А мне бы в небо

После этих уроков у меня репетитор по алгебре и химии. Я попросила сестру отменить прошлые занятия, поэтому с этих уйти никак не могла. Деньги уже заплачены. Мама так делает, чтобы я не пропускала занятия. Да я их особо и не пропускала, но в этот раз мне срочно нужно было ехать к Саске, чтобы не пересечься с Сакурой у него дома. И это ж надо, я номер Учихи не сохранила в телефоне, а одноклассники все уже разбежались по домам, тренировкам и кружкам. Оставался один вариант: звонить Коре. Я ведь дозванивалась до неё с телефона брюнета. Но у неё сейчас пара, так что эти мысли с жалобным писком отпали. «Как же я не хочу, чтобы Харуно к нему шла.» -Мм, мне кажется, - начал репетитор, стоящий возле доски, уперевшись руками на стол и пронзительно на меня посмотрев. – Что вы думаете совсем не об учебе. -Простите, но это так и есть. Больше не отвлекусь, - я взяла ручку и ткнула на строчку в тетради, как бы намекая учителю, чтобы он говорил, что мне писать дальше. -Может, расскажите? Надеюсь, я смогу хоть чем-то помочь, - мне нравилось, что он ко всем обращается на Вы. Даже к детям, ведь таковой я себя еще считаю. -Навряд ли, - я нахмурилась. Мне и в правду сейчас нужен совет, что делать дальше, но вот так открыто говорить с учителям на такую тему мне не особо хотелось. -Я проходил курсы психологии. Думаю, если мы разберемся с тем, что вас беспокоит, вы сможете нормально погрузиться в занятие, - он положил указку на стол и, обойдя меня, сел на соседний стул, «став моим соседом по парте». -Эм, правда, не стоит. - Я не смогу вам преподавать, если вы сейчас совсем в другом месте, - учителя звали Иноичи. Отец нашей любимой Ино, а по совместительству моей одноклассницы. Мужчина лет сорока, с длинными волосами, убранными за спину. Глаза зеленые, но настойчивые и хмурые. -Ну хорошо, - я глубоко вздохнула. – Я не хочу, чтобы девушка, влюбившаяся в парня, который мне... не... безразличен, шла сейчас к нему. -И почему же? -Я... боюсь, наверное, что он что-то к ней почувствует, - как же тяжело мне давались все эти слова, которые комом встряли в горле. Так же я очень боялась, что сенсей просто спихнет все мои слова на весеннее обострение и скажет, что не стоит об этом задумываться. Обычно, взрослые считают, что подростки не умеют любить. «Что? Любить? Хватит об этом думать!» -Хм, вы ему не доверяете? – доверяю ли я? Трудно сказать. После того, что я видела у него в комнате, мне не особо хочется зацикливаться на этих словах. Но с другой стороны, какие были отношения на тот момент между нами? Конечно, я знала прекрасно, что в том поцелуе не было ничего серьезного, да и он молчит, значит, я права. И после этого он должен сказать спасибо, что я за ним ухаживаю. -Я не знаю. -Все отношения и чувства складываются на доверии. Если вы его действительно любите, вы не должны допустить и мысли о том, что он может любить другую. Ваша любовь взаимна? -Тоже не знаю. -Слишком много «не знаю». Вы должны разобрать бардак в своей голове. -Если б я могла. -Человек может все, нужно только захотеть, - как же часто я слышала эти слова. Они преследуют меня постоянно, поэтому я так хорошо учусь. До встречи Саске, и в голове у меня был полный порядок. После встречи с ним я перестала себя контролировать, изменилась чуть ли не полностью. – И я могу помочь вам разобрать его. В общем, никакого репетиторства на тему химии и алгебры не было. Только разговоры на тему Саске, и знаете, они мне ничем не помогли. Я только поняла то, что ему не нужна. Меня может заменить кто угодно, и он ведь даже этого не заметит. А этот подарок... Думаю, он хотел показать этим свой кошелек. Ну а что может показывать мне обратную сторону моим мыслям? То, что у него много девушек? Да даже та красноволосая, кажется, Карин, не исключение. Ино, Сакура, и не то, чтобы они просто в него влюблены, он им отвечает! По-другому нельзя объяснить тот поцелуй. «Но блин, почему ему нельзя этого делать? Саске не состоит ни с кем в отношениях.» И все же, выкинуть мысли насчет его чувств я не могла. Если бы Саске был ко мне не равнодушен, он бы не стал тогда её целовать. А если даже и чувствует, то, значит, сможет легко изменить мне в будущем. Спасибо, таких