***
– Элизабет, я не знаю! Мадам всегда умалчивает о себе и мне даже в голову прийти не может, что она любит и чему бы была рада! – говорил Коллинз, ходя кругами вокруг рабочего стола Коллинз-страшей. – Ты знаешь её пристрастия к алкоголю, сигаретам и книгам. – спокойно сказала женщина, перебирая бумаги. – Все книги которые мне известны она уже прочла, а то, что губит её здоровье я ей никогда не приподнесу! – яростно прорычал он, останавливаясь и в упор смотря на дальнюю родственницу. – Цветы? Я слышала, что она любит гортензии, если мне не изменяет память. – она повернулась к нему, скрестив руки на груди, обдумывая и другие варианты. – Этого мало, цветы - это лишь часть! – сказал он, закрыв глаза от раздражения. – То есть ты хочешь сказать, что они у нас уже есть? – Разумеется, Элизабет! За кого вы меня принимаете?! – ответил Барнабас, хмурясь, ведь его гордость была слегка задета. – Успокойся и думай дальше, Джулия особо ничем не увлекается, кроме изучения и лечения разных феноменов, вроде тебя. – хмыкнула Лиз, продолжая глядеть на мужчину. – То есть, для неё...? – начал было он, краснея и глупо улыбаясь. – Нет, дарить тебя обнаженного в красной подарочной ленте мы не будем! Такому она не обрадуется, у неё случится сердечный приступ... Ну или истерика, если всё будет не так плохо. – За кого вы меня принимаете...? – повторил он, неловко опуская голову и краснея ещё сильнее. – За того, кем ты являешься, успокойся, Барнабас, – Элизабет тяжело вздохнула и подошла к нему, кладя руку на его плечо. – в любом случае, Джулии будет приятно, если ты ей что-то подаришь! Вампир поднял на неё свой смущённый взгляд и добродушно улыбнулся. После в его рубиновых глазах засияли азартные огоньки и тот, схватив свою трость направился к камину. – Элизабет, заприте дверь! Кажется я знаю, что могу вручить мадам! – оживлённо сказала он, открывая тайный проход. Женщина вздохнула и подошла к двери, запирая её, а после возвращаясь за свою работу. Идти за ним она не стала, ей прошлого раза хватило... Пыль, крысы, запах сырости и гниения ей был не по душе. Барнабас шёл к своим сокровищам, чтобы посмотреть, что можно было бы взять из них. Пылиться без дела таким дорогим и красивым вещам третий век подряд было точно неправильно! Он зашёл в потайную комнату и его сразу встретил блеск золота, серебра и драгоценных камней, украшающих различные украшения. Вампир сразу же подошёл к небольшой шкатулке и открыл её, доставая простенькое золотое колье, украшенное небольшим, но великолепным изумрудом. Это украшение было единственным женским в комнате, так как остальные принадлежали его отцу и даме бы не подошли, а это... Это было колье его матери, которое она отдала ему перед смертью, сказав, чтобы он подарил её своей любимой. Барнабас помнил эти слова, но сейчас стал оправдываться тем, что это единственное женское украшение, к которому он мог прикасаться, и даже если в тайнике были другие, то отделаны они были из чистейшего серебра, к которому ему не следовало прикасаться. Он положил колье обратно в шкатулку и просто взял её с собой. – Нашёл? – с интересом спросила Элизабет, снова отрываясь от работы. – Разумеется, Элизабет! Вы сомневались? – сказал он гордо, начиная улыбаться. – Конечно нет! Иди дари, скоро уже её день рождения пройдет! Барнабас кивнул и прихватив букет цветов, направился прочь из кабинета Элизабет, идя в кабинет доктора Хоффман. – Трость забыл, опять... – пробормотала она, закатывая глаза. Джулия сидела в кабинете и пила коньяк который ей всучила Элизабет. Он был дорогим и хорошим, но за что именно ей его вручили, она не поняла. Но это было не особо важно, ибо у неё как раз кончился алкоголь и она на днях собирались поехать в город за новым. Вдруг она услышала стук и тяжело вздохнула, вставая с любимого кресла и идя к двери. – Да? – проговорила она слегка раздражённо, отпивая из рюмки ещё немного конька. – Мадам, можно ли мне войти? – галантно промолвил он, пряча подарки за спиной. Джулия сразу оживилась и всё её раздражение ушло, а на лице появилась улыбка. – Барнабас, что за вопрос? Конечно, проходи! – она открыла дверь и пропустила его. Он вошёл полу-боком, ожидая, пока она закроет дверь и повернется к нему. – Вы великолепно выглядите сегодня, как и всегда! – он достал из-за спины букет гортензий и протянул ей. Щеки психиатра мгновенно вспыхнули, а рот открылся от удивления. – Барнабас... Спасибо, но зачем? – Джулия осторожно взяла букет в руки и стала рассматривать цветы детально, наслаждаясь их видом и запахом. – У вас должен быть праздник, почему вы не хотели праздновать - я не понимаю и не пойму, поэтому имею наглость подарить вам что-то! Вы заслуживаете этого и не смейте отрицать! – он подошёл и взял её за одну руку, а после поднёс к своим губам и поцеловал. Её щеки продолжали гореть алыми