Выжить

В маленьком отеле, что на окраине города, свободны почти все номера. Тишина. Только слышится, как работает телевизор на первом этаже у стойки регистрации. На маленьком экране картинка рябит, и шипящий звук режет слух. Но человек, сидящий на хлипком старом стуле, кажется, уже к этому привык. Он тянется к нагрудному карману своей рубашки и достаёт платок, вытирает им пот со лба, проводит по своей толстой шее. Сегодня слишком жарко, и несмотря на то, что уже вечер, духота всё не проходит. От просмотра очередной бессмысленной программы мужчину отвлекает резко распахнувшаяся дверь. Он даже не привстаёт, только лениво поворачивает голову и в очередной раз вытирает влажным платком шею. - Чем могу помочь, синьоры? - лениво спрашивает владелец отеля, повернувшись к вошедшим. Хотя смысла обращаться к обоим не было. Один из парней висит на другом, и что-то невнятно мямлит себе под нос. Голова его опущена, длинная светлая чёлка закрывает лицо. - Эй, рагаццо, - молодой человек удобней подхватывает своего друга под талию и пьяно улыбается, - надеюсь, в этой дыре найдётся чистый номер на одну ночь. Мужчина глядит из-под густых бровей на парня и кривит свои пухлые губы. Не любит он пускать пьянь в свой отель, слишком уж часто устраиваются дебоши. Но глядя на парочку, он думает, что эти вряд ли на что-то способны. Один уже в отключке, а второй тоже еле на ногах стоит. Да и не выглядят они как обычные пьяньчуги. На обоих дорогая одежда; высокий брюнет, что держит надравшегося друга, сжимает во второй руке бутылку хорошего вина. - Если не дашь мне через секунду ключ, я брошу эту тушу прямо тебе на стол, - раздражённо произносит парень, вновь удобней перехватывая своего спутника. Юноша хоть и пьян, но в глазах ясно читается нетерпение и злость. Мужчина ещё раз смеряет взглядом странную парочку и нехотя тянется за потрёпанным журналом. Стул под весом его тела жалобно скрипит. - Эй, дружище, не спать! - смеётся парень. Мужчина поднимает глаза и видит, как брюнет хлопает по щекам безвольно висящего на нём друга. Тот слабо качает головой, трясёт своими длиннющими волосами и опять что-то мычит. Хозяин отеля усмехается и нависает над журналом, вписывая туда номер комнаты, дату и время заезда, живот упирается в край столешницы, но он уже не обращает на это внимания. - Двадцать пятая, - мужчина кладёт на стол длинный ключ, откидывается на стул и вновь упирается взглядом в телевизор. Парень без слов берёт ключ и тащится к коридору, затягивая себе под нос пьяным голосом какую-то песню. Его качает немного, и он чуть не валится, вовремя подхватывает друга и снова смеётся, скрываясь за поворотом. Как только дверь за ним закрывается, Занзас подхватывает подмышки практически потерявшего сознание капитана и волочит его до кровати. - Не спать, мусор, - приказывает он, укладывая Скуало на мягкую поверхность. Скуало только сейчас позволяет себе застонать. Он еле-еле переворачивается на спину, полы его пальто распахиваются, и теперь видно, как на чёрной рубашке слишком много влаги. - Блядь, - ругается себе под нос Занзас, разрывая липкую от крови рубашку. Картина даже хуже, чем он думал. Дыра в животе сантиметров пять, как кишки не выпали - загадка. - Слышь, Скуало, - Занзас наклоняется к самому его уху, улыбается и прижимает оторванный кусок от своей рубашки к ране, - ты на завтрак салатик ел? Так вот он не вывалился, радуйся. - Босс, - хрипит Скуало, - я сейчас блевану с твоей улыбки. - Мусор, - смеётся Занзас, но Скуало не нравится этот его смех, какой-то он с привкусом горечи. - Эй, - зовёт он, заходясь кашлем, - мы оторвались? Не спалили? Занзас кивает, откупоривая бутылку, и хлещет вино прямо из горла. - Жирдяй не догадался. - Слушай, босс, не надейся, что я тут ноги протяну. Я выживу, слышишь? Последние слова Занзас разбирает с трудом. - Заткнись, - зло выплёвывает он и сильней нажимает на живот. Где этот чёртов педик, когда он так нужен? Как они могли так подставиться? Кто сдал их? Как этот грёбаный мусор мог схлопотать пулю в своё брюхо? Все эти вопросы одолевают Занзаса, как пчелиный рой. В голове полный бардак, в ушах шумит. Как бы сейчас он был рад увидеть Луссурию в этом чёртовом занюханном номере! - Все пути отрезаны, да? - хрипит Скуало. Занзас вздрагивает, возвращаясь из своих раздумий, и смотрит на своего белого, как простыню, капитана. - Да, - сглатывает он и отводит чёлку с мокрого лба Скуало, - так Варию уже давно не пасли. Как стадо овец, мать