но все время подавляла эти чувства в себе, говорила сама себе, что это неправильно, это не должно произойти, и я не смею даже думать о таком, ведь ты обручен, а я никто. — начала говорить девушка, а у меня мурашки прошлись по телу. — Я таяла от твоих прикосновений невзначай, у меня ноги подкашивались от твоего взгляда, и я влюбилась, как идиотка, в этом ты тоже прав. Я идиотка. — слезы стекали по её щекам, черт, а я не знал, что сказать. — Агата… — обхватив её лицо руками, я приблизился к ней, наблюдая, как она с силой зажмурила глаза. — Я не так наивна и чиста, как ты считал. — она ошарашила меня этим, и я непонимающе уставился на брюнетку. — Мои мысли были далеко не наивными, и уж точно не чисты по отношению к тебе. И я стала твоей любовницей, зная, что ты не свободен. Стала, потому что влюбилась в тебя. Я разрушила все, не задумываясь о последствиях. Но вот только… я не смогу с кем-то другим… сама не смогу и тебя делить не смогу… И, если бы все не решилось, я бы умоляла тебя не отдавать меня хозяину, потому что я бы лучше умерла, чем досталась кому-то другому… — все её слова прошли сквозь сердце и душу, на вылет, оставляя глубокий след.       В одно мгновение, я сгреб её в охапку, с силой прижимая к себе. Меня переполняли эмоции, я прижимал её к себе, чувствуя, как быстро бьется её сердце, слыша, как она плачет, всхлипывая, а от её слёз намокла футболка. Все это настолько трогало, что я просто растворился в этом моменте.       Я не заслуживал её, однозначно.       Что бы она ни говорила, её любовь была чистой и наивной, самой искренней и настоящей. Агата говорила сердцем, открывая мне свою душу, доверяя себя. Я еще никогда не встречал таких как она, и черт, если я её упущу, то не прощу себе этого до конца жизни. — Прости меня, прошу, прости за все, что я наговорил. Я очень люблю тебя, моя девочка. — шептал я ей, поглаживая по шелковистым волосам. — Ты не любовница, малыш, ты любимая. А это разные вещи. Ты моя любимая, сладкая девочка, только моя. — чуть отстранив брюнетку от себя, я заглянул в её мокрые от слёз глаза, и погладил по щеке. — Я такой баран, Агата… — прошептал я, вытирая её слёзы. — Ты только не уходи… — сказав это, я замер, чувствуя, как сердце почти остановилось. — Итан… — Пожалуйста, не уходи… Я не смогу без тебя… Ты — все, что у меня есть, и все, что мне нужно в этой жизни… Может, я не часто тебе говорю, что люблю тебя, но это так и есть. Я зачерствею окончательно без тебя, малыш. — я не отводил взгляд от её глаз, нежно поглаживая по щеке, держа на руках, в своих объятиях, желая одного: чтоб она поверила мне, поверила еще раз, простила и осталась со мной.       Девушка ничего не ответила, а только сильнее прижалась к моей груди, крепко обнимая руками, уткнувшись носиком, все еще всхлипывая.       Сегодня мы оба осознали, насколько приросли друг к другу, насколько важны и нужны. Когда она ушла, прошло минут 10 после этого, и я понял, что просто не смогу больше без неё. Без её голоса, объятий, жарких ночей и милых утренних разговоров. Без её улыбки, смеха. В этот момент мне стало страшно, а что, если она больше никогда не вернется? Что будет со мной, если она не простит и не вернется в мой дом? Ради кого мне просыпаться каждое утро? Ради кого спешить домой? Ради кого менять свои привычки, меняться самому, становиться лучше, расти? Для чего все это, если нет рядом её? И сейчас, когда я обнимаю её, пытаясь успокоить, я чувствую себя самым счастливым на свете. Нужным. Важным. В такие моменты, даже самые паршивые, после ссоры, когда столько всего сказано и когда жалеешь о каждом слове, хочется просто обнять и прижать к себе, сказать, что все будет хорошо, мы справимся, только прости и дай еще шанс.       