Бесконечное PWP

      Семён вошёл в домик вожатой, будучи готовым ко всему. Был огромнейший риск в том, что она до сих пор в гневе от сегодняшней оргии. Персунов был одним из самых активных участников в том мероприятии, поэтому на него могла пасть страшная кара. Находиться в одном помещении с той, кто всем заправляет, и к тому же спать в нескольких метрах от неё, — тяжёлая психологическая пытка, к которой может со всей вероятностью приплестись и физическая.       Ольга Дмитриевна лежала на кровати. При входе в домик Семёна, она оторвалась от книги, которую читала, и приятно улыбнулась ему. Злая вожатая словно сгинула в прошлое: сейчас это был добрейший Человек, который когда-либо может быть в этом мире. — Ты наконец пришёл, Сёма, — сказала она. — Извини, что и тебе приходится терпеть все наказания. Знаю, что тебе тяжело, но на это обречены все пионеры, не только ты один. — Я не обижаюсь, Ольга Дмитриевна, — ответил с облегчением Семён, ведь она была в хорошем настроении. — Но почему Вы извиняетесь передо мной? Я ничем не отличаюсь от остальных. — Правильно, — сказала вожатая. — Однако, это ты подарил мне то семя, проникшее глубоко в моё чрево… — Так, стоп… Вы имеете в виду тот момент, когда я кончил в Ваше анальное отверстие? Странное поведение вызвано этим, да? — Нет, Semen, — вожатая отложила книгу, присев на кровати. — Я не так глупа, как ты обо мне думаешь. Тогда твоя молофья попала мне во влагалище. — Серьёзно? — вдруг вспотел пионер, осознавая сказанное. — В любом случае, завтра же последний день смены? Мы же разъедемся, и всё такое… — По старому порядку — да, но новый устанавливает собственные правила. Эта смена никогда не закончится, Семён. Как я уже говорила, ты возьмёшь на себя всю ответственность. — В смысле? — Семён вспотел ещё больше. — Каждый цикл состоит из семи дней, а потом всё начинается сначала. Так было всегда, о каком новом порядке Вы говорите? — В новелле, по которой написан этот дерьмовый фанфик, всё так. Но автор этого фанфика — Настоящий Гений. Пользуясь принципом «просто потому что», эта смена никогда не закончится, и точка. — Да он вообще над сюжетом не парится! — начал волноваться Семён. — У меня, конечно, в этой смене много достижений в половых актах, и отношения с Мику и Ульяной надо до конца разобрать, но не делать же цикл без конца! Сколько он собирается продолжать писать всё это?! — Никто этого не знает, абсолютно никто. Разрушение четвёртой стены — это, конечно, хорошо, но пора бы уже завязывать с этим. Просто смирись с тем, что у нас будет ребёнок. Разве это не прекрасно? — О, нет… — Семён понял, что крупно попал. Попал в вагину вожатой, когда спаривался с нею. — Это ужасно. Ольга Дмитриевна, давайте отложим этот разговор. — Хорошо, — сочувственно ответила та, снимая с себя пионерскую форму. — Постарайся выспаться этой ночью, потому что утром проснёшься рано. — Да… — вымолвил Семён, огорчённо подойдя к своей кровати и повалившись на неё.       Когда так привыкаешь к цикличности, то приходишь в отчаяние от того, что она кончается, и все твои действия, слова, поступки отразятся на твоём будущем. И самое страшное то, что боишься накатывающейся на тебя неизвестности. Но всё это говорят только твои лень, неподготовленность, страх и усталость, потому что жизнь никогда не стоит на месте, и рано или поздно приходится покидать зону комфорта, чтобы устремиться к этой неизвестности и встретиться с ней, не боясь. Поначалу всегда больно, но со временем приходит необходимая опытность, и уже не замечаешь того, как эта боль пропадает в пучине прошлого. Всё это только предстояло узнать Семёну, опечаленному нарушением былой будничности. Его настоящая жизнь в «Совёнке» начиналась с завтрашнего дня.       Ольга Дмитриевна выключила свет, и комната погрузилась во тьму. Семён не заметил, как заснул с плохим настроением, но Морфей — достал уже, — вновь принял его в свои владения.