их. Скуало смеётся, представляя своего злющего босса на лужайке, жующего траву. Кто бы мог подумать, что эта маленькая русская семейка окажется таким геморроем. Правильно говорил босс, не стоит связываться с непроверенными торговцами, да и вообще с наркотой. Грязное это дело. В этом бизнесе нет чести. - Что на самом деле хотят эти медведи? - спрашивает Скуало, подавляя очередное желание поскорей сдохнуть. - Оружие Вонголы, - хмыкает в сторону Занзас. Ему не хотелось признавать, что такой великий босс вляпался в такую идиотскую историю. Будто начинающий пушер на улице. - Ха-ха, вот дураки, - из груди Скуало вырывается карканье, совсем не похожее на смех, - вонгольские сопляки в капусту их покрошат. - Заткнись, мусор, - Занзас вытирает пот со своего лба, пачкая его кровью, - не могу слушать твоё кряхтенье. Скуало невесело усмехается, наблюдает, как Занзас рвёт зубами упаковку шприца, разбивает ампулу и набирает лекарство, матерясь себе под нос. Скуало прикрывает глаза. Боли уже нет. Он не понимает, зачем делать какой-то укол. Это один хрен не поможет. Странно, что Занзас цепляется за последнюю возможность. Просто хочется спать. Держаться вот так за руку с этим грёбаным недоумком и спать. Грубые шлепки по щекам прогоняют вдруг навалившуюся негу. - Не спать, мусор, - Занзас впивается липкими пальцами в бледные как снег щёки, - не имеешь права тут подыхать, усёк? Кивать уже нет сил, Скуало просто примирительно прикрывает глаза и чувствует, как его ладонь наконец сжимают горячие пальцы. - Занзас, - кривит губы Скуало. Занзас на него вопросительно смотрит. - Я не чувствую своих яиц. Секунду в комнате висит тишина, а потом раздаётся сдавленный смех. - Врай! Хорош ржать, ублюдок, я их не чувствую. - Что, думаешь, и их тоже отстрелили? - А отстрелили? Занзас устало выдыхает, дёргает ширинку, бесцеремонно просовывает руку в кожаные брюки и сжимает волосатую мошонку. - На месте, - говорит он. Скуало вяло улыбается, прикрывая глаза. - Всегда хотел, чтоб ты мне яйца почесал. - Мусор, - Занзас подаётся вперёд и целует холодные губы своего капитана, - я тебе сам лично отсосу, если выкарабкаешься. Он никогда этого не делал. Даже мысли подобной не допускал по отношению к Скуало. Но в этот момент это кажется таким естественным. Занзас хочет обнимать это тело, хочет, чтобы Скуало верещал на всю округу, размахивал своим мечом и бесился, бесился. Чёрт, как он раньше не додумался присунуть ему? Занзас утыкается лбом в грудь Скуало и понимает, что тот потерял сознание. Открывать глаза тяжело. Скуало думает, что он умер. Но потом понимает, что он не в раю, а в больничной палате с белоснежными стенами. - Скуало! - раздаётся жизнерадостный вопль над самым ухом. - Ты очнулся! От этого жизнелюбия тянет блевать, ну, и от наркоза, наверное, тоже. - Ямамото Такеши, - морщится Скуало, фокусируя взгляд на улыбающемся придурке, - ты что тут забыл? Рядом тихо пищат приборы, в изгибе локтя крепко держится игла, на живот Скуало решает не смотреть. - Если бы ещё чуть-чуть задержались… - улыбка на лице Ямамото становится немного виноватой, и он дёргает за вырез футболки. - Но как? - голос у Скуало ещё хриплый. - Занзас умело наследил, - снова оживляется Ямамото, - оставил зацепки там, где никто не догадался бы искать. Если бы не интуиция Тсуны… Дальше Скуало не вслушивается. Он прикрывает глаза. Неужели Занзас сделал ставку на молокососа Саваду? Это забавно. Так хотелось выжить? Так хотелось, чтобы выжил Скуало? Все дни палата Скуало ломилась от наплыва посетителей. Капитан уже сам стал удивляться такому количеству беспокоящихся за его здоровье. В основном ходили вонгольские малявки. Чаще всего у его кровати зависал мальчик с бейсбольным мячиком вместо мозга. Пару раз приходил истерик Гокудера. Кидал прямо на простреленный живот апельсины и курил над постелью. Почти каждый день приходил Савада, искренне интересовался самочувствием Скуало. Луссурия забегал раза три и сокрушался, что не может приходить к Ску-тяну каждый день, все дела свалились на него. После его визитов тумбочки ломились от обилия букетов. Скуало скрипел зубами и шмыгал носом от удушающего аромата. Даже Бель приходил, но лучше бы он этого не делал. Он одёргивал одеяло и гладил поверх бинтов плоский живот Скуало. А ещё интересовался, больно ли ему, если надавить вот так или так. Скуало хватался за стоящий возле его кровати меч и один раз даже успел полоснуть по щеке маленького паршивца. Не видел он лишь