Аргентинский пирожок.

Лето. Глубоко вдыхаю запах смолы и деревьев. Прекрасно. Солнце иногда ослепляет, заставляя жмуриться. Сидишь рядом, по-детски качая ногой. На улице довольно жарко, и ты утираешь рукавом вспотевшее лицо. Тяжелую кожаную куртку не снимаешь из упрямства. Достаю из кармана рубашки огромную бесформенную салфетку, в которую завернут несправедливо украденный из ресторана аргентинский пирожок. Задумчиво осматриваю его и снова прячу. На секунду задерживаю взгляд на твоих губах и отрываюсь. Меня колотит дрожь. Встречаю на себе вопросительный взгляд до безумия голубых глаз. -Чего ты дрожишь? Не заболел? – оттягиваешь рукав и проверяешь мою температуру. От твоего прикосновения перед глазами резко светлеет, сознание словно расширяется, наверное, как и мои зрачки. Шарахаюсь от теплой ладони. Смотришь на меня, ничего не понимая. Может, так и лучше. -Я за сигаретами, - беспечно кидаю через плечо и бросаюсь через дорогу. Я не могу. Мне больно на него смотреть, как остальным больно смотреть на солнце. И только отойдя на приличное расстояние, я успокаиваюсь. Шаркаю старыми кедами по асфальту. Детская привычка. «Стоп. Я же… не курю» - проносится короткой молнией в голове, заставляя оцепенеть прямо на середине дороги. Как я мог забыть. Полгода назад Майк заставил меня бросить. После долгих препираний, срывов, криков я, наконец, поборол организм и свою упрямство. С абсолютно идиотской улыбкой поворачиваюсь, собираясь что-нибудь соврать в свое оправдание. Вижу твое перепуганное лицо и губы, растянутые в немой попытке выкрикнуть что-то. Вытянутая рука смыкается на пустоте, не успевая схватить падающее тело. Машина. Фары. Свет. Удар. Перед провалом в пугающе красную темноту, слышу хруст собственных костей. *** -Армстронг!.. -Билли!.. Тени. Много Теней. -Билли Джо!.. Они смыкаются вокруг. Я не открываю глаз. Просто чувствую. Это они. Безликие, уродливые существа. Не понимаю, откуда знаю о них. Это пришло само. Холодные и легкие, как воздух, но их сильные руки уродуют в автокатастрофах тонны стали и металла. Тени сливаются в одну, плотную, как туча, а потом распадаются на двенадцать отдельных. Тело не болит. Словно по нему не проезжала огромная фура, ломая хрупкие кости. Не было ничего. Сон. Просто сон. Надо проснуться. Резко, с криком распахиваю глаза, делая попытки приподняться на локтях. Взгляд тут же тонет в беспросветной тьме. Рядом шелестят Тени. -Что вам надо от меня?! – не слышу своего голоса. Его нет. Междумирье. Но Тени слышат меня. -Уже ничего. Ты умер. Эти слова холодной молнией ударяют прямо в мозг. «Нет, нет, нет», - хватаюсь за волосы. Они так же не материальны, как и все вокруг. Я ведь знал. Знал, что так будет. Нет, не именно так, не под машиной. Я знал, что умру, не успев сказать Фрэнку, как люблю его. -Фрэнки… боже… прости… - переворачиваюсь, хриплю от бессилия, бью невесомыми кулаками по воздуху. Тени отрешенно летают рядом, шепча что-то. Внезапно одна из них замирает и косо смотрит на мою грудную клетку, туда, где находится сердце. Через пелену подступивших слез вижу, как двенадцатая Тень медленно подплывает ко мне. Ближе. И еще. И вот она касается моего лица тем местом, где должен быть нос. -Фрэнк? Кто это? В ее отсутствующем лице вроде и нет ничего ужасного, но где то глубоко, внутри…пусто. Темнота, поглощающая свет и не отдающая его взамен. Кровь холодеет, и я шарахаюсь от Тени на метр. -Фрэнк? Кто это? – дублируют вопрос двенадцатой остальные Тени. Нет, я им не скажу. Они доберутся до него. -Не волнуйся, мы не убиваем, - выдает Двенадцатая, словно читая мои мысли. – Мы просто сопровождаем тела. -«Тело», - выдыхаю себе под нос. Чувствую, как горячие, соленые слезы текут по отсутствующему лицу. Только сейчас понял, как бестолково прожил свою жизнь. Я тратил ее на развлечения, удовольствия. Не было чистой любви. Жил иллюзиями. И вот теперь даже глоток воздуха будет для меня счастьем. Маленьким, но настоящим счастьем. Но я упустил свой шанс. Мне уже нечего терять. Нечего. -Он… - сглатываю. – Я люблю его. «А ведь я умру за тебя, Фрэнки». Темнота и Тени расходятся, как порванная бумага. Свет. Тепло. Жизнь. *** Стою посередине дороги, мимо со свистом проносятся машины. Отрешенно смотрю на них, втягивая ртом воздух. -Билли! Совсем ебнулся?! Фрэнк... -А ну-ка иди сюда! Чуть под грузовик не попал, придурок, – в голосе слышится облегчение и детская радость. Недоверчиво ощупываю тело: все на месте. Нет сломанных костей, вылетевших мозгов и пустых глазниц. Я живой. Мне дали шанс. Тени даровали мне шанс. Резвым олененком перебегаю трассу и буквально впечатываюсь в тебя, вдыхая родной запах. Ты что-то бормочешь, неловко обнимая меня. -Фрэнки… - разрываю объятия и делаю шаг назад. Я должен сказать ему. Сказать то, что запомнится. Эта фраза будет нашим гимном. Она будет поддерживать нас с тобой, когда мы захотим опустить руки от бессилия. Она будет с нами всегда. Черт, меня просто колбасит от ответственности. Так… что же… И тут приходят эти самые слова. Вытаскиваю из кармана что-то, завернутое в большую белую салфетку. -Это аргентинский пирожок. И я хочу разделить его с тобой.