bronze

рыжие волосы йоханнеса блестят подобно бронзовой медали на шее латыпова. эдуард проводит красивую параллель — бронзовые медали очень любят его, а он очень любит йоханнеса с его шевелюрой и россыпью веснушек по всему телу. даже после самых провальных гонок, эдуард знает, что в номере его ждёт утешительный приз. утешительный приз, который днём стоял на пару ступеней выше, а ночью беспомощно вжимается в простыни под натиском ласк россиянина. хладнокровный на стрельбе, расчётливый по дистанции, невозмутимый на интервью, в постели йоханнес всегда податлив и послушен. в кровь кусает обветренные губы, театрально закатывает глаза, плавно качает бëдрами в такт движениям любовника. в лучах пекинского заката поджарый торс норвежца приобретает приятный бронзовый оттенок, полупрозрачные влажные ресницы чуть дрожат — ради такого россиянин готов проваливать каждый свой старт. правда йоханнес отнюдь не обделял эдуарда вниманием и за его достижения. будь то четвёртое место в спринте, серебряный дубль, финишный рывок эстафеты — поздравлял йоханнес как надо. не скупился на слюну, действовал аккуратно, не задевая зубами. грациозно прогибался в спине и царапался, оставляя на спине россиянина десятки красных полос. по окончании олимпиады эдуард представлял собой ходячую пороховую бочку. одно неверное слово в его адрес, и он взорвётся эмоциями, коих за три недели накопилось столько, что трудно было дышать. йоханнес встречал россиянина как обычно — весь во внимании, ловил каждый взгляд. — я так устал. — эдуард откидывается на кровать и утопает затылком в подушке. йоханнес мягко опускается рядом, проводя рукой по напряжëнной груди латыпова. — для этого мы и встретились, чтобы помочь друг другу, разве нет? — рука норвежца спускается ниже, скользит под футболку, и эдуард чувствует прикосновение холодных пальцев. йоханнес невесомо касается губ россиянина своими. эдуард улыбается в поцелуй и подаëтся вперёд, охотно отвечая. норвежец не ждёт — сразу ныряет к ширинке, чуть приспускает резинку чужих штанов и проводит языком по пульсирующей венке внизу живота любовника, ещё и ещё, дразня и играя. эдуард эти игры выучил как дважды два. и если раньше ему было свойственно торопить события, то сейчас он просто лежал, погруженный в процесс, отдаваясь и доверяя действиям норвежца. от ощущения горячего языка на возбуждённой плоти по телу россиянина пробегает целый табун мурашек. йоханнес действует уверенно, со знанием дела. эдуард укладывает ладонь на чужую рыжую голову, спускается вниз, к шее, осторожно оглаживая выступающие позвонки. — остановись. — бë поднимает на россиянина недоумевающий взгляд, на что тот лишь ухмыляется и проводит подушечкой большого пальца по веснушчатой щеке. опять берёт дело под свой контроль. эдуард неспешно стягивает с себя прилипший к коже верх, жестом приказывает норвежцу сделать то же самое, после чего тянется за оставленным на полу рюкзаком и извлекает из бокового кармана небольшой тюбик. в полумраке комнаты раздаётся щелчок пластмассовой крышечки. ещё через пару минут воздух наполняется шумными, сбивчивыми вздохами, хриплыми стонами и хлюпаньем лубриканта. йоханнес, дабы удержаться на коленях россиянина, обвивает его шею руками и прижимается ещё ближе, продолжая ритмично двигаться вверх-вниз. эдуард зарывается носом в волосы любовника и опускает веки. красивая параллель.