Кошмары

      Камило проходит сквозь дождь из песка, и его глазам предстаёт светлое, открытое, но каменистое пространство. Бруно берет ведро с песком и чертит круг вокруг себя. И Камило. — Пожалуйста, пройди немного вглубь, до середины. — Голос Бруно очень мягкий и успокаивающий. Камило проходит дальше, садиться на твёрдую землю, скрещивая ноги по турецки. Бруно подготавливает листья и садиться рядом. Камило наблюдает, как мужчина набирает полную грудь воздуха, задерживает дыхание, надувная при этом щеки и скрещивая пальцы. Бруно открыл глаза, потянулся в карман, вытащил горсть соли и перекинул через плечо. У Камило глаза полезли на лоб от странных махинаций дяди, а в следующую секунду в него полетел сахар. Парень принялся отплевываться и раздраженно посмотрел на мужчину, будто над ним издевались. Бруно виновато улыбнулся. — Это на счастье, на всякий случай. Камило вытер лицо ладонью и встряхнул её, словно там всё ещё был сахар. Бруно смущенно потупил взгляд, но спохватился, вытащил спички и поджег листву. Бруно раскрыл рот, чтобы предложить Камило взяться за руки, но когда вспомнил, как парень яро избегает прикосновений, закрыл его. Он крепко зажмурил глаза и сосредоточился. Песок с силой вихрем закружился, и Бруно, открыв светящиеся ярко зеленым пламенем глаза, вглядывался в мерцающий изумрудом купол. Камило тоже внимательно следил. Появились очертания фигуры. Бруно приметил знакомые кудряшки. — Я вижу тебя. Так ты плачешь навзрыд. Ты. Гм. — Бруно, затаив дыхание, всматривался в видение, в котором подросток залазит на стул, где к огромной, увесистой люстре была привязана мертвая петля. Камило схватил её в руки и просунул голову. — Ты. Ты накидываешь себе на шею петлю. — голос Бруно дрожит, а Камило бросает в дрожь, когда до него доходит смысл его слов. На глаза Бруно наворачиваются жгучие слезы. — Я ничего не понимаю, — пробормотал он, обхватив голову руками. — Это невозможно. Нет, нет. Как я мог? Знал же, что от дара ничего хорошего не жди. — Лицо мужчины мрачнеет на глазах. Его пробирает озноб, а перед глазами стоит образ племянника с петлёй на шее. Бруно подтягивает колени к груди и обхватывает лодыжки, тщетно пытаясь успокоиться. Слышится всхлип, а затем приглушенные рыдания. Камило смотрит на него с удивлением и сожалением. Ему вдруг приходит в голову, что Бруно очень не повезло получить такой дар. Только представить, что однажды утром ты просыпаешься и понимаешь, что ненавидишь дар, но он с тобой на всю оставшуюся жизнь. Сердце Камило заторможено бьётся. Сейчас он не чувствует к Бруно ни презрения, ни отвращения, а лишь сострадание. А ведь Бруно с легкостью мог помочь свече погаснуть. Но он самоотверженно помог Мирабель, не ожидая ничего взамен. Пожалуй, даже зная, что если волшебство вернётся, злосчастный дар к нему также вернётся. Камило протягивает руки и осторожно касается чужой ткани брюк. Мужчина поднимает заплаканные глаза, немного красные от слез. Парень пристально рассматривает чужое лицо. Добрые, нежные, полные горя глаза. Тёмные мешки под глазами, лёгкие морщинки, чёрные с серебром вьющиеся локоны. Худощавое, бледное от потрясения лицо. Пересохшие губы дрожали. Он был похож на щенка. И у Камило вспыхивает только одна мысль: Бруно выглядит слишком безобидно и невинно. Он совсем не похож на того, кто ему снится. — Я. Извини. Прости меня. Я не должен был. Я не знаю, как тебе помочь, но думаю, Джульетта сможет хоть что-нибудь сделать. Расскажем ей. То предсказание. Оно не сбудется. Я сделаю всё для этого. — начал взволнованно тараторить предсказатель. Он выглядит печально и будто бы снова раздавленным своим же даром. Конечно, Камило понимал, что этот Бруно отличается от того, что во снах. Но страх