Госпожа Заноза

Нервно стучала ногтями по ноге, наблюдая то за стрелкой часов, то за тем, как Исмаил семенит по комнате, разговаривая с кем-то по телефону. — Исмаил! — Позвала его в очередной раз. — Мы же опоздаем! — Экскурсия по музеям Венеции должна была начаться уже через пол часа. В ответ только выразительно моргнул, давая понять, что он прекрасно помнит, но не может прекратить столь важный разговор. — Так значит… ? — Пробубнила себе под нос. Всё ещё злилась из-за того, как пару дней назад оставил её в самый разгоряченный момент на полу. Выстраивала план мести и сейчас было самое время его реализовать. Раз он решил манипулировать сексом, то почему она не может? Око за око, облом за облом. Сверля его взглядом, подошла вплотную. — Я же сказал, сейчас! — Закрыл динамик рукой, наблюдая, как Нургюль подмигнула, а затем опустилась перед ним на колени. — Не торопись. — Сказала с сарказмом, пока пальцы оказались на его ремне и быстро расстегнули его, так же быстро расстегнули молнию и пуговицу на брюках. — Что ты…? ооох… — Застонал прямо в трубку, когда почувствовал прикосновение её губ. — Нет, нет, это я не вам. Да, думаю этот вопрос решится довольно быстро. — Продолжил разговор, не сводя с неё довольных глаз. — Знаете… ааа… я предпринял все соответствующие меры, так что проблем возникнуть не должно, так что держите меня в курсе событий! Сказав ещё пару слов, попрощался. Отшвырнул телефон на кровать и наконец закинул голову, закрывая блаженно глаза. Второй рукой обхватил её затылок, задавая темп и глубину движениям. Почувствовав, что он близок к финалу, резко поднялась, прерывая экзекуцию. — Опаздываем! — Довольно вытерла пальцами размазанный на губах блеск. — Чёрт… — Изогнулся, словно ощутил не только ментальную боль, но и физическую. — Чёрт, Нургюль, чёрт!!! — Прорычал и убежал в туалет, самостоятельно заканчивая начатое ей. * Всем своим видом показывал недовольство, тяжело вздыхая и закатывая глаза. — Прекрати! — Его поведение никак не отразилось на прекрасном настроении Нургюль. С интересом любовалась панорамой из автобусного окна и слушала экскурсовода. — Я не понимаю, из окна машины ты не увидела бы тоже самое? — Последний раз катался на автобусе, когда был подростком. После стал зарабатывать и первое, что приобрел - автомобиль. С тех пор считал общественный транспорт признаком бедности для серых масс, к которым он, конечно же, не относился. — Не ворчи, а то морщины появятся. — Захихикала, положив ладонь ему на колено. — Ещё ни одна женщины не заставляла меня кататься на автобусе. Ни одна! Кроме тебя… что ты делаешь? — Прервался, почувствовав, как по телу пробегают мурашки, когда медленно, очень нежно, перевела ладонь с его колена на бедро. — Пытаюсь заткнуть твоё нытье. — Утренний способ мне нравился гораздо больше. — Довольно улыбнулся и вжался в сидение, когда её ладонь стала поглаживать пах. — С каких пор ты стала такой смелой, что позволяешь себе подобное на людях? Неужели это я так хорошо на тебя влияю? — Тццц. — Произнесла с ликованием, ощущая его мгновенную реакцию на своё прикосновение. Вжался в сидение, зажав ручки в кулаках, но её не отдернул, позволяя и дальше себя изводить. Сидящая на следующих местах пара с осуждением посмотрела на увлекшихся друг другом Исмаила и Нургюль, но обоим было всё равно. — Я могу прекратить, а могу заставить тебя кончить, прикасаясь просто через ткань. Какое действие ты выбираешь? — Так и знал, что будешь мне мстить. — Лукаво улыбнулся, не отводя пронзительного взгляда с её глаз. Вдруг осенило: он смотрит на себя, на своё собственное отражение в лице Нургюль. Сейчас как никогда ясно видел это. И самое приятное в этом осознании было то, что он никак не пытался её изменить, а только помог раскрыться рядом с собой. Она всегда была такой во всех своих качествах: страстной, игривой, желающей, властной, в меру лицемерной, с долькой садизма и жестокости изначально к себе, потом к окружающим. И именно благодаря их