Мы лежали на кровати лицом друг к другу и просто смотрели в глаза. В комнате было почти темно, только свет от уличного фонаря освещал комнату тусклым светом, а её дыхание наконец-то стало ровным и спокойным.       Мы молчали, слова уже были не нужны. Все, что мы сказали друг другу после ссоры отложилось где-то в душе и греет особым теплом. Будет еще много ссор, много недопониманий и обид, я уверен, что будет. Все мы люди и нам свойственно ошибаться, не сдерживать свои эмоции и говорить то, о чем потом жалеем. Но сейчас нам не нужны слова. Лишь взгляд. Глубокий, ласковый, согревающий сердце.       Каждый из нас думал о своем, переосмысливая все сказанное и услышанное. Я едва касался её руки, слегка приобнимая, и в какой-то момент увидел слезу, скатившуюся по щеке девушки. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых застыли слёзы, и одна сорвалась. Нежно касаясь щеки брюнетки, я вытер её, наклоняясь к пухлым губам, и нежно коснулся их. Девушка вздрогнула, и, отстранившись, я опять посмотрел на неё. Почему-то именно сейчас мне больше всего на свете хотелось бы узнать, о чем она думает…       Утром, проснувшись раньше Агаты, я лежал рядом с ней на кровати, смотря в её заплаканное лицо, все еще чувствуя какую-то тяжесть на душе.       Мы часто ссорились с Рачель и очень часто достаточно серьезно, иногда с употреблением ненормативной лексики, но мне никогда не было так тошно, как сейчас. Мы вроде все решили, выяснили, высказались, но почему-то сердце все равно не на месте.       Погладив девушку по щеке, я слез с постели и потер руками лицо, надеясь, что вид у меня не слишком помятый.       Поднявшись, я добрел до ванной и, приведя себя в порядок, вернулся к брюнетке, которая все еще мирно спала, одетая, сверху на покрывале. Я стоял и смотрел на её хрупкое тельце, слегка спутанные волосы и вздернутый носик, даже во сне она выглядела независимо, что заставило меня улыбнуться.       Заказав в номер завтрак и огромный букет красивых роз для моей малышки, я вышел на балкон, вдыхая утреннюю свежесть города. Солнце уже заливало улицу своими лучами, только что открылись маленькие кафешки напротив, ожидая посетителей, которые, спеша на работу, не успели выпить кофе дома, а птицы уже давно пели песни, напоминая, что день начался.       Все, что мне хотелось сейчас, это остаться с ней в этом маленьком отеле, черт знает где, и просто побыть вдвоем. Забыть все обиды и колкие слова, сказанные в адрес друг друга и просто побыть вместе.       Услышав шум за спиной, я повернулся и увидел милейшую картину. Агата сидела на краю кровати, поджав под себя ноги, одной рукой обнимая букет, а второй пыталась налить себе сок в стакан, хмуря носик. — Доброе утро, малыш. — проговорил я, улыбнувшись, а девушка вздрогнула, явно не ожидая меня увидеть, что меня немного удивило. — Доброе утро. — опустив глаза, она уткнулась носиком в цветы, вдыхая их аромат, а я напрягся. — Ты не хочешь меня видеть? — серьезней спросил я, подходя к ней ближе, запихивая руки в карманы брюк. — Нет, нет… Я думала, ты уехал… на работу. — девушка подняла на меня глаза и сильнее прижала к себе розы. — И оставил тебя здесь одну? Хорошего же ты обо мне мнения… — я вздохнул, подойдя к столику, наливая сок во второй стакан. — Спасибо за цветы… они очень красивые… — брюнетка улыбнулась, но все же какая-то странная, едва уловимая грусть, читалась в её глазах. — Агата, я не хочу больше так ссориться. — решительно сказал я, ставя на столик графин с соком, посмотрев на неё. — Я тоже… — еле слышно проговорила она, а я громко поставил стакан на столик, разливая сок, и отвернулся к окну, проводя рукой по волосам. — Со мной первый раз такое, и это чувство мне жутко не нравится. — еле слышно сказал я, злясь на самого себя. — Какое чувство? — спросила Агата. — Чувство вины, растерянности и желание вернуть вчерашний день