сковывал, заводил в ловушку, выдавая всё новые мысли, новые образы, не желая принять правду. Ведь появление Бруно повлекло это за собой. Поэтому Камило думал, что имеет право злиться, что с мужчиной что-то не чисто. Он должен был порыться в чужом грязном белье. Должен был убедиться в том, что это правда. Но всё оказалось ложью. В чём тогда причина? Волшебство барахлит? Или просто сознание Камило играет с ним злую шутку, наказывая за ложь и домыслы? Или он сам себя заводит в тупик? Эти мысли дико пугали. Камило замотал головой, чем заставил напрячься Бруно. Мужчина хмуро сводит брови на переносице и выпячивает нижнюю губу. Камило останавливается и смотрит на Бруно. Сейчас его странный tio похож на обиженного, чем то озадаченного ребёнка, словно не может найти ответ на самую простую головоломку в мире. Камило фыркает и давит в себе смешки. Он улыбается. И всё же чувство вины волнами накатывает на парня, и улыбка меркнет на лице. — Прости, — хрипло шепчет подросток. В резко пересохшем горле першило. Собственный голос Камило показался чужим. Бруно тепло улыбается и дрожащей рукой тянется к макушке Камило. Но рука повисает в воздухе, а на лице мужчины появилось выражение испуга за свои действия. Он хочет убрать руку, но парень перехватывает и хочет как бы положить её на голову, но тоже застывает, не достигнув и сантиметра. Внутренности скручивает, и Камило сглатывает начинавшую подниматься из низа тошноту. Парень зажмуривает глаза, тяжело и глубоко дышит и считает до десяти, пытаясь пересилить себя, но не может, не может позволить Бруно прикоснуться к себе. Лицедей чувствует боль и судорожно сглатывает. "Почему всё не может быть просто нормальным?" — задаётся вопросом Камило. Ему хочется закрыть лицо руками, сбежать от проблем, от Бруно, но никак не встречать их лицом к лицу, когда он не готов. Мужчина уверенно убирает руку и пронзительно смотрит в ответ. — Всё в порядке, я понимаю. Пойдём к Джульетте. — Предсказатель подскочил с места и прошёл мимо племянника, давая тому пространство и время.       Камило встаёт на нетвердые ноги и следует за Бруно. В неловкой тишине они добираются до комнаты Джульетты. Дверь внезапно распахивается, и на пороге замирает Джульетта с подносом в руках. Она в изумлении переводит взгляд с Камило на Бруно. И обратно. — О, не ожидала вас вместе увидеть. Камило, я как раз тебя искала. Вот, — она протягивает ему поднос с маленьким фарфоровым чайником и чашкой, в которой покоилась непонятная жидкость. — Я приготовила тебе снадобье. Камило быстро среагировал, забирая поднос из теплых рук своей тёти. В нос ударил резкий запах трав от имбиря, гвоздики, ромашки и чего-то ещё. Подросток передернулся и впихнул поднос Бруно, словно хочет убрать как можно дальше от себя. Пророк недоумевающе забирает лёгкую ношу и неловко улыбается сестре. — Нам нужно с тобой поговорить. Камило сниться… — хотел было выговорить он, но Джульетта деликатно его перебила. — Я знаю, Камило уже говорил. Неужели видение ничего не показало? — с беспокойством спросила женщина. И без того бледное лицо Бруно слегка посинело от ужаса, когда он вспомнил недавнее видение и, понуро опустив голову, отрицательно ей покачал. Ему не хотелось говорить об этом и уж тем более вгонять всех в панику. Он напряженно посмотрел на Камило, будто ждал, что парень возьмёт инициативу и выложит все карты на стол. Но подросток молчал и с каменным выражением лица повернулся к Бруно, качнув головой, как бы говоря: незачем им знать об этом. Бруно кивнул, соглашаясь с парнем. — Понятно, — Джульетта огорчённо вздохнула. — Камило. Пока попробуем такое лечение. Если не поможет, мы придумаем что-нибудь ещё. Камило безрадостно улыбнулся, словно был уверен, что