Пять сигарет

      Отъезд Зоро оказался неожиданно скорым.       Дорога до столицы занимала какое-то время, а оставшееся драгоценное время перед турниром следовало посвятить делу и тренировкам. Такие слова сенсея Зоро передал Санджи в вечер, когда они случайно столкнулись. Так что Луффи даже не удалось собрать «напутственную», как он выразился, вечеринку. Мальчишка тогда недовольно сдвинул брови, не переставая качаться на стуле. Но уже через мгновенье он светился уверенностью, закидывая ладонь на плечо Зоро.       — Ты же не проиграешь?       — Ни за что! — Зоро улыбался широко и нахально.       Те двое тогда обменялись уверенными взглядами, а Санджи с непонятной грустью отметил, что у них есть какого-то рода уговор, прочно связывающий уговор, одинаково важный и непреклонный для обоих. Такие связи формируются годами и объединяют куда сильнее, чем могло показаться на первый взгляд.       Отъезд был быстрым.       Собранное Санджи бенто было аккуратно упаковано в спортивную сумку. Теперь коробочка ютилась рядом с формой и зеленым полосатым харамаки. Катаны в специальном чехле, начищенные и отполированные, стояли прислоненными к стене там же, в коридоре. Зоро торопливо обувался, отмахиваясь от скачущего вокруг Луффи. Мысли стоявшего рядом Санджи путались так же сильно, как петли шнурков в сильных пальцах Зоро. Тот вышел сильно заранее, почти выбежал, хотя автобус, на котором все додзе поедет в соседний город, к станции электропоездов, должно было остановиться прямо у ворот студгородка. Санджи в шутку крикнул в окно убегающему Зоро «не заблудись» прямо в момент, когда тот свернул с прямой дороги в кусты.       — Неужели они подогнали автобус сюда специально для него?       Луффи захохотал, Нами, провожавшая Зоро со всеми, тоже засмеялась.       — Если бы, но, насколько я знаю, здесь живет много «сокурсников» Зоро, — она указала аккуратным пальчиком на соседнее здание, — там, вроде, у них несколько блоков.       — А маримо почему тогда здесь живет? Заблудился на заселении?       — Почти, — Луффи широко улыбнулся, — я его позвал сюда жить. Но он и вправду заблудился.       В этот момент зеленая макушка вынырнула таки в нужном направлении, и Луффи, заливаясь искристым смехом, почти наполовину вывалился в окно, чтобы еще раз попрощаться. Не только Зоро, но и весь студгородок в тот момент вздрогнули. Усопп к ребятам у окна так и не присоединился.       Отъезд был, и Санджи был этому не рад.       Комната для него одного казалась непривычно большой. Опускаясь на свою кровать, напротив точно такой же, но пустой, Санджи отметил, что никогда не жил один в настолько большой комнате: ни в детстве, ни на корабле, ни в Баратти, где все пространство можно было пересечь за три шага. Он был бесконечно счастлив в той маленькой, но своей каморке, но теперь возвращаться туда не хотелось.       Юноша меланхолично провел пальцами по старенькому столу, за которым он так ни разу не позанимался. На пальце осталось серое облачко пыли. Его книги и журналы лежали нетронутыми. Взгляд снова упал на пустую кровать Зоро. Санджи вздохнул и откинулся на подушку. Пальцы сами собой потянулись к пачке сигарет в кармане джинс. Так непривычно… неуютно. Санджи вытянул одну сигарету и, не зажигая ее, просто зажал во рту. Привычное действие успокаивало, будто возвращало все на свои места. Кроме чертова маримо, который не заявился с влажной тряпкой в дверном проеме, как это обычно бывало, когда Санджи начинал исступленно жевать фильтр.       «Маримо то, маримо это» — Санджи цыкнул и поднялся. Собственная зацикленность его нервировала.       Он сел на подоконник, продолжая крутить пачку в руках. Последние дни были настолько насыщенными, что времени на мучительные самокопания просто не было. Это раньше вечера тянулись бесконечно долго, оставляя Санджи наедине с самим собой. Отрешенный от мира, он будто на самом деле так и не спасся с той скалы. Но не теперь, когда двадцати четырех часов в сутках оказывалось катастрофически недостаточно. И в этот вечер мысли Санджи полнились людьми и событиями, живыми, яркими и безрассудными. Он думал, как удивительно заразителен смех Луффи, как Усопп бьет рукой по поверхностям, когда подхватывает общее веселье, как Нами забывает о манерах в их компании и очаровательно смахивает подступающие слезинки в уголках глаз пальцем. И Зоро, который никогда не будет смеяться, если ему не смешно.       