обратно. — я повернулся к ней, заглянув в карие глаза. — У меня внутри какой-то горький осадок, и я не могу ничего… Черт… Мне физически дерьмово, когда мы ссоримся, понимаешь? Тем более так… — подойдя ближе, я смотрел на неё сверху вниз, желая просто обнять и прижать к себе. — Понимаю… — она прикусила губу, а у меня мурашки прошлись по телу. — Мне жаль, что все так вышло, и я обидел тебя… Я не хотел, чтоб ты уходила, не хотел, чтоб плакала, чтоб пряталась от меня… — я вздохнул и, запрокинув голову назад, закрыл глаза. — Ты любишь меня? — вдруг ее голос вернул меня к действительности, и я посмотрел на девушку, вопросительно подняв бровь. — Просто скажи, что любишь меня, и больше ничего не надо. — она была на удивление спокойна и выглядела совсем девочкой с розами в руках, но я был потерян в этой девочке. — Я люблю тебя. Люблю, малыш. Очень люблю… — подойдя к ней вплотную, я обхватил руками лицо брюнетки, целовал её пухлые губы, глаза, лоб…       Отбросив цветы, она потянулась вверх, хватая меня за руки, с пылкостью отвечая на поцелуй. — Прости меня. — прошептала девушка, чуть отстранившись, чему я удивился. — Мне не стоило… в общем, я тоже была не права. Прости меня… — Моя девочка, моя малышка… — зарывшись руками в её волосах, я притянул её к себе, опять страстно целуя, чувствуя её теплый язык у себя во рту.       Голова кружилась от переизбытка эмоций, сердце колотилось с бешеной скоростью, а наши тела горели от переполняемых чувств…       Подъезжая к кофейне, где работала Агата, я держал её за руку, сплетая наши пальцы. — Тебе ничего не будет за то, что опоздала? — спросил я, повернув к ней голову, сворачивая к парковке. — Надеюсь, что нет, Камилла обещала прикрыть перед Розой. Надо спросить, что она придумала. — улыбнулась девушка, а я заглушил мотор, поворачиваясь к ней всем корпусом. — Ты в порядке? — я погладил её по щеке, проводя большим пальцем по нижней губе, которую она все время кусает, от чего меня бросает в дрожь. — Да. До вечера, мне пора бежать — она чмокнула меня в губы и уже открыла дверь. — Агата… — схватив девушку за руку, я дернул её к себе. — Только, пожалуйста, не убегай от меня… — мои глаза бегали по её лицу, встревожено смотря в глаза, а брюнетка лишь слегка улыбнулась, еще раз поцеловала меня и вышла из машины, оставляя в ней свой аромат. — Ты какой-то странный сегодня. — заметил Дамиано, когда мы вышли из конференц-зала, где только что обсуждали новый проект, который нам предстоит. — Нормальный. — огрызнулся я, заходя в свою приемную. — Синьор Торкио, звонил Фишер, ждет вашего звонка по поводу первого перевода денег. — протараторила Тереза и, заметив Давида, протянула мне бумажку, сложенную вдвое, когда я поравнялся с её столом. — Спасибо. Можешь идти на обед. — войдя в кабинет, я поспешил открыть записку и, прочитав её содержание, засунул в карман брюк, бросая на стол папку с бумагами. — Что там? — Дамиано кивнул на карман. — Ничего серьезного. — У вас любовная переписка, на листочках, как в древнее времена? Мессенджеры уже не в моде? — насмехался он, а я только вздохнул, не желая тратить нервы еще и на его дурацкие шуточки. — Отстать, Давид. — завалившись в кресло, я откинулся на спинку, потирая переносицу. — Ну серьезно, у вас тайный роман? Ты изменяешь Агате? — от его слов у меня напряглась каждая мышца в теле и, медленно открыв глаза, я повернулся к нему, складывая руки на столе. — Давай без идиотских выводов, ладно? — огрызнулся я. — Так, что с тобой такое, Торкио? — серьезней сказал Дамиано, садясь в кресло напротив меня. — В каком смысле? — я не хотел делиться с ним своими терзаниями или проблемами, тем более теми, которые касались Агаты. — В прямом, Итан. Ты сам не свой. Весь дерганый, неспокойный, рассеянный. Думаешь совершенно о чем-то другом, нежели о