Оберон

      Габриэль       По возвращению в школу меня никто не трогал, даже друзья перестали со мной общаться без моего отклика. Оставили меня в покое. Все знали, но с объятиями и словами поддержки не лезли. Я ушел из команды по квиддичу, полностью отдавшись учебе. Уроки помогали забыться, отвлекали меня от воспоминаний. А еще помогал Хагриду в лесу, у меня с ним личные уроки по магическим существам.       Жаба в розовом, так же перестала цепляться, распустила свою дружину. Сняла со стены все директивы и отошла от должности проверяющей школы. Стала просто профессором по Защите. С Малфоем у меня состоялся разговор. Он поймал меня после очередного зельеварения. Отозвал в сторону:       - Поттер, могу с тобой поговорить? – наш с ним разговор шока, как предыдущий не вызвал, но на него все равно косо поглядывали, особенно друзья.       - Пошли, - показал на окно напротив кабинета, на прощание улыбнувшись Севу, он мне лишь кивнул, - что ты хотел обсудить? – на удивление спокойно отреагировал Рон, не лез и не отгонял слизеринца от меня, а просто ждал, когда я вернусь, как и Миона. Она лишь хмурилась и готовилась, как на третьем курсе разбить его нос в кровь. А он тяжело вздыхал и качал головой, называя ее «Цербер»       - Первое – спасибо за отца, за помощь с пророчеством, - я кивнул, - второе – прими мои соболезнования. Я не знал Сириуса как ты, но он мне не чужой, кровь не водица, - снова кивок, - и третье, - протянул руку, - я поступил тогда в купе как напыщенный индюк, а не как воспитанный аристократ, - я ответил, пожал руку, - могу рассчитывать на откровенный разговор о наследии?       - Оно тебе светит? – монотонно спросил.       - Да, в семнадцать. Кровь матери сильнее, - значит, он станет вейлой, темной вейлой, как крестный, - ты пробудил свое?       - Да, в то лето, - удивление, осознание, понимание, - лорд и его возрождение как катализатор, - Малфой согласился и не стал спрашивать, чью кровь я пробудил, лишь поблагодарил и еще раз выказал уважение крестному.       А я ушел к своим. У нас Чары с Когтевраном. Там снова печальные взгляды некоторых знакомых с синего факультета, эти подбадривающие улыбки, натянутые и поддерживающие взгляды, мол, все будет хорошо, держись, вопросы: "как я?" и "как я справляюсь?", но все это ради моего душевного спокойствия. Что бы я не падал духом. Я и не собираюсь, просто не хочу видеть вынужденную поддержку.       А вечером я иду помогать Хагриду в запретном лесу. Мы с ним собираем шерсть единорогов, кормим Арагога, с этим пауком у меня состоялся разговор, он говорил, что действовал в интересах семьи и не смог отказать своим детям в еде и живом, теплом мясе, пришедшим на своих ногах в его логово. На что ему было сказано:       - Я тоже в следующий раз не откажу своим подопечным в теплом, сочном мясе волшебного паука, - на пальце бабочка, по лицу бежит фрия, - думаю, мы с вами друг друга поняли?       - Фейри! - гаркнул Арагог, - Хагрид! Ты привел ко мне фейри!       - Клан Ши, Габриэль Поттер, - улыбка, мантия и крылья с венцом на голове. Арагог начал отступать назад, знает, месть Ши страшна, и я в своем праве. Но не нападаю по просьбе лесника, он просил за старого друга, а я согласился. Хагрид мне тоже друг, я его понимаю и принимаю порыв защитить кого-то важного. Но сказал ему, что в следующий раз не пощажу и скормлю Арагога бабочкам.       - Он помогает мне, не нападает и не убивает, ни тебя, ни твоих детей, - сказал полувеликан, - он – Оберон, - этот титул, как мне рассказал Хагрид, несёт за собой ответственность, не столько правителя, сколько судьи волшебных существ, ко мне могут обратиться в споре, предоставить доказательства и просить разрешить все в чью-либо сторону. А еще ко мне могут обратиться для справедливой казни, как например, в ситуации с Беллой. Я могу отказать, а могу и согласиться, все зависит от обстоятельств и просящих.       - Могу я рассчитывать на вашу снисходительность? – акромантул понял, со мной лучше дружить, я и помочь, если что могу, поэтому я согласился на снисходительность, топор войны мы с ним зарыли и стали общаться без преград. Он называл меня по имени, а я его и никаких угроз.       Сегодня у нас по плану идти к единорогам, разродились молодые кобылы и нужно им помочь поставить на ноги и подлечить жеребят, собрать молоко единорога и шерсть с новорожденных, она нужна для зелий, можно продать Оливандеру и выручить не плохую сумму. Но сегодня обошлись без меня, Хагрид уже в хижине, разбирает шерсть и разливает по скляночкам молоко. И он не один.       - О, Габи, заходи, - передо мной большая кружка чая, пышные кексы и гость, - познакомься, - показывает на сидящего, а по витающей вокруг него энергии могу сказать, точно не человек, да и глаза, миндалевидные, змеиные не спутаешь.       - Наг.       - Догадался? – спрашивает гость.       - Почуял, - сажусь и смотрю на мужчину, на вид можно дать лет двадцать пять-тридцать, выше Северуса, шире в плечах, на мой вкус слишком массивен и накачен, широкая шея, выпирающие мускулы, грудь колесом, и все кубики с накаченными бицепсами проглядывают через рубашку.       - А вы, юноша? – смотрит оценивающим взглядом.       - Не ваше дело, - огрызнулся, а лесник пытался сгладить углы, хлопотал, чаю подливал, - Хагрид, я наверное пойду, у меня еще эссе по чарам, да и профессор Снейп по зельям задал таблицу делать, чтобы на выходные не оставлять сделаю сейчас, - лесник расстроился, пытался меня уговорить остаться:       - Габи, а чай? Кексы?       - Я возьму с собой. Рона и Миону угощу, Малфою дам, дежурит бедняга, голодным останется, - лесник только тяжело вздохнул, махнул рукой и сказал:       - Ладно, мы с Рамусом сами тут чаи погоняем, - наг согласно кивнул, - иди уже, - и тут вспомнил, - ой, Габи. Арагог просил передать, - протягивает мне паутину, - на память, это последний раз, когда мой старинный друг паутину прядет.       - Совсем плох? – спрашиваю, а лесник тяжело вздыхает и соглашается, - для его вида шестьдесят лет долгий срок, он оставил не одно поколение. Достойная смена у него есть, не стоит переживать. А его мы проводим.       - Ты споешь ему последнюю песню? – со слезами на глазах смотрит Хагрид.       - Если понадобиться, - большая рука полувеликана ложиться мне на голову, треплет по волосам, и вспоминает:       - Забыл, Габи. Тебя тут кентавры спрашивали, про Флоренца поговорить хотели, рассуди их, а. Спасу нет, - просит.       - Поговорю, завтра как раз прорицание с Флорнецом, узнаю, что случилось, подумаю, - пообещал, а наг, тут же спросил:       - Ты – ши?       - С чего такой вопрос, уважаемый?       - Кентавры уважают только ши, и именно ши могут их рассудить, - наг встал с места, припал на одно колено и повинился, - простите меня, мастер Габриэль, Рамус готов искупить вину перед фейри клана ши, - голова его по-прежнему склонена.       - Мне от вас ничего не надо, Рамус. Только просьба, не вредите Хагриду, он мой друг, а их и так осталось мало, не хотелось бы терять еще одного.       - Значит, это вы тот самый Оберон, про вас говорит весь волшебный народ? Вы казнили темную вейлу за убийство вашего крестного отца, ее кузена и последнего прямого потомка ведущей ветви Блэк?       - Да, я. Она убила его Авадой. Если бы вызвала на бой или дуэль, я бы пальцем не двинул, но она специально атаковала меня, зная, что Сириус поменяется со мной местами. Поступила подло, не по Блэковски, за это я казнил ее. Белла призналась, - на моем пальце бабочка, - скормил ее бабочкам, а перед этим ее приласкали мои пауки и сколопендры. Вот такая кара, как вам?       - Справедливо, - лесник был согласен, за такой поступок только смерть, и я еще был мягок, мог поступить куда жестче, - спокойной ночи, Габриэль, - пожелал мне наг, я покинул сторожку Хагрида и вернулся к себе в гостиную.       По пути нашел Малфоя и вручил ему поздний ужин. Он поблагодарил и пожелал спокойных снов, а я спокойного дежурства. Рон и Миона на меня не напирали, просто проводили взглядом и через пол часа присоединившийся Рон, храпел в две дырки. А у меня не идет сон. Я не могу спать, пока не вспомню все, что было в отделе тайн, с момента прихода за пророчеством, заканчивая смертью Беллы. К Северусу за зельем я не пошел, не хочу привыкнуть.       Утром, как и обещал Хагриду, пошел на прорицание с целью пообщаться с кентавром. Я не ходил на уроки прорицания с того года, не мое это, сменил на руны, их я хоть могу на практике применить, использовать в бою или защите, а прорицания где мне применять? Вот я и отказался. Но иногда мы с Флоренцом пересекаемся. Сегодня я шел к нему целенаправленно. Да и надо в известность кентавра поставить о моей пробудившейся сущности.       - Гарри Поттер, чем могу? – спрашивает кентавр.       - Здравствуйте, профессор Флоренц. У меня к вам разговор.       - Слушаю, Гарри Поттер, - предложил мне сесть, сам стоял рядом, смотрел и словно читал, но артефакт и защита рода не позволят этого, если я не разрешу. Никто, даже директор не прочитает меня и не узнает мою суть. Лишь тот, кто сильнее меня по наследию или магическое существо старше ста лет. А таких я не встречал. Пока не встречал.       - Ваши сородичи просили разобраться в вашем конфликте, - и стоило мне это сказать, как Флоренц тут же припал на одно копыто и с уважением сказал:       - Не знал, что вы, Гарри Поттер, несете в себе древнюю кровь фейри клана ши, - поклон, - для меня честь встретить представителя народа ши. Так в чем вопрос? Что от вас хотят мои сородичи?       - Хагрид сказал, что они просили меня, вас с ними рассудить. Что они имели ввиду? Вы перед ними провинились или они что-то не выполнили? Расскажите мне.       - У вас есть время вечером?       - Если на отработку к профессору Снейпу не загремлю, то найдется. Значит, до вечера, - попрощался, ушел, у меня Руны, а следующим уроком как раз зелья. Руны прошли как обычно, составляли цепочки, пытались применить на практике, накладывая их на тетрадь, перья и так, по мелочи.       Дальше шли зелья. Северус, смотрит и ждет моего кивка, легкая улыбка и кивок, что я в порядке, урок начался, меня ставят в пару с Малфоем. Сев поглядывал то на меня, то на блондина, пока мы варили зелье, даже подходил, смотрел через плечо и шепотом спрашивал все ли у меня хорошо. Я отвечал, что в норме и ни на что не жалуюсь. Драко так же весь урок был внимателен и следил не только за своим котлом, но и за моим. Отмечал, что все хорошо и зелье у меня как надо.       - Гарри, - шепнул мне Драко, я посмотрел на него, - отец просит поговорить. Сможешь, время уделить или на завтра перенесем?       - В какое время?       - После ужина, в кабинете Северуса, - я кивнул, с Флоренцом у нас встреча позже. Думаю, успею и с Малфоем поговорить, и с кентавром. Надеюсь. Драко благодарно кивнул, потом время закончилось, разлили наши зелья по склянкам, подписали, отдали профессору и ушли на обед. Там мы с Роном и Мионой сели рядом, меня спрашивали, чего это ко мне прицепился Малфой. Мио даже заподозрила:       - Он к тебе в доверие втирается, хочет на темную сторону перетянуть, - я не удержался, рассмеялся, - а что такого смешного?       - Мио, темный лорд не перетягивает меня на свою сторону, печеньки не предлагает, плюшек тоже, - смех и смотрю на Драко, - просто мы с Драко поняли, вся та вражда была детской обидой и мы ее переросли. Да еще и сражаться больше не за что. Я не в команде, он тоже, а в учебе…       - Ты сильно догнал, - сказала Миона, - в тридцать лучших входишь, - Гермиона определено была мной довольна, - Малфой в десятке, а Рон, - смотрит на друга, тот как мышь на крупу смотрит, - даже в пол сотни не входит. Позор. Лучший друг Гарри и так учится! – эти слова услышал Малфой, решил подколоть Уизли:       - Правильно, Грейнджер! Так его! – смеется, смотрит на Мио. Рон резко встает из-за стола и уходит, на прощание что-то пробурчав про блондинистых хорьков. А громко, чтобы все услышали, сказал, что ждет нас в гостиной. Мы с подругой не возражали. Радовались, что тот не пошел к столу змей и с кулаками не набросился на Малфоя, а он мог, было дело.       - Мио, - я смотрю на нее, - ничего не хочешь мне сказать? – шепотом, чтобы никто не смог подслушать, - ты и он? – она поняла о ком я, лишь залилась краской и так же убежала, назвав меня идиотом, а ко мне подсел Драко, наплевав на разделения факультетов и смотрящих зевак:       - Что, Габи, бросили тебя? – назвал меня Драко по короткому истинному имени, в его излюбленной манере. А я его по прозвищу:       - Дракон, я тебя прокляну, - чуть слышно, угрожая, при этом мило улыбаясь, - натравлю сколопендр, - тот дернулся, - лучше скажи о вас, когда умудрились, - говорю про Мио, он резко скрещивает руки на груди и отворачиваясь говорит:       - Не твое дело!       - Мое, - говорю и разворачивая добавил, - обидишь Миону и сколопендрами не отделаешься. Фрий натравлю, под кожу пару штук загоню, за две минуты от тебя ничего не останется, только косточки и кожа с парой дырок. Как тебе вариант?       - Тиран! – шарахнулся Малфой.       - Нет. Не угадал, - все так же улыбаясь, кровь ши от азарта кипела и требовала выхода, вот я и не отказывал. Издевался, кошмарил и угрожал.       - Оберон, - шепнул лишь для меня он, я кивнул, - жесть! Прости, - легкий поклон, шепот и мой кивок, - в своем праве, близкий круг, принимаю. Нет, я ее не обижу. Она мне нравится, но как сказать отцу?       - Могу помочь…       - Не стоит. Сам, не маленький. Мио ведьма сильная, способная, род не опозорит. Да и я со своим пернатым наследием ничего не опозорю, кровь все равно доминировать будет.       - Нужно Миону в банк сводить. Моя мама тоже магглорожденной считалась. Кто знает, что Мио ждет.       - Как вариант. Ладно, - показал на Темпус, - время, у нас его мало осталось. Пока, - встал, махнул мне рукой и ушел к своим. Напомнил про разговор с отцом. А я еще старался не забыть про разговор с кентавром.       А пока у меня Чары, Руны и ужин. А потом к Малфою, узнать что ему от меня надо, потом к Флоренцу, что от него хотят его сородичи и какая участь в этом споре уготована мне. Надеюсь, не палач. Казнить мне не понравилось, хоть и была причина. Буду настаивать на переговорах и мирном соглашении обеих недовольных сторон.