отношений мне не нужно. -Алло, Сасори? – я набрала номер парня, долго крутя перед этим телефон в руке, при этом сидя на скамейке в парке. -Рад тебя слышать, - слышно было, как он перестал стучать по клавишам клавиатуры, сосредоточив все внимание на нашем разговоре. -Знаешь, у меня сейчас есть свободное время. Давай прогуляемся? – я говорила прежним голосом, спокойным, но все-таки замечала, как он подрагивает от симпатии к нему. Да и улыбалась я, совсем не тихонько, а вовсю ширь, как чеширский кот. -Конечно, мне зайти за тобой? -Нет, я в парке, сейчас подойду к кафе, где мы познакомились, - и почему я не пошла к Саске, как и обещала? Я никогда не кидала слова на ветер, а сейчас мне было противно от самой себя, от своих мыслей. Неужели такой же кавардак происходит в мыслях всех девушек, влюбившихся в такого парня, как Учиха? Такое и врагу не пожелаешь. Тем более к нему сейчас может прийти Сакура, и проблемы с одноклассницами, а тем более с префектом, мне не нужны. -Я уже выхожу. Через десять минут я ожидала Сасори, который быстро, и очень тяжело дыша, приблизился к выжидающей меня. С этих минут началась наша прогулка, которая проходила на высшем пилотаже. Посидев в кафе, минут тридцать, я не переставала ловить себя на мысли о Саске, даже все это время смотря на Сасори. Я хотела улыбаться, хотела радоваться дню вместе с ним, но мысли все терзал брюнет, да так сильно, что мне казалось, головная боль разорвет мой мозг. Погуляв в парке, побродив по улицам, мы пришли к его квартире, после чего быстро поднялись к нему. Сказать честно, мне было страшно идти в однокомнатную квартиру взрослого мужчины на набережной, но я настолько сильно ему доверяла, что легко согласилась зайти. Мои опасения оказались напрасными, так как еще два часа мы сидели за столом, пили чай, болтали, а потом просматривали ватманы с его великолепными шедеврами. Еще у него был страшный бардак: что только не валялось вокруг его мебели, на ней, под ней. Всюду обрывки бумаги, скомканные непризнанные самим автором картины, пустые банки из-под колы, причем он не стеснялся этого, назвав все творческим фен-шуем. Я лишь посмеялась на его слова, и он предложил мне нарисовать мой портрет, который, как он сказал, будет самым великолепным в его жизни. Я очень сильно смутилась, но решила не отказываться от этого, ибо мне было вдвойне интересней автора, внезапно взявшего кисточку и попросившего меня сесть прямо и посмотреть в его сторону. Пока он принялся меня рисовать, я следила за его эмоциями, движениями, и была потрясена, с какой точностью двигался карандаш в его тонких длинных пальцах. Лицо было идеально спокойное, каменное, только глаза чуть расширились, будто захватывая больше зрительных образов. Дыхания почти не было видно, его тело не сдвинулось за весь процесс ни на миллиметр, а вот руки так и летали возле большого листка бумаги на мольберте. Губы чуть содрогаются, словно он говорит детали меня, чтобы запомнить и не упустить важные для него штрихи. И так пролетели еще два часа. -Кажется, готово.. -Так кажется, или готово? -Готово, - я встала с места и, наконец, разомнув кости, быстро подошла к парню, сразу же уставившись на рисунок. Там была я, и я не верила своим мыслям, но я была безумно красива. Длинная челка, открыв мое лицо, была заделана сзади маленьким крабиком, а волосы распущены впереди плеч и сзади. Глаза горели синим цветом, а губы тонкие, бледные, слегка играли улыбкой. Меня будто сфотографировали, и я до сих пор стояла в ауте, не спуская глаз со своего портрета. -У тебя талант, - возразила я, с сияющей улыбкой на лице и со смехом, неровно вырывающемся с моих губ, когда я посмотрела на Сасори. Но тот даже не ответил мне взглядом, убирая за собой карандаши. – Эм.. Сасори? -Как я не старался, у меня не получилось передать всей твоей красоты, - и он посмотрел на меня, даже не улыбнувшись, и в этот момент во мне что-то переклинило. Я села возле него на диван и обняла, крепко-крепко, прям как Наруто. Ощущения были другими, низ живота странно скрутило, но я все равно не отпускала парня, стараясь передать ему все, что я сейчас испытываю. Пусть он поймет, что его руки творят чудо. Он обнял меня в