Изгнанный бог

Нет зрелища прекраснее, чем блеск во взгляде покорившегося мужчины. Высокой леди часто доводилось видеть подобное, и её раздражала мысль, что ни один художник не додумался это запечатлеть. Лично она бы с удовольствием позировала для подобной картины десять часов подряд, туфлёй на высоком каблуке придавливая мужчину к полу и держа его на коротком кожаном поводке. Увы, она ещё не нашла мастера, который смог бы передать не её красоту, а красоту процесса доминирования. Думая об этом, высокая леди выдохнула струйку сладкого дыма в фигурку Дзидзо — бога, избавляющего от несчастий. Бога, любимого у людей, почитаемого и уважаемого. Улыбнувшись, леди в белом сжала каменную статуэтку ладонью и разломала её на мельчайшие кусочки. И не почувствовала ничего. Раньше, разрушая святилища Дзидзо, леди в белом чувствовала свою растущую силу, свободу от божественных оков и ограничений. Потом разозлилась, что этот небожитель не отвечал на её зов. А потом ей стало всё равно. И святилища, алтари и статуи она разрушала без азарта или интереса, но чисто из упрямства. В конце концов, что случится, если она уничтожит все алтари своего давнего врага, сдерживавшего её силы? Она станет самым могущественным монстром из всех существующих? Леди в белом улыбнулась. Она прожила достаточно долго, и бесконечная жизнь, вкупе с неспособностью умереть, успели ей наскучить. Настолько, что она бросила вызов богу и принялась уничтожать места его силы. Делала она это не без причины. Когда леди в белом была моложе, когда впервые открыла глаза в лесу вблизи шумной деревни, её силы ограничивали только святилища Дзидзо. Аматерасу, Сусаноо, даже Кагуцучи были к ней благосклонны, но не это загадочное существо, всеми любимое, обрушившее на неё своё презрение. Раньше она не могла даже подойти близко к деревне, охраняемой богом. Сейчас же могла коснуться статуй и раздавить их. Сила росла. И леди не понимала, почему. Впрочем, ей и не нужны были ответы. Ей нужен был Дзидзо. Лично. И она добивалась его внимания уже два с половиной столетия. – Хассяку-сама, — обратилась к леди служанка, с пренебрежением подметая пыль, оставшуюся от маленькой статуэтки Дзидзо. – Желаете вина? — Змеиной крови, — вздохнула она, белоснежным платком вытирая пыль с ладони. — И принеси её в подвал. Я не закончила с Дзидзо. — Да, Хассяку-сама. Леди поднялась с кресла, оправила на себе длинное белое платье и шляпку с широкими полями. Сшить одежду для женщины, чей рост был два с половиной метра, непросто, ещё сложнее – сделать такую одежду красивой. Однако слуги справлялись. И леди в белом была элегантной, женственной и, несмотря на своё нечеловеческое телосложение, покоряла мужчин взглядом. Её глаза сияли инфернальным пламенем, как и рубины в чёрной бархотке, её губы изгибались в манящей улыбке. Её руки были ухоженными, с элегантными ноготками, и ими леди в белом могла как придушить мужчину, так и обласкать. Спустившись в подвал, где на полу была начерчена печать со сдерживающими символами, она зажгла толстые свечи, глубоко затянулась и, улыбнувшись, выдохнула дым в каменное лицо Дзидзо. А после воздух завибрировал от её силы. Она обезглавливала статуи, взрывала их, не касаясь, топтала. Леди в белом хотела почувствовать мрачное удовольствие от разрушения. Но всё ещё не ощущала ничего. А потом за её спиной раздался спокойный, но строгий голос, в котором звенела сталь. — Я дал тебе двести пятьдесят лет, — прорычал мужчина. — А ты так и не успокоилась?! Кровь в жилах леди застыла. Она медленно обернулась, чувствуя, как собственная сила клубится в воздухе, готовая защитить её от гнева бога, дать отпор, спасти. Дзидзо был... прекрасен. Красивое лицо, с тонкими аристократическими чертами обрамляли длинные чёрные волосы. Сапфировые глаза смотрели на неё со злобой и гневом, тонкие губы сжаты. Его красоту подчеркивали красно-белые старомодные одежды, на поясе висел тяжёлый меч, который вряд ли мог бы поднять обычный человек. Он был ниже леди в белом. Впрочем, кто не был ниже её? — Надо же, – улыбнулась она, затягиваясь трубкой. — Рада встрече, бог, избавляющий