***
На следующий день Чанхи, казалось, проснулся в хорошем настроении, напоминая солнечную погоду на улице. Поскольку он проснулся раньше обычного, у него было достаточно времени, чтобы подготовиться, поэтому в тот день он буквально сиял. — О, вау, — выдохнул Чанмин, как только Чанхи вошел в кафе. — Сегодня хорошо выглядишь. По какому случаю? Чанхи бросил на друга оскорбленный взгляд. — Я всегда хорошо выгляжу, о чем ты? — Нет, типа, ты выглядишь слишком хорошо. Лучше, чем обычно, я имею в виду. Чанхи хихикнул. — О, спасибо, Мин. Нет никакой конкретной причины, я просто проснулся сегодня рано, и у меня было много времени, чтобы собраться, вот и все. — Хм, понятно, — произнес Чанмин. Беседа вскоре подошла к концу, и Чанхи направился за стойку, чтобы подключить свой телефон к колонкам. Пока он просматривал свои многочисленные плейлисты, ему в голову пришла блестящая идея. — Не возражаешь, если я включу плейлист Taeyeon сегодня? Услышав его вопрос, Чанмин насмешливо приподнял бровь. Очень странно, как Чанхи попросил поставить этот плейлист сразу после того, что произошло вчера. Очень странно. Если бы Чанмин не знал своего лучшего друга лучше, он бы сказал, что это было чистое совпадение. — Нет, конечно, не против, — сказал Чанмин, затем сделал паузу, чтобы подумать. — Но я уверен, что кое-кто будет возражать, — он добавил. Заметив игривый тон его голоса, Чанхи раздраженно закатил глаза. — Ну, этому кое-кому лучше сегодня не появляться. И если он это сделает, то ему придется с этим смириться. Чанмин хихикнул, прежде чем покачать головой и продолжить уборку столов. О, он был так прав, когда сказал, что предстоящие дни будут очень интересными. Не прошло и тридцати минут, а Чанмин и Чанхи даже не смогли сделать паузу, чтобы сделать небольшой перерыв. Люди ворвались сюда, большинство из них были студентами колледжа. Некоторые недосыпали, некоторые беспокоились о предстоящих тестах или заданиях, которые они должны были закончить до назначенного срока, а некоторые просто хотели бросить учебу. Чанхи удалось немного поболтать с некоторыми из них, пока они готовили свои заказы, и, поскольку в тот день он был в хорошем настроении, он дал несколько советов по поводу колледжа. В конце концов, он тоже был в их положении и точно знал, каково давление колледжа. Наконец утренняя толпа разошлась, и у двух бариста появилось возможность сделать передышку. Кофейня была в основном пуста, только группа из трех человек разговаривала вполголоса и едва нарушала установившуюся спокойную атмосферу, за что Чанхи был очень благодарен, потому что после внезапной утренней толпы он ужасно жаждал тишины и спокойствия. — Эй, ты не мог бы остаться здесь ненадолго? Мне нужно срочно ответить на телефонный звонок, — послышался голос Чанмина за спиной Чанхи. — Здесь, как и за прилавком, на случай, если кто-то войдет и захочет сделать заказ. Чанхи просто кивнул и отмахнулся от этого, косвенно сказав Чанмину, что ему не стоит беспокоиться. По правде говоря, ему ужасно хотелось отправиться на кухню, чтобы испечь, чтобы снять стресс, но сначала ему нужно было дождаться возвращения Чанмина. И это, казалось, не было такой уж большой проблемой, особенно когда рядом не было никого, кто мог бы нарушить мирное времяпрепровождение Чанхи, слушающего его дорогой плейлист. Чанхи отвечал за выбор музыки каждый день, и это тоже было то, с чем они молча согласились, просто потому, что однажды, обсуждая свои музыкальные предпочтения, они обнаружили, что Чанмин предпочитает оптимистичные песни, в то время как Чанхи больше склоняется к медленным и спокойным песням, которые идеально вписываются в атмосферу кафе, следовательно одним из его любимых артистов был Taeyeon. Как раз в тот момент, когда он устраивался поудобнее — может быть, даже слишком поудобнее, — послышался звук открывающейся двери, и в кофейне раздался знакомый голос, нарушив столь необходимую спокойную атмосферу, которой Чанхи окружил себя. Раздраженный Чанхи открыл глаза, чтобы пристально посмотреть на незваного гостя, но только для того, чтобы удивленно распахнуть глаза, когда заметил, кто это был. Незваным гостем был, конечно же, не кто иной, как сам Енджэ, и Чанхи был немного разочарован потому что не узнал очень узнаваемый голос младшего. За исключением его сильного и неизбежного присутствия он привел с собой очень знакомого розововолосого, который всегда старался скрыть свой цвет волос капюшоном сверху, причина, о которой Чанхи не знал, но было очень любопытно узнать. Он вспомнил, как говорил об этом с Чанмином, и тот предположил, что очень яркий розовый цвет, вероятно, был последствием спора, так как Сону не был похож на парня, который выбрал бы такой цвет. Чем больше Чанхи общался с Сону, тем больше Чанхи убеждался, что это, вероятно, действительно был спор. Или, может быть, не спор, но это определенно произошло против его воли. В любом случае. Сону. Он действительно пришел в кофейню, и Чанхи стало очень грустно за Чанмина, который пропускал это. Он не знал почему, но Чанхи внезапно почувствовал в себе какое-то детское головокружение. Это определенно было не потому, что Сону стоял прямо перед ним, а скорее потому, что Чанхи хотел увидеть его реакцию, когда он заметит, что Taeyeon снова был артистом, которого он выбрал в тот день. После долгих часов постоянной работы Чанхи нуждался в каком-нибудь развлечении, и кто лучше, чем сам Сону, мог бы предоставить ему такую вещь? — И вот опять? — Чанхи прервал, как казалось, повествование Енджэ, как только он оказался достаточно близко. Енджэ удивленно моргнул, прежде чем нервно рассмеяться, и было бы ложью сказать, что Чанхи не был смущен. Чего он так нервничал? В конце концов, это не он был тем, кто сказал Чанхи, что его музыкальный вкус — отстой. — Ха-ха, да. Эта кофейня фактически стала моим домом на последний месяц, и это так