Искусанный фильтр отдал неприятным привкусом во рту и Санджи наконец зажег сигарету. Он все перебирал в голове моменты совместной жизни с новыми, но уже такими знакомыми, что почти старыми друзьями. Улыбка не сходила с его лица. Он привязался, и наконец ему не было страшно от осознания этого факта. Привязанность как дурная привычка, могла очень отравлять жизнь. Но Санджи знаком с этим лично — и он травит себя добровольно.       Старик не любил, когда его ресторан резервирует группка людей на целый вечер. Его еда была и будет для всех — его кредо, его жесткие принципы не пробивались ни через какие возражения. Ни рассуждения Санджи о том, как важны такие особенные банкеты, сопровождающие особенные события, ни вой Патти и Карне о упущенной выручке не пробивались через сухой гипертрофированный демократизм Зеффа.       Поэтому эти выходные были такими особенными. Повара и официанты были воодушевлены, будто не они будут ишачить два выходных подряд. Это мелочи по сравнению с таким событием. Один из давних знакомых Зеффа со флота сумел пробить дыру в принципах старика своим воистину пушечным выстрелом. Он наконец женится, и все его сослуживцы приглашены, и ему не нужна ничья стряпня, кроме старика Зеффа.       — Старик, ты тоже приглашен?       — Отказаться не так то просто, — Санджи знал, что если бы Зефф не хотел идти, он бы не пошел, потому на уклончивый ответ он лишь хмыкнул, — поэтому мне нужно, чтобы ты выложился на полную! Руководить всем процессом будешь ты.       Санджи просто кивнул, ловко вскрывая ножом очередную раковину с моллюском. Кухня трудилась над заготовками к первому вечеру, и тихий отрывочный диалог никто не прерывал. Зефф рядом чистил рыбу, Санджи методично сметал горки раковин со столешницы в мусор, продолжая рутинное занятие. Время от времени всезнающий старикан кричал через плечо на какого-то нерадивого повара, нарезающего лук слишком толсто или другими своими действиями не соответствовал стандартам шефа Зеффа.       — Это простые люди, которые к тому же после моего ухода наверняка и не ели нормально, — ответил старикан на не озвученный вопрос, — так что накормите их достойно!       В первый вечер был праздник ностальгии. Напитки лились непрерывным потоком, уносящим из бара все запасы, официанты маневрировали между столами с белыми парусами подносов от кухни до кухни. Гости, довольные, шутили, ругались и хохотали. Зеффа окружила большая компания, и старик бодро кряхтел-пересказывал года, пролетевшие с момента их последней встречи.       В зале и на кухне было одинаково шумно. Санджи будто впервые посмотрел на кухню сверху вниз. Восторг поднимался от пола по ногам к кончикам волос. Он отдавал блюдо за блюдом, внимательно следя за малейшими деталями. Как дирижер, управляющий огромным оркестром, Санджи бодро вел этот разнобой голосов к гармонии.       А на следующий день было настоящее торжество и настоящее испытание. Потому что это свадьба. Потому что Санджи знал, как важен этот день для жениха с невестой, для гостей. Это не просто праздник. Это воспоминания на долгую и счастливую жизнь. И повар не должен подвести их.       Все работники Баратти были преисполнены торжественным трепетом. Даже Луффи, конечно же отрабатывающий свои смены, старался. Все шло так гладко, что вспотевший к концу вечера Санджи, уже отдававший десерты в след свадебному торту, не мог поверить в такой успех. Он даже ни разу не поймал на себе хмурого взгляда Зеффа, брошенного в сторону кухни. А когда в зал попросили шеф повара, то есть его, растрепанного и раскрасневшегося Зеффова протеже, земля начала уходить из-под ног. Санджи смог собраться. Он вывел всю поварскую братию в зал на поклон и, высказав немного бессвязные, но очень трогательные пожелания паре, угостил всех шампанским «от имени заведения». Триумф. Зефф удовлетворенно поглаживал усы-косы, глядя на мнущегося, но такого счастливого мелкого баклажана в новом кителе.       