союзу с Исмаилом, больше не пыталась всё это скрывать. Идеальная женщина. Готов был прямо в этом автобусе вцепиться в её губы, как экскурсовод в микрофон сообщил, что они прибыли на место назначения. * В галерее музея смог наконец успокоиться и, как истинный эстет, наслаждался наследием итальянской живописи. Обойдя зал, подошёл к Нургюль, не сводившей взгляда с одной картины. — Франческо Айец «Ромео и Джульетта». — Прочитал надпись, но женщина не услышала, задумавшись о чём-то своём. — Что с тобой? — Такая великая история любви. И только смерть их разлучила… Грустно. — Продолжала пялиться на полотно. — Серьёзно? — Ухмыльнулся. Никогда не видел романтики в Шекспировском шедевре. — Двое пубертатников, не получивших от родителей очередное «хочу», решили взбунтоваться и покончить с собой. В чём величие? Улыбнулась от остроты его ума и вечного желания идти наперекор общепринятому мнению. — Чем хуже наша история? — Взгляд Исмаила вновь воспламенился. Не нашел более подходящего момента, чем сейчас, чтобы вновь поднять волнующую его тему. — Надеюсь ты не смеешь ассоциировать себя с Джульеттой! Останься со мной и умрешь от счастья. Останься со мной и будешь каждый день воскресать от любви… — Прекрати! — Наконец повернулась к нему. — Прекрати говорить всю эту сериальную чушь и строить из себя невероятного романтика! Ты не такой. Да - да. Почему бы не начать выяснять отношения среди музейного зала, забитого туристами? — А какой я? — Выжидающе сузил глаза. — Подожди, давай помогу тебе ответить. Грубый, заносчивый, эгоцентричный? Закатила глаза и собралась пройти мимо за группой, от которой они уже хорошо отстали, но Исмаил не дал этого сделать. Схватил за руку и потащил за собой. Дверь в каморку, которую приметил ещё в прошлом зале, к удаче оказалась открыта. — Что ты делаешь? — Прошипела, когда затолкал её в маленькое помещение, заставленное предметами для уборки и прочими невыставленными экспонатами. Проигнорировал. Резко развернул её спиной к себе и толкнул к стойке для картин в виде прорезанной полки из широкого бревна. Грубым нажимом ладони заставил согнуться в спине так, что её грудь легла на грубое полотно дерева. — Исмаил! — Прикрикнула, когда быстро и с удивительной ловкостью освободил её от джинс. — Не рада, жизнь моя? Разве не таким ты хотела меня видеть? — Взял паузу, чтобы разобраться со своим гардеробом. В момент, когда попыталась выпрямиться и уйти, мужчина властно нагнул её обратно и заставил шире развести ноги. — Ты права, я был слишком нежен с тобой в последнее время, совершенно позабыв о том, как ты любишь силу. — Исмаил, мы же в чертовом музее! — Так кричи громче, чтобы все вокруг пришли посмотреть, как я тебя трахаю — вот где настоящее искусство! Не смогла сдержать тихого вскрика, когда резко толкнулся в неё. Невольно напряглась, нежные пальцы вцепились в грубую древесину. Сделав пару беспорядочных движений, склонился к ней лишь для того, чтобы издевательски прошептать на ухо: — Дважды за день. Ты обманула меня дважды. Ты же не думала, что я не отвечу? Отметила, каким хриплым стал его голос, ощутила сбившееся горячее дыхание на затылке. Перехватил руки и завёл за спину, тем самым заставляя ещё больше прогнуться. До боли закусила нижнюю губу. В голове никак мыслей, за которые могла бы вцепиться. Окончательно потерялась в этом яростном, жадном, животном безумии. Когда Исмаил развернул её к себе и усадил на ту же стойку, меняя позу, поняла, как же легко она сдалась. Как же легко он подавил в ней протест, как легко взял в этой грязной комнате, словно строптивую кобылу в смердящей конюшне. Так почему ей так нравилось это? Ведь сама давала Исмаилу власть над собой. Встретилась с ним взглядом. Ощутила пульсацию внизу живота, напряглась, непроизвольно выгибаясь. Получила то, что могла получить только с ним - удовольствие безумное, почти невыносимо долгое, сладкое, неконтролируемое, граничащее с болью. Нежно обтерла капли пота, стекающие у него по