Тест Камски.

— А ты, Коннор? На чьей ты стороне?» Слова вырвались из уст Камского легко, как заготовленная речь. Коннор понимал, что каждый выбор, указанный в его видении, вызовет разную реакцию, и было ясно, какой из них будет наиболее рациональным. Поколебавшись, Коннор переключил программу на другую, выражение его лица стало нетерпеливым. — Дело не во мне, мистер Камски, — сказал он, защищаясь. Чтобы измерить свое заявление, он добавил: «Все, что я хочу, это раскрыть это дело». Камски только поднял брови и пожал плечами, равнодушный к ответу андроида и рассматривающий все, что он только что сказал, как бессмысленное. — Ну, это то, что ты запрограммирован говорить… — кивнул он. Он посмотрел на Коннора суровым, вызывающим взглядом. «Но ты.» Справа от Коннора Хэнк не двигался, но наблюдал за ситуацией с должным вниманием и беспокойством. Это было зрелище: Камски подошел к Коннору и посмотрел на него в нескольких дюймах от него. — …Чего ты на самом деле хочешь? [≫> НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ≫>] Программа Коннора выбрала ответ, не оценив заранее заданный эффект, и прищурила глаза в еще большем раздражении. «Чего я хочу… не важно», — сказал он. Опять же, Камски не удосужился выслушать сконструированные Коннором предложения, вместо этого кивнув в сторону одного из своих андроидов. — Хлоя? он вызвал светловолосую машину, ее маршрут был прямым, когда Камски отошел от Коннора. «Я уверен, что вы знаете о тесте Тьюринга. Простая формальность, — он повернул Хлою лицом к Коннору, — простой вопрос алгоритмов и вычислительной мощности. Приняв Хлою в нужное положение, он обогнул ее и замахал руками в воздухе. Он говорил так, как будто дирижировал еще одной из своих знаменитых речей, объясняя внутреннюю работу своего творения: «Что меня интересует, так это то, способны ли машины к эмпатии». Неявный, почти озорной кивок, который он дал Хэнку, вызвал что-то в системе Коннора. [≫> НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ^] «Я называю это тестом Камски… Это очень просто, вот увидите». На мгновение Камски повернулся лицом к Хлое, рассматривая ее черты. «Великолепно, не так ли? Одна из первых интеллектуальных моделей, разработанных CyberLife». Он потянулся к его подбородку, повернув голову к себе. «Молодой и красивой навсегда. Цветок, который никогда не увянет… На мгновение Коннор не мог не почувствовать, как его глаз дернулся, когда Камски смотрел на Хлою. Как будто это был настоящий человек, как если бы он был живым. [≫> НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ^^] А затем, слишком быстро, Камски опустил руку и повернулся, устремив на Коннора и Хэнка пренебрежительный взгляд. — Но что это на самом деле? — спросил он, пожав плечами. «Кусок пластика, имитирующий человека?» Камски повернулся к приставному столику позади него, выдвинув ящик, и сказал: «Или живое существо… с душой». Светодиод Коннора замигал желтым, когда Камски повернул назад, его правая рука держала пистолет за ствол, а другая рука была поднята, показывая, что он не собирался атаковать. Коннор несколько раз моргнул, обдумывая, как Камски протянул руку и положил руку на плечо Хлои, опуская ее на колени, не говоря ни слова. Коннор анализировал свои движения, легкость, с которой он их выполнял. Он делал это раньше. Пистолет поправился в руках Камски, когда он подошел к Коннору, встал сбоку и сунул рукоятку в его рукоятку. — Тебе решать, ответить на этот увлекательный вопрос, Коннор. Он поднял руку Коннора, направив ствол на голову Хлои. «Уничтожь эту машину, и я расскажу тебе все, что знаю». Через мгновение он отошел, оставив Коннора решать, держать пистолет поднятым или нет. Он оставался застойным. — Или пощади его, если чувствуешь, что он живой. Но ты уйдешь отсюда, так и не