звёзды

      морозная свежесть ночного воздуха. тишина, прерываемая звуками сверчков. хван йеджи, стоящая посреди поля. бесцельно смотрит куда-то вдаль, перебирает пальцами и считает шаги. тихий шелест травы становится всё более отчётливым, йеджи пытается сконцентрироваться на подсчёте. звук патронника оказывается слишком громким в сумраке ночи; сердце кольнуло. трава перестаёт шуршать, шагов больше не слышно. еле различимый звук флажка предохранителя и хван чувствует напряжение в затылке. концентрироваться больше не на чем и ей остаётся лишь стоять в ожидании.       — ты ждала меня? — голос сзади абсолютно спокоен.       йеджи разворачивается лицом к ней. шин рюджин кажется ещё более величественной под светом луны. её намерения серьёзны, а глаза устремлены прямо на йеджи.       пара секунд молчания и рюджин расплывается в улыбке, протягивая руку:       — поговорим?       рюджин садится на сырую траву, смотрит на тёмный горизонт. её лицо кажется таким светлым даже при ночном освещении, а сама она выглядит умиротворённой, словно весь мир находится под её контролем и нет ничего, что могло бы пойти не так. йеджи присаживается рядом, начинает считать: один, два, десять. на небе столько звёзд. считал ли их, интересно, хоть кто-нибудь? разве можно сосчитать их все? вряд ли, мы же не летали дальше луны, даже облететь солнечную систему — задача непосильная, а ведь вселенная не ограничивается ею одной. телескоп? разве у кого-то получится рассмотреть через него всю необъятность космоса, увидеть всё до мелочей, не пропустив ни одну деталь. математические подсчёты? учёные давно пытаются рационализировать этот мир, называя математику точной наукой, считая звёзды на небе формулами. они пытаются подчинить себе всю природу существования, придумывая новые законы физики, но и в физике есть исключения, а значит всё уже не может умещаться в рамках одних правил. люди хотят править этим миром, а сами не могут объяснить многие простые вещи, прикрываясь штампами из книг учёных и исследователей. людям нравится думать, что всё под контролем; как и рюджин, сидящей прямо сейчас возле неё; если всё под контролем, разве есть разумное объяснение поведения того или иного человека? как и со звёздами — лишь теории и догадки, иначе бы хван не сидела сейчас рядом с рюджин. голова раскалывается от таких мыслей и единственное, чего хочется йеджи — наконец отвлечься и просто расслабиться, дать голове отдохнуть от бесконечных размышлений.       — думаешь о звёздах? — кажется, рюджин научилась читать мысли. — они такие загадочные и манящие к себе. чудо, что мы можем видеть их каждый день.       — знаешь, а в детстве я хотела стать астрономом. — немного подумав, добавила рюджин и откинулась назад, чтобы лечь на землю. — может быть, я бы стала великим учёным. — она искренне улыбнулась своим словам и йеджи показалось, что её глаза печально заблестели.       — приляг со мной.       йеджи немного поразмышляла над предложением, но в итоге легла рядом.       они продолжили смотреть на звёзды, думая о своём. йеджи казалось, что эта ночь будет длиться вечно, трудно сказать, считала ли она это чем-то плохим или нет.       луна сегодня особенно красивая и большая, светит не хуже солнца в ясный день. прекрасная, но скучная. ведь на луне люди уже были. по крайней мере, так говорят все научные статьи и журналы. но йеджи, конечно, не может знать наверняка — она же там не была. ей и не нужно, хватает просто наблюдать за луной отсюда, с земли. как же йеджи будет делать это, когда её не станет?       — ты боишься? — голос рюджин звучит серьёзно, но не злобно. она не смотрит на йеджи.       — а должна? — вопросом на вопрос, в стиле йеджи; рюджин тихо смеётся.       — знаешь, ты похожа на звёздочку. такая же яркая и родная, но такая далё-ё-ёкая. — шин протягивает последнее слово и замолкает на несколько секунд. — а может и на целую вселенную… — она улыбается.       йеджи тоже хочет что-то сказать, но не знает что. почему-то из всех людей, хван выбрала именно её. умереть от рук любимого человека — не самая худшая смерть, верно?       постепенно горизонт начинает светлеть. ночь отступает медленно и осторожно.       — ты никогда не думала, почему звёзды исчезают на рассвете? — такой простой вопрос не может быть сказан просто так. — они умирают. — слова дрожью прошлись по спине йеджи. рюджин посмотрела на неё, а после приподнялась, чтобы сесть. хван сделала то же самое.       — ты красивая, — рюджин берёт лицо хван в руки. — самая красивая девушка, которую я встречала. — её глаза искренние, она не врёт. сердце йеджи горько сжимается.       они смотрят на зарождающуюся зарю. бледный оттенок уходит и появляется более яркий жёлтый, звёзды начинают постепенно испаряются в утренней дымке. йеджи смотрит на рюджин. в её глазах, похоже, целая вселенная, или, по крайней мере, отражение восходящего солнца, но хван всё-таки кажется, что первое. сердце колотится, и она сама не знает от чего точно.       — ты боишься? — теперь очередь хван задавать вопросы.       — очень. — тихо отвечает рюджин. она поворачивает голову, улыбается. снова улыбается.       солнце всё ближе, на горизонте пока не видно, но цвета быстро сменяются один за другим, что говорит о его скором появлении на небосклоне. рука рюджин на спусковом крючке.       — ты боишься? — последний раз спрашивает рюджин.       — рядом с тобой — нет. — последний раз отвечает йеджи.       два выстрела.       солнце уже взошло.