***

      Холодная вода окатила Семёна с ног до головы. Холодная настолько, что весь анимешный гарем, снившийся ему, растворился, забывшись навсегда и навеки. Длительное и масштабное офигивание от произошедшего заставило его подпрыгнуть на кровати и живо подняться, чтобы оценить обстановку. У кровати стояла вожатая, державшая в руках уже пустое ведро с полотенцем. Милое улыбающееся лицо сбивало с толку, так как противоречило действиям. — Доброе утро, Сёмчик, — сказала она, подавая полотенце. — Как спалось? — Я не совсем понимаю… — вымолвил дрожащий от холода Семён, беря полотенце и как можно тщательнее вытираясь им. — Зачем Вы это сделали? — Я говорила, что ты проснёшься рано. Горн уже прозвучал, а ты его не слышал, вот мне и не пришлось тебя будить таким образом. Нас ждёт утренняя линейка! — В пять часов утра?.. — удивился пионер, посмотрев время на наручных часах. — Ольга Дмитриевна, пожалейте. — Мне очень жаль, — продолжая улыбаться, сказала вожатая, бросив ведро и поднимая сонного Семёна. — На линейку! — Хорошо-хорошо, — Семён откинул полотенце и пошёл вместе с вожатой к выходу из домика. — А у нас будет завтрак? — Никакого завтрака! — ответила Ольга Дмитриевна. Она явно радовалась новому дню, но что-то зловещее было в её добром расположении духа. — Только ужин и обед! — Ну, хоть что-то… — пробормотал Семён и вышел следом за ней.       Когда они добрались до площади, на которой уже собрались все пионеры, Семён отделился от компании Ольги Дмитриевны и встал в конец шеренги. Все пионеры были измученными и сонными, потому что привыкли спать на два-три часа больше. Семён ничем не отличался от их вида кроме того, что его одежда промокла до нитки. — Привет, Семён, — произнесла Лена на удивление с нормальным лицом, застенчиво улыбаясь и стоя слева от него. — Любишь покупаться с утра пораньше? — Ага, очень люблю, — уловил иронию в её словах пионер, применяя в ответ другую иронию. — Каждый день так делаю. — Всем доброе утро, ребятушки! — сказала вожатая, глядя на пионеров. — Готовы к тому, чтобы вдоволь насладиться сегодняшним днём?       Пионеры молчали. Никто не был готов к тому, что для них подготовила Ольга Дмитриевна. Терпеливо ожидая ответа, она молчала, но никто так ничего и не вымолвил, сохраняя чуть ли не гробовую тишину. — Так, я не поняла! Готовы или нет?! — разозлилась вдруг вожатая. — Так точно! — ответили пионеры хором. — Превосходно! — продолжала она, сразу же успокоившись. — Сегодня вам повезло, у меня хорошее настроение, но от наказания это вас не избавит. Один круг по бесконечной дороге на время!       Пионеры ужаснулись. Дорога, о которой говорила вожатая, шла от пионерлагеря к пионерлагерю и была действительно бесконечной. Сколько бы они не бежали, им не добраться до райцентра или куда-нибудь ещё. Семён проверял это не раз, и такая пробежка могла привести их до изнеможения. — Но Ольга Дмитриевна, это слишком жестоко! — пожаловалась рандомная пионерка. — Заткнула пасть! Тебя для массовки добавили, так что не смей лишний раз высказывать свои никчёмные мысли!       Встав с другой стороны шеренги, вожатая крикнула «смирно», и пионеры встали в нужную стойку. Затем все встали лицом вправо, то есть в ту сторону, где находился Семён. — Персунов будет вести нашу шеренгу, — пояснила Ольга Дмитриевна, стоящая за Славей. — И не думайте отставать! Кто не справится с положенной задачей, у того будут большие неприятности. Всем ясно?! — Так точно! Не отставать от Семёна Персунова! — Семён, начинай упражнение! — Ну почему я?.. — пробормотал Семён, побежав со средней скоростью к воротам «Совёнка». Вся шеренга двинулась за ним.       