цветом, а губы тронула нежная улыбка. – Думаю, повторять причину бесполезно, так? – Разумеется! – он снова поцеловал её руку, кладя её к себе на щеку. – Ладно, ты меня удивил... Я думала, что фраза о дне рождении пролетело мимо тебя. Элизабет похоже тоже так своеобразно меня поздравила, хотя я бы была больше рада повышенной зарплате, но не важно... – Джулия очень тяжело вздохнула, положив букет к себе на стол, думая, куда их потом можно будет поставить. Барнабас улыбнулся и достал из-за спины второй подарок, протягивая ей шкатулку. – Господи, Коллинз! Ты меня балуешь, цветов было бы достаточно! – она робко взяла шкатулку, снова краснея. – Мадам, что вы?! Цветы - это условность! – возразил он, слегка хмурясь и скрещивая руки на груди, наблюдая, как она открывает подарок. Хоффман открыла шкатулку и застыла. Её глаза заблестели, а щеки стали ещё более красными, чем были. – Барнабас... – прошептала она, пытаясь отойти от шока. – Вам не нравится...? – он подошёл к ней, осторожно кладя руку ей на плечо. – Нравится, очень, но... Оно слишком дорогое! Барнабас, я не могу его принять! – Джулия протянула шкатулку обратно ему. – Какие глупости, мадам, – он сильно помрачнел. – Я не отдал за него ни одного цента! Это колье моей матери, оно лежало в тайнике до лучших времён, да и какая разница в цене! Если я хочу сделать вам приятно, я куплю что угодно! Вампир взял колье в руки и стал рассматривать. – Матери?! Я тем более не могу его принять, Барнабас! Пойми! – её смущение стало слишком сильным и она просто стала отводить взгляд. – Вздор! – он обошел её и не спросив разрешение быстро застегнул на её шее. Джулия обернулась к нему лицом, но не смогла вставить и слова, ведь он впился в её губы, стискивая её в своих крепких объятьях. Доктор прикрыла глаза и ответила на поцелуй, обнимая вампира за шею и прекращая сопротивляться. – Вам идёт, я не могу оторвать глаз! – шепчет он, разрывая поцелуй. – Почему ты решил вообще поздравить меня? – промолвила она, неуверенно. – Вы столько сделали для меня, а я ничем не плачу вам, только заставляю работать и создаю лишние проблемы! Прошу, простите меня, я желаю для вас самого лучшего, мадам... Джулия. – он краснеет и снова целует её, прижав к себе крепче. – Мне очень приятно, спасибо, никто никогда не поздравлял меня так. – психиатр обняла его и прикрыла глаза, нежно улыбаясь. – Колье лучший подарок, не так ли? – улыбается вампир, хваля себя за гениальность. – Нет. – спокойно отвечает она, заставляя его вздрогнуть и даже на секунду обидеться. – Нет...? Но, я...! – начал было Барнабас, но Джулия приложила указательный палец к его губам. – Ты мой лучший подарок, Барни, мне другого не нужно. – женщина улыбнулась и вновь утянула его в поцелуй. Барнабас залился краской, прижимая доктора к своей груди и отвечая на жаркий поцелуй. «Элизабет всё же была не права, мадам наверное понравилось бы, если бы она увидела меня лежащем на её кушетке, обмотанного красной подарочной лентой...!» – подумал он, гладя своего доктора по волосам.Лучший подарок
26 мая 2022 г. в 23:47
Весь день Барнабас не мог придумать, что же именно подарить Джулии на её день рождения. Да, у неё был день рождения и вампир запомнил это! Он обладал исключительной памятью и ему хватило всего одного диалога где она лишь раз упомянула дату своего рождения, чтобы он запомнил её раз и навсегда!
Кроме него и Элизабет об этом дне даже никто не помнил, ведь они его никогда не праздновали... Некоторым, в лице Роджера, этот день казался скучным и ненужным, а другие просто напросто не помнили об этом, ибо сама Хоффман не хотела отмечать данный праздник, говоря, что это для неё и не праздник вовсе.
"Зачем мне праздновать этот день? Я старею, а не расту, в чём радость приближения смерти, которая итак неизбежна?", - говорила она, тяжело вздыхая и тут же пытаясь сменить тему.
В её словах был смысл, но разумеется не для Коллинза! Он не понимал, как можно не радоваться собственному рождению! И тем более не праздновать его и не получать подарки! Да, в свои двести восемнадцать лет он очень часто любил вести себя под стать маленькому ребёнку, который не может понять слова обычного взрослого человека. Элизабет была согласна с Барнабасом, так как три года игнорировать этот день для неё было преступлением и четвертого она допускать не хотела! Если даже большого торжества не будет, что и не особо важно, должны быть подарки, хоть бы и новая бутылка коньяка или виски для приличия!
В этот день они оба старались не попадаться на глаза доктору, чтобы та не догадалась об их небольшом плане, который они до конца и не проработади... Ибо самое главное - подарки, они так и не смогли выбрать и до сих пор думали, что можно подарить... Точнее Барнабас думал. Так как Лиз уже подарила Джулии свой подарок, но в такой манере, что та ничего не поняла.