вискам. Оплела его руками и ногами, притягивая в объятия. — Ты сумасшедший. — Засмеялась, принимая его губы с поцелуем. — По лицу вижу, что довольна. — Так же расплылся в улыбке. Вышли из каморки и тут же словили на себе взгляды кучи глаз. Их экскурсионная группа, обойдя все залы, направлялась к выходу. — Чёрт… — Прошептала, раскрасневшись то ли от недавней страсти, то ли от стыда. — Мы там… заблудились… и… Попыталась оправдаться, придумывая хоть что-то. Сквозь землю была готова провалиться, лишь бы не видеть на себе всех этих взглядов, в то время как Исмаил, выпрямившись и расправив грудь, вальяжно пошёл к выходу, довольно улыбаясь, словно нашкодивший кот. — Пусть завидуют. Им такое точно не светит. * — Как же стыдно… Боже, как же стыдно… — Не успокоилась и за ужином. То и дело закрывала лицо руками, будто у неё на лбу было что-то написано, а все вокруг замечают это. Исмаила же это веселило ещё больше. — Ещё раз я увижу вот эту вот улыбочку… — пригрозила пальцем. —… убью тебя. — Стонала ты, а виноват я? — Исмаил! — Стукнула его ногой, опасаясь, что кто-то может их услышать. — Ну ты и… — Да, да, я знаю, вини меня во всём. — Наконец перевёл внимание на соблазнительно лежащий стейк, в который воткнул нож. — Это всё я! Ведь я такой напыщенный, несносный… что там дальше по списку? На мгновение задумалась, не сводя с него взгляда. — Ты заботливый, терпеливый, щедрый. Рядом с тобой не страшно. Если есть какие-то проблемы, я всегда знаю, что могу к тебе обратиться. — Шокировано оторвался от тарелки. Даже в конфетно- букетный период их отношений не слышал столько комплиментов. — Ты понимающий, надежный. С тобой интересно, ты всегда можешь меня рассмешить. Ты же спрашивал, какой ты? Вот. Не знал, как правильно отреагировать на этот порыв нежности. Но точно понял, что растопил сердце Нургюль, а значит настала пора действовать. Он должен был поставить её перед выбором – перед выбором, в котором она должна выбрать его. Но это будет завтра, когда он сможет подобрать правильные слова. А сейчас, чтобы не отпугнуть женщину, решил как и всегда отшутиться: — Я же всегда говорил, что я - идеальный мужчина. Неужели, чтобы ты это заметила, мне нужно было осквернить культурное наследие Италии? — А ещё ты заносчивый кретин! — Романтика была моментально испорчена и Нургюль так же сосредоточилась на ужине. * По пути домой чувствовал на себе её взгляд, но виду не подавал, продолжая дальше наблюдать за дорогой. Так же не отрывая глаз от дороги взял её ладонь, переплел со своими пальцами, поцеловал и положил себе на ногу. В этот момент в голове Нургюль что-то щелкнуло. Будто клапан, который она надежно поставила в собственном мозгу, не выдержал и сломался, пропуская по телу всё то, что она хранила в тайной комнате собственного сознания. Она любит его. Ненависть, злость, отрицание, гордость, навязчивая идея вычеркнуть его из своей жизни куда-то отступили, освобождая первенство для любви. Всё ещё любит. До сих пор любит. Вопреки всему любит. Хотела бы и в этом обвинить Исмаила: что он заставил, вынудил, добился своего, но всё это было бы неправдой, ведь она и не переставала его любить. Как ещё объяснить, что после развода он продолжал быть в её мыслях каждый день? Как объяснить, что пусть она и сделала его своим главным врагом, но так и не смогла подпустить к себе никого другого, хоть и создавала видимость, что пыталась? Это осознание физически проявилось на теле и Нургюль дёрнулась, словно получила небольшой разряд тока. — Что с тобой? — Укачало… — Первое, что пришло в голову. * Оба не могли заснуть этой ночью. Исмаил из-за мыслей о завтрашнем дне. Нургюль из-за мыслей о нём. — Может кофе? — первый прервал тишину. — Да. — Согласилась. Завернулась в махровый халат и вышла на балкон, прикуривая сигарету. Через 5 минут вышел и он. — Кофе не было, держи виски. Улыбнулась от его замены предпочтений. — Не спится? — Сел на мягкую скамью рядом и аккуратно вытащил из её пальцев сигарету, делая