И всё-таки в положении Семёна, как он думал поначалу, был главный плюс. Именно он мог контролировать скорость бега всех, бегущих за ним, однако двигаться чересчур медленно было рискованно. Ольга Дмитриевна могла запросто заставить бежать быстрее, и тогда каждому несдобровать. Но когда они выбежали на дорогу, она объявила: — Время, за которое мы должны добежать до лагеря — три часа! Ускоряем бег!       Семён ошибался, что в его положении есть какие-либо плюсы и какие-то привилегии. Лена подтолкнула Семёна, и он побежал быстрее. Пионеры ускорились, боясь поймать на себе гнев вожатой. Бесконечная пробежка только начиналась.       Если сейчас было около пяти часов утра, то через три будет восемь. Значит, жара пионерам не грозила. Если все будут держаться вместе, то всё обязательно получится, вот только выносливости от духовной силы не прибавится. Осталось каких-то два часа и пятьдесят восемь минут с момента начала бега. — Семён, — сказала в спину Персунову прямо на бегу Лена, — сегодня вечером я буду ждать тебя в своём домике. — Почему ты говоришь мне это сейчас? — спросил Семён, бросив на неё взгляд через плечо. — У нас не лучшее время для разговора. — Какая, мать его, разница? Не сбавляй скорость, чтоб тебя!       Вдруг, неожиданно и совершенно внезапно из строя выбежала Евгений. По её ногам текла менструальная кровь. Хлестала фонтаном, разбрызгивая дорогу и траву, на которую отошла Женя. По приказу Ольги Дмитриевны пионеры остановились, чтобы посмотреть на это зрелище. Раскрасневшаяся пионерка стояла, держа руки на юбке и отводя взгляд от шеренги, посмеивающейся с происходящего. Вожатая, прикрывая ладошкой улыбку и подавляя смешки, сказала: — Женя, можешь отправляться обратно в библиотеку. Всё равно на тебя почти никто обращает внимания, да и твоей крови нам ещё не хватало. — Извините… — ответила библиотекарша, отправившись медленным шагом в лагерь и не переставая кровоточить.       Отряд не заметил потери пионерки и продолжил бег. Все забыли о ней спустя полчаса, вновь приобретая негативные эмоции. Особенно казалась мрачной Славя. Она злилась со вчерашнего дня, но сегодня, если бы не необходимость сдерживать себя, она бы была в бешенстве. На мгновение на лице появилась свирепое выражение, невиданное кем-либо, затем снова сменившееся на более спокойное и серьёзное. «Хмм… — подумала она. — Учитывая, что я помощница вожатой, может, я смогу откосить? У Евгения же получилось, а у меня? Должно получиться!»       Славя решилась на опаснейший шаг. Делая вид, что подвернула ногу, она выбежала из шеренги и упала на асфальт, ободрав колени и поцарапав кожу на руках. Хуже всего был реализм падения: явно ощущалась боль вывихнутой кости в правой ноге. Строй остановился, и к ней тут же подбежала Ольга Дмитриевна. — Славя! Ты цела?! — обеспокоенно кричала она, поднимая пионерку. — Кажется, ногу вывихнула, — пожаловалась та, вставая на ноги при поддержке вожатой. — Думаю, что не смогу больше бежать. — Ну-ну, не делай поспешных выводов, — обломала Ольга Дмитриевна помощницу. — Мы тебе сейчас её мигом вправим! — Что?! — испуганно воскликнула Славя, не ожидая такого исхода. Она не планировала вывихивать ногу, но раз уж это произошло на самом деле, то вожатой следовало бы сделать более правильное решение. — Хорошо, садись на траву и положись на меня, — вожатая отвела шокированную Славю к траве и помогла сесть. — Не надо, Ольга Дмитриевна, — взмолилась пионерка, — Вы же не врач! Даже если кость вправится, мне будет лучше воздержаться от