работе. Что случилось? — черт, а он хорошо меня знает, если все мои попытки скрыть свое состояние накрылись. — Мы вчера с Агатой очень сильно поругались. — вдруг выложил я, сам от себя не ожидая. Но, похоже, мне и правда нужно было с кем-то об этом поговорить, иначе мои мысли меня сожрут. — Насколько сильно? — он нахмурился, и мне показалось, что ему действительно не все равно. — Настолько, что она ушла из квартиры, а нашел я её в отеле, хрен знает в каком районе. И она не собиралась возвращаться. — вздохнул я, опять откидываясь на спинку кожаного кресла, а Дамиано присвистнул. — Ничего себе, старик. А из-за чего весь сыр-бор? — Она услышала мой разговор с Марини о Рачель… и спросила, остались ли у меня еще к ней чувства. — проведя рукой по волосам, я взглянул на друга. — Ну меня и понесло… В общем наговорил я ей, конечно… Жалею страшно об этом… и вроде помирились, но осадок все равно остался. Гложет что-то внутри, понимаешь? — постучав по груди, я сглотнул ком в горле, опуская взгляд на свои руки. — Это называется совесть, Торкио. Я о ней слышал, но самому как-то не случалось сталкиваться. А вот у тебя она, видимо, где-то не так глубоко зарыта. — усмехнулся друг, скрестив руки на груди. — Да уж, дерьмовое чувство. — признался я, тяжело вздыхая. — А если, между нами, то, что ты на самом деле чувствуешь к Рачель? Осталось еще что-то? — вдруг спросил Давид, а я задумался. — Нет. — ответил я однозначно. — Она не чужой мне человек, и я хочу, чтоб у неё все сложилось в жизни, чтоб она была счастлива. Но никаких чувств у меня к ней больше нет. Единственная эмоция, которую она вызывает, когда начинает выводить меня из себя, это злость и агрессия. Мне бы не хотелось чувствовать это по отношению к ней, но Рачель, видимо, нравится даже это, главное, чтоб было. — заключил я, расстегивая пуговицу пиджака. — Но с Агатой уже все в порядке? — он резко перевел стрелки на брюнетку, а я нахмурился. — Да. Просто чувствую себя ублюдком… — на столе завибрировал телефон, и, отвлекшись от разговора с другом, я поднял гаджет, читая имя на дисплее, усмехаясь. — Что? — спросил Дамиано, наклоняясь вперед, а я всего лишь повернул к нему телефон, дав прочесть имя. — Да ладно? Нашлась, пропажа? — засмеялся Давид, откидываясь на спинку кресла. — Да, слушаю, Рачель. — сняв трубку, я поднялся и подошел ближе к окну. — Привет. — очень тихо проговорила девушка. — Ты отцу звонила? А то он собирался сегодня полицию на твои поиски подключать. — спросил я, покачав головой.       Я так и знал, что она никуда не исчезала, и что с ней все нормально. Только вот для чего такие маневры, непонятно. — Да, я говорила с ним утром, и все объяснила. Ну, почти все. — её голос звучал странно. Как-то слишком тихо и растеряно. — Что-то случилось? — я немного напрягся, ведь привык слышать Рачель совсем другой. — Нам надо поговорить, Итан. — выпалила девушка, а я вздохнул, удручённо закатив глаза, предполагая, что меня ждет ее очередная уловка в попытке вернуть меня обратно. — Я тебя слушаю. — повернувшись к Дамиано, я покачал головой, на что он развел руками. — Не по телефону. Нам нужно встретится. Поверь, это очень важно. — спокойно ответила девушка. — Рачель, послушай… — потерев переносицу, я облокотился на стол одной рукой, второй придерживая телефон. — Я рад, что с тобой все хорошо, ты вернулась и жива-здорова, но не вижу смысла в этой встрече. Все, что ты хочешь мне сказать, ты можешь сказать сейчас, по телефону. — так же спокойно ответил я, еще раз убеждаясь в её хитрости.       