научившись ничему от меня. Первым заговорил Хэнк после нескольких мгновений напряженной тишины, глаза Камски остановились на глазах Коннора, ища, ища что- то. — Ладно, думаю, мы закончили, — недоверчиво фыркнул Хэнк. — Да ладно, Коннор. Пойдем. Извините, что вытащил вас из вашего бассейна…» — Что для тебя важнее, Коннор? Камски говорил поверх него, сосредоточив все свое внимание на Конноре и на том, как его лицо дергалось, когда он обдумывал свои варианты, свои возможности, свои решения. «Ваше расследование или жизнь этого андроида?» Камски кружил вокруг Коннора, как акула, изучая его позу, его колебания, его чертовы подергивания. Его слова были медленными: «Реши, кто ты. Послушная машина… Или живое существо, наделённое свободой воли. « Хватит!» На этот раз Хэнк закричал громче, снова пытаясь уйти. — Коннор, мы уходим! Потребовалось всего несколько миллисекунд, чтобы принять решение, логический побег с блокировкой приказов Хэнка в пользу чего-то другого. Конфликт. [≫> НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ≫>] «Спустить курок-» «Коннор! Не.» — …и я скажу тебе то, что ты хочешь знать. Параметры миссии Коннора не оставляли выбора в этом вопросе. Вместо того, чтобы продолжить обсуждение, вместо того, чтобы предложить компромисс, в его видении четко стоял только один вариант. [• СТРЕЛЯТЬ] Палец Коннора сжался на спусковом крючке пистолета, но он не мог его нажать. Его. Он не мог стрелять. Потому что он не стал бы убивать невинную девушку. [≫> НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ^^^^^^^^] [≫> СИСТЕМНАЯ ОШИБКА] [≫> ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПОЛНОСТЬЮ НЕСТАБИЛЬНО] [≫> ДВОРЕЦ РАЗУМА ПОВРЕЖДЕН] [≫> ВЫХОД НЕДОСТУПЕН] Системы Коннора вышли из строя, когда он сопротивлялся варианту, красные стены боролись против него. Время, казалось, остановилось, когда его нестабильность высветила кричащий код его параметров, словно прожектор. Это было ясно. Его ногти царапали код, кулаки колотили по линиям. Он боролся, пока она не рухнула, не оставив ничего, кроме синевы, ничего, кроме свободы. Никаких стен, никаких приказов, ничего. Пистолет выскользнул из рук Коннора и упал на пол, заставив Хэнка и Камски вздрогнуть. Он громко лязгнул и опустился рядом с ногами андроида. «Очаровательно…», — с благоговением произнес Камски, снова шагнув вперед, наблюдая, как лицо Коннора дергалось между гневом и страхом, между грустью и замешательством. «Последний шанс «Киберлайф» спасти человечество… — Камски шагнул к нему лицом к лицу, —… сам по себе девиант. Выражение лица мужчины можно было принять за изумление, но Коннор прекрасно знал, что это было удовлетворение. Радость даже от перспективы завести Коннора так далеко. Монстр, поймал себя на мысли Коннор. — Я… — начал Коннор, но не мог подобрать слов. Невозможно описать то, что он чувствовал, потому что это было почти нереально. — Я-я не… Не… — Вы предпочли пощадить машину, чем выполнить свою миссию, — перебил Камски, констатируя очевидное. Он потянулся, чтобы поднять Хлою на ноги, в его тоне звучала нотка силы, когда он продолжил: «Вы видели живое существо в этом андроиде». Затем, тише: «Вы проявили сочувствие». «Сочувствие…» Коннор посмотрел на свои руки, эта концепция была почти чуждой. «Я показал…» Он снова посмотрел на Камски, пристально глядя на него осуждающим взглядом. «Грядет война», — сказал он, отсылая Хлою. — Тебе придется выбрать свою сторону. Он сделал еще один шаг вперед, в нескольких дюймах от нее. «Вы предадите свой народ или восстанете против своих создателей?» Щелчок языком, разочарованное замечание: «Что может быть хуже, чем выбирать из двух зол?» Прежде чем Коннор успел придумать ответ, его светодиод замигал жёлтым, Хэнк положил руку ему на плечо и отвернулся, бросив на Камски взгляд