бега! — Это говорит твоя слабость, — сказала вожатая, присев напротив неё и взяв в руки трясущуюся от испуга и волнения ногу. — Вот пустишься в бег, и про боль сразу забудешь… — Да нет, вряд ли, — ответила Славя, застывшая в ожидании. — Мне как-то не верится…       Ольга Дмитриевна сделала это быстро, чётко, без промедления. Кость вернулась в прежнее положение, а Славе оставалось воздерживаться, чтобы не закричать на всю бесконечную дорогу. — Превосходно! — восторжествовала вожатая, вставая и поднимая Славю, с трудом державшуюся на ногах. — Теперь вставай в шеренгу!       Подтолкнув Славю и отпустив её, она смотрела, как пионерка возвращается, прихрамывая, на своё место. Спорить с вожатой было бы бесполезно, и её помощница хорошо это понимала. Ольга Дмитриевна отдала приказ, и пионеры двинулись вперёд, следуя за Персуновым. Славя сильно хромала, но бежала, полагаясь на левую ногу.       Семён нервно проглотил подступившую слюну, вызванную чувством страха. Ольга Дмитриевна, за что Вы такая безжалостная?       Позади Слави бежали кибернетики, а за ними следовала Алиса. Она стала свидетелем крайне странного случая, навсегда врезавшегося ей в память. Шурик, продолжая бег, расстегнул ширинку и вставил налитый кровью пенис в анальное отверстие Электроника, предварительно расстегнув ширинку на задней части его шорт. Трусов Электроник не носил.       «Что за?!..» — оказалась в полном шоке ДваЧе, не понимая, как они могут заниматься этим на ходу. Вот он, настоящий профессионализм!       Ульяна, бежавшая за Алисой, мастурбировала на её большие ягодицы. Это не был лесбийский онанизм, только практическое занятие, заключающееся в развитии способностей, которые можно делать на бегу. С этих пор она будет уверена, что можно мастурбировать при любых неблагоприятных условиях. К сожалению или к счастью, она не видела, чем занимаются кибернетики.       Единственной адекватной оставалась Мику, которая просто бежала, не обращая внимания на усталость и другие отвлекающие факторы. Однако, что же творилось у неё в голове?.. Как всегда, она думала о Семёне, мечтая о плотской, духовной, эмоциональной и настоящей любви с ним одним.       Больше никаких казусов не происходило, и таким образом бег подошёл к концу спустя два с половиной часа. Измотанные пионеры вернулись в лагерь вовремя, и шеренга остановилась на той же площади, откуда всё начиналось. Вспотевшие и усталые, они жадно глотали воздух, с трудом держась на ногах. Ольга Дмитриевна, довольная свершившимся наказанием, вышла из строя и радостно похлопала в ладоши: — Молодцы, ребята! — воскликнула она. — Разумеется, это не последняя тренировка, и я обещаю, что сделаю из вас настоящих мужчин. Родина должна гордиться вами, товарищи! Вы рискуете никогда не выбраться из пионерлагеря, поэтому я покажу, что такое настоящая армейская жизнь, а если точнее, лишь приоткрою завесу, обнажающую её. Все свободны, ждём обеденного перерыва! — А завтрак? — спросил один из пионеров, ещё не знавший об его отсутствии. — Знаю я, какие вы завтраки устраиваете! — ответила гневно вожатая. — Сегодня будете довольствоваться обедом и ужином! — Хорошо… — ответили опечаленные пионеры, расходившиеся кто куда.       Семён видел, какая мрачная атмосфера стала в лагере. С этим было необходимо что-то срочно делать, но что? В голове возник план революции. Только от Семёна зависела судьба благоустройства «Совёнка», и он знал об этом, как никто другой. Сжав до боли кулак, он решился. Решился и отправился к Славе, чтобы воспользоваться её положением и поиметь с ней секс.       