Маска

      Было уже достаточно темно и говорил он не так громко, но я не мог ошибиться. Его противный и надменный голос узнаешь из тысячи, а лошадиную морду увидишь за километр. Страх меняется на ненависть и я, подняв его за воротник спереди, прижал к стене, всматриваясь в довольное собой лицо, искривлённое в ухмылке. — Подонок, как ты посмел сделать такое с Крисом, а после ещё и скрываться как сраная крыса! — сквозь зубы прошипел я, усиливая хватку. — Я тоже рад тебя видеть. — Ты чуть не убил его… — Нет ничего плохого в том, что в мире умрёт ещё одна шлюха, — его губы растянулись в какое-то жалкое подобие доброжелательной улыбки, — руки убери.       Я весь вздрагиваю, когда слышу внизу щелчок и, опустив взгляд, вижу, дуло пистолета, приставленное к моему животу. — Вот мудак поехавший… совсем мозги отбило? — я отпускаю его воротник и отстраняюсь, смотря вниз. — Не интересно, почему я решил навестить тебя?       Я так сильно сжал челюсть, что услышал скрип своих зубов от понимания дерьмовости этой ситуации. Телефон разбит, и у меня нет никакой возможности с кем-либо связаться. Всё, что остаётся, это выслушать его и тянуть время. Тянуть настолько, насколько возможно, пока какой-нибудь сообразительный прохожий не обратит внимание на нас. Но шанс на это вообще невелик, район у меня тихий и поздно уже, так что единственный контингент, который может пройти мимо — это пьяные отморозки, которые будут только рады присоединиться к Жану и вытрахать из меня дух. Дерьмо. — Вообще неинтересно, но ты так старался, поджидая меня у моего дома, что вызываешь только жалость. Впрочем, у меня, судя по всему, нет выбора… Зачем же?       Жан противно засмеялся, и у меня так зачесались руки вписать его лицо в стену, чтобы стереть об неё его раздражающее выражение лица. — Крис оказался более сговорчивым… — что он чёрт возьми сказал? — буду краток…       Он кинул в мои ноги конверт, и я опустил на него взгляд. — Подними и открой.       Не отрывая от него взгляда, я поднимаю конверт и открываю его, достав оттуда скреплённые бумаги с фотографиями.       «КТО ТАКОЙ КАРМЕН. ВСЯ ПРАВДА БОГЕМНОГО ОБЩЕСТВА.»       Фотографии были ещё лучше.       Первая — где я на сцене в маске, прогибаюсь на шесте, смотря в зал. Вторая — я возле университета с засосами, возле Порше Леви. Третья — я с Леви в клубе. Сосёмся. Ну просто прекрасно… — В сталкеры записался? — я поднял бумаги и помахал ими перед ним, — что это значит? — Это почва для твоей и Леви могилы, Эрен. Ха-ха… кто бы мог подумать. Эрен Йегер — наследник Гриши Йегера — работает стриптизёром и является личной шлюхой президента лучшей юридической компании в Нью-Йорке, — он говорил это с перерывами на противные смешки, и в конце своей реплики засмеявшись с безумным выражением лица, — у Криса тоже история весьма интересная, но ты её узнаешь завтра, если у нас не получится договориться. — Твой отец тоже будет не в восторге, если эта писанина попадет в прессу. Тебе так не кажется? — сказал осторожно я, стараясь лишний раз не играть на его нервах, — к последствиям готов?       Любой неверный шаг сулил мне дыркой в животе, и из-за осознания этой мысли у меня всё тело бросило в холод. Было видно, что у него шаткое состояние, и если я дёрнусь резче чем надо — Жан точно выстрелит. — А мой отец-придурок кинул меня, всего лишь из-за какой-то шлюхи. Так что эта месть и ему предназначена, — он по-ублюдски улыбнулся и приставил пистолет вплотную к моему животу, проводя им снизу вверх. Противно. — Что ты хочешь от меня? — наконец-то спросил я, — смотрю, тебе нравится ломать жизни? — Ага, моё хобби. Всё очень просто: забери заявление и статьи не будет. Как бы грустно мне не было, твоя жизнь и жизнь твоего ёбаря будет спасена от волны дерьма, которая будет, если это выйдет в свет, — он поднял пистолет выше, приставив к моему подбородку. — Откажешься, статья, естественно, выйдет, вот только разрушит жизнь только Левиии, потому что твои мозги тут же взлетят на воздух… — Больной ублюдок, — процедил я, сквозь зубы чувствуя неприятный холодок на подбородке.       Разве это выбор вообще?       Взглядом сверлю его глаза и замечаю, что на его висках появились дорожки пота, а самого его потряхивало. Да этот придурок под чем-то: зрачки полностью расширены, а сам дышит как загнанная лошадь.       Естественно, выбирать я даже и не собирался. В этом банально нет никакого смысла, ведь в любом случае он убьёт меня или сольёт всю информацию в прессу. Я работал с ним слишком долго и прекрасно знаю его крысячью натуру и то, на что он в действительности способен. Только я заберу заявление, как он тут же опубликует статью и останется в выигрыше. На себя мне было плевать, но вот репутация Леви была намного дороже, ведь он ни в чём не виноват, а я его втянул в это дерьмо. Как я и думал, этот человек слишком идеален для меня, а я лишь его очерняю. Что ж… Остаётся только блефовать. — Знаешь, — начал я, подняв руку вверх и взявшись за ствол, — а мне похуй, давай стреляй если кишка не тонка, но учти, что тогда и твои мозги размажут по стене! — На слабо берёшь?! Я выстрелю!.. — Ой, завались уже, — услышал я знакомый голос со спины и удивлённо открываю глаза, повернувшись в пол оборота, — этой пукалкой будешь школьников запугивать, а вот если ты не уберёшь её от Эрена, я продемонстрирую тебе, что такое настоящий пистолет.       