тягу и возвращая владелице. — Нет. Тебе? — Сделала глоток и поставила стакан на небольшой столик рядом. — Тоже. — Какой план на завтра? Не спешил с ответом, чем смутил её. — Ну… я буду надеяться, что ты не сбежишь. — Исмаил! — Тут же поняла, что он имеет ввиду. — Мы не сможем избегать этого разговора вечно. — Хорошо. — Сказала спокойно, а затем резко перекинула ногу через сидение и оказалась у него на коленях. — А ещё ты не сможешь вечно затыкать мне рот сексом. — Возмутился, но явно был не против её действий. Выдохнула дымом прямо в его губы, а затем прижалась к ним, откидывая потухший бычок в сторону. — Только сегодня. — Руки оказались под его рубашкой. Ей нравилось касаться его, нравилась власть над ним. Нравилось, как он слетает с катушек от одного её прикосновения. Прервала поцелуй. — Я боюсь. — Чего? — Завтра. — Так пусть эта ночь не заканчивается. Обхватил за талию, поднял на руки и понёс обратно в комнату. * За утро не проронили ни слова. Молча проснулись, собрались и так же молча выехали в заведение, где их уже ожидал накрытый завтраком стол. Но оба так и не притронулись к еде, отчего официант быстро сменил тарелки на чашки с кофе. — Исмаил… — Первая решила прервать молчание. — Я люблю тебя. — Сорвался. Говорить должен был он, а она только слушать. — Я люблю тебя, но так продолжаться больше не может. Мы не можем делать вид, что всего остального мира просто не существует. Ты должна наконец решить, идём ли мы дальше вместе или каждый своей дорогой. Из внутреннего кармана пиджака достал билет на самолет. Один. На её имя. — Что это? — Увидела, что билет домой датируется сегодняшним числом. — А твой? — Я не полечу. После всего, что было тут, я не собираюсь притворяться, что мы просто знакомые, просто бывшие супруги. — Исмаил, я… — Скривилась, словно съела лимон, но мужчина не дал я ей и слова вставить. — Нет! Подожди, выслушай меня! — Явно нервничал. — Впервые в жизни я делаю то, чего никогда не делал - ставлю тебя перед выбором, Нургюль. Ты должна наконец определиться, есть ли для меня место в твоей жизни. Я люблю тебя, но я не буду говорить, что не смогу жить без тебя… Потому что я смогу, но не хочу. Если сегодня наши пути разойдутся, клянусь, я исчезну из твоей жизни, не буду навязываться, не буду больше пытаться тебя вернуть. Но...возможно однажды, когда ты проснёшься, а рядом с тобой будет кто-то другой, не я, ты поймёшь, что несчастна, что ты потеряла меня. Это всего лишь маленькая вероятность, но тогда ты никогда не узнаешь, какой могла бы быть твоя жизнь, если бы ты осталась. Зажмурилась, пытаясь вдавить обратно предательски скопившиеся слёзы. — Да, эти три недели были просто потрясающими. — Глупо было это отрицать. — Но разве мы уже не проходили через это? Ты и в прошлый раз так красиво говорил, а чем это закончилось? Я совершила большую ошибку, думая, что смогу отбить тебя у работы. Её ты все равно любил и любишь больше. Это не плохо, просто ты такой человек! Но эту конкуренцию я больше не вынесу. Я не хочу больше спать одна в той постели! Не хочу ждать тебя, когда ты даже и не думаешь возвращаться домой! Не хочу сомневаться ни в себе, ни в тебе! Не хочу постоянно думать о том поел ли ты, выспался ли, не трахнул ли новую секретаршу! — Сама не заметила, как перешла на крик. — Не смей! — Хлопнул по столу. — Не смей даже упрекать меня в этом! Взял себя в руки и кинул перед ней папку, которую всё это время держал возле себя. Тут же открыла её и расширила от удивления глаза. Это был документ, который она видела на его столе ещё в первый день, но так и не успела прочитать. Документ, на котором стояли подписи Исмаила, Мехмета и прочих директоров фирмы. Документ, завершающий любые отношения Исмаила с «Мювретом». — Я уволился и сдал все свои полномочия ещё до приезда сюда. Продал все акции Мехмету и вложился в сеть Господина Карлоса. Именно об этом мы говорили на том ужине. Знаю, ты думала, что я не слышу и не понимаю тебя. Но я услышал и понял - вот