Хромая, она шла к медпункту. Первая медицинская помощь Ольги Дмитриевны принесла не так много пользы, как и ожидалось, поэтому оставалось надеяться только на Виолу. Казалось, что с каждым неуверенным шагом Славяна готова упасть от бессилия.       Семён появился из ниоткуда. Идя рядом, он сочувственно улыбнулся: — Ты же идёшь в медпункт, верно? Хочешь, я тебе помогу? — Была бы не против, — ответила Славя, и пионер поднял её на плечо, расположив задницу слева от лица. — Эй, а нельзя было сделать это иначе? — Способов много, так что без разницы. Довольствуйся своим положением! — Чтоб ты знал, в нём нет никакого удовольствия… Ладно, просто донеси меня до медпункта, хорошо? — Без проблем.       Длительная пробежка заставила Семёна возжелать тело женщины ещё сильнее, а вчерашний случай, когда он забыл о том, чтобы вступить с Славей в половой контакт, не давал покоя. Поэтому она была нужна ему, как глоток свежей кончи любой пионерке. — Я удивлён, что ты смогла добежать до конца с такими царапинами и вывихнутой ногой, — сказал он. — Как тебе удалось такое? — Я и сама не знаю, — ответила Славя. — Думаю, это помощь Автора свыше. — Похоже на то… — согласился Семён, посмотрев на ясное голубое небо. — Тогда как насчёт того, чтобы перепихнуться после медпункта у тебя в домике? — Отличная идея. Я уже заранее знала, что ты у меня это попросишь. Семён, ты такой извращенец… — В этом нет ничего плохого. По крайней мере, я не скрываю от других пошлых мыслей. Вот ты с каких лет начала дрочить? — Я не помню. Наверное, лет с десяти. — А я в животе у матери в первый раз подрочил. Был плодом, а дрочил, представляешь? — Что ты несёшь? Тебе голову припекло? — Да чего ты, я совершено серьёзно. Вылез из влагалища с эрегированным членом и дрочил. Рос и дрочил, каждый день причём.       Славя не знала, как на это ответить. Вместо этого она пыталась представить, как такое вообще возможно. — Почему это ты так резко замолчала? Поверила, что ли? Я же шучу! — Семён рассмеялся, а Славя выдохнула со спокойствием. — Ох и шутеечки… — пробормотала она, и правда почти поверившая в то, о чём рассказал Семён. Если говорить о нём нынешнем, в это действительно можно поверить.       Они добрались до медпункта, и Семён вошёл внутрь, даже не постучавшись. Виола, сидевшая за столом, поспешно убрала руку из-под ног, державшую ручку. — Здравствуйте, — произнёс Семён. — Чем это Вы занимались, если не секрет? — Семён, это ты… — облегчённо сказала Виола. — Тебе и говорить ничего не надо, и так знаешь, как я развлекаюсь в свободное время. — Правильно. Ну, я пациентку принёс, принимайте.       Семён подошёл к кровати и посадил на неё Славю. Виола встала из-за стола, чтобы рассмотреть ранения пионерки. — Где это ты умудрилась так исцарапаться? — удивилась она. — На бесконечной дороге, — ответила пионерка. — Помимо царапин у меня ещё и нога вывихнута была, но вожатая её вправила. Правда, до сих пор болит. — Ну что ж, сделаю всё, что в моих силах. Семён, ты остаёшься здесь? — Да я в сторонке подрочу, не обращайте на меня никакого внимания.       Семён отошёл в сторонку и прислонился к стене, наблюдая за Славей и Виолой. Медсестра, являющаяся уникальной милфой, возбуждала при одном взгляде на неё. Семён приспустил шорты, из которых торчал пенис, и начал его яростно онанировать. Стройные ноги Слави, царапины на которых медсестра старательно лечила медикаментами, возбуждали не меньше. Ещё его почему-то возбуждало окно с его сексуальными прозрачными и чистыми стёклами. До чего же была прекрасна батарея под этим окном.       