Леви, как тень, неожиданно появился из полуночной темноты и, подойдя близко к трясущемуся Жану, приставил пистолет к его виску. — Леви?.. — не веря своим глазам, сказал я, когда увидел знакомое запястье, но всё ещё не решаюсь повернуть голову в его сторону, так как Жан пушку свою не убрал от моей шеи. — Посмотрите, кто пришёл спасать свою принцессу! Или ты за мной? — с насмешкой говорит Жан, отведя глаза в сторону Леви, но не двигая головой. — Руки убери от него, — с металлом в голосе сказал Леви, снимая с предохранитель пистолет. — Ахах, подумаешь, у него станет на одну дырку больше, хаха… — его глаза забегали в разные стороны, а в голосе не было и признаков уверенности.       И ещё было что-то странное в его реакции на Леви, но у меня не было времени подумать, что именно меня смутило. Так как неожиданно, в ночной тишине улицы, я услышал странный шмякающий звук, а с ним и резкий сдавленный выдох Леви. Медленно перевожу глаза вниз на этот звук, и у меня кровь стынет в жилах от увиденного.       Внизу, в области живота мужчины, расплывалось красное пятно крови на белой рубашке. Рука упиралась в это пятно, и я вижу как по самое основание, нож торчит в его животе, а рукоять, трясущейся рукой, держит Жан. — Забавно, но ты серьёзно думал, что меня это остановит? — сдавленно, но всё так же с уверенностью, сказал мужчина, — ты же разнюхивал про меня, но судя по всему даже не читал, что это… — он кивнул головой вниз и на нож торчащий из его живота, — для меня не более чем комариный укус. — Значит и пуля тоже для тебя пустяк?! — рявкнул на него Жан и плотнее приставил пистолет к моей шее, — тебе может и пофиг, но ему…       Не знаю, что мной двигало тогда, но я сделал это быстрее, чем подумал. Инстинкт самосохранения напрочь отсутствовал в тот момент, и я резко выбиваю из руки Жана его пистолет. Размашисто бью его по лицу оружием и тот падает на асфальт. Лёгкий. Слишком лёгкий для оружия, который нёс за собой хоть какую-то угрозу. Он пустой. Проклятье… Чёрт возьми! — Ах… — болезненно выдохнул Леви, опираясь плечом о стену, — вот же блядь… — Леви! — я отбрасываю пистолет и поддерживаю двумя руками Леви, — в героя решил поиграть?! — Херово получилось, да? — усмехнулся он, держась за бок. — Заткнись! — рявкнул я, смотря как струи крови уже стекают по ногам вниз, — просто молчи… ничего не говори, где твой телефон? — Забей, Райнер скоро будет здесь… — его колени подкашиваются, и он падает на меня, а я еле успеваю его подхватить под руки. — Леви! Не вырубайся, слышишь? — Да не ори ты, я помирать не собираюсь, — пробормотал он мне в грудь и вздохнул, — чёрт… как же я устал…       Он полностью повис на мне, сжимая свободными руками рану. Слышу, как на фоне появился звук сирены, и я оборачиваюсь на него, увидев как несколько полицейских машин подъезжают прямо к нам.       Всё как в замедленном кино. Из машин выбегают полицейские и скручивают Жана, который что-то орал на всю улицу, ёрзая, как уж на сковородке. Последний раз он встречается со мной взглядом, и я весь каменею, смотря в наполненные кровью и ненавистью глаза. Ещё несколько человек подбегают уже к нам и помогают довести Леви к машине, уложив его на заднее сидение. Я тоже сел там, придерживая его голову на моих коленях и у меня возникают воспоминания, как я вёз тогда Криса в больницу. Всё было так же. Только Леви был на моём месте, пока я за рулём маневрировал на дороге, надеясь обогнать саму смерть. Это всё из-за меня… Я ввязал его в это, и вот моя расплата: смотреть, как он медленно умирает на моих коленях. Он с открытыми глазами смотрит на меня и я с ужасом подумал, что мужчина уже умер, пока тот не начал моргать, подавая признаки жизни. Он поднял свою руку, которая была в его крови и погладил ею мою щеку. — Не плачь, — сказал он одними губами.       А? Я что, плачу? Поворачиваю голову вбок и вижу в отражение окна машины, сквозь проносящиеся огни города, своё лицо. На нём застыло испуганное выражение, а по щекам катились слёзы, спускаясь мокрыми дорожками за ворот одежды. А с одной стороны щеки были разводы крови, что мне оставил Леви, стирая слёзы. И только тогда, когда я резко опустил взгляд на Леви, у меня как будто наконец сфокусировалось внимание, а мир опять обрёл звуки. — …Сэр! Президент Аккерман в сознании?       Я посмотрел на сидящего за передним сиденьем полицейского и понял, что он обращается ко мне. Он обернулся, смотря на нас обеспокоенным взглядом и спешно сказал своему напарнику ускориться. Мужчина мне казался смутно знакомым, но я не мог понять, где именно мог его видеть. К тому же, за пеленой застывших слёз, я едва ли мог различить его черты лица. Опускаю взгляд на колени и вижу, что Леви всё ещё смотрел на меня и периодически моргал, показывая этим, что с ним всё в порядке. В порядке? Да какое, на хрен, «в порядке»?! — Да… — я зарылся своей рукой в его волосы, пачкая их в его же крови. И смотрю на него непрерывно, стараясь не пропустить ни единого взмаха ресницами.       Неконтролируемые слёзы, не переставая, текли, и я уже перестал их бесконечно вытирать рукавом. В голове проносилась лишь одна мысль: «лишь бы успеть». И я почти решился выкинуть нахуй водителя из машины, желая нажать газ на максимум. Но как только во мне закипала злость, ощущаю, его холодную руку, мягко сжимающую моё запястье и успокаиваюсь, чувствуя, как холодные пальцы выписывают круги. Мы наконец-то приехали в больницу, у порога которой уже ждали врачи, которых, судя по всему, предупредили о нашем приезде. Ироничнее всего, что это была та самая больница, в которую я привёз Криса. Ну, а дальше, всё как в тумане. Каталка, врачи, Мэйсон, бесконечные минуты ожидания у вывески у операционной: «идёт операция».       