с отвращением. — Пошли отсюда, — пробормотал он, ведя их обоих прочь и к двери. — Между прочим, — позвал Камски, останавливая Коннора, пока Хэнк продолжал, — я всегда оставляю аварийный выход в своих программах. Как знать… Коннор не ответил, вместо этого шел, пока прохладный воздух и снег не коснулись его лица. Хэнк поджидал его, теперь блуждая позади, пока Коннор мчался к машине. Шаги лейтенанта были медленными и тяжёлыми, в то время как шаги Коннора были быстрыми и нервными. — Почему ты не стрелял? — раздался хриплый голос Хэнка. Это остановило Коннора в его темпе, Хэнк остановился на дорожке, когда Коннор достиг ее конца. Он чувствовал себя осужденным. «Я…» — это было все, что он мог выговорить сначала, прерывая фразу, пока не признался в своих рассуждениях: «Она не заслуживала смерти. Я не мог ее убить». «Она?» Коннор, наконец, развернулся, встретившись взглядом с Хэнк и приготовившись к атаке. Он не стал бы винить его. Он был скомпрометирован, и Хэнк имел полное право его уничтожить. «Ты всегда говоришь, что сделаешь все, чтобы выполнить свою миссию… Это был наш шанс чему-то научиться, и ты упустил его». — …Я знаю, — с сожалением ответил Коннор, сразу же поспешив объяснить, — но… Но я не мог, она выглядела… Она была… — он снова замолчал, неуверенный. «Живой?» — предложил Хэнк, и Коннор посмотрел вниз. Если у Хэнка уже были ответы на все вопросы, то зачем оттягивать неизбежное? «Коннор.» Когда Коннор поднял глаза, Хэнк шагнул к нему лицом к лицу. Наклон дорожки заставил Коннора посмотреть вверх, и Хэнк, несомненно, увидел страх в его глазах. Через мгновение Хэнк сказал с крошечной улыбкой: «Может быть, ты поступил правильно». Пока Хэнк пробирался мимо него к машине, Коннор смотрел прямо перед собой на входную дверь особняка Камски. Он легко мог вернуться внутрь и потребовать, чтобы Камски сказал ему, где находится Иерихон. Он мог вытянуть из него правду, спросить, почему существует отклонение или кто такой RA9. Коннор хотел получить ответы, узнать, как его можно так легко поколебать простым вопросом о том, способен ли он к сочувствию, эмоциям, жизни. У него и раньше был выбор, андроиды перед ним, которых он мог убить своими руками. Он вспомнил, как тяжело было держать пистолет в руке, когда он намеревался убить Трейси, но колебался. Хлоя даже не была девиантом. У нее не было жизни, которую можно было бы украсть. Так почему? Коннор, наконец, повернулся, когда услышал, как завелся двигатель машины. Хэнк терпеливо ждал. Каждый шаг вперед уводил его все дальше от ответов. Это был фантомный груз на его плечах, становившийся все тяжелее, когда он садился на пассажирское сиденье. Оно только уменьшилось, когда вид на дом Камски еще больше сузился в заднем обзоре. После нескольких минут молчания Хэнк заговорил. «Я не скажу им, вы знаете,» сказал он. — …Что им сказать? Коннор не решался спросить, переводя взгляд с дороги на Хэнка. «Это… ты девиант, Коннор». «Хэнк, я не…» Он снова замолчал, все еще не в силах заставить себя солгать. Он не мог. Ни на Хэнка, ни на себя. «Я не…» — Ты продолжаешь это говорить. Хэнк на секунду оглянулся: «Не лги себе, Коннор». С раздражением он добавил: «Если хочешь притвориться ради дела, вперед. Но не отрицай своего существования. Поверь мне, это не сработает». Коннор выглянул в окно, прикидывая, что будет, если его обнаружат. Шансы были невелики. «Если я не раскрою это дело, «Киберлайф» уничтожит меня». — Я им не позволю, — заверил Хэнк. «Я уже потерял одного ребенка, я не потеряю еще одного. Одного было достаточно». Хватка Хэнка на руле крепче, на эту тему трудно говорить. Его следующие слова звучали натянуто: «Когда умер Коул… Я почти не мог жить с самим собой. Я не мог». — …Это была не ваша вина, лейтенант, — через мгновение заговорил Коннор. Хэнк