странно, потому что никто бы никогда не подумал, что я стану любителем кофе. Даже я сам! В детстве я ненавидел кофе. Горечь была слишком сильной, и моя первая встреча с кофе была, ну, не такой уж хорошей, поэтому я поклялся себе, что никогда не дам кофе другого шанса, но вот я здесь, посещаю эту кофейню ежедневно. Но не стоит винить ни меня, ни Сону! Мы студенты колледжа. Это, в принципе, говорит само за себя. Похоже, у Енджэ была привычка либо слишком много выкладывать, либо слишком много говорить, когда он нервничал. При упоминании другого мужчины Чанхи посмотрел на Сону и заметил, что тот отводит глаза. Ну, разве это не было забавно? —Хм, да. Я понимаю, — сказал Чанхи. — Ну, что ты собираешься заказать сегодня? Пока Енджэ продолжал диктовать свой заказ, Чанхи, возможно, немного увеличил громкость, а может, и нет. В его защиту можно сказать, что играла одна из его любимых песен. —...и для Сону.. Да, ты и так знаешь. — О, конечно. Пока Чанхи продолжал готовить приказы, краем глаза он мог видеть, как Енджэ и Сону тихо препираются, напоминая двух детей, ссорящихся друг с другом. Чанхи с трудом мог поверить, что эти двое были студентами колледжа, особенно Сону, с тем, как он продолжал протестовать против — как догадался Чанхи — требований Енджэ извиниться перед ним. Когда пришло время написать их имена на чашках, Чанхи внезапно захотелось немного повеселиться. Безобидная шутка, конечно. Он, как обычно, написал имя Енджэ, в то время как имя Сону... Короче говоря, он решил немного поразвлечься с этим. — Эй, эм...Сону хочет тебе кое-что сказать, — сказал Енджэ через некоторое время. Чанхи ужасно хотелось расхохотаться над этим, потому что на самом деле эти двое были студентами колледжа?! Но он сохранил хладнокровие, кивнул и вместо этого дружелюбно улыбнулся. — Перед этим, вот ваши напитки. Сону нерешительно потянулся вперед, чтобы взять свой заказ, но только нахмурил брови, когда заметил, что было написано сверху. Да, хорошо, Чанхи не был уверен, сможет ли он больше сдерживать смех. — Сабвуфер?! Серьезно? Может быть, это был недоверчивый тон Сону, или, может быть, это было фырканье Енджэ, последовавшее за этим, но Чанхи вскоре разразился смехом и не мог остановиться. Если кто-нибудь и видел, как после этого покраснели щеки Сону, никто ничего не сказал. — Да, хорошо, я не буду извиняться, — раздраженно фыркнул Сону. — Сонуууу! — Что?! Должно быть, он сделал это нарочно! Прямо там и тогда Чанмин вышел из кухни и замер на месте, как только увидел перед собой знакомый дуэт. Как только Чанмин вошел, Сону выбежал из кофейни со стаканчиком в руках, оставив Чанмина в замешательстве. — Мне так жаль, Чанхи. Он упрям, очень упрям, поверь мне. Кстати, спасибо за кофе. Вот деньги! Это были последние слова, которые сказал Енджэ, прежде чем побежать за своим другом, странно напомнив Чанхи о вчерашней сцене. — Черт возьми, почему я всегда пропускаю все самое интересное! — Чанмин жаловался плаксивым тоном. Чанхи просто хихикнул, прежде чем успокаивающе похлопать его по плечу и направиться на кухню, обнаружив, что настроение у него еще лучше, чем раньше, странно это или нет. — Эй, тебе лучше рассказать мне, что случилось!***
Следующие дни были чистым развлечением. Не только для Чанмина и Енджэ, которые всегда оказывались там, когда их друзья ссорились и раздражали друг друга (Чанмин всегда следил за тем, чтобы присутствовать всякий раз, когда приходил дуэт, не желая пропустить ни одного эпизода Чанхи и Сону), но и для других людей внутри в кафе. Сону всегда раздражал Чанхи одним из своих язвительных комментариев по поводу его плейлистов, и Чанхи всегда увеличивал громкость всякий раз, когда он входил, и намеренно путал его имя в ответ. Это было так по-детски, на самом деле. Сону едва ли выглядел как студент колледжа, а Чанхи был ничуть не лучше, едва ли вел себя как кто-то, кто должен был быть старше Сону, но ни один из них не хотел отбросить свою гордость и позволить другому победить — что бы, черт возьми, это ни означало. Что, однако, можно было считать положительным, так это то, что в последующие дни их слова больше не были ядовитыми, а были скорее игривыми и безобидными. Шли дни, жалобы Чанхи на Сону, казалось, уменьшались, и вместо этого, казалось, увеличивались небольшие, но определенно присутствующие улыбки, которыми обменивались Чанхи и Сону. Чанмин позаботился о том, чтобы указать на это во время одного из своих разговоров с Чанхи, однако старший просто все отрицал и продолжил менять тему. Это показалось Чанмину очень подозрительным, но он предпочел ничего не говорить. Он просто решил позволить времени решить, что, черт возьми, произойдет с этими двумя. — Неужели я опять что-то пропустил? — Чанмин, спотыкаясь, вышел из кухни кофейни к стойке и присоединился к Енджэ. Тот, что помоложе, приложил палец к губам и бросил на другого свирепый взгляд. — Нет, ничего особенного. Просто как обычно. Ах, да. За исключением того, что Сону и Чанхи, казалось бы, становились ближе с каждым днем — независимо от того, как сильно они это отрицали, действия говорили громче слов — Енджэ и Чанмин также сблизились друг с другом. Это произошло случайно, и ни один из них не заметил, что происходит. В разгар наблюдения за тем, что происходит между их двумя друзьями, они обнаружили, что у них много общего, и поэтому они стали хорошими друзьями. Хорошие друзья, которые проводили свое свободное время, планируя способы еще больше сблизить Сону и Чанхи, в то же время получая удовольствие, видя, как их друзья полностью отрицают это. Как только Енджэ сказал это, послышался голос Чанхи. — Эй, Сабвуфер... — Пожалуйста, не называй меня так больше... — Кстати, что это с тобой такое, что ты всегда надеваешь капюшон? Ты не хочешь, чтобы другие видели твой цвет волос или что? — спросил Чанхи, наконец решив удовлетворить свое любопытство, указывая