Я снова сидел у той же операционной, ожидая тишины. Как и тогда с Крисом: вывеска зловеще жужжала, нарушая тишину в коридоре больницы. Я рассматривал узоры на моих руках, что были нарисованы кровью Леви, и завис.       Секунды казались минутами, минуты — часом, и я потерялся в круговороте времени, нервно дёргая ногой, пока её не коснулась ладонь. Я резко вздрагиваю и выхожу из прострации, увидев одноразовый стаканчик с водой, резко появившийся перед глазами. Я поднял взгляд и увидел того самого полицейского, что сел со мной рядом. — Спасибо… — пробормотал я, взяв стаканчик с прохладной водой, и осушил его наполовину. — Не было времени представится: я — Райнер Браун, мы с президентом Аккерманом сотрудничаем в раскрытии нескольких дел, в том числе и в деле Кристофера, — я хотел пожать его руку, но вспомнил, что она вся в крови, и взялся двумя руками за стаканчик, — мне так и не довелось взять у вас показания по поводу этого дела лично, иначе мы бы познакомились гораздо раньше. — Эрен Йегер. Да… Кажется, я вас теперь узнаю. Это же вы были в ту ночь, когда я его вёз в больницу? — подтверждая свои догадки, спросил я, посмотрев на него. — Верно. Вы очень виртуозный водитель, в какой-то степени я насладился погоней. Хоть и оказалось, что гнался я за вами напрасно, — он улыбнулся одним уголком губ, — у президента довольно узнаваемая машина в наших кругах, и я подумал, что её угнали. Обычно, он слишком аккуратно водит. — Вот как, — растянул я, обрабатывая информацию и залипая на воде в моём стаканчике, — как вы узнали, где мы? — Мистер Аккерман связался со мной. — Ну конечно же… — хмыкнул я, покрутив стаканчик в своей руке, а после нескольких секунд тишины, продолжил. — Жан жив?       Меня не особо волновало его состояние, но я как сейчас помню его затуманенный взгляд от моего удара пистолетом. В конце и вовсе заметил пену у его рта, и в голову закрадывалась мысль, что я мог усугубить его состояние весомым ударом. Мне не хотелось из-за такого ублюдка, как он, становится убийцей, поэтому всё-таки надеюсь на положительный ответ. — Да, задержанный жив. Он в специализированной больнице для потенциальных преступников и будет там до своего полного выздоровления. Хоть и думаю, суд будет не скоро, учитывая его состояние, — сказал он, и я облегчённо выдохнул, но на последних словах вопросительно посмотрел на Райнера, и он продолжил, — Судя по сведениям, по пути у него случился приступ, его еле довезли. — Так он всё-таки был под чем-то… — В этом сомнений нет, — подтверждающее сказал он. — Не могу остаться дольше, мне надо работать, — он встал, поправил форму и протянул мне визитку, — позвоните как только он очнётся. — Если очнётся… — как опущенный в воду прошептал я, чуть громче шёпота. — Он сильнее, чем ты думаешь, мы из таких передряг вылазили, — похлопав меня по плечу, Райнер направился на выход, — с ним всё будет хорошо.       Силуэт Райнера постепенно скрылся в коридоре, и всё пространство вновь поглотила тишина. Я нервно тереблю зубами губу, прокусывая её и приложив большой палец к ней, вижу, что на нём был развод свежей крови.       Последние десять минут ожидания были самыми тяжёлыми для меня, а особенно, когда вывеска «идёт операция» перестала гореть. Две мучительные минуты никто не выходил из операционной и вот, когда я уже решаюсь открыть дверь сам, наплевав на всё, выходит Мэйсон. Он устало снял маску и глянул на вскочившего меня таким взглядом, что я подготовился уже к всему худшему. — Всё нормально, много крови потерял, но жить будет, — говорит он, и я облегчённо выдыхаю, чувствуя слабость в ногах. — Мы перевели его сразу в палату, можешь зайти к нему, только ненадолго, а то мне влетит. — Спасибо тебе, — я радостно беру его за две руки и трясу их, обливая его лестью и похвалой.       Правда потом вспоминаю, что мои руки всё ещё грязные и отдёргиваю их, неловко прося прощение. На моё удивление, он лишь отмахнулся и завёл меня в туалет, чтобы я мог привести себя в порядок. Мэйсон даже дал мне свою сменную чистую байку, и я переоделся, приведя себя в более человеческий вид.       Войдя в палату, я сразу же с порога замер, увидев, как бледный Леви лежит с кислородной маской на лице. Такое ощущение, что он будто неживой вовсе. Я подхожу к кровати, слушая, как на всю палату раздаётся звук его пульса на индикаторе. — Какой же ты дурак, Леви.       Я сел рядом на стул и осторожно взял его руку, ощущая, насколько она холодная. Наклонившись к нему, мягко касаюсь губами его такой же безжизненно бледной и холодной щеки, ощущая, как на моих, непонятно откуда, появляются слёзы. Он же жив, тогда почему я плачу?       Усмехаясь сам себе и вытирая слёзы, ложусь головой рядом с его рукой, не зная, сколько времени ещё смотрел на его безжизненное выражение лица.       