I want to see your smile. Know that means I`ll have to leave...

Каждый глухой удар топора по загрубевшему железу шкатулки сопровождался воем «Шестой». Именно такой Моно нашел свою подругу, забравшись в башню. Сердце болезненно сжималось каждый раз, когда взгляд останавливался на искореженном теле напарницы. Если бы он не дал Тощему забрать её… Если бы осмелился дать ему отпор… Каждый удар по шкатулке был для Шестой болью. Болью, которую мальчик вынужден был причинить ей, чтобы вернуть прежний облик. Снова удар. Болезненный вопль снова прорезал воздух, заставив сердце в груди подпрыгнуть от страха и жалости. Тяжело дыша, Моно отбросил топор в сторону, глядя на то, как рядом с обломками шкатулки с пола поднимается напарница. Стены Башни угрожающе затряслись, осыпав детей дождем из отколовшихся камней. Из трещин показалась безобразная масса с глазными яблоками, рвущаяся к ним. Переглянувшись с Шестой, мальчик рванул вперед — к выходу. Девочка устремилась за ним. «Око», проламывая стены и потолок, бросилось в погоню, визжа и рыча сотнями голосов. Застигнутый внезапно появившейся трещиной врасплох, Моно споткнулся и повалился оземь, выпуская Шестую вперед. Мост, соединяющий их с выходом, начал стремительно разрушаться. Сердце бешено бухало о ребра, а ноги гудели. Стоило кареглазому подбежать к середине моста, как та, сопровождаемая воем Ока, рухнула вниз. Однако Шестая с готовностью присела на краю, протягивая ему руку. Вдохнув, мальчик прыгнул… Резкий рывок оповестил его о том, что девочка все-таки поймала. Повиснув над пропастью, паренек поднял голову и впервые всмотрелся в серые глаза спутницы. Глубокие и манящие, все время спрятанные за длинной челкой, они хранили в себе всю боль, всю горечь этого мира. Моно оставалось лишь гадать, не была ли часть этой боли тем, что пришлось его подруге пережить в Башне за его отсутствия. Внезапная мысль, словно молния в грозу, поразила его. Что бы было, если бы он не пришел спасать Шестую в дом Охотника тогда? Пришлось бы ей так страдать? Мальчик посмотрел на Шестую, которая, крепко сжимая его ладонь, умоляла кареглазого хоть немного подтянуться, чтобы ей было легче вытащить его. Это ведь он во всем виноват, не так ли? Засмотревшись в Пустоши именно на него, Шестая попалась Охотнику. Именно он потащил её через школу, где девочка подверглась Бог знает каким издевательствам со стороны фарфоровых кукол. Именно он позволил Тощему забрать её в Башню, превратить в монстра. Это все из-за него. И вот, сейчас, рискуя упасть вместе с ним, верная спутница продолжала через боль держать его над пропастью, не давая упасть вниз — на встречу обваливающейся Башне. Но зачем? Она вновь подвергает себя опасности ради него, даже не догадываясь, что пригрела под боком настоящего монстра. Ведь именно он Тощий. Именно ему суждено стать следующим властелином Сигнальной Башни, следующим убийцей. Он догадался об этом ещё когда впервые прошел через телевизор. Он всегда приносил ей одни лишь неприятности. Так не лучше ли будет раз и навсегда все прекратить? Ей будет лучше без него. Ей удастся выбросить тот магнит, что всегда притягивал неприятности и, заодно, уничтожить того, кто мог бы погубить этот мир щелчком пальцев. Моно не знал, когда Шестая в последний раз улыбалась. Не знал, когда её настроение в последний раз было хорошим. Но, тем не менее, он хотел. Хотел, чтобы она хоть раз улыбнулась. Но это значит, что ему придется уйти… — Прости… Но тебе будет лучше без меня… Девочка посмотрела на него с мольбой и непониманием в глазах. Выступ, на котором они находились, угрожающе затрясся. Моно тепло улыбнулся, и ослабил хватку. Его пальцы выскользнули из ладони Шестой, напрасно пытавшейся удержать напарника. Карие глаза теплым взглядом проводили ускользающую руку подруги, и мальчик исчез в темноте. Шестая с болью смотрела на бездонную пропасть, только что забравшую у неё самое дорогое. Из охрипшего горла вырвался крик… Then only for a minute I want to change my mind 'Cause this just don't feel right to me I wanna raise your spirits I want to see you smile but Know that means I'll have to leave…