В трубке повисла пауза, и я даже посмотрел на дисплей, чтоб проверить, не прервалась ли связь. — Тогда мне придется позвонить Агате и попросить о встрече её. — вдруг услышал я, и жаркая волна прошлась вдоль тела, заставляя меня сжать кулаки. — Послушай меня внимательно, Рачель. Не смей даже приближаться к Агате, а тем более, связываться с ней и придумывать какие-то небылицы. — прошипел я, заметив, как Давид резко поднялся и подошел ближе, встревожено смотря на меня. — Я тогда не тронул тебя у ресторана, но поверь мне, тебе не стоит больше испытывать мое терпение. — во мне все кипело, и в одну минуту я четко ощутил то чувство, которое испытываю к ней.       Жалость. Жалость и ненависть к женщине, которая еще недавно делала меня счастливым, исполняла все мои прихоти и собиралась стать моей женой. Сейчас, после того, как она унизила меня и Агату перед всеми нашими друзьями, после того, как устраивала истерики и скандалы, угрожая мне, я не чувствовал к ней ничего хорошего. Только злость и жалость, как к человеку, который не может жить своей собственной жизнью, отравляя её другим. — Ну почему небылицы, дорогой? Я думаю, нам будет с ней что обсудить. — с сарказмом произнесла она, а меня передернуло. — Рачель! — рявкнул я. — В твоих интересах встретиться со мной, Итан. Мне правда нужно поговорить с тобой, так что перестань шипеть и просто скажи время и место. — а вот это и правда неожиданно. — Хорошо. — выдохнул я, взглянув на друга. — Сегодня у меня встречи, до вечера буду занят. Завтра только. — Завтра я буду в университете, можешь подъехать в 5 к главному корпусу? — она как будто вздохнула с облегчением. — Да, завтра в 5 я буду. До встречи. — сухо ответил я. — Сука! — сбрасывая звонок, не удержался я, бросая телефон на стол. — Что она хотела? — с любопытством спросил Дамиано, садясь на край стола. — Встретиться со мной. Но если я не соглашусь, то она свяжется с Агатой и встретится с ней. — опять взорвался я. — А зачем? — Дамиано уставился на меня, тоже не понимая, зачем Рачель понадобилось это. — А чтоб нервы потрепать очередной раз, ты не знаешь? Что она еще может хотеть? — я пытался держать себя в руках, но внутри все кипело от злости. — Это ж надо быть такой сукой, а? Не отстанет, не отвяжется. Да живи ты своей жизнью, мать твою, какого хрена тебе от меня нужно? — я ходил по кабинету, даже не желая предполагать, что было бы, если бы Рачель встретилась с Агатой и что бы ей наговорила. — Ну вот завтра и узнаешь, что ей надо. Успокойся, Торкио. Так и до нервного срыва недалеко. — Давид похлопал меня по плечу, успокаивая, а я вспомнил о записке в кармане, посмотрел на него. — Мне нужно выйти часа на два. Потом пройдемся по договору. — отчеканил я, выходя из своего кабинета. — Ты куда? — крикнул мне вслед парень, но я не ответил, нажимая на кнопку вызова лифта.       Подъехав к небольшому ресторану в самом конце улицы, я зашел внутрь, пройдясь глазами по залу, заметив свою секретаршу. Поздоровавшись с хостес, я указал на столик, где меня ждут и быстрым шагом направился туда. — Что за шпионские штучки, Тереза? — садясь напротив, я положил телефон на стол, посмотрев на брюнетку. — Я не могла поговорить с вами в офисе, поэтому позвала сюда. А так как с вами был Синьор Давид, что еще мне нужно было придумать? — искренне удивилась она, а я улыбнулся. — Ладно. Так в чем дело? Почему ты не могла поговорить со мной в офисе? Будешь что-нибудь? — спросил я, подзывая к себе официанта.       Если уж я пришел сюда, то нужно провести время не только с пользой, но и с удовольствием, то есть, пообедать. — Я уже заказала. В общем… я думаю, что ваш кабинет слушают, Синьор Торкио. — сказала девушка, а я поперхнулся водой, которую мне налили в стакан, уставившись на неё. — Сегодня утром в туалете секретарь Марини спросила меня о моем женихе. Причем задала конкретный вопрос… — Боже, Тереза, мне кажется, ты преувеличиваешь и просто накручиваешь себя. Она все обо всех знает, с чего ты взяла, что меня прослушивают? — засмеялся я, принимаясь за свой любимый салат. — С того, что об этой