Рядом с ним, под монотонный звук пульса Леви, чувствую, как тело начинает окутывать дремота. Сражаясь со своей сонливостью, я всё же отдаюсь ей и на самом деле, лучше бы этого не делал. Не из-за того, что Мэйсон сказал, что я могу посетить его ненадолго, совсем нет. А из-за того, что за усталостью и событиями произошедшего сегодня — мой сон превратился в один нескончаемый кошмар. Я раз за разом проживал эту ночь и как только Леви умирал на моих руках, тело проваливалось в бездну, а сон повторялся. И так бесконечно, пока я не почувствовал что-то тёплое на своей голове, что так не сходилось со всем происходящим во сне. Медленно прихожу в себя, и кошмар становится всё дальше, а тёплое прикосновение более ощутимо и реально. Я резко вздрагиваю, когда понимаю, что уже не сплю и, открыв глаза, вижу, как Леви в полу-лежачем состоянии приглаживает мои волосы. — Ты очнулся! — резко встаю я и смотрю на спокойного Леви, что лениво улыбнулся. — Ты слишком громкий, говори потише, у меня голова болит, — сказал он и ущипнул меня за нос. — Подожди, я позову врача… — Не наводи лишнюю суету. Я очнулся ещё ночью, и Мэйсон заходил ко мне. К слову, он думал, что ты уже уехал домой, но я попросил тебя не будить, так что не светись и не подставляй Мэйсона, — он потянул меня за руку, и я сел на его кровать. — Хах… Чёрт, совсем чего-то разморило, вот и прилёг на минутку. Надо позже извиниться перед ним, — я потёр глаза и зевнул, потягиваясь, ощутив, что шея затекла от неудобного положения. — Кстати, Мэйсону звонил Крис, он просил ему перезвонить. — Потом, всё потом…— я наклоняюсь к нему и целую его в слегка сухие губы, тягуче и томно, а немного отстранившись, посмотрел в его глаза, — что ты… делал возле моего дома вчера? — Если скажу, что сталкерил, поверишь? — промурчал он, ухмыльнувшись. — Зная тебя, да… Хотя, у меня всё ещё есть ощущение, что я ничего о тебе не знаю, — пробормотал я, смотря, как его взгляд бегает то на мои губы, то в глаза. — А что ты хочешь знать? — спросил он, погладив мою щеку рукой и приподняв голову, хотел меня поцеловать, но я отстранился дальше. — И? — Ох… я был неподалёку по работе и звонил тебе, а ты не отвечал, поэтому решил заехать к тебе, — Леви немного отодвинулся и пригласил лечь рядом, — вот и всё. — Ясно, — я осторожно прилёг, стараясь не беспокоить его рану, — оказывается, у тебя столько интересных друзей… — Скорее коллег, друзей у меня немного. Если ты насчёт Райнера, то да, он работает на меня, отчасти. — Как это? — усмехнулся я, облокотившись о руку и смотря на Леви. — По факту, он работает в прокуратуре, но я подкидываю ему несколько дел, в которых мне нужно больше полномочий, — пояснил он, глянув на меня, а потом перевёл взгляд на стену, — Я давно тебе хотел сказать, но на самом деле, дело Криса тесно переплеталось с основным делом, которым занималась моя компания… — О чём ты? — Отец Жана. Он тот ещё отморозок и подозревался в наркоторговле и отмывании денег. Больше года ему удавалось оправдывать себя. Полиция опускала руки, а моя команда присоединилась к следствию и у нас, наконец-то, получилось… — Но я никогда не замечал, чтобы в клубе торговали наркотиками, а проработал три года. — Этот таракан хорошо всё скрывал, и торговля проходила незаметно для ненужных глаз. Сколько бы я туда не отправлял людей на разведку, как гостей, они приходили с пустыми руками. Даже Ханджи была не в курсе. Поэтому мне пришлось взяться за это дело… — Подожди. Тот раз, когда ты был в клубе впервые… — Да. Я работал, а не отдыхал. — Значит ли это… Что и меня ты проверял? — говорю я, чувствую странную обиду внутри. — Да, — чётко и без сомнения, что и требовалось доказать. — Хах, так я и подумал. Было слишком подозрительно, что ты заинтересовался кем-то вроде меня. Так всё это была лишь проверка, — я привстал на кровати и собирался уйти, но его рука меня остановила, крепко держа за запястье, — отпусти. — Я недоговорил, — Леви потянул меня за руку и тело само поддаётся, ложась к нему на бок, а руки, крепкой хваткой обняли за талию, — ты прав, первоначально, на приват я тебя взял, чтобы убедится в теории, что именно танцоры являются его дилерами. Но всё, что произошло там, не было частью моей проверки. — Ты про секс? — усмехнулся я, — а вдруг я хотел втереться в твое доверие? — Слишком неправдоподобно было, поверь, ложь я бы почувствовал, — он коснулся указательным пальцем моих губ и посмотрел в глаза томно и, я бы сказал, нежно, — я был честен с тобой во всём остальном, в этом можешь быть уверен. — Вот какого хрена… — обречённо вздохнул я, чувствуя как обида на него начинает отпускать, — у тебя на всё есть оправдания. — Я учился на юридическом, а находить оправдания действиям — моя профессия, — усмехнулся он, боднув меня лбом, — ты что забыл, что я возглавляю целую империю адвокатов? — Вот же… император недоделанный, подождите, я поправлю вашу корону, — сказал я, потрепав его по волосам и образовав там гнездо, довольно улыбнулся. — Моё почтение, ваше высочество…       Я усмехнулся и услышал одобрительную усмешку в ответ, чувствуя, как меня обволакивает этот момент игривости. Но ровно до того момента, пока я не вспоминаю самое важное и, вскочив, посмотрел на Леви испуганными глазами. — Пресса. Сегодня было что-то… Про нас? — Ах, да… Мы же с тобой главные звёзды в новостях, как я мог забыть, — он погладил мою шею пальцами и выглядел совершенно необеспокоенный этими новостями, — я уже всё прочитал, скоро мой секретарь принесёт тебе новый телефон и ты сам глянешь.       