....

Что вы думаете о розах? Вам они нравятся? И что именно в них вы находите хорошего? Эти цветы по истине прекрасны. Их лепестки нежны, аромат сладок а разнообразие цветовой гаммы чарует любого, кто забредает в сад. Вообще любой, кого ни спросить, ответит, что розы – нежные и женственные. Это самый подходящий подарок для девушки. Даже сами девушки описывают эти цветы как нечто удивительное, прекрасное. — Их алый... Чудесный цвет! Он так напоминает мне одного человека... — отвечает Донна. — Его пламенные волосы, и такие же горячие алые глаза, ах!! Само собой, всем давно ясно, кого она имеет ввиду. — Из роз можно сделать самый отвратительный алкогольный напиток? — маленькая Диона говорит это, хихикая так, словно собирается захватить с его помощью мир. — Если да, то мне очень по душе эти цветы! Надо будет как-нибудь попробовать их в рецепте. Кто бы мог подумать, что судьба так иронична : наградила малышку таким даром смешивания коктейлей и при том не дала ей любовь к собственному таланту, а напротив, впихнула лютую ненависть и презрение. — Полагаю, что их запах может привлечь побольше посетителей. Именно это и потрясает. — отвечает Сара, протирая стол и ставя в середину вазу с белоснежными ароматными розами. Так нужно, чтобы создать приятную атмосферу, которой гости могли бы вдоволь насладиться и непременно бы захотели вернуться в ресторан «Хороший охотник». — Ох, эм... Думаю из некоторых свойств можно придумать что-нибудь... Что-то полезное. Полагаю, этот эксперимент я и проведу следующим... Ох, с-спасибо большое за наводку... — бормочет Сахароза, выискивая ингредиенты для смешивания какого-то эликсира. Польза от цветов? Впрочем, тоже не плохой ответ. — Лепестки роз очень красиво кружаться во время концертов и радуют глаз зрителей! — воодушевлённо отвечает Барбара. Её голос как всегда сладок и бархатист. Самое то для идола. На выступлениях салют из лепестков правда греет душу, применение красоте цветов логичное и практичное. Кто бы мог подумать, что розы столь многофункциональны. Однако все эти ответы никак не могут изменить мнение того, кто задаёт этот вопрос. Молодая девушка, сидящая за сосновым столиком в таверне «Доля Ангела», вновь обречена на глубокие размышления. Она томно водит пальцем по краю стакана с игристым алым напитком. Рассуждения в голове не дают ей времени расслабиться и отвлечься. Лишь в состоянии опьянения можно наконец освободить голову от суматошных мыслей. Что же все находят удивительного в столь обычных растениях? Они растут повсюду и есть цветы куда более необыкновенные и чарующие. Почему же все так любят эти сорняки... В компанию к леди присоединяется ещё один человек, столь же погружённый в собственные чертоги разума, что кажется не от мира сего. — Сэр Кэйа. — приветствует чуть хриплым от долгого молчания голосом девушка в странноватом костюме церковницы. Кроме крестов на одежде больше ничто не выдаёт в ней служительницу храма Барбатоса. — Сестра Розария. — тихим и нереально спокойным тоном отвечает капитан кавалерии Ордо Фавониус. — Добрый вечер. В нём нет ничего, что могло бы дать подсказку о его натуре. Молодой мужчина так умело манипулирует людьми и так артистично играет, что никто не способен понять, что же в голове у него твориться. Должно быть, именно это и находит таким привлекательным сестра церкви. Она давно знакома с ним и всё никак не раскусит его истинную натуру. — И вправду добрый. — согласно отвечает Розария, прежде чем смочить горло давно согревшимся вином в её бокале. Она отпивает немного, из под свисающей чёлки наблюдая за жданным собеседником. Почему жданным? Потому что только его Розария готова внимательно слушать, лишь капитан Кэйа может быть непредсказуемым. Как раз этого девушке и недостаёт. Ей нравится, что он не даёт стандартных ответов, его поведение не предугадать, а мысли не прочесть. Он – ходячая загадка, и потому она, с хорошо скрываемым трепетом, задаёт свой самый нетипичный вопрос: — Тебе... Нравятся розы? — Конечно. — не задумываясь отвечает он. Тишина обволакивает их обоих. Розария не подаёт заинтересованного вида, но внутри неё горит пламенем жажда ответов. Капитан отпивает из бокала и, смакуя излюбленный напиток, ласково улыбается