подбородком на волосы Сону. Сону внезапно опустил глаза с покрасневшими щеками и начал теребить свои руки, но на его лице было сердитое выражение. — Вроде того, да. Чанхи поднял бровь, подавляя смех: — Черт. Что случилось? — Это немного неловко, но, — Сону глубоко вдохнул, как будто он готовился к тому, чтобы рассказать свой самый темный секрет, — это случилось, когда я был пьян. Мы играли в правду или действие, и, поскольку я уже выпил больше, чем следовало, я не мог мыслить здраво, и я выбрал второе, и мой друг сказал мне покрасить волосы в розовый цвет. Ярко-розовый, и — да. Я сожалею об этом по сей день. Рядом с ними Чанмин издал странный победный звук, и Чанхи не потребовалось много времени, чтобы понять его внезапную реакцию. — Но я скоро их покрашу! — Сону вскоре добавил. — Пока так. — О, очень жаль, — притворно надулся Чанхи. — Ты выглядишь как милая клубничка. Казалось, что эти слова слетели с губ Чанхи быстрее, чем ему хотелось бы, потому что, как только он понял, что только что сказал, он немедленно закрыл рот и неловко кашлянул, прежде чем быстро дать Сону его напиток и пробормотать цену. Как только он взял деньги, Чанхи развернулся и быстро пошел куда-то еще с красным лицом, забавно напоминая «клубничные волосы» Сону, а также довольно неловко положив конец их разговору на этот день. Сону тоже был не лучше. Казалось, он только еще глубже натянул капюшон, пока тихо потягивал свой напиток, не смея смотреть кому-то в глаза, чтобы они не заметили его красивый румянец. Чанмин и Енджэ просто обменялись понимающими взглядами, прежде чем безмолвно решили ничего не говорить об этом, чувствуя себя достаточно, чтобы избавить и Сону, и Чанхи от смущения. На сегодня.***
Прошло две недели, и все продолжалось нормально. Чанхи и Чанмин пришли на работу, обычная толпа ворвалась, чтобы выпить утренний кофе, Сону и Енджэ последовали сразу за ними, Сону и Чанхи, как обычно, поссорились, затем все разошлись. Казалось, Чанхи настолько привык к тому, что его дни, казалось, так легко походили друг на друга, что однажды, когда Сону вошел в кофейню один, вечером, без идущего сзади Енджэ, но вместо этого с воображаемым темным облаком над головой, Чанхи был удивлён. Однако он ничего не сказал о настроении младшего и продолжил приветствовать Сону одной из своих дружелюбных улыбок, как он всегда делал. Перед этим он также позаботился о том, чтобы немного уменьшить громкость, просто потому, что в тот день он чувствовал себя добрее, чем обычно. И да, он сделал это, потому что играла песня Taeyeon. — Привет, Сон. Как обычно? — На самом деле, — нерешительно начал Сону, — можно мне фирменное фраппе? Который... Енджэ заказывал некоторое время назад, на случай, если я неправильно понял название. Его голос был робким, и он продолжал смотреть в пол, слегка царапая его носками своих легких ботинок. — Я так и знал! — Чанхи не мог сдержать громкого тона своего голоса. —Я знал, что когда-нибудь ты закажешь что-нибудь еще, кроме этого пресного американо со льдом, которое ты заказываешь уже несколько месяцев. Как долго ты ждал, чтобы попробовать это, серьезно? Сону моргнул, прежде чем позволил небольшому смешку сорваться с его губ и пожал плечами. — Хм, на самом деле, недолго. Честно говоря, это было своего рода решение на месте. Чанхи поднял бровь. — О, правда? Что же тогда побудило тебя заказать это? — Эм, ну, — Чанхи заметил, что Сону возвращается к мрачному настроению, в котором он вошел, и задался вопросом, не сказал ли он что-то не так, — короче говоря, мы с Енджэ поссорились, и я вроде как захотел заказать это, потому что, знаете, он часто заказывает это и... Это неловко, ладно, просто не задавай больше никаких вопросов! Чанхи мягко улыбнулся его ответу. За этим холодным и невозмутимым отношением, которое Сону часто выставлял напоказ, скрывалась мягкость, присущая лишь нескольким людям. Чанхи был рад, что ему довелось стать одним из этих людей, хотя они не были так близки, и он видел только часть этого. — Все в порядке, не нужно ничего объяснять. Я понимаю, — Чанхи улыбнулся Сону и, к удивлению, получил ответную улыбку. Это была не большая улыбка, а скорее маленькая, вымученная, но все равно это считалось улыбкой. Готовя фраппе, которое, к удивлению Чанхи, заказал Сону, он решил включить другой плейлист — тот, который он редко слушал, только когда был в очень хорошем настроении, — и включил «one hundred degrees» Рича Брайана. Неожиданно уши Сону встрепенулись, а уголки его губ приподнялись в более искренней улыбке. — Рич Брайан на самом деле один из моих любимых исполнителей, — голос Сону все еще был довольно робким и приглушенным, но Чанхи сумел это прекрасно расслышать. Ему всегда удавалось услышать слова Сону. — О, правда? Это интересно. Я слушал некоторые из его песен, и они, ну, не все мои любимые, но они хороши. Сону понимающе кивнул, прежде чем посмотреть на свои руки. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил снова. — Знаешь, — начал он, — я так и не извинился перед тобой должным образом за то, что сказал, что твой музыкальный вкус отстой. Это было очень грубо с моей стороны, так что я, э-э, приношу свои извинения за это. На самом деле у меня была причина, по которой я это сделал, но я не думаю, что я еще готов это сказать, и в то же время это немного глупо ... и я не хочу, чтобы ты думал обо мне хуже. Но да, мне искренне жаль. Чанхи удивленно моргнул. Он определенно не ожидал этого и не знал, как реагировать. На самом деле он не очень любил, когда люди заставали его врасплох. Он также начал чувствовать себя немного виноватым теперь, когда Сону искренне казался извиняющимся. В конце концов, это было из-за того, как он отреагировал, и теперь, когда Чанхи думал об этом, он определенно слишком остро отреагировал. Может быть, Сону был не самым «младшим» между ними двумя. — Все хорошо, — отмахнулся он, — не беспокойся об этом. На самом деле это уже не важно. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, это просто слишком смешно. Когда я впервые рассказал об этом Чанмину, он смеялся как сумасшедший, но я был слишком зол, чтобы смеяться вместе с ним. Однако теперь я определенно понимаю, что заставило его так сильно смеяться. То, как я отреагировал, заставило меня подумать, что ты сказал мне что-то ужасное. Сону просто усмехнулся в ответ и посмотрел на Чанхи нежными глазами. Такого рода эмоции Чанхи никогда раньше не видел, а тем более у него конкретно. Сону буквально смотрел на него, как будто он был центром его мира, и внезапный пристальный взгляд, наряду с медленным осознанием Чанхи того, что причиной этих глаз, несомненно, был он, заставил его щеки вспыхнуть, ладони раздражающе вспотели, а сердцебиение вышло из-под контроля. Чего Чанхи никогда не испытывал в такой интенсивный путь раньше. Может, ему это нравилось, а может, и нет. Чанхи, к сожалению, был неспособен разобраться в своих собственных чувствах в тот момент. Он был слишком захвачен моментом, чтобы заметить внезапную перемену. Единственное, что он знал, это то, что это было приятно, и он не хотел, чтобы это уходило. Конечно, это было немного ошеломляюще, как большая волна, атакующая вас из ниоткуда, без каких-либо предупреждающих знаков, но это было терпимо. — Держи, земляничка, — внезапно заговорил Чанхи, не в силах больше выносить тишину, — твое фирменное фраппе. Просто чтобы ты знал, это сильно отличается от американо со льдом, но я уверен, что оно поднимет тебе настроение. Сону усмехнулся, прежде чем схватить чашку и поднести ее к губам под предвкушающим взглядом Чанхи. Казалось, что старший беспокоился о том, чтобы увидеть реакцию Сону и услышать мнение другого о его первом сладком напитке в этой кофейне, и для Сону это было довольно забавно. Наконец, он позволил сладкой жидкости потечь по его языку, а затем проглотил ее. — И что? — Ну... — Сону намеренно потратил на ответ больше времени, чем было необходимо, просто потому, что встревоженное выражение лица Чанхи было слишком забавным. — Честно говоря, это неплохо. Я понимаю, почему Эрик часто его заказывает. — Эрик? — Ах, я имел в виду Енджэ. Это прозвище. При упоминании имени своего лучшего друга на лице Сону снова появилось мрачное выражение, а его плечи ссутулились. Они вернулись к тому моменту, когда Сону вошел с тем же мрачным выражением лица, которое было у него сейчас. Чанхи издал вздох, сорвавшийся с его губ, и счел правильным разобраться в ситуации. — Послушай, я не знаю, что произошло между вами двумя, и нет необходимости говорить мне, — он положил руку на плечо Сону, — но мне не нужно много знать, чтобы быть в состоянии сказать, что вы двое очень скоро вернетесь к нормальной жизни. Если не завтра, то определенно послезавтра. Я не знаю вас двоих так хорошо, но я знаю вас достаточно, чтобы с полной уверенностью сказать, что вы двое очень близки, и что никакой спор, каким бы серьезным он ни был, не встанет между вами и не изменит ситуацию к худшему. Так что дай этому время и перестань вести себя так, как будто тебя только что бросили. Тебе это не идет. Он закончил это на более легкой ноте в отчаянной попытке стереть это мрачное выражение с лица Сону, однако младший мог сказать, что Чанхи на самом деле имел в виду все, что сказал, и это только усилило его признательность к старшему еще больше (не то, чтобы он знал, что это возможно.) — Спасибо, Чанхи, — искренне улыбнулся Сону. — Я серьезно. Чанхи улыбнулся в ответ, так же искренне. — Я рад быть полезным. Однако мне нужно скоро закрываться, так как Чанмина здесь нет, так что, если ты не возражаешь... Сону моргнул, прежде чем яростно покачать головой и встать со своего места, одновременно убедившись, что не забыл фраппе, которое, как ни странно, ему понравилось. Может быть, это было потому, что это было сделано Чанхи, а не кем-то другим. — Нет, нет, конечно. Делай свое дело. Чанхи только улыбнулся, прежде чем начать убирать со столов и делать некоторые другие вещи, на которые Сону не обращал внимания, просто потому, что он был слишком занят, чтобы обращать внимание. Занят чем? Ну, он был слишком занят внутренним конфликтом с самим собой, должен ли он спросить Чанхи, хочет ли он, чтобы он проводил его домой, или просто выйти из кафе и закончить на этом. Он боялся, что между ними возникнет неловкость, если он осмелится задать такой вопрос. В то же время, однако, он очень хотел проводить больше времени с Чанхи. Он чувствовал, что те десять или двадцать минут, которые он проводил со старшими, препираясь почти каждый день, были слишком короткими - или, по крайней мере, слишком короткими для него. Он хотел узнать больше о Чанхи и иметь возможность делать больше вещей, помимо того, чтобы заходить в его кофейню и заказывать «как обычно», обмениваясь несколькими парой слов. Тем не менее, он не знал, считает ли Чанхи их достаточно близкими, чтобы делать больше, чем это, и это было то, чего боялся Сону. Сону боялся многих вещей, и одной из них было облажаться перед Чанхи, как он сделал в тот день, когда был предельно честен и буквально оскорбил музыкальный вкус Чанхи. Он просто хотел привлечь внимание другого, вот и все; и он определенно привлек его внимание, этого нельзя было отрицать, но не на такой хорошей ноте. Давайте просто скажем, что Сону поступил глупо, когда позволил чувствам встать между ними. — Сонууу? Эй, Сабвуфер, — голос Чанхи звучал издалека, прежде чем постепенно стал ближе. — Я же просил тебя не называть меня так. Черт, почему Чанхи выглядел такой красивым вблизи? — Я тоже много чего тебе говорил, но ты не слушал, — в чем-то был прав Чанхи, и Сону только фыркнул в ответ, не в силах придумать умный ответ. — В любом случае, мне нужно идти домой, так что... да. Я просто не хочу закрывать