Вспоминая содержимое конверта, понимаю, что вряд ли там есть что-то настолько хорошее и радужное, чтобы не беспокоиться как Леви. Хотя… На счёт радужного, я даже и не сомневался, и морально готовлю себя к худшему. Чёрт. — Мне жаль, Леви, — сказал я, понимая, какой вред нанёс его репутации. — Эй, перестань слишком много думать, тебе совсем не идёт, — он ущипнул меня за нос и усмехнулся. — Чё сказал? — зашипел на него я, так и желая врезать ему. — Во-первых, мне похуй на прессу и чужое мнение, моя компания заслужила свой авторитет многолетним кропотливым трудом, а не сплетнями, — он дёрнул мою руку, и я снова лёг рядом, а после поцеловал меня в саднящий от щипка нос, — А, во-вторых, у меня уже лет десять назад был каминг-аут перед этими «стервятниками», называемыми прессой. Совсем другое дело, как ты отнесёшься к статье… — Аха, друзья мои-то знают, что я гей, а вот для родителей это будет новостью, — я усмехнулся и продолжил, — Ох, они же ещё узнают, что я Кармен… И что я встречаюсь с дядей своей подруги детства… Чёрт возьми, на деле звучит ещё фиговее. Это будет самый худший каминг-аут в истории. — А мне нравится, — съязвил он, пощекотав мои бока, и я вздрагиваю от этого действия, — всё равно у нас всё пошло по пизде, так что не будем сворачивать с этой дорожки. Как думаешь? — М-да уж, — вздохнул я, прикрыв глаза и расслабляясь, а после чувствую, как его пальцы ласкают мои скулы и губы мягко касаются моих, ловя мой вздох.       Расслабленно и лениво отвечаю ему, чувствуя, как короткая щетина колет подбородок. И, о боже, как этого приятно и контрастно в комбинации с его мягким языком и властными губами. Я весь таю от его действий, выгибаясь, и ощущаю себя мороженым в его руках. Этот поцелуй длился больше десяти минут с перерывом на вздохи и обмен ухмылками, подтекст которых известен только нам. И с каждой минутой кажется, что так и должно быть. Нет ощущения неправильности в наших отношениях и совершенно точно, я не ощущаю себя чужим для него, как и он для меня. За это столь короткое время, Леви мне стал родным, близким и таким…нужным, что я не представлял, как жил раньше без этих чувств. Вот так просто оказывается бывает встретить своего человека и для этого вовсе не нужны бесчисленные «пробы». Это случается внезапно, тогда, когда ты не ожидаешь больше всего, и окутывает тебя приятной волной чувств, какие ранее, я никогда не испытывал. Касаясь его каждый раз, понимаю, что это «оно». То самое чувство, которого мне недоставало раньше с другими, такое трепетное и необъяснимо сладкое. Мысленно ругаю себя за все свои прежние связи, которые я называл романтическим, ведь это было совсем не то. Вот сейчас, лёжа на одной койке с ним, было так приятно молчать и ласкать, ласкать друг-друга до потери пульса и ощущения приятных мурашек по всему телу. Вот такого: лохматого, бледного, с вечными синяками под глазами и тонкими губами, что всегда так соблазнительно искривлялись в ухмылке, от которой хотелось забиться в угол и запищать, как школьница.       Нашу интимную атмосферу нарушил стук в дверь, а последовательно и человек, который оказался секретарём Леви. На моё удивление, это была довольно симпатичная девушка, и я даже почувствовал лёгкий укол ревности. Но поцелуй в мою шею отвлёк меня от этих мыслей, будто подтверждая: «я твой». Она принесла новый запечатанный телефон, такой же, как у Леви, и я осуждающе посмотрел на него, предполагая, сколько это может стоить. Честно, не умею принимать подарки, а в особенности дорогие. Поэтому поупрямившись и отругав Леви за его чрезмерную щедрость, я всё-таки открываю коробку. А увидев его, думаю, что может стоит вообще такой телефон носить только в коробке. Я же рукожоп, таких ещё поискать, а это страшно было даже в руки брать, но всё же принимаю подарок в ответ, услышав игривое: «отработаешь». Извращенец. Что ж, с удовольствием.       В самом телефоне уже была СИМ-карта, и я сразу же первым делом открыл новости, нервно читая названия статьи. Как и обещал Жан, все сайты пестрили с новостями о Леви и обо мне, но не совсем такими, какими я ожидал. Если быть точнее, там были статьи подобного содержания, что показывал мне Жан, но вот только на первом месте по популярности, была совершенно другая новость. Я удивлённо посмотрел на довольного Леви, что явно приложил руку к этому. — Что это значит? — То и значит.

«РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ ЭДВАРДА КРИШТИАНА»

«СОТРУДНИЧЕСТВО ЗНАМЕНИТОГО ТАНЦОРА «КАРМЕН» — ЭРЕНА ЙЕГЕРА И ЛЕВИ АККЕРМАНА.»

      В первой статье были описаны все доказательства против отца Жана, и конечно же, не упустили факта о склонности к насилию его сына. Их двоих будут судить по нескольким статьям на этой неделе, и прогнозы для них — неутешительные.       А вот во второй статье было много лжи, которая никак не вязалась с реальностью. В ней было написано, что я сотрудничал с компанией и участвовал в расследовании всех незаконных дел клуба. А так же, что состоял в отношениях с Леви больше нескольких месяцев. — Как тебе такой каминг-аут? — Но тут одна ложь… — А как думаешь, чему больше поверили люди? Сыну преступника, который обвиняется в изнасиловании, или президенту юридической компании? — он смотрел на меня, подняв скептически одну бровь, — к тому же, не всё здесь ложь…       Он как-то это промурлыкал, и я не понимающе вернулся к статье, продолжая читать.       «Леви Аккерман подтвердил, что его будущий муж — талантливый танцор и художник, помог в расследовании тяжкого преступления со стороны мистера Криштиана, а так же…»       Я рассмеялся, запрокинув голову и услышав как на меня «шикает» мимо проходящая медсестра, и я перестаю, попросив прощения за шум. — Леви, я, конечно, всё понимаю, но будущий… муж? Ты слишком сильно ударился? — Ага, и потерял голову, — он поднял мою руку и, поцеловав её, взял безымянный палец в рот, ощутимо укусил его у основания, оставляя след вокруг. — Теперь твоя безопасность будет под угрозой. Папарацци, журналисты, бесконечная слежка, всё это — цена быть со мной рядом. Если громко заявить, что ты мой, вряд ли кто-то осмелится тебя тронуть, но ты же понимаешь, что это не стопроцентная гарантия защиты? Ведь даже у меня есть враги, которым будет пофиг на твой статус «мужа», поэтому