девушке. Многие видят в ней холодную и неприступную натуру. Такую суровую, что лучше держаться подальше, а не то покроешься инеем. — Лучше не пытаться заговорить с "ледяной сестрой", ей прекрасно подходит её глаз Бога... — говорит бард из таверны по прозвищу Шестипалый Хосе. Видно, он уже пытался привлечь внимание девушки, часто заседающей в таверне, однако, его пение не впечатлило служительницу церкви. Многие мужчины пали жертвой её тяжёлого характера. — Один её взгляд пронзит льдом ваше сердце. — побелев от страха, уверяет Альфред. Должно быть, он не раз пробовал добраться до Барбары через её ближайшее окружение. Но не тут то было... Мало кому удаётся оставаться спокойным и расслабленным в присутствии сестры Розарии. Впрочем, она и не жаждет внимания со стороны кого-то столь обычного. Ей присуща отчуждённость и спонтанность. Именно эти черты так завлекают капитана кавалерии. Кэйа не считает её суровой или холодной. За свою жизнь он прекрасно научился видеть сквозь маски, что рисует общество, и маски, что рисуют сами себе люди. Капитан Кэйа знает, что под суровым льдом и колючим морозом таится хрупкая и чувствительная натура. Он неотрывно смотрит в глаза девушке, вынуждая её отвести взгляд. Она же, принимая вызов, рассматривает глубокий синий глаз, стремясь найти в нём то, что скрыто ото всех. Это противостояние заводит их обоих. — Хочешь ещё что-то спросить? — проницательно смотрит Кэйа, изучая каждый вздох и даже самые мельчайшие изменения в собеседнице. — Возможно. — соглашается она, отпивая ещё немного вина. Алкоголь придаёт спокойствия её голосу и разуму. В изящных пальцах слегка покачивается бокал. — Я ожидаю особенного ответа. Не знаю, почему. Кэйа усмехается. — Ты поймёшь. — констатирует он, замечая жаркие блики в ледяных глазах напротив. Абсурдно, но владельцы крио стихии тоже могут обладать горячим нравом. — Больше всего в розах мне нравятся... Полагаю, их шипы. Это первый ответ, который заставил девушку задуматься, почему вообще она задаёт этот вопрос окружающим. Не то, чтобы раньше она не задумывалась, но теперь ей по крайней мере указали на суть. В чëм причина? Почему это так интересует еë? Вероятно, причина в ней самой. — Разве шипы не должны отталкивать? — возражает Розария. Она роняет голову на руку и продолжает рассуждать уже вслух. — Этот цветок обыкновенный и бесполезный. Его внешний вид – это всё что у него есть. Но добыть его сложно, ведь он дикий и защищается колючками. Он прекрасен наружно, но никому не даëт приблизиться к себе. Чем он может тебе нравится, капитан? До Розарии наконец доходит, что всё это время она ищет себя, интерпретируя свой характер и манеры поведения с цветком. Она хочет знать, кто же всё таки осмелиться сблизиться с ней и сможет узнать её истинную. Ту, которая где то глубоко внутри, под толстыми слоями льда и снега. Кэйа, выслушав пламенную речь, не смеётся, как ожидает Розария. Он лишь одаривает её нежной улыбкой, которую никому до этого момента не показывал. Склоняется вперёд, навстречу чуткой натуре, которая сбросила перед ним одним свою маску непробиваемого безразличия. И касается еë губ своими. Поверхностно, совсем без предупреждения или продолжения. Можно было бы сказать, что несмело – но это не про них. Очевидно, Кэйа даёт ей время найти ответ. Пару секунд девушка в недоумении задерживает дыхание, а сердце её замирает, скованное толи льдом, толи пламенем. Но вскоре желания берут верх над сознанием обоих, и языки сплетаются в чувственном танце. Локоны их волос спадают на лица, гармонируя цветом, а ледяной нрав обоих сливается воедино, будто души сплетённые в одну тонкую изящную косу. Оба нехотя отрываются друг от друга, чувствуя жар внутри себя и привкус смешанных вин во рту. Оказалось, не такие уж плохие сочетания. — Если знать, где расположены шипы, то не поранишься. — внезапно выдаёт Кэйа. Он пару минут наблюдает за покрасневшей девушкой, сканируя её внутренний поток мыслей. Она не выдаёт смущение лицом – оно всё такое же спокойное и отстранённое, но на красных губах поблëскивает влага, а в глазах заметен танец игристых бликов. — И всё же, мне нравятся розы. — отвечает он, после чего улавливает едва заметную улыбку на, по жизни бездушном, лице.