тебя здесь, — усмехнулся он. Собрав последние остатки уверенности, которые у него еще оставались, Сону глубоко вздохнул и решительно посмотрел на Чанхи, одновременно готовясь к худшему, что могло случиться. — Хочешь, я провожу тебя до дома? Чанхи застыл. Правильно ли он расслышал? Сону? Проводит его до дома? — Повтори что ты сказал? — Пожалуйста, не заставляй меня повторять это, — смущенно промямлил Сону. — Ты точно знаешь, что я сказал. Чанхи весело усмехнулся, оглядел лицо Сону на случай, если за такой невинной просьбой скрывалось что-то подозрительное или злонамеренное, что могло бы убедить Чанхи сказать «нет» (на самом деле он просто искал знак, чтобы не влюбляться в другого), прежде чем сдаться. Однако он не хотел, чтобы Сону было так легко. — Как ты можешь быть так уверен, что я знаю? — Чанхи поднял бровь. — Спроси меня еще раз, или я не скажу «да». — Я ненавижу тебя, клянусь, — раздраженно пробормотал Сону, но они оба знали, что это далеко от реальности. — Не хочешь ли ты, Чхве Чанхи, чтобы я проводил тебя до дома? — на этот раз он постарался выделить каждое слово, несмотря на то, что прямо сейчас ему хотелось, чтобы земля поглотила его целиком. — Конечно, почему бы и нет, — пожал плечами Чанхи. — Хотя, предупреждаю тебя, это довольно далеко. Чем дальше это будет, тем лучше. Жаль, что Сону не хватило смелости сказать это вслух. — Я не возражаю, — пожал плечами Сону. — Как скажешь. Как только Чанхи закрыл кофейню и убедился, что все на своих местах, он повернул направо и направился домой, а Сону последовал за ним. Погода стала немного прохладной, и в то время как на Сону была толстая толстовка с капюшоном, чтобы защитить его от холода, на Чанхи было только тонкое пальто, потому что он не потрудился проверить прогноз погоды в тот день. Он тихо проклинал свою судьбу и обхватил себя руками, чтобы согреться. — Тебе холодно? — спросил Сону, заметив действия Чанхи. — Вроде того, да, — ответил Чанхи, слегка шмыгнув носом. Сону нахмурился и посмотрел на себя сверху вниз, чтобы проверить, есть ли на нем что-нибудь, что можно было бы снять и отдать Чанхи в качестве дополнительного слоя. Это определенно не осталось незамеченным Чанхи, который сразу же начал протестовать. — О нет, не смей строить из себя героя и снимать эту толстовку посреди улицы только потому, что мне холодно. Я не хочу, чтобы ты простудился, а потом сразу же обвинил меня, — фыркнул Чанхи. Сону просто усмехнулся в ответ, прежде чем мягко покачать головой. Старший определенно был очень упрямым, но он был еще более упрямым, что означало, что он не мог просто ничего не делать. — Ну, если это так, — начал Сону, прежде чем внезапно схватить руку Чанхи и сжать ее в своей довольно большой и теплой руке. Хм, как странно. Их руки идеально подходят друг другу. — Я сделаю это, если ты не против..? О, не было не единого шанса, что он мог быть против, это точно. — Да, конечно, — Чанхи отвернулся с порозовевшими щеками, причиной чего определенно был холод. Больше винить было нечего, только холод. Сону не знал, откуда, черт возьми, он набрался этой храбрости, но ему нравилась каждая секунда этого, особенно после того, как он увидел реакцию Чанхи на каждое его смелое действие. Смущенный Чанхи был его любимым Чанхи, и он сделал бы все, чтобы встретиться лицом к лицу с этой его стороной, даже если это означало необходимость быть храбрым. Украденные взгляды и довольно застенчивые улыбки сопровождали их на протяжении всего пути, и только когда пришло время расставаться, они осмелились разорвать крепкую хватку за руки друг друга.***
Проходили дни, и Чанмин, и Енджэ чувствовали, что что-то изменилось как в Сону, так и в Чанхи. Может быть, дело было в том, как они время от времени украдкой бросали застенчивые взгляды, или в том, как они немного флиртовали друг с другом, когда чувствовали себя смелыми, но что-то определенно изменилось, и это произошло, когда Чанмин и Енджэ не присутствовали, к их большому разочарованию. Как бы то ни было, жалобы Енджэ и Чанмина остались без внимания, потому что ничего нельзя было сделать, чтобы изменить прошлое. По крайней мере, они добивались прогресса, и это было положительным моментом. Теперь им нужен был только последний толчок, прежде чем один из них, наконец, признается, и Чанмин и Енджэ позаботятся о том, чтобы последний толчок, о котором идет речь, произошел. Вот почему однажды Енджэ вошел в кофейню, побежал в направлении Чанмина и привел его туда, где ни Чанхи, ни Сону не могли их услышать. — С каких это пор они стали так близки? — Чанхи в замешательстве спросил Сону. — Я в таком же шоке, как и ты, — пожал плечами Сону, глядя на них двоих, прежде чем вернуть свой взгляд Чанхи и одарить его улыбкой. Улыбка, от которой у Чанхи определенно подкашивались колени, осмелился он добавить. Пока Чанхи и Сону занимались своим делом, каким бы оно ни было, Енджэ взволнованно рассказывал Чанмину о плане, который он придумал. — Представь, что они находятся на колесе обозрения, вместе, совсем одни, с прекрасным видом, на который можно смотреть, и никто их не беспокоит. Что-то обязательно произойдет, я в этом уверен, и тогда — бум! Один признается, а что будет дальше, зависит только от второго. Бонус, если один из них боится высоты. — Скажи мне, Енджэ, сколько любовных фильмов ты посмотрел? — спросил Чанмин, забавляясь. — Честно говоря, я сбился со счета, — смущенно признался Енджэ, — но заткнись, это не главное! Не делай вид, что ты тоже не смотрел. — Я не отрицаю этого, — вздохнул Чанмин. — Но да, на самом деле это неплохая идея. — Я знаю, верно?! Итак, должен ли я пойти туда и сказать им, что сегодня вечером мы собираемся бесплатно покататься на колесе обозрения? Я на самом деле с нетерпением жду этого. Не каждый день удается получить бесплатные билеты на колесо обозрения. Чанмин усмехнулся, прежде чем кивнуть головой