после выписки из больницы, надеюсь, видеть все твои вещи у себя дома. — В смысле… ты хочешь жить вместе? — нервно усмехнулся я, от неожиданности, — Ты же сейчас шутишь? — Я так похож на «шута»? — говорит он, подняв скептически одну бровь, — сейчас тебе слишком опасно жить одному, когда пресса навела такую суету. Мой дом охраняем и никакие журналисты, и ещё более сомнительные личности, не тронут тебя. У меня тебе будет безопаснее, особенно пока я в больнице. Позже, мой секретарь организует тебе приватную охрану на первое время… — Я не знаю, Леви… — выдохнул я, обдумывая всё выше сказанное. Встречается с ним это одно, а вот жить вместе — это совершенно новый этап в отношениях, который мне неизвестен, и эта неизвестность пугала. — Сам подумай, всё равно мы каждое утро и вечер с тобой в одной квартире, вопрос только в чьей, так зачем всё усложнять? Я слишком стар для розовых соплей и всей этой подростковой фигни, поэтому не вижу ничего критичного, если это случится раньше, чем могло. — Пф, нашёл мне старика, — фыркнул я на него. — Пойми, я никогда раньше ни с кем не жил, кроме моих друзей и родителей, а тут ты предлагаешь мне с тобой жить, хотя мы знакомы от силы две недели. — Поверь, это ничем не отличается от друзей, — говорит он и мне даже становится интересно, жил ли он с кем-то прежде. — Ты с друзьями сексом занимаешься? — усмехнулся я, дёргая бровями. — А ты что, нет? — удивлённо смотрит он на меня и я широко открываю глаза от удивления, поверив его серьёзному тону. — Я если что пошутил, балбес, глаза верни в свои орбиты. — Фу, Леви, лучше не шути больше… — сказал я, выдохнув и почувствовал следом за словами весомый шлепок по затылку, из-за чего ойкнул. — Ну и? — Что? — я потёр затылок, а после вспомнил, о чём мы говорили и обречённо вздохнул, — Как будто у меня есть выбор, — я забираю ключи из его рук и, уткнувшись в его лоб, чмокаю в губы, — я не люблю убираться… — А я не люблю готовить, — он ухмыльнулся, потираясь своим носом о мой. — Кажется, мы сработаемся. Успеешь переселится за неделю? — Постараюсь…успеть… — Отлично, я предупрежу коменданта и охрану.       Он меня снова поцеловал, но в этот раз он не продлился долго из-за того, что наш покой снова нарушили. Дверь открылась, и зашёл Мэйсон, совершенно не удивляясь зрелищу. — Ох, извините, что прервал вас. Леви, мне нужно тебя осмотреть, — он подходит к койке, и я, встав, отхожу в сторону, наблюдая за ними.       Мэйсон поменял ему повязки, и я не сдерживаю любопытства, смотря на рану, которая, к слову, выглядела так себе. Одного лишь взгляда хватает понять, насколько она болезненная.       Вот только Леви даже бровью не ведёт и что-то печатает в телефоне, пока врач меняет повязку и обрабатывает чем-то рану. — Так, она разошлась немного, но не критично, поэтому пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, постарайся поменьше двигаться. Я тебе брюхо так красиво зашивал, а вы совершенно не цените мой труд и тискаетесь, — сказал Мэйсон, с осуждением смотря на Леви, который лишь глаза закатил. — Не преувеличивай, не так погано я себя чувствую. — Может быть, но это не повод недооценивать это ранение, сантиметр влево, и ты бы остался без селезёнки, — вздохнул Мэйсон, переведя взгляд на меня, — Точно, Крис пытался до тебя достучаться, но ты не отвечаешь на телефон, перезвони ему. — А, да, мой телефон… Я его разбил, можешь дать мне его номер?       Я переписал у Мэйсона телефон, а так же сразу сохранил телефоны Армина и Мики, написав им, что у меня новый телефон. А после он вышел из палаты, бросив на последок: «не переусердствуйте». — Тебе надо на пары, — сказал Леви, смотря в свой телефон и я дёргаюсь, вспоминая о неизбежном. — Чёрт… — Они не посмеют тебя тронуть. — Я не этого боюсь, просто… Кажется, у меня будет не из лёгких разговоров с Армином и Микасой. Я уже молчу о родителях. — Насчёт родителей не знаю, но Армин и Мика тебя точно осуждать за это не будут, — сказал он, откладывая телефон и беря мою искусанную руку. — Ты прав. Мама, думаю, поймёт, а вот отец скорее всего выпишет меня из семейного регистра, — я горько усмехнулся, смотря вниз и вижу, как Леви дёргает меня за безымянный палец, призывая посмотреть на него. — Ну и пусть. Моя фамилия не хуже твоей, — он ехидно ухмыльнулся и второй рукой потрепал мои волосы на голове. — Что… Ха, Леви, я совершенно не понимаю, когда ты шутишь, — мои щёки снова горят от понимания, на что намекает этот мужчина уже час, и я начинаю задумываться: действительно ли это всё шутка? — Посмотри на моё лицо, — сказал он, указав пальцем на себя, — я вообще-то всегда серьёзнее некуда. — Не сказал бы, — я наклонился к нему так, что его горячее дыхание обжигало мои губы, — в постели ты теряешь свою маску Big boss… — Иди уже, — сдержанно усмехнулся он, — я попросил секретаря пригнать машину, условия пользования те же. — Можно нарушить? — Только если готов к последствиям.       Я взял ключи от его машины и засунул их к тем, что были от его квартиры. Нашей квартиры. Даже звучит странно и непривычно. Пока язык не поворачивался называть его квартиру своим домом, но что-то мне подсказывало, что это ненадолго.       