одного человека. И никто про него ему не рассказывал. Он провалился. Скуало знал это. Босс не прощает промахи. Такой бесполезный мусор ему не нужен. Спать на спине уже надоело, но на бок перевернуться просто не было возможности. Скуало разлепляет глаза и думает, что надо бы сходить отлить. Он поворачивается и видит сгорбленную фигуру возле его кровати. Не проходит и доли секунды, как он хватается за меч и наставляет на непрошенного гостя. - Зарезать меня решил? - спрашивает знакомый голос. - А кто тебе яйца чесать будет? Раздаётся щелчок, и зажигается прикроватный ночник. Занзас сидит на стуле, сверля Скуало недовольным взглядом. - Убери железку, мусор, - он легко толкает рукой наставленный на него меч и наклоняется ближе к кровати. - Надеюсь, твоя рана достаточно зажила. Скуало слегка улыбается, когда чувствует знакомый запах. Терпкий, смелый парфюм, который подходит только ему, Занзасу. И ещё шампунь. Помылся перед приходом? Умереть со смеху можно. Но посмеяться Скуало не удаётся, он охает, когда на него верхом садится его босс. Кровать тихо скрипит. - Врай, охренел… - Заткнись, - отрезает Занзас и тянет вниз лёгкие пижамные штаны. Скуало сглатывает. Он смотрит, как Занзас достаёт из трусов его вялый член - ему нечего стесняться, к нему в трусы не девка лезет - продолжает заинтересованно наблюдать за неуверенными попытками босса подрочить ему и думает, как же на такое реагировать. Такого ещё не случалось в его жизни. Чтобы босс лапал его ствол. Ну же, стратегический капитан, где твоя стратегия? Но организм сам подсказывает. Внизу продырявленного живота всё напрягается, завязывается узелок. Всё же грубые пальцы босса, хоть и неумело, но вызывают желание. Что, передёрнуть другому не так легко и привычно, как себе? - Занз… - последняя попытка поставить этот мир на своё место с треском проваливается, когда Занзас вздыхает и уверенно наклоняется. Скуало задерживает дыхание и во все глаза наблюдает, как язык Занзаса обводит головку его члена. От этого невозможно оторвать взгляд, как и вообще поверить в происходящее. Щёки начинают пылать, приборы пищат, выдавая участившийся пульс. - Нравится, - ухмыляется Занзас, бросив мимолётный взгляд на монитор, где рисуется сердечный ритм, и резко вбирает уже торчащий колом член. Занзас действует грубо и быстро. Это вам не дорогие шлюхи, получившие чёрный пояс по минету. Никаких сверхъестественных ласк. Губы просто плотно обхватывают ствол и скользят вверх-вниз, вверх-вниз. Но, чёрт возьми, как же это охренительно. Сосёт Занзас хорошо. Да просто охуенно хорошо. И это похоже на сумасшествие. Скуало в одурении откидывает голову на подушку и комкает простыню. Хочется запустить пальцы в эти короткие волосы, почувствовать, какие они: мягкие или жёсткие. Но руки не поднимаются. Вообще, всё его тело налилось тяжестью, даже дышать сложно, кажется, что на грудь опустили каменную плиту. В палате душно, жарко. Скуало чувствует, как он дрожит, потому что уже не в силах спокойно переносить те волны возбуждения, которые всё чаще и чаще поднимаются от низа живота. Мышцы напрягаются, но Скуало не может различить боль и удовольствие. Он тихо выдыхает, не успев сдержать короткий стон. Слишком нереально. Занзас отрывается, губы заменяют пальцы, он сжимает ими член и размашисто двигает. Смачно целует внутреннюю сторону бёдер, проводит языком к самой мошонке, кусает плотную кожу и снова тянется языком к головке, лижет между не останавливающимися пальцами, посасывает. Занзас чувствует, как по подбородку текут его слюни, а Скуало - как между ягодицами мокро. - Зан, - стонет он. Слишком хорошо. Волны всё сильней. Скуало приподнимает бёдра с влажной простыни, толкается навстречу ласкам. Он сейчас кончит. Сейчас. Ещё немного. - Твою ж… - протяжно стонет он, крепко зажмуривается и сжимает кулаки. Скуало кончает обильно, изливается прямо в рот своему боссу. Занзас выпрямляется и плюёт на пол. - Сбрендил? - спрашивает хриплым голосом Скуало, смотря из-под прикрытых век на нагло ухмыляющегося босса. - Чтоб завтра был уже у меня в кабинете, отпуск затянулся, мусор, - бросает Занзас, слезая с кровати. - Кстати, ты знаешь русский? - Пару слов, - всё ещё не придя полностью в себя, отвечает Скуало. - Для эпитафии хватит, - ухмыляется в дверях Занзас и уходит. - Вот ублюдок ведь, - цедит сквозь зубы Скуало и тянется за полотенцем. В голове уже строится система работы: отчёты, планы, сходки и… может быть, пара личных встреч с боссом. КОНЕЦ