и показать младшему большой палец. На самом деле это была неплохая идея — это звучало как сцена прямо из романтического фильма. Те, которые Чанмин обычно смотрел, а затем жаловался своему лучшему другу на то, насколько он одинок. Если план сработает и Чанхи в итоге заведет себе парня, Чанмин обязательно скажет своему лучшему другу, что он у него в долгу. — Эй, я получил четыре билета на колесо обозрения бесплатно! Санен, кстати, купил их для меня, так как он сказал, что я его любимчик, — последняя часть, казалось, предназначалась только для Сону, который издал понимающий звук. — Итак, что вы, ребята, думаете? Не упустите эту возможность! Это буквально бесплатно. Чанхи задумчиво нахмурил брови, прежде чем бросить взгляд на Чанмина, как будто он получал от него подтверждение. Последний просто пожал плечами и кивнул головой, показывая, что он тоже идет. — Конечно, почему бы и нет, — улыбнулся Чанхи. — Отлично! Сону? Как ни странно, Сону, казалось, колебался с ответом, но поскольку Чанхи согласился, он тоже согласился. — Ммм, так как это бесплатно... — Отлично! Тогда все решено, — воскликнул Енджэ. — Сегодня, в шесть вечера, увидимся там! — сказал он, прежде чем развернуться и направиться к входной двери. Сону лишь слегка помахал Чанхи, прежде чем побежать догонять своего лучшего друга. Сразу после того, как они ушли, Чанхи повернулся к Чанмину. — С каких это пор вы с Енджэ так близки? Чанмин просто пожал плечами. — Ну, уже достаточно давно. Если бы ты не был так занят своей клубничкой, ты бы заметил, — поддразнил он. Щеки Чанхи вспыхнули от смущения, прежде чем он схватил ближайшее полотенце, которое смог найти, и бросил его в Чанмина. — Придурок!***
Шесть часов вечера наступили раньше, чем хотелось бы Чанхи, и сказать, что Чанхи нервничал, определенно было бы преуменьшением. Он очень нервничал, потому что сразу же принял приглашение Енджэ, не дав себе времени подумать об этом, что было очень маловероятно с его стороны. Проще говоря, произошло то, что его мозг застыл, как только Чанхи почувствовал на себе пристальный взгляд Енджэ и, в частности, Сону, которые ожидали от него ответа. При мысли о том, что ему дадут возможность проводить больше времени с Сону в случае, если он согласится, он начал действовать раньше, чем его мозг и рот заработали сами по себе, выдавив ответ, который Чанхи, вероятно, не сказал бы, если бы он больше думал о ситуации, в которой он оказался. Однако теперь было слишком поздно, и теперь ему приходилось иметь дело с последствиями того, что он позволил этим словам сорваться с его губ. Но было ли это действительно последствием? Проводить больше времени с Сону, вдали от кофейни, где каждое слово было сказано и каждое действие совершалось так, как будто они следовали определенному сценарию, просто потому, что ни у кого из них не хватало смелости выйти из своей зоны комфорта и сделать что-то сверх этого, звучало очень привлекательно. Точно так же, как в ту ночь, когда Сону проводил его домой, и они все время держались за руки. Чанхи надеялся, что что-то подобное случится снова. Рука Сону была странно теплой и успокаивающей, и когда пришло время расставаться, Чанхи живо вспомнил, как он почти умолял Сону не отпускать его, просто потому, что его рука была слишком приятной, чтобы отпускать ее. К счастью, ему удалось взять себя в руки и не дать этим словам сорваться с его губ, избавив себя от смущения. — Ты готов? — позади него послышался голос Чанмина. Чанхи обернулся на звук его голоса и кивнул головой, бросив быстрый взгляд на своего лучшего друга. Судя по его одежде, ему не потребовалось много времени, чтобы подготовиться, скорее всего, потому, что на самом деле ему было все равно, что произойдет, и было бы ложью сказать, что Чанхи не завидовал ему. В отличие от Чанмина, Чанхи готовился долго — нехарактерно долго, и хотя обычно он тратил на подготовку довольно много времени, на этот раз ему потребовалось вдвое больше времени. Он потратил много времени на конфликт с самим собой, был ли выбранный им наряд правильным, прежде чем позволил неуверенности в себе взять верх и в последнюю минуту сменил наряд. — Ммм, да, — ответил Чанхи. — Ты снова выглядишь лучше, чем обычно, — сказал Чанмин с дразнящей улыбкой, но Чанхи не удосужился ответить одним из своих остроумных замечаний из-за подкрадывающегося беспокойства. Они были в десяти минутах от встречи с Сону и Енджэ. Заметив это, Чанмин решил промолчать и посоветовать своему лучшему другу начать шевелить ногами на случай, если они захотят добраться туда вовремя. Во время их пути туда Чанмин изо всех сил старался играть роль хорошего лучшего друга и болтал на случайные темы, которые приходили ему в голову, просто чтобы заставить Чанхи отстраниться от цепочки мыслей, душащих все его существо. Одной из плохих привычек Чанхи было чрезмерное мышление, и Чанмин знал об этом, поэтому он всегда старался избавить его от этого. Хотя это сработало не так сильно, как хотелось бы Чанхи, он определенно был благодарен Чанмину и его заботливой натуре. — Мы на месте! Теперь нам просто нужно найти Сону и Енджэ посреди этой толпы, — объявил Чанмин, прежде чем издать стон, как только он заметил огромную толпу. Казалось, что многие люди знали о бесплатной поездке на колесе обозрения и решили попытать счастья. Когда они прищурили глаза, просматривая толпу, даже спустя некоторое время Чанхи смог заметить очень знакомый ярко-розовый цвет, который определенно выделялся больше всего и не мог остаться незамеченным. Это был Сону, его клубничная макушка. — Я вижу Сону, — Чанхи указал в ту сторону, где он его видел. — Енджэ должен быть с ним. Чанмин просиял и схватил своего лучшего друга за руку, чтобы потащить его к дуэту, время от времени бормоча извинения всякий раз, когда он натыкался на людей. Довольно скоро они, наконец, пробились сквозь толпу и сумели