Прощаться с ним всегда было очень тяжело, но как только мы встречаемся после разлуки, я облегченно выдыхаю. Не знаю как это объяснить, но когда я с ним, будто недостающая часть пазла встаёт на своё место. Возможно ли вообще так привязаться к человеку, за такое короткое время? Оказывается, да. И эти ощущения… немного пугают. Очень быстро и даже без пробок на дороге, я добрался до университета и, если честно, хотелось оттянуть этот момент настолько, насколько это возможно. Припарковавшись, сидел в машине ещё пять минут, наблюдая, как мимо проходят студенты, косо смотря на машину, ещё даже не подозревая, кто сидит за рулём. Сквозь толпу я увидел, как к машине направляется Армин и Микаса, которые, конечно же, узнали уже знакомую машину и, судя по серьёзным выражениям лица, — они уже в курсе новостей. — Всё будет хорошо, да..... — пробормотал я себе под нос, вспоминая слова Леви, — вот же…       Выдохнув, я вылез из машины, собирая ещё больше пристальных взглядов, которые теперь смотрят на меня не с завистью. Люди смотрели с интересом и перешептывались, тыкая на меня пальцем.       Армин и Микаса стояли, молча смотря на меня и не решаясь начать разговор первыми, из-за чего атмосфера стала ещё более тяжёлой. — Я совру если скажу, что хотел вам рассказать об этом. Моя гордость не позволила бы этого… — Ты сейчас серьёзно? — перебил меня Армин, — Эрен, мы твои друзья и ты серьёзно думаешь, что мы бы не поняли тебя? — Армин прав, мне было неприятно узнавать это из новостей, а не лично от тебя, — сказала Микаса, сложив перед собой руки. — Мне нужны были деньги, а это был самый быстрый способ их заработать, — сказал я, неловко пройдясь рукой по шее и отведя глаза, — вот только всё вышло из-под контроля и мой псевдоним стал слишком узнаваем, а сама работа переросла в хобби…       Армин подошёл ближе и, взяв за руку, посмотрел на меня так жалобно, что стало даже противно: — Если тебе нужны были деньги, почему ты не сказал? — Именно поэтому и не сказал, — я вырвал свою руку и продолжил, — мне не нужна ваша жалость.       Люди вокруг начали ещё более пристально наблюдать за разворачивающимися страстями. — В любом случае, уже всё равно, — более спокойно говорю я, смотря на них и понимая, что здесь абсолютно неподходящее место для разговора. — Мы знакомы с рождения и не было ничего того, чтобы мы не знали друг о друге, но в последнее время ты отдаляешься от нас. Ты сам несколько лет назад сказал нам: ни при каких обстоятельствах не отдаляться друг от друга. Так что же ты сам делаешь? — сказала Микаса, подойдя ко мне и взяв за руку как ранее сделал Армин, но в этот раз я не отдёргиваю её, а размышляю о сказанном ей, — научись уже отличать жалость от желания помочь, Эрен, и тебе будет намного проще жить. — Что ж, полагаю, нам есть о чём поговорить сегодня, — сказал Армин, обнимая меня с одной стороны, когда увидел, что я смирился с их настойчивостью, — надеюсь, у тебя после пар нет планов, потому что мы идём в наш бар и ты нам ВСЁ расскажешь. — Аха… Похоже, это будет долгий разговор. — Тем лучше! Пьём за твой счёт! — радостно воскликнула Микаса, потащила меня в сторону университета. — Бля.       Я облегчённо выдыхаю и даже улыбаюсь, обняв своих друзей и прошептав робкое: «спасибо». Это слово никак не вязалось с ситуацией, но мне почему-то показалось, что я должен был это им сказал и не ошибся. Ведь ощутив и увидев, как они улыбаются в ответ, я понимал, что теперь всё будет хорошо. Завеса тайны, что я хранил три года, не просто приоткрылась, а упала, обнажая всему миру свою сущность. И теперь дороги назад нет, зато есть те люди, которые останутся со мной, несмотря ни на что, а на остальное мне пофиг. Впрочем… Были ещё одни люди реакция, которых меня интересует не меньше. Родители. А если быть точнее, мама, которой я уже, естественно, написал, и мы договорились созвониться вечером. Что ж, реакция отца была предсказуема, и от него я не дождался и слова, что в принципе, меня не огорчило.       В тот вечер я рассказал им абсолютно всё. Всю правду и о лжи, что была в новостях, и их реакция меня даже позабавила, ведь слушали они, открыв рты, пока лёд полностью не растаял в коктейлях. Микаса была в шоке, услышав, что случилось этой ночью, и поэтому завтра мы поедем в больницу к Леви вместе. И раз уже все карты раскрыты, я пригласил их на последнее выступление в клубе, которое всё-таки состоится, несмотря на все события развернувшиеся там, после выхода статьи.       Клуб всё ещё работал, несмотря на то, что его хозяину сулила решётка, но так как посетители были не последними людьми, его оставили в рабочем состоянии, после тщательного осмотра полицейскими.       Им временно управляла Ханджи и, видимо надолго, так как в ближайшее время, непонятно, что с ним будет.       Вечером я созвонился с мамой, и она, на моё удивление, слишком спокойно отреагировала на эту новость. По её рассказам было понятно, что с отцом они поругались и в ближайшее время не планировали мирится, поэтому она пока живёт в родительском доме, который был за городом. За её материальное положение я не переживал, да и она уверила меня, что всё хорошо, когда я спросил её, нужны ли ей деньги. Ведь от родителей ей досталась круглая сумма, и она может позволить себе открыть небольшой магазинчик и жить спокойно. Как и мечтала уже долгое время, ведь к отцу она давно не питала тёплых чувств и оставалась с ним только по привычке. Не могу её понять.       Насчёт того, что я гей, она не сказала и слова, а лишь намекнула, что хотела бы как-нибудь поужинать вместе. И с Леви тоже. А это значило, что всё прошло относительно хорошо.       Уже позже я, наконец-то, позвонил Крису, вспомнив, что Мэйсон сказал ему перезвонить. С ним мы договорились встретиться завтра и обговорить случившееся, ведь пострадал не только я, но и он. И что-то мне подсказывает, на его жизни это отразится не меньше, чем на моей.