Когда Виола в очередной раз выдвинула один из ящиков стола, чтобы взять оттуда какой-то предмет, Славя сердито посмотрела на Семёна. Пионер ответил недоумённым взглядом, ведь был уверен, что ничего плохого не делает. «Чего она на меня сердится? — подумал он. — Это из-за того, что я не свожу глаз с батареи? Я не виноват, что она меня возбуждает!»       Взяв пустую склянку с полки, он открутил крышку и кончил в неё, закрыв обратно и поставив на место. Надев шорты, он услышал голос медсестры: — Ну вот, готово. Конечно, нога будет болеть какое-то время, но главное, что её вставили на место. Ольга Дмитриевна так жестоко вас наказала за оргию в столовой, я права? — Да, было дело, — почесала затылок Славя. — У меня же будут проблемы, если прилагать физическую нагрузку на эту ногу? — Конечно. Советую свести передвижения к минимуму, пока не станет лучше. Но не думаю, что вожатая так просто от тебя отстанет. Не повезло тебе.       Семён понял, что ему следует делать. Пришло время, когда действовать не может никто, только он сам. Славя была первой и последней жертвой Ольги Дмитриевны, потому что он больше не позволит вожатой совершить ни одного наказания. Посмотрев на свою ладонь, он подумал: «Что могут эти хрупкие пальцы? Могут ли они преодолеть систему, преодолеть слабость? Куда они готовы залезть, чтобы исправить положение дел? Что же… Что я могу?!» Семён поднял голову, устремив уверенный взгляд в будущее. Он уже видел тот мир, полный счастья и радости. Где не будет никаких сожалений, где забудут о том, что представляет из себя тирания. И на всё это способен он. Да, точно. Никто другой не пройдёт этот тернистый путь, чтобы привести мир к истине, любви и дружбе. Во что бы то ни стало, он сделает это. Но сначала ему предстояло трахнуть Славю. — Пошли, Славя, — улыбнулся Семён. — Не бойся о том, что вожатая сделает с тобой и со всеми нами, я позабочусь об этом. — Ну и что ты сделаешь? — спросила недоверчиво Славя. — Скоро увидишь, — ответил Семён. — Совсем скоро.       Semen протянул руку Славяне, и она взяла её, поднявшись с кровати. Затем он взял её на руки, и, попрощавшись с Виолой, они скрылись за дверью медпункта, направившись к домику Славяны.       Спустя пять минут войдя внутрь домика, Семён положил пионерку на кровать и снял шорты, сунув член ей в лицо. — Го? — спросил он. — Го, — ответила было Славя, но тут же опомнилась. — Погоди, почему так быстро? Как же предварительные ласки или типо того? — А нафига? Соси давай. — Семён, ты такой грубый! — Славя схватила половой орган и взяла его в рот. — Из-за того, что ты дрочил в медпункте, он теперь такой вялый. — Так ты из-за этого на меня смотрела на меня таким взглядом? — Разумеется. Только идиот будет мастурбировать перед тем, как заниматься сексом с девушкой. — Да, но оконные стёкла в медпункте такие сексуальные, — оправдывался Семён. — Ты сидела к ним спиной и не видела их.       Славя вынула член изо рта и с сожалением посмотрела в лицо пионера. — Тебе в натуре голову припекло? Какие стёкла, что ты несёшь? — Тебе не понять. Соси, — Семён вернул окаменевший пенис в рот Славе. — Помимо окна там была батарея.       Славя на самом деле могла понять Семёна. После утренней пробежки по бесконечной дороге она и сама была готова сойти с ума, поэтому предпочла не задавать неудобных вопросов. Искусно сося член, она сделала пару круговых движений вокруг залупы. Движения столь быстрые, что походили на то, как если бы вокруг головки устроили автогоночный заезд скоростные автомобили. Движения простые, но чудесные и великолепные, сравнимые с настоящим искусством.       