Вечер плавно перетек в ночь, а ночь в раннее утро. Санджи вышел на первый за всю смену перекур. На ступенькам служебного входа он нашел дремлющего Луффи и несколько пустых тарелок рядом. Холодный воздух быстро остужал разгоряченное кухней тело, заставлял поеживаться и ускорить все движения, хотя спешить не хотелось. Тихо щелкнула зажигалка, и короткий электрический разряд прошел по всему телу Санджи от самых кончиков пальцев, сжимающих сигарету. Он упоенно вдыхал никотин и выдыхал сизый дым в темное небо. Тело расслабилось, Санджи лег плечом на косяк.       — Все куришь, мелкий баклажан?       От внезапного упрека из-за спины Санджи закашлялся.       — Я твой сушеф, старикан, прекрати меня так называть.       Зефф хмыкнул       — Два вечера не делают из тебя достойного повара…       — Конечно нет, им делают годы практики.       — …и уж тем более курение никак не способствует, паршивец, — в голосе Зеффа скользнула неприязнь, — недостаточно гонял тебя тряпками в детстве.       — Отвали, старикан.       Санджи затянулся. Он начал курить рано, еще в детстве. На судне, где он был поварешкой-подмастерьем многие курили, и позже Санджи наблюдал за взрослыми элегантными мужчинами в сопровождении прекрасных дам, изящно прикуривающими от свеч на столах. Один из таких выронил пачку сигарет. И тогда еще совсем мальчишка стал, как он считал, взрослым. Сигарета была крепкая и противная, дым удушал и заставлял маленькое тело сотрясаться в приступах кашля. Так спеша повзрослеть, обрести новый опыт, Санджи незаметно для самого себя старался отмести опыт, делающий его по-настоящему не по времени взрослым.        — Ты неплохо справился, — голос Зеффа смягчился, старик вышел на крыльцо и встал рядом, не глядя на Санджи.       Тот просиял. Озвученный комплимент — большая редкость в этом поистине «боевом» ресторане.       — И я так думаю! Вечер прошел чертовски хорошо, а закуски из рыбы, а!       Зефф тихонько усмехнулся.       — Санджи, — юноша вдруг сжался, либо сейчас громыхнет, либо рассеется, что мало вероятно после одного комплимента годовой лимит исчерпан, — как там на учебе?       Длинным столбиком пепел осыпался на ботинок. Ах да, учеба, чтоб ее. Санджи тихо выругался, встряхивая ногой. Пепел оставил свой серый след, нужно будет потом почистить.       — Тц, нормально, я думаю, — он нервно сжал фильтр зубами, отчего и слова вышли немного зажатыми, — не то чтобы я там появлялся.       Уворот. Зефф бил с размаху протезом. Штукатурка на стене немного потрескалась.       — Мелкий паршивец!       — Да отвянь, дерьмовый старикан! — Оба повысили голоса, старик вышел вперед, отгораживая Санджи от открытого пространства.       — Сопляк, ты так ничего до ума не доведешь, бросая на полпути!       — Надо оно мне! Я знаю, чего хочу, и эта учеба никак в мои планы не вписывается!       — Знает он, — Зефф снова попытался насильственным путем образумить излишне увертливого Санджи. Тот юркнул вниз и в сторону, спасаясь от очередного замаха, — планы! А сидение на жопе ровно три года тоже твой план?       — Какого черта! Это ты не давал мне…       — Ага, прямо за руку держал! — от Зеффа разило алкоголем.       Санджи мягко обошел старика, меняясь с ним местами.       — Дерьмовый старикан, ты что несешь вообще?       — Ты как со старшими разговариваешь, паршивец? — Зефф снова замахнулся. Тяжелый протез болезненно двинул замершего Санджи, и тот повалился на спящего тут же Луффи. Двое мальчишек покатились вниз, а Зефф забрал тарелки и, недовольно бурча что-то себе в усы, скрылся за дверью.       Луффи отряхивался от прилипшей грязи, пока Санджи лежал на земле совершенно не понимая, что сейчас произошло. Весь разговор со стариком напоминал сон в бреду, и только саднящий бок и удар о холодную землю смогли убедить его в реальности диалога. Что этот чертов старик вообще несет? Чт.?! Дерьмо!       — Хватайся! — Луффи протягивал Санджи руку, возможно, уже какое-то время, он не знал. Его подняло с земли резко и быстро, одним сильным движением, и все-таки откуда в этом щуплом пацане столько сил.       — А, да, спасибо, — к саднящему боку присоединилась ноющая от резкого рывка рука.       — Чего-то деда сегодня понесло, — Луффи задумчиво почесал под шляпой и обернулся к Санджи.       Тот вздохнул. Если Луффи что-то спрашивает — он то выведает.       — Мы с ним уже несколько лет собачимся из-за моей учебы.       — Ну эт я понял, — на Санджи посмотрели как на идиота.       — Тц, слушай! Я в университет поступил ну, по глупости что ли. Это было трудное время, все так запутанно, — Санджи вцепился дрожащими пальцами в волосы и сел на ступеньку, — и я запутался. Мне же шестнадцать всего было или около, я вообще не помню последнего года старшей школы, экзаменов, не помню, что я тогда думал. Помню только что внутри — пусто. И вот…       Луффи сел рядом, Санджи продолжил.       — А старику я очень обязан, буквально — жизнью обязан. О-он меня тогда вытащил, всю еду мне отдал, а сам.., — Санджи потер бок, в который до этого впечатался ножной протез, -… я просто не могу.       — Я тоже кое-кому жизнью обязан, — Луффи сказал это беззаботно, болтая ногой и смотря в ночное небо.       Санджи ошарашено глядел на паренька.       — И навряд ли я искуплю ту жертву, — беззаботность сменилась серьезностью, — он остался без руки, но это не значит, что в обмен на руку я отдам собственную свободу.       Вот значит как. Оказывается они довольно похожи, редко кто может похвастать такой особенностью в своей биографии. Но то, что Луффи живет так, не значит, что и Санджи может.       — Ты тоже не должен, — Монки Ди развернулся и посмотрел Санджи в глаза, — и мне кажется, старикан тоже так считает.       — Я не могу.       — Как же!       — Да не все так просто! Мы с ним в аду побывали, понимаешь ты?!       Луффи, на удивление, кивнул. Ему не нужно было знать всей истории, чтобы понимать. И это их с Санджи все же немного разнило. Санджи есть чему поучиться.       — Мы попали в кораблекрушение…       Санджи рассказывал про бурю и шторм, пугающие его и спустя несколько лет, про то, как заканчивался кислород в легких и как горело горло, когда Санджи откашливал воду на той злоебучей скале. Он рассказал про дни одиночества, проведенные на пустынном утесе, про наваливающее с волнами безумие. Про нож в руке и про съеденную ногу. Он говорил и говорил, давая своему кошмару вновь проноситься перед глазами. А Луффи слушал, глядя в черное небо над головой. Ему не важно было знать, но важно было дать Санджи выговориться.       Новая сигарета плохо держалась в трясущихся руках. После исповеди пустота внутри казалось непривычной, давила, а облегчение запаздывало.       — Ты дурак, — Луффи улыбнулся, — старикану не нужен какой-то там долг. Ему нужно, чтобы ты жил.       И с этой простой фразой Санджи накрыло как волной. Сигарета едва не выскользнула из пальцев, а мысли зароились бесконечным потоком. Старик подарил ему жизнь, не требуя ничего взамен. Санджи сам заключил себя в панцирь обязанностей, скрываясь так от внешнего мира и от самого себя. Он вдохнул ртом воздух и ошалело посмотрел на собственные руки. Тряска ушла, облегчение заполнило внутреннюю пустоту.       А Луффи все так же беззаботно болтал ногой.       — Ребята! — Нами ворволась в коридор, сильно хлопнув дверью. Санджи и Луффи, проснувшиеся всего ничего назад, уставились на девушку рыбьими, ничего не понимающими глазами.       Нами выглядела шикарно, не считая перепуганных глаз и выбившихся из прически прядей — она спешила. Санджи тут же подскочил, готовый защитить прекрасную мелорин от любых опасностей.       — Звонили из участка! Нас всех вызывают.       Луффи немного скривился.       — Усопп, тебя тоже! — Нами крикнула намеренно громче, чтобы подслушивающий из комнаты паренек точно услышал.       — Чаю? — получив утвердительный кивок, Санджи элегантно нажал на кнопку электрического чайника, — Когда нас там ждут?       — За нами заедут, — девушка бухнулась на табуретку, устало потирая переносицу, — через пол часа примерно.       — Не будет проблем, что Зоро нет? — Проблема была, но никак не связанная с вызовом от чаек.       Нами пожала плечами. Действительно, в конце концов не совсем понятно, зачем их вызывают. Вряд ли, конечно, по хорошему поводу, если таковой вообще возможен в их ситуации.       — Сааанджи, я есть хочу, — Луффи проигнорировал детали и вернулся к тому, на чем их прервали. Пока Нами не было, он вис на Санджи, требуя еды.       — Сделаю тебе бутерброд! — Юноша рявкнул через плечо, подливая кипятка в изящную чашку на блюдце.       — С мясом!       Санджи вздохнул и полез в холодильник, который теперь приходилось закрывать от Луффи на велосипедный замок, чтобы к утру хоть что-нибудь осталось для остальных. Теперь все более менее съедобные продукты хранились в этой маленькой на ладан дышащей коробке. Руки сами потянулись к консервам с рыбой для онигири, пришлось одернуть себя и сконцентрироваться. Это маримо большой любитель традиционной кухни. Санджи выудил все необходимое для ленивого по его меркам завтрака. Он достал разделочную доску и ножи в тот самый момент, когда в их дверь тихонько постучали.       — Ч-что уже? — Нами с легким испугом сверилась с часами на запястье и нахмурилась. Девушка сама подошла к шаткой двери и с силой распахнула. Дверь вновь впечаталась в стену с жалобным треском.       В дверях стояла напуганная Кайя.       — Добрый день, — она поклонилась и взглядом попросила разрешения войти.       — Кайя чаан! — Санджи тут же спихнул тянущегося к еде Луффи с табуретки и достал еще одну чашку для чая.       В комнате Луффи и Усоппа послышался шум. Кайя, осматривавшая все вокруг, их «кухню» и вмятину в стене, бросила быстрый взгляд на дверь по центру.       — Я-я пришла повидаться с Усопп саном. Он здесь?       Нами устало выдохнула.       — Может ты до него достучишься, — она сказала это тихо, скорее своему чаю, чем гостье, — он там, — она головой указала на дверь, от которой Кайя не отводила обеспокоенного взгляда.       Девушка протиснулась между Луффи с Санджи и их «кухонным гарнитуром» и тихо постучала.       Нами принялась увлеченно разглядывать свою чашку, а Санджи занялся готовкой бутербродов. Луффи продолжал гипнотизировать кусок ветчины, не обращая особого внимание на все происходящее.       — Усопп сан! — стук и обращение осталось без ответа, — Усопп сан, я знаю, что вы там. Я… я хотела вас увидеть, — робкая Кайя нервно сжала подол юбки в руках.       Усопп не отвечал. Кайя так и стояла перед тонкой дверью, оказавшейся непреодолимым препятствием. Она снова постучала.       — Я хотела вам так много сказать, — ее голос дрожал, — пожалуйста, впустите меня.       Луффи, который уже умыкнул первый бутерброд с тарелки и получил подзатыльник от Санджи теперь открыто наблюдал за происходящим. За это он получил толчок в ногу от Нами.       — Ему все равно придется выйти! — бодро отрапортовал он. Нами вновь ткнула его в ногу, а Санджи шикнул сквозь зубы, — Что? Нам все равно скоро к деду.       — Вы едите к Гарп сану? — Кайя обернулась на троицу за столом, — Значит я поеду с вами.       За дверью вновь послышался шум, будто что-то тяжелое упало. В этот момент телефон Нами зазвонил.       Коби, розоволосый мальчишка в больших круглых очках, который проводил допрос Кайи еще в ее особняке, вел их по широким светлым коридорам второго этажа. Усопп плелся позади и как мог избегал обеспокоенного взгляда девушки. Та шла под руку с взволнованной Нами, рядом беззаботно вышагивал Луффи, закинув руки за голову.       — С в-вами должен быть еще один, — Коби говорил громко, но обращался конкретно к Луффи.       — Да, Зоро сейчас не в городе.       — А-а, Зоро сан, тогда понятно!       Санджи удивленно покосился на странного паренька. Откуда он знает Зоро? И к чему эта приставочка «сан»? И что ему понятно? Что этих двоих, взгляд перекатился на расслабленную спину Луффи, троих вообще связывает? Он глянул назад, где за его спиной пытался укрыться от пытливых глаз Кайи чан Усопп. Что в голове у этого паренька, Санджи тоже не до конца понимал. Усопп осунулся, он плохо питался и, судя по синякам под глазами, плохо спал. Ранее довольно смуглая кожа посерела, вид у паренька был болезненный. И даже появление Кайи чан, при одном упоминании которой до этого Усопп начинал светиться изнутри, ничего не изменило, а может даже усугубило.       