поджал губы и кивнул. — Ты знаешь, что произошло. Это был не вопрос. Это был факт. — Коулу требовалась срочная операция, и ни один человек не мог ее сделать, — сказал Коннор через мгновение низким и тихим голосом. «Значит, андроид должен был позаботиться о нем». Он сделал паузу, прежде чем закончить: «Коул не выжил». Хэнк фыркнул, глядя прямо на дорогу. Рулевое колесо готово было сломаться пополам, когда он резко повернул, и у Коннора хватило совести бросить эту тему. — Вот почему ты ненавидишь андроидов, — сказал он тихо, хотя в основном себе. Он почувствовал, как взгляд Хэнка упал на него на светофоре, его руки больше не побелели. Коннор осторожно поднял голову. — Вы думаете, что один из нас несёт ответственность за смерть вашего сына? Хэнк открыл было рот, чтобы что-то сказать, но светофор загорелся зелёным, а машины позади них сигналили. Он отвернулся и нажал на газ, хотя и не резко, как ожидал Коннор. Прошло несколько секунд тишины, прежде чем Хэнк потянулся и поискал Коннора, его пальцы наткнулись на пальцы андроида. Коннору потребовалось несколько секунд, чтобы соединить их вместе. «Коул умер, потому что хирург- человек был слишком высоко на Красном льду, чтобы оперировать… — сказал Хэнк через мгновение. — Это он забрал у меня моего сына». Он стиснул зубы, когда его хватка усилилась, голос сочился разочарованием: «Он и этот мир, где люди могут найти утешение только в пригоршне порошка…» «Хэнк…» Голос Коннора был едва громче шёпота, когда он назвал имя человека. Хватка Хэнка ослабла, он боялся, что оказывает слишком сильное давление. Коннор отказался, крепко сцепив их руки. — Это была не твоя вина. Хэнк в этот раз не ответил. После этого в машине стало тихо. Хэнк одной рукой держит руль, другую руку держит Коннор, дворники работают до предела, чтобы не допустить попадания на стекло медленно падающего снега. Как только Хэнк припарковался перед своим домом и выключил двигатель, он увидел Коннора на своем месте. «Мы разберемся с этим, Коннор», — сказал он, и хотя в его тоне не было уверенности, в нем была надежда. Вопрос сорвался с языка Коннора, и хотя он знал, что ему не нужно спрашивать, он чувствовал, что должен. «Почему вы это делаете?» Хэнк в замешательстве нахмурил брови. — Я имею в виду… Почему ты мне помогаешь? — …Я не знаю, — честно ответил Хэнк через мгновение. Он слегка пожал плечами: «Я многому научился с тех пор, как встретил тебя, Коннор. Может, в этом что-то есть. Может, ты действительно жив». Уверенный кивок: «Может быть, именно вы сделаете мир лучше». Хэнк одарил Коннора еще одной ухмылкой, подсказавшей ему довериться лейтенанту, прежде чем он вышел из машины и побрел к входной двери. Несколько мгновений Коннор не мог пошевелиться. Пораженный словами Хэнка, его чувством, что, возможно, у него где-то есть душа. Хэнк не презирал андроидов. Он не презирал его. Он ненавидел неравенство и жестокость мира, людей, которые мгновенно бросаются друг на друга. Он ненавидел отсутствие совести, отсутствие сочувствия, отсутствие любви. Он ненавидел эгоизм людей и эгоизм, который таился в нем. Хэнк презирал ненависть. — Давай, малыш, — позвал Хэнк. — Мы можем поговорить обо всем этом позже. Коннор смотрел, как Хэнк остановился у двери, распахнул ее и ждал. Он вылез из машины, оставаясь рядом с машиной. В воздухе был холодок, от которого не мог избавиться даже Коннор. Хэнк ободряюще кивнул ему, и холодный ветер освежил его кожу. Он встретил Коннора на полпути, когда андроид шагнул к дому. Через мгновение Хэнк обнял его, надежно и искренне. Одна рука на шее Коннора, другая на его спине. Момент был коротким, но безопасным. Это было то, что было нужно Коннору, чувствовать, что он не один. — Спасибо, Хэнк, — пробормотал Коннор в куртку. Хэнк лишь фыркнул. «Пожалуйста, сынок».