от несчастий. Дзидзо глубоко, протяжно вздохнул. — Что тебе нужно, Хассяку-сама? Он не забыл добавить к её имени "-сама"? Какой вежливый бог. Проявляет уважение к даме, даже когда она двести пятьдесят лет выводит его из себя. Леди в белом это понравилось. — Ты. Разве не очевидно? Дзидзо наклонил голову набок. Леди в белом улыбнулась. Ей нравилось, что этот бог умел проявлять человечность. Она общалась со многими сверхъестественными существами, и не все они могли правдоподобно изображать людей. А Дзидзо, видимо, и правда часто приходил к смертным тварям, раз неосознанно копировал их реакцию. – Не понимаю, — он нахмурился, скрестив руки на груди. — Ты хочешь знать, почему я перестал гнать тебя прочь? — Мне всё равно. — Тебе нужно место в пантеоне? — Какая скука. — Ты хочешь могущества? — Оно у меня уже есть. — Тогда что тебе нужно? — он сощурился, и леди в белом замерла, ощутив кожей мягкую силу бога, скользнувшую по ней, словно пушистый мех. — Ты... так несчастна. — Ох, Дзидзо, – улыбнулась она. — Ты не представляешь, насколько. Он смотрел ей в глаза задумчивым, долгим и невыносимо печальным взглядом. Так продолжалось до тех пор, пока в подвал не спустилась служанка с подносом, на котором были хрустальные бокалы и холодная змеиная кровь в бутылке. Леди в белом повела трубкой в воздухе, создавая иллюзию, скрывая Дзидзо от глаз смертной девушки. — Благодарю. Леди в белом улыбнулась и пригубила кровь из бокала, обходя печать по кругу, вглядываясь в фигуру Дзидзо. — Ты... заманила меня в ловушку? — он взглянул на свои ладони, сжал их в кулаки. — Зачем? — Я уже сказала, Дзидзо. Мне нужен именно ты. — Не по... Не позволив ему договорить, леди в белом вцепилась в длинные волосы Дзидзо, притянула его к себе и поцеловала вливая в его рот солоноватую, согретую её теплом змеиную кровь. Дзидзо кашлянул, струйка крови стекла по его подбородку. Его язык неловко поддавался в ответ на поцелуй леди. От бога пахло корицей, и объятиях жестокого монстра он задрожал, оробел, столкнувшись с незнакомым для него чувством. Когда леди отпрянула, Дзидзо споткнулся о свои длинные одежды и рухнул на пол, задыхаясь. Его бледное лицо вспыхнуло румянцем, и это заставило леди умилиться. Этот бог презирал её и лишал сил. И он же был совсем ещё юношей, не знакомым с обыкновенным людским вожделением. — Что... что это? – задыхаясь, спросил он. — Ах, Дзидзо, – улыбнулась леди, спустившись на пол, вползая в зачарованный круг, возвышаясь над мужчиной даже в таком положении. — Ты лечишь бесплодие, но не знаком с тем, что позволяет иметь детей. — Я бог, – стиснул зубы он, пытаясь подняться. Леди одним толчком повалила его на пол. – Я не испытываю страсти! – Неужели? Леди надоело его сопротивление. Поэтому, задрав его руки вверх, она крепко сжала их одной ладонью. После, склонившись, она скользнула кончиком языка вдоль шеи Дзидзо, к его ключицам, груди, разрывая плотную одежду когтями. – Зачем? – процедил он, дёргаясь, пытаясь вырваться. — Я дал тебе снисхождение, хотя не должен был! – Дзидзо-Дзидзо, — улыбнулась она, вернувшись к его лицу, мягко прикусывая мочку уха. Бог задрожал в её руках, его тело под ней было напряжённым. – Разве я причиняю тебе зло? Он замер, когда она провела рукой по его груди. Дзидзо не знал, как ответить на этот вопрос. — Разве таким, как мы, можно причинить зло? — она прижалась к нему, навалившись тяжёлой грудью. — Да и... ты чувствуешь мои несчастья. — ...их не решить таким способом. — Неужели? – она выпрямилась и свободной рукой потянулась за спину, развязывая шнуровку на платье. — Проверим, Дзидзо? Он сжал губы, старательно глядя на её лицо, не опуская его ниже. И его попытка держаться, сохранять невозмутимость, когда леди уже явно чувствовала его эрекцию, нравилась ей. Ей, по сути, всё в нём нравилось. Строгий, добрый и милосердный защитник людей. За что же именно её он так не взлюбил? И почему её так влекло именно к нему? – Ты — само очарование, Дзидзо, — улыбнувшись, она опустилась и прижалась тяжёлой грудью к его груди. Бог дышал с трудом, его тело было жарким и напряжённым, и такая честная реакция собственного тела его пугала. Он нахмурился, глядя ей в глаза, когда она вновь прильнула к его губам, прижимая его запястья к полу. На этот раз он отвечал на поцелуй с большим энтузиазмом, будто бы желая показать леди, что у него был хоть какой-то опыт взаимодействия с противоположным полом. Его губы дрожали, его сердце билось так отчаянно, что леди ощущала пульс своей кожей. Его сила пульсировала в воздухе. Дзидзо совершенно терял контроль над собой. Леди прервала поцелуй. — Какой ты юный... — ...