Коби затормозил перед большими дверями в конце коридора. Он поправил плащ форму, откашлялся и моляще глянул на Луффи. Тот взгляд проигнорировал, демонстративно начав ковырять в ушах глядя в окно рядом. Коби обреченно вздохнул и занес руку для стука, как из-за двери послышался крик, и на их группу вылетел нагруженный бумагами суетливый тонкий блондин в странных темных очках, похожих на визор. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, заглушая крики.       — К-к-коби! — высокий голос неприятно дребезжал, — Гарп сан как обычно рвет и мечет!       — А, Хельмеппо, — Коби нервно улыбнулся, — стоило этого ожидать, но нам все равно надо к нему зайти.       — О! — В этот момент парень быстро оглядел всю группу и его взгляд задержался на соломенной шляпе, — О! Монки Ди Луффи! Ты меня узнаешь?       — Неа.       Санджи и Нами вздохнули. Ни факт знакомства Луффи с еще одной чайкой, ни то, что Луффи этого типа не узнал уже не удивляло.       — КАК ТАК?! Меня зовут Хельмеппо!       — Э? — Луффи начал дурашливо делать вид, что пытается вспомнить, — Не, не помню.       Хельмеппо побагровел и даже немного затрясся. Он не мог подобрать какие-то слова и одновременно с этим все еще пытался удержать стопку бумаг и папок. Луффи эта реакция явно забавляла. Коби устало потер виски.       — Нам нужно войти к Гарп сану, так что отложим это на потом, — он мягко, но уверенно отодвинул парня в сторону и, постучавшись, открыл дверь, пропуская всех вперед.       Луффи шел предпоследним и максимально незаинтересованно бросил за спину:       — Бывай, Меппо!       Крики и проклятья заглушила тяжелая дверь. Санджи с остальными оказался в большом светлом кабинете, по центру которого стоял массивный стол с кучей выдвижных ящичков. На столе валялись папки, канцелярские принадлежности и вскрытая пачка рисовых крекеров. Владелец кабинета сидел освещенный со спины, таинственный и грозный.       — Гарп сан! — Коби выровнялся по струнке и отсалютовал, — Разрешите доложить!       — Коби! — Хриплый но все еще мощный голос прервал паренька, и тот стих, — Можешь быть свободен!       — Йесть, сэр!       Паренек мигом вылетел за двери, где, судя по звукам, налетел на все того же Хельмеппо со стопкой бумаг.       В кабинете повисло молчание. Гарп тяжелым взглядом изучал новые лица ни говоря при этом ни слова. Затем он медленно занес руку над столом и нырнул ею в пачку с крекерами. Он встал, и теперь Санджи мог разглядеть лицо. Чем-то они с Луффи все-таки были похожи не только повадками. Гарп был стар и сед. Но в молодости он наверняка буянил не меньше своего внука. Эта безумная уверенность во взгляде, так присущая Луффи, читалась и в глазах старшего Монки Ди. Даже шрамы, шрамы и у Гарпа и у Луффи опоясывали левый глаз, только у Гарпа шрам делал крутую и длинную дугу, заканчиваясь уже над бровью.       Внезапно раздается хохот, громкий и сотрясающий. Все, кроме Луффи, немного попятились. Гарп вышел из-за стола, все ещя смеясь и утирая подступившую слезу в уголку глаза.       — Луффи, давно мы так часто не виделись!       — Ага, привет, деда.       В этот момент в голову Луффи прилетел кулак. Тот упал и схватился за голову.       — Это слишком фамильярно! Тебе стоит приветствовать любимого дедушку вежливо!       — Б-больно! Деда, какого черта ты творишь?       — Ты как со старшими разговариваешь? — над Луффи навис еще один кулак.       — П-прошу прощения!       — Ладно! — Гарп снова уселся за свой стол, — Хотел еще раз посмотреть на вашу компанию. Ты! — он указал на вздрогнувшую Кайю чан, — жертва нападения, отойди-ка в сторонку. Таак. Кто же это был, ах да, ты! — теперь палец указывал на трясущегося Усоппа, — Шаг вперед!       Луффи обиженно потирал макушку, сурово наблюдая за происходящим.       — Хотел до вас всех, и тебя в частности, — Усопп впереди сглотнул, — лично донести, что этот чертов дворецкий был скрывавшимся несколько лет главарем преступной группировки под именем Куро. На его счету масса преступлений, грабежей и убийств. Так что вам повезло, так сказать, сделать выстрел первыми.       У Усоппа подкосились ноги. Пот лился по его лицу, а руки дрожали. Кайя выбежала вперед и подхвотила его, насколько хватало ее сил. Он смотрел немигающим