***

— Эрен! Я здесь! — через весь зал ресторана мне махал рукой Крис. — Извини, что вчера не позвонил раньше, — я поприветствовал его и обнял. — Ничего, дорогой, я всё понимаю. Скажи лучше, как Леви? — спросил он, наливая мне из чайничка чай, — Мэйсон мне сказал, что был очень удивлён в ту ночь… — Ах, всё обошлось, думаю через несколько дней будет бодрячком, — сказал я, вспоминая, как он невозмутимо валялся со мной на койке, не обращая внимание на боль. — Да… Он восхищает своей выдержкой. — Иногда этот факт для меня не преимущество… — чувствую, как краснею, вспоминая о его выносливости в «разных» ситуациях. — Оу… Интересненько… — Кхем, ладно, ты же не об этом хотел поговорить? — Конечно, думаю, ты и сам понимаешь, что нам надо обсудить, — наконец перейдя к делу, сказал Крис, — в какой-то степени мы теперь местная знаменитость. Не думал, как этим воспользоваться? — На самом деле, у меня было не так много времени, чтобы я успел обдумать это, — сказал я, покрутив чашку в руках, — я не хотел, чтобы так случилось, мне жаль Крис. — Брось, ты не виноват в случившемся, — ответил он, смотря на меня искренне и без злости, — Карменчик, меня уволили, и у меня была только ночь, чтобы подумать, что с этим дальше делать. — Мне очень жаль… — сказал я, чувствуя ещё больше себя виноватым, хоть и понимал, что я здесь ни при чём. — А вот мне совсем не жаль, я всё равно ненавидел свою работу и сейчас, чувствую как будто снова начал дышать, — отмахнулся Крис. — Ко мне тоже приходил Жан и угрожал, что сломает мне жизнь этой дурацкой статьёй. И мне было изначально пофиг на него, вот только узнав, что там будет и твоё имя, передумал. Ты молод, у тебя ещё вся жизнь впереди, и я не хотел тебя в это вмешивать, поэтому и согласился на его условия. Я не сразу сообразил, что он пойдёт ещё и к тебе, ведь это дело было исключительно между нами. Вот только твои показания тоже есть, и если бы я забрал свои, то и тебе пришлось бы это сделать. И мне очень жаль, что из-за меня пострадал Леви и ты. Прости меня.       Он смотрел в стол, виноватым взглядом. — Прекрати, ты не виноват в том, что Жан придурок, — я ущипнул его за нос, призывая посмотреть на меня. — Лучше скажи, что думаешь делать дальше? Сложновато будет теперь… — О, да! Об этом я и хотел поговорить, — спохватился он. — Сейчас уже скрывать наши личности незачем, и я официально полностью безработный со вчерашнего дня. Единственное, что я умею — это перебирать бумажки, делая вид, что работаю, и крутиться на пилоне. Последнее мне нравится больше, поэтому я подумал, почему бы не сделать из хобби профессию. Что думаешь? — В смысле, опять в клуб? — не понимая, к чему он клонит, сказал я. — Нет, там мы уже достигли своего предела, поэтому смысла как такового нет. — Тогда… — За время работы там я накопил достаточно приличную сумму, к тому же, у меня есть Мэйсон, который поддержал мою идею и готов помочь. Вот я и подумал, если тебе танцы нравятся так же, как и мне, почему бы нам не открыть свою студию? — с воодушевлением сказал Крис. — Студию? Я никогда не думал, ни о чём подобном… — потирая задумчиво подбородок, сказал я. — Ты только подумай, сейчас ты на пике славы, а можешь ещё больше. Ведение студии отлично соотносится с графиком учёбы. А так же, это прекрасная возможность дать шанс девушкам и парням найти в танцах раскрепощения и вдохновение, — он говорил это с таким энтузиазмом, что невозможно было не заразиться. — Я действительно люблю танцы и мне тоже не хотелось бы прекращать делать это, — задумчиво сказал я, смотря на Криса, что смотрел на меня щенячьими глазами, ожидая ответ, — Что ж… можно, по крайней мере, попробовать. — Ура! У нас точно всё получится! С твоим именем и нашими умениями у нас получится вдохновить тысячи людей на путь к познанию своего тела! К слову, я уже подыскал несколько помещений и есть пару идей для рекламы… — он радостно воскликнул и тараторил без умолку, рассказывая о всех задумках, что пришли в его голову в течении этих суток.       Он предложил завести в соцсетях канал студии, чтобы выкладывать танцевальные ролики. А так же куча других идей обрушилась на мою голову, и я через час уже не соображал: что, куда, зачем. На такой хорошей ноте мы разошлись. Его идея мне безумно понравилась, ведь она решала, как минимум, две проблемы. Так я продолжу заниматься любимым делом и при этом, буду получать от этого какую-то прибыль. Леви не будет ревновать, а у меня будет своеобразная подработка. Так как Леви жирно намекнул, что я живу теперь с ним, необходимость арендовать жильё отпадала. Всё было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но это так. Всего за месяц моя жизнь сделала настолько крутой поворот, что я до сих пор не успеваю за ней.       Мы с Микасой сходили к Леви в больницу на следующий день. Он вообще уже был бодрячком и, сидя с ноутбуком, во всю работал, да так сосредоточенно, что пришлось буквально отрывать его от работы. Когда мы остались наедине, рассказал ему идею Криса, и он со сдержанно-усталой улыбкой слушал меня, как я воодушевленно говорю об этом. Как я и ожидал, Леви был рад моей идее и предложил помощь с формальностями, ведь это на словах так просто. Снял помещение и работаешь. На деле как рассказал он, всё куда сложнее: налоговые, трудоемкость процесса поиска нужного помещения и многое другое, о чём я не знал. Сейчас, слушая всё это, казалось, что всё-таки это нереально, но он заверил меня, что всё будет хорошо. А слушая, как он уверенно говорит об этом, — охотно верилось в его слова. Ведь это же Леви. И ему я поверю, даже если он скажет, что русалки существуют, ведь его убедительность и уверенность подкупала. А харизма — убивала.       Интересно, этому где-то учат или это только он такой?