Семён убрал пенис из рта Слави и сел у её ног. Сняв юбку с трусами, раздвинул ноги и вошёл во влагалище. — Аккуратнее, ты задел мои болевые точки в ногах, — пожаловалась она. — Но в остальном ты хорош. — Спасибо, я давно стал профессионалом в этом деле, — ответил Семён, расстегнув рубашку у Слави и массируя сиськи в бюстгальтере. — Кстати, я обещал тебе, что мы продолжим чтение книги. У меня сегодня плотный график, но думаю, что на днях у нас получится это сделать. — И что же мне делать целый день? Я не хочу сегодня никуда идти, а просто лежать будет скучно. — Попрошу на обеде Евгения принести тебе харч и какую-нибудь книгу, она же у тебя соседка. — Хорошо. Можешь ускориться? — Конечно.       Семён принялся иметь пионерку быстрее, и в порыве страсти слился с её губами в сладострастном поцелуе. Играясь языками, они наслаждались каждым мгновением. Семён ласкал соски женского лона, пустив руки под лифчик, и сжимал упругую грудь, как вдруг двери домика распахнулись. Половые партнёры отвлеклись от важного дела, посмотрев в сторону двери. На пороге стояла Женя, удивившаяся тому, чем они занимались. — Ч-что вы здесь устроили?! — закричала она. — Извращенцы! — Что ты здесь забыла? — спросил в свою очередь Семён. — Ты должна быть в библиотеке, ты второстепенный персонаж. — Я не уйду отсюда, пока вы не прекратите! И я пришла сюда забрать одну из своих вещей.       Подойдя к кровати, она взяла что-то из-под матраса и спрятала за спиной. — Дай угадаю: это кое-что, связанное с твоими месяками? — С чего ты взял?! Заткнул пасть, урод! — Раз уж ты пришла, я попрошу тебя здесь. Будешь носить сегодня Славе жратву и чего-нибудь почитать, у неё нога вывихнута и всё такое. — Эй, ты будешь продолжать делать это у меня на глазах? — не угомонялась Женя. — Если хочешь, смотри, мы не против.       Семён продолжил трахать Славю под наблюдением Евгении. Они ничуть не беспокоились насчёт того, что на их секс смотрят со стороны. Семён кончил в Славяну и быстро оделся. — Да, эта Женя опять всё испортила, — сказал Семён. — Вся идиллия, блин, к чёрту. — Согласна, — ответила Славя. — Евгений, ну нафига ты пришла? — Снова я виновата? Я же не знала, что вы здесь! — Ладно, пока, — произнёс Семён, попрощавшись со Славей. — Женя, иди нафиг.       Семён громко хлопнул дверью и глубоко вдохнул свежий воздух. Он был на нервах из-за вмешательства библиотекарши, но сдерживался изо всех сил. Определённо, надо было успокоиться, и он вспомнил об одной «Волге», стоявшей у здания столовой. После пробежки по бесконечной дороге ему хотелось присунуть неодушевлённому предмету, оттого и тянуло на окно и батарею в медпункте.       Придя к столовой, он похотливо улыбнулся автомобилю. Вокруг не было пионеров, но скоро должен начаться обед. Оглядываясь по сторонам, чтобы его никто не спалил, он подошёл к машине сзади, снял шорты и сел на колени, вставив пенис в глушитель. Положив одну руку на багажник, а другую на фару, он вынул почерневший член обратно. Ругнувшись, он всё равно засунул пенис в отверстие, повторив это действие несколько раз. Сначала медленно, затем быстро, он вошёл в процесс, кайфуя от секса с машиной. Семя проникло в глушитель, и Семён вышел из отверстия, довольно улыбнувшись. — Ну и как оно? — спросила девочка-кошка, облокотившаяся об багажник справа, которую Семён не заметил. — Классный глушитель?       Пионер со страхом поднял голову и увидел Юлю, серьёзно смотревшую на него. Он не знал, когда она появилась, но факт, что его спалили, был очевиден. — Прочистить бы его, — ответил Семён, — этот глушитель…