ххах, — выдохнул он. Его лицо было таким покорным, таким несчастным и жалким, что она не смогла сдержать улыбки умиления. — ...ха... – Тяжело? – промурлыкала она, когтями разрывая на нём одежду ниже пояса. — Сейчас помогу, Дзидзо. Не медля, когтистой рукой она сжала его напряжённый орган, умелым движением натянула на головку крайнюю плоть. Дзидзо содрогнулся. Он попытался высвободить руки, сопротивляться, но быстро сдался. Во-первых, леди была ему не по силам. Во-вторых, с его уст сорвался до того отчаянный стон, что стало очевидно — он не мог бороться даже с самим собой. Он толкнулся тазом навстречу её руке, сжав зубы. Леди с улыбкой наблюдала за его реакцией, рукой то ускоряя умелые движения, то останавливаясь, позволяя своему неопытному богу передохнуть. И, следя за ним, она чувствовала, как усиливался жар внизу живота, как намокало тонкое нижнее бельё. И его хотелось как можно быстрее снять. Неторопливо леди задрала длинную юбку и острыми когтями разорвала свои кружевные трусики. Ей не терпелось ощутить его, соединиться с ним, стать одним целым. О расточительности она будет думать потом. Она сжала его торс крепкими, длинными ногами, пальцами раздвинула нижние губы и медленно, наслаждаясь моментом, впустила его в себя. Дзидзо содрогнулся. Леди ожидала, что он будет сопротивляться, противиться ей, попробует сбежать. Но он провёл руками по её талии, по бёдрам и, сдавшись, подался тазом вверх, не способный устоять перед инстинктами. Леди глухо выдохнула, облизнув полные губы, глядя на Дзидзо свысока. Позволив желанию взять над собой верх, она скакала на своём неопытном любовнике, её тяжёлая грудь сотрясалась от каждого толчка, и Дзидзо уже не мог отвести взгляда от этого зрелища. Сжалившись над ним, леди притянула своего бога к себе, позволив ему уткнуться лицом в свою мягкую, большую грудь. Дзидзо схватил её за соски неумело, болезненно, от чего она вскрикнула, изгибаясь, нижними мышцами слишком крепко сжав его член. Дзидзо не обратил на это внимания. Он продолжил неумело и торопливо ласкать её грудь, и с каждым глубоким толчком с его губ срывался глухой, чувственный стон. Леди закусила губу, пальцами сжимая свой клитор. Дзидзо оказался куда выносливее обычного девственника — ему удалось приблизить леди к разрядке, и она не собиралась с этим медлить. Ей хотелось ощутить удовольствие. И в то же время она желала увидеть его лицо во время оргазма. Его толчки стали чаще, грубее, и леди, поддаваясь его порыву, двигалась быстрее, позволяя проникать в себя глубоко, позволяя стимулировать самые чувствительные точки тела. Она изогнулась, вцепившись в его плечи, крепче сдавив его бёдрами. Внутри неё всё сокращалось, она дрожала и едва могла дышать. Дзидзо разделял её ощущения. Его член пульсировал, задержавшись внутри, он изливался в неё, и его стоны были такими нежными, его голос был таким мягким и слабым, что у леди закружилась голова. Она поцеловала его и не желала отрываться от этих жарких, ласковых губ. После, чуть успокоившись, она оправила на себе платье и вышла, оставив в подвале среди разрушенных статуй одинокого и совращённого бога. Леди ожидала, что он исчезнет, что он не сможет физически задержаться в мире людей. Печати не способны долго сдерживать настолько могущественное существо. А утром, когда леди завтракала, Дзидзо подошёл и в ярости грохнул кулаком по столу. Блюда и чашки подпрыгнули, ароматный чай пролился на стол. Леди замерла в недоумении. — Я не могу вознестись! – процедил Дзидзо, и его сапфировые глаза горели яростью. — И это теперь твоя проблема!