добраться до Сону и Енджэ. — Привет, ребята, — первым заговорил Чанмин, привлекая внимание этих двоих. — Эй, вы пришли! — Да, конечно, — засмеялся Чанхи. —Я удивлен, что нас не поглотила эта толпа. — Ммм, ты прав. Здесь просто слишком много людей, — пожаловался Енджэ. — Хотя это было ожидаемо. Когда Чанмин и Енджэ разговорились, Чанхи почувствовал, что ему становится скучно, и счел правильным обратить внимание на Сону, с которым он до сих пор не поздоровался. Переведя взгляд со своих друзей на Сону, Чанхи с удивлением обнаружил, что тот уже смотрит на него. Как долго он так смотрел на него, и как получилось, что Чанхи этого не заметил? Внезапно почувствовав неловкость, кровь прилила к щекам Чанхи, и он быстро отвел взгляд. Мысли: Есть ли что-то на моем лице? Разве я не выгляжу презентабельно? Почему он так на меня смотрит? Такие мысли вторглись в разум Чанхи, заставив его почувствовать себя меньше, чем он был. Однако вскоре выяснилось, что эти вопросы были ошибочными, когда Сону решил высказаться и опровергнуть сомнения Чанхи, как будто он читал мысли. — Привет. Ты сегодня хорошо выглядишь. Возможно, взгляд Чанхи не был таким благодарным, потому что младший вскоре поспешил добавить: — Я имею в виду, не то чтобы ты плохо выглядишь каждый день. Но сегодня, в частности, ты просто... выглядишь лучше, чем обычно, да. Развеселившись, Чанхи хихикнул при виде очень нервного Сону, лепечущего о том, как хорошо он выглядит. Чанхи теперь мог понять, что именно имел в виду Енджэ, когда сказал, что Сону слишком много болтает. Сону в обычное время мало разговаривал. Однако нервный Сону был слишком разговорчив и часто спотыкался о свои слова. Но это было мило, так что Чанхи не возражал. — Я выставил себя дураком, не так ли, — удрученно вздохнул Сону. — Это мило, не волнуйся, — хихикнула Чанхи. — Тем не менее, спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь. И это действительно было так. Впервые за все время на нем не было толстовки, чтобы скрыть цвет волос, и Чанхи надеялся, что это связано с тем фактом, что он сказал, что ему нравится его цвет волос. — Эй, теперь наша очередь! — внезапно заметил Енджэ. Действительно, настала их очередь. В очереди перед входом больше не было людей, а это означало, что они вчетвером наконец-то смогут прокатиться на колесе обозрения. Чанхи двинулся вперед к билетной кассе вместе с Чанмином и Енджэ, просто чтобы остановить свои движения, как только он заметил, что Сону не было рядом ни с одним из них. Сбитый с толку, он огляделся в поисках розововолосого, только чтобы заметить его прямо позади них, смотрящего на колесо обозрения.. довольно напугано? — Ты не идешь? Пораженный, Сону моргнул, прежде чем безмолвно кивнуть головой и побежать к ним. Если Чанхи и счел его поведение странным, он никак это не прокомментировал. Теперь настала их очередь. По правде говоря, Чанхи был взволнован. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз катался на колесе обозрения. Он был уверен, что это было лет пять-шесть назад, когда он еще учился в средней школе и тогда только познакомился с Чанмином. Он с нетерпением ждал потрясающего вида, который откроется прямо перед ним, как только он окажется на вершине. — Я и Енджэ сидим вместе, вы двое идите и сядьте туда! — сказал Чанмин, указывая на место позади. Даже не дав им двоим возможности отреагировать, Енджэ схватил Чанмина за руку и, хихикая, потащил его в кабинку. Ему очень нравилось, как выглядели эти двое. — Тогда, я думаю, мы вдвоем, — усмехнулся Чанхи, глядя на Сону так, как будто спрашивал его, хорошо ли, что они будут только вдвоем. — Хм, да, — улыбнулся Сону, возможно, слишком счастливо, потому что вскоре он взял себя в руки и смущенно опустил глаза. По крайней мере, Чанхи был не единственным, кто радовался этому. Вскоре они вдвоем вошли в кабинку, причем Чанхи сделал это первым, и каждый занял место прямо напротив друг друга. Как только они сели, Чанхи подсел поближе к окну и сосредоточился на виде снаружи, давая понять, что он очень рад началу поездки. Наконец, через несколько минут колесо обозрения пришло в движение. Чанхи услышал резкий вдох слева от себя, но не обратил на это внимания и продолжал смотреть наружу. Они поднимались, медленно, но верно, и одного этого было достаточно, чтобы Чанхи почувствовал себя взволнованным, как ребенок, открывающий свой первый рождественский подарок вокруг рождественской елки. Довольно скоро они оказались высоко — слишком высоко, прямо на вершине колеса обозрения. Его движения замедлились, вероятно, чтобы позволить людям, таким же, как Чанхи, оценить вид снаружи. Чанхи положил руки на окно и подсел еще ближе, глядя на открывающийся вид с детским счастьем в глазах. О, как сильно ему нравилось быть так высоко. Далеко от поверхности земли, далеко от своих задач, далеко от грубых клиентов, которых он хотел бы никогда больше не видеть в своей кофейне, далеко от своей жизни на земле. Он был где-то там, где никто не мог ни найти его, ни потревожить. — Эй, Сон, ты это заметил? Красный воздушный шар только что пролетел мимо, — Чанхи захихикал от восторга, но вскоре замолчал, не получив ответа. — Сону? Он повернул голову, ожидая, что младший тоже будет любоваться видом, как и он, но обнаружил, что Сону приклеился к своему сиденью, вцепившись в него изо всех сил, с закрытыми глазами и глубоким хмурым выражением лица. Чанхи не потребовалось много времени, чтобы понять, что Сону боится высоты, поэтому он ранее вел себя странно. — Эй, Сону, — Чанхи сел рядом с ним и тихо позвал его по имени. Это, казалось, вывело Сону из задумчивости, он открыл глаза и повернулся, чтобы взглянуть на парня рядом с ним. — Ты боишься высоты, не так ли? — его голос все еще был нежным и мягким. — Ммм, да, — усмехнулся Сону, но это прозвучало довольно горько. — Тогда почему ты согласился прокатиться на колесе