ему ничего из этого не поможет. Но попробовать стоит. — Хорошо, — неохотно вымолвил он. Джульетта подошла ближе и чмокнула парня в лоб. — Выпей за полчаса до сна на голодный желудок. Если не поможет, приходи. — Она заглянула ему в глаза виноватым взглядом, словно извинялась за то, что не могла до конца понять причину кошмаров и помочь. Камило ласково улыбнулся и обвил талию женщины, прижимаясь как можно ближе. — Спасибо, tia, ты уже помогла. Джульетта нежно улыбнулась. — Хорошо, а теперь надо спать. — Камило выпустил Джульетту из объятий, и она перевела шоколадные глаза на брата. — Спасибо за книгу с рецептами. И тебе тоже не помешает здоровый сон. Бруно наклонил голову влево и мягко улыбнулся. — Конечно. Джульетта кивнула и, пожелав ребятам сладких снов, удалилась к себе.       Бруно и Камило непринуждённо двинулись по коридору, возвращаясь к своим комнатам. Лицедей бросает беглый взгляд на мужчину и задаёт вопрос, который давно мучает его: — Почему ты не обижаешься на нас, не злишься? Не ненавидишь? Бруно непонимающе вскинул брови. — А я должен обижаться? — интересуется в ответ мужчина. Его голос звучит невероятно красиво. И Камило хлопает глазами, пытаясь скинуть наваждение. «Чур меня, чур!»! — вопит он. В голове. — Конечно! — восклицает подросток. — Будь я на твоём месте, я бы ненавидел семью и никогда не вернулся. Бруно радостно фыркает. — Всё уже в прошлом, впереди только будущее. — Он взмахивает рукой и обводит помещение, словно пытается показать, что будет дальше. Но ничего не меняется. Перед ними по-прежнему тёмный коридор со светящимися дверями. Бруно заливается краской и сконфуженно трет свой локоть свободной рукой. — Прости, — приглушенно говорит он, как провинившийся мальчик. Камило давит в себе смешок. — Всё нормально, — он старался говорить ровно, но голос слегка подрагивает, а на губах играет светлая улыбка. Но потом она слетает, и подросток хмуриться. — Я серьёзно. — Ну, мой дар. Не особо… — начал было мужчина, но Камило возмущенно прервал его. — О чём ты говоришь? Как можно обвинять человека за то, что он ничего не сделал? Ты же не проклинал людей, меняя будущее! Они не могут ненавидеть и винить тебя ни за то. Тем более у них даже доказательств не было, но они насочиняли такие красочные байки и… и … — И тут Камило замялся. Пришло осознание, что он сделал то же самое. Он тоже возненавидел и обвинил Бруно, свято уверенный в своей правоте. Обвинил и причинил боль, которую мужчина не заслуживает получить, потому что боялся, остерегался и не хотел смотреть реальности в глаза. Ведь когда тебе плохо, всегда проще скинуть все свои проблемы, мысли и чувства на кого-то другого. И этим кем-то всегда был Бруно. Бруно следил, как эмоции Камило сменяли на лице друг друга от шока, вины и отчаяния. Камило застонал и опустился на пол, пряча лицо в ладонях. — Прости, прости меня. Я столько гадостей наговорил. Я думал, я не знал. Я же видел, что ты другой, но не хотел верить. Я был так напуган. Бруно развёл руки и хотел обнять Камило, но оцепенел. Камило убирает руки от лица и смотрит в ответ. Бруно отводит взгляд, поджимает губы и трёт свою шею. — Всё нормально. Прости, что преследовал тебя. Я просто. Гм. Со всеми подружился, кроме тебя, и решил оставить всё как есть. Думал, ты сам подойдёшь, но ты не подходил. Я посоветовался с Мирабель, и она сказала, что ты просто стесняешься, и я сам должен подойти. Но тебя было очень трудно выловить, особенно в городе. Ты так часто меняешь облики. Я хотел сдаться, но Феликс заявил, что мне просто нужно немного поднажать, быть настойчивым. — Что! — что есть мочи воскликнул Камило. Бруно шарахнулся от него, как от огня. — Папа! — снова воскликнул парень. — И Мирабель? Я должен