доказательство. Я отказался от всей своей карьеры ради тебя. Я выбрал тебя! А ты? Ты выбираешь меня? Была в шоке. Такого поворота событий даже не ожидала. Никогда бы и представить не смогла, что Исмаил действительно пойдёт на такую жертву ради неё. Растерялась, не зная, что ответить. Только вчера самой себе призналась, что всё ещё любит его и даже не успела как следует обдумать, что делать с этим откровением и, нежданно негаданно, её накрыло новое потрясение. Из кармана достал свою последнюю, смертельную пулю - обручальное кольцо, и положил перед ней. — Да или нет, Нургюль. Ответь. — Я не… Дай мне время подумать… — Время? — Вышел из себя окончательно. — Разве у тебя не было достаточно времени? — Исмаил! — Чувствовала, как он загоняет её в угол. — Хорошо. — Моментально стал спокойным, закрываясь за маской безразличия. — У меня не получилось… я все понял. Встал и ушёл, оставляя её одну. * Через несколько часов вернулась в гостиничный номер. Исмаил сидел в кресле, тоскливо опустив голову к коленям, а рядом с ним стоял огромный чемодан. — Уже и вещи мои собрал? — Спросила, тяжело вздохнув. — Да. — Не поднимая головы. Не хотел на неё смотреть. — Так уверен, что я уйду? — Да. — Почему-то не сомневался в этом. А та нерешительность, что видел на её лице этим утром, только подтверждала его опасения. — Хорошо. Подошла к нему, взяла чемодан за ручку и покатила его к выходу. — И? — Услышала в спину. — Ты действительно сделаешь это вот так? После всего, что было? Даже не попрощавшись? Повернулась к нему и увидела отчаяние. — А что ты хочешь услышать? Слезливые извинения и пожелания лучшей жизни? Этого не будет, потому что я не прощаюсь. Как прекратишь истерику, жду тебя дома. И учти, Исмаил, второго развода с тобой я не переживу! Сначала не понял слов. Перевёл взгляд с её глаз на ладонь. На безымянном пальце красовалось обручальное кольцо. Ехидно улыбнулась (и эту привычку переняла из его поведения) и медленно направилась к выходу, прекрасно понимая, что уйти он ей не даст. Полностью оправдал её ожидания. Подлетел, захлопывая перед носом дверь, которую она даже не успела открыть. Почувствовала его дыхание у себя на затылке. Силой повернул её к себе. — Ну… скажи же это. — Хотел наконец услышать признание в любви и из её уст. Намёк поняла сразу. — Что сказать? — Хихикнула. — Какая же ты заноза, Госпожа Демирджи. Моя заноза! — Проговорил в губы, перед тем, как поцеловать. — И я люблю тебя. Дальше было всё, как в тумане. Руки не слушались. Всё, что она могла, так это хвататься за его плечи, отвечать на поцелуи и стонать от его прикосновений. — Никого кроме тебя нет и быть не может! — Искренне в её ухо, чтоб запомнила. Ничего не ответила, лишь попыталась немного отстраниться, чтобы взглянуть на него и увидеть его счастливые, безумные глаза. И он позволил это сделать лишь в тот момент, пока переносил её на постель. — Исмаил, — прошептала его имя, почувствовав его в себе. Крепко сжав её в своих руках, он быстро двигался, совсем не обращая внимания на то, что её ногти оставляют полосы на его спине. Плевать! Какое это сейчас имеет значение, когда она под ним, когда она откровенно стонет, выкрикивает его имя и принадлежит полностью ему? — Исмаил. — Тихо позвала, проводя пальчиком по его груди. Он не знал, сколько прошло времени, но они уже давно пришли в себя и нежились в объятиях друг друга. — Кажется я пропустила самолёт. Издал глухой смешок. — Завтра полетим вместе. Представляю, как обрадуется Мелек. — Только давай не будем больше ссориться, хорошо? — Как прикажет моя Госпожа Заноза. — Чмокнул её в лоб. — Но и ты, Нургюль, пожалуйста, если вдруг решишь на меня обидеться, то сообщи своим милым ротиком причину, а не сразу подавай на развод. Доверяй мне, а я тебе. — Договорились. — Боже мой, ты даже не споришь. — Отстранился, чтобы осмотреть её лицо. — Пока ты такая податливая, предлагаю заделать ещё одного ребёнка! Накрыл её собой и одеялом, заглушая поцелуем звонкий смех.