обозрения, если боишься высоты? Сону вздохнул. Он закрыл глаза, и ему понадобилось некоторое время, чтобы ответить на вопрос. Казалось, что он ведет внутреннюю борьбу с самим собой, и Чанхи собирался добавить, что ему не нужно отвечать, если ему не комфортно, когда Сону заговорил. — Сначала я не собирался говорить «да», — начал он, — но потом, когда ты сказал, что собираешься, у меня тоже возникло желание сказать «да», хотя в глубине души я знал, что это плохая идея, потому что я боюсь высоты. По сути, я здесь из-за тебя. Чанхи моргнул. Он не знал, как реагировать. Должен ли он отругать его? Должен ли он просто молчать? Может быть, ему следует продолжить разговор, спросив его, почему? Да, последнее казалось лучшим вариантом, особенно потому, что он не мог не позволить своему любопытству взять верх над ним. Он очень хотел знать причину, и если он в итоге не выяснит ее, Чанхи был уверен, что не сможет хорошо выспаться этой ночью. — Но... Почему? — Чанхи осмелился спросить. — Например, я понимаю, что ты сказал «да», потому что я тоже так сделал, но почему именно? Сону почувствовал, как у него зазвенело в ушах, а щеки запылали от смущения, когда пришло осознание того, что, кроме как сказать Чанхи правду, выхода из этого не было. Он сглотнул, его взгляд внезапно стал испуганным, поскольку слова, которые он так сильно хотел сказать, но в то же время не произнес, застряли у него в горле. Неужели он действительно собирался все испортить или открыть новую главу в своей жизни? Был только один способ узнать. — К черту, — пробормотал Сону, застав Чанхи врасплох. — Чанхи, — он повернулся к последнему и дрожащими руками взял его руки в свои. — Ты мне нравишься, хорошо? Вот, я это сказал. Я был влюблен в тебя так долго. Причина, по которой я продолжаю приходить в твою кофейню, — это увидеть тебя, а не купить какой-то дурацкий американо со льдом, без которого я вполне могу прожить. В тот день, когда я сказал тебе, что твоя музыка отстой. Это был способ привлечь твое внимание. Я не лгал, потому что, ну, на самом деле мне не нравится Taeyeon, но это не главное. Это было очень глупо с моей стороны, я знаю, но я отчаянно хотел привлечь твое внимание. И мне удалось это сделать. Не самое приятное внимание, да, но, по крайней мере, я больше не был невидимым для тебя. Моя симпатия к тебе только возросла за последние недели, и причина, по которой я согласился прокатиться на колесе обозрения, заключается в том, что я хотел проводить с тобой больше времени, как в ту ночь, когда мы вместе шли к твоему дому. Я просто.. не настолько храбр, чтобы пригласить тебя на свидание, и поэтому я подумал, что согласие на бесплатную поездку на колесе обозрения даст нам шанс провести больше времени вместе, но я только что все испортил, не так ли? Сону наконец-то смог перевести дух. Он на удивление почувствовал себя легче, так как так долго хранил этот секрет от Чанхи, что он начал становиться бременем на его плечах. Хотя он ждал с ужасом ответ и реакцию Чанхи. По крайней мере, ему удалось признаться ему, и этого было достаточно, чтобы Сону остался доволен. Тем временем Чанхи не мог поверить своим ушам. Его губы приоткрылись сами по себе, когда он хотел ответить, желая дать Сону понять, что он ему тоже очень нравится, что было безумием, потому что всего час назад он бы никогда не признался, что ему нравится Сону. Но, видя, как младший признается прямо перед ним, таким неуверенным и испуганным голосом, Чанхи захотел заверить его, что все в порядке, что нет причин так волноваться, потому что он тоже чувствовал то же самое к нему, но слова просто не выходили. Потрясение было просто слишком сильным; Чанхи не мог заставить себя сказать что-нибудь связное, к большому своему разочарованию. Он долго молчал (или это просто казалось дольше, чем было на самом деле? Чанхи не мог сказать), прежде чем Сону нарушил тишину вздохом. — Слушай, я просто хотел, чтобы ты знал. Если ты не чувствуешь того же, тогда это совершенно... — Нет, нет, — быстро отреагировал Чанхи, — даже не думай об этом. Пристальный взгляд Сону оставался на нем, пока он ждал, когда старший наберется храбрости и скажет хоть что-нибудь. Это все, чего хотел Сону, всего несколько слов. Он больше не мог выносить давящую тишину. Чанхи прикусил губу, прежде чем сделать глубокий вдох и застенчиво сказать: — На самом деле я чувствую то же самое. Я просто.. сейчас я очень шокирован. Я буквально только что понял, что чувствую к тебе то же самое теперь, когда ты признался мне, так что это двойной шок для меня. Его признание было таким неубедительным, совершенно не похожим на дрянное, но идеальное признание Сону, но когда он увидел, что улыбка Сону стала шире, а в глазах появились счастливые морщинки, неприятное чувство, что он испортил момент, исчезло и вместо этого сменилось более счастливым. — Спасибо, большое спасибо, — прошептал Сону, все еще широко улыбаясь. — За что ты меня вообще благодаришь? — Чанхи рассмеялся. — Я не знаю. Я действительно не знаю. Затем наступила тишина. Поездка на обозрении подходила к концу, так как оба чувствовали, что опускаются все ниже и приближаются к поверхности, к большому облегчению Сону. — О боже, я только что понял, что застрял с ненавистником Taeyeon и фанатом Брайана, — внезапно произнес Чанхи. Сону недоверчиво повернулся к Чанхи. — Эй! Ты сказал, что его песни хороши! — он запротестовал. — Я так и сделал, но я также сказал, что они не были моими любимыми. И ты все еще ненавистник Taeyeon! И вот они вернулись к своим обычным препирательствам, как будто никакого признания не было и все вернулось на круги своя. Однако они оба знали, что на самом деле ничего не вернулось на круги своя, и что из них получится очень необычная пара, противоположная обычной, но их обоих это устраивало. Клубничка и фанат Taeyeon, которые скоро станут самой настоящей парой.