был догадаться, почему я такой тупой, — угрюмо говорит он. — Нет, нет, ты не виноват. Я и не думал, что буду походить на маньяка. Прости, — возразил предсказатель с неожиданной для себя горячностью. Он растянул губы в широкую добродушную улыбку. — Не извиняйся. Никогда и не перед кем не извиняйся. Боже, теперь я чувствую себя ещё хуже! — в голосе парня послышались грустные нотки. Камило встал с пола и подошёл ближе к Бруно, начиная досконально изучать мужчину. Бруно застыл. У него возникло желание убежать от прицела цепкого оценивающего взгляда парня, но ноги словно к земле приросли. Никогда его ещё не осматривали так, словно пытались вывернуть на изнанку. Наконец он насилу совладал с голосом. — Что… Что ты делаешь? — настороженно спросил мужчина, опасливо взирая на племянника. Камило будто бы не заметил в мужчине пугливость, продолжая сверлить того с головы до пят подозрительным взглядом. — А ты ниже на голову того, что мне снится, и намного худее. Кожа да кости. Боже, ты вообще ешь? И плечи у тебя вообще не широкие, — вынес вердикт подросток, глядя на пророка долгим, задумчивым взглядом. — Я ем. Только мне ещё нужно друзей кормить, — доверительно отозвался мужчина. Его взгляд оживился, а по щекам разлился застенчивый румянец. — Крыс? Попрошу tia Джульетту, чтобы она готовила отдельно для твоих друзей, — неожиданно заверил подросток и в то же время улыбнулся с довольным видом. — Спасибо, Ками… Ло, — благодарно отзывается мужчина. Камило кивнул и насупился. — Пожалуйста, не называй меня Ками или малыш. Это напоминает о… Гм. Мне неприятно. — Прости, я. Мне нравится называть тебя Ками. Прости. — вымолвил мужчина с извиняющейся улыбкой. Камило зацепился взором за его улыбку, замечая, что зубы Бруно белоснежные и нет хищных острых клыков по краям. Брови Камило расслабились, и он тяжело вздохнул. — Хорошо. Можешь звать Ками. Только не малыш. — Камило, ты можешь рассказать, что я делал в твоих снах поподробнее, пожалуйста, — шелковистым тоном полюбопытствовал мужчина. Поднимая на подростка умоляющие, вопрошающие глаза. Камило помрачнел. — Только не здесь. Идём ко мне, — скрепя сердце заявил парень. Бруно поплелся за племянником в его комнату.       Камило присел на стул и облокотился на письменный столик. Бруно сел напротив него. И парень принялся приглушенно рассказывать, что с ним делал другой Бруно. Его голос иногда возвышался и понижался на некоторых особо острых моментах. Бруно позеленел, руки затряслись, к горлу подступила тошнота, сердце защемило. Он вскочил со стула и, взглянув на чужую ванную, молниеносно направился к ней и буквально вбежал туда, захлопнув за собой дверь. Камило услышал звуки рвоты и рыдания вперемешку со всхлипами. Подросток сглотнул неожиданно вставший поперёк горла ком. Бруно вышел из ванной комнаты бледный, как смерть. Слезы отчаяния градом сыпались из его глаз. Камило хотел спросить, всё ли в порядке. Но Бруно только еле растянул свои губы в дрожащую улыбку и, дойдя до двери, покинул чужую комнату. Он слышал, как Камило с тревогой окликал его по имени, но не обернулся на зов. Бруно приложил руку к сердцу, которое, кажется, вот-вот пробьёт грудную клетку и вывалиться наружу. Камило с волнением смотрел на место, где недавно был Бруно. Он хотел было побежать за ним вдогонку, но разум словно говорил: не ходи, не вздумай, не нужно. И он послушался. С тяжёлым сердцем, но послушался. Подросток выпил снадобье и лёг в постель, надеясь уснуть без сновидений. Бруно едва волочил ноги и как только переступил порог комнаты, тут же рухнул без чувств. В эту ночь подросток, несмотря на принятый отвар, спал очень плохо. Он всю ночь ворочался с боку на бок и печально вздыхал. Беспокойство грызло изнутри.