ответ, касаясь холодными руками моей спины. Что за чувство? Я готова была отпрыгнуть от него, лишь бы он не напоминал мне так сильно Учиху! «Ну почему они так похожи?!» Я отстранилась, после чего он, вручив мне мой портрет, проводил меня домой. Обратная дорога была слишком молчаливой, лишь редкие фразы неловких нас. Стоя на крыльце, я, безусловно, понимала, что должна подарить Сасори. Один лишь поцелуй, легкий, можно даже в щеку, но я обязана его ему предоставить. И я была удивлена, когда парень, даже не задерживаясь и ни на что не намекая, начал от меня отдаляться. -Сасори! – я одернула его руку и легко припала к его губам, перед этим слегка зажмурив глаза. Он явно был в шоке, да и мое мышления нельзя было назвать вменяемым. Холодные губы сильно отличались от потрескавшихся горячих губ брюнета, но я не делала резких движений, чтобы не обидеть парня. Тот немного повернулся ко мне и положил вторую руку мне на талию, чуть прикоснувшись, как к чему-то хрустальному. Отстранившись от меня едва на сантиметр, Сасори возобновил поцелуй, будто боясь сделать мне больно, прям как он.. «Почему я постоянно всех с ним сравниваю?» -Пока, - прошептал он мне в губы, еще не совсем сумев оторваться от меня. А я тяжело дышала от волнения и от малой дозы отвращения к себе. Я чувствовала свою загнившую совесть, которая упорно твердила мне только одно имя. Имя человека, к которому я сегодня обещала прийти, но так и не пришла. -До скорого, - я быстро повернулась и, дрожащими руками принялась открывать дверь. Зайдя домой, я сразу услышала голос сестры. -А он хорош, - на её лице плясала зловещая ухмылка, а руки были скрещены. Сама Кора стояла возле окна, до сих пор смотря на отдаляющегося Сасори. Переведя на меня лишь зрачки глаз, при этом даже не шелохнувшись, она наблюдала за моей реакцией. -Если ты и видела что-то, то это было лишь благодарностью за вечер, - я разулась и двинулась к своей комнате. -Интересно, ты всех так благодаришь? – она пошла вслед за мной, естественно, выпрашивая у меня подробности. Сестра как никак. -Он просто был этого достоин. -Вах, как у тебя возросла самооценка! И когда она успела подняться с плинтуса? – она права, я всегда себя недооценивала, даже тогда, когда побеждала. Мне казалось, что я могу большее. Но я очень ленива, поэтому заставить меня идти на дополнительные задания могла только мама, которая гоняет меня до сих пор. -Я не это имела в виду. Просто я хотела его поцеловать, - положив сумку на стул, я начала снимать с себя школьную форму. Кора же запрыгнула на кровать и, скрестив ноги, уставилась на меня. -А как же Саске? Прошла любовь, завяли помидоры? «Что?!» -А причем тут Саске? – замерев, при этом снимая блузку, я слегка повернулась в её сторону, так как стояла к ней спиной. -Э, э, э! Я старше тебя, все вижу. Вы смотрите друг на друга, как... как... как будто хотите порвать друг друга к черту! -Ненависть. -Нет, ненависть не так выглядит. У вас же... эм... Будто вы хотите порвать недостатки, но видите в них лишь привычки, от которых избавиться не так уж и легко. И знаешь… завтра выходной, прихвати щетку и вали-ка к Учихе, пока не поздно. -Зачем? Я там не... -Вали я сказала. Мое шестое чувство никогда меня не подводило. Саске: Только что ушла Сакура, и я не знал, как реагировать на то, что Майя до сих пор не пришла. Даже потеряв голос, я звонил ей, но она не брала трубку, как назло мне. Я старался радоваться тому, что Майя не пришла и не увидела Сакуру у меня дома, но видел в этом лишь отрицательные стороны. Я хотел видеть её холодное лицо, которое в последнее время часто мне улыбается, усмехается, красиво сужает глаза. Телефон зазвонил, и я быстро взял его с тумбочки, увидев имя, высветившееся на дисплее. -Алло? Саске, ты слышишь меня? – голос будто запыханный, что-то случилось? Чтобы она поняла, что я слушаю, я слегка ударил кулаком по тумбочке три раза. – Прости, я забыла про голос. И только что увидела пропущенные. Прости, что поздно, но я уже подхожу к твоему дому, – странно, но мне совсем не хотелось улыбаться, потому что её голос был совсем уничтоженным, и чтобы она поняла, что я её услышал снова, я вновь ударил по деревянной гладкой поверхности несколько раз.