проблеме я говорила со своим женихом только позавчера и в вашем кабинете. — тише произнесла брюнетка, а я нахмурился, откладывая вилку. — Так. Продолжай. — Позавчера, когда вас не было в офисе, мне позвонил жених, мы обсуждали одну финансовую сделку, хотим сделать подарок родителям. Так вот, чтоб мне никто не мешал, я зашла в ваш кабинет и говорила об этом исключительно там, и только со своим женихом. Она не могла нигде этого узнать и не могла услышать в приемной, я заперла дверь. А спросила она именно об этой сделке. — отчеканила девушка, а меня бросило в жар.       Чертов Марини, как давно он это делает? Как давно поставил прослушку и что успел узнать? — Скорее всего, она просто ляпнула это, не подумав, и даже не понимает, как раскрыла все карты. — заключила Тереза, принимаясь за свое блюдо. — Ну, сомневаюсь, что она присутствовала при прослушивании, скорее всего, с ней этим поделился наш горячо любимый Рикардо, где-нибудь в постели. — вздохнул я, делая глоток воды. — Вам нужно быть острожным, Синьор Торкио. Если ваш кабинет слушают, то все ваши разговоры касательно ваших дел будет знать Марини, и кто его знает, что он предпримет, если узнает… все подробности сделки с немцами. — Тереза смотрела мне в глаза с неподдельной тревогой, от чего мне стало как-то… приятно что ли.       Все-таки я сделал правильный выбор, что оставил её у себя, рассмотрев в девушке своего человека. — Я очень благодарен тебе за помощь, Тереза. Если бы не твоя внимательность, последствия могли бы быть плачевными. — дотронувшись до руки девушки, я чуть сжал её, на что она улыбнулась. — Есть еще кое-что, что я нашла… — встрепенувшись, она потянулась к сумке, вынимая файл с бумагами, подавая мне. — Просто прочтите, я не знаю, что это, я не разбираюсь в финансах так хорошо, как вы, но мне кажется, это важно. — Ну давай посмотрим, Шерлок… — засмеялся я, забирая у неё документы, откидываясь на спинку кресла. Агата       Возвращаясь из кофейни, я чувствовала себя совсем разбитой. После слишком эмоционального вечера и ночи, ну и утра, у меня не было сил ни на что. Я медленно плелась по улице, держа в руках сумку, и мне казалось, что даже мысли устали в моей голове. Абсолютный вакуум.       Мне надоело копаться в себе, чем я занималась весь день у барной стойки, и периодически плакать. Хоть мы помирились с Итаном, какой-то осадок от сказанных слов друг другу все равно остался. Мне хотелось просто лечь в постель, укрыться с головой одеялом и просто уснуть, ничего больше не обсуждая с ним.       Как только я подумала об этом, заметила знакомый силуэт. Парень выбежал из парадной и быстрым шагом направился к своей машине, но, увидев меня, резко остановился и выдохнул, а я улыбнулась. — Вы кого-то потеряли, Синьор Торкио? — медленно приближаясь к нему, я почти волокла свою сумку по асфальту, понимая, чего он испугался, не застав меня дома. — Да уже вроде нашел… — он нервно провел рукой по волосам, а я подошла почти вплотную, заглядывая брюнету в глаза, чувствуя аромат его парфюма. — Ты чего так долго? — Итан закрыл дверцу машины, чуть расслабившись. — Хотела пройтись. — спокойно ответила я, вздыхая. — Устала? — Я сегодня выжата как лимон… — честно призналась я, желая обнять его и прижаться, но что-то останавливало меня. — Я тоже. Но это ожидаемо… после… — брюнет опустил голову вниз, запихивая руку в карман брюк. — Я не хочу ни в чем разбираться больше, Итан. Давай просто пойдем домой и ляжем спать. — предложила я, чувствуя, что сейчас опять расплачусь. — У меня идея получше. — он посмотрел на меня и, задумавшись на несколько секунд, открыл дверь машины. — Садись. — Но? — Ни о чем не спрашивай, просто садись. — опередил мой протест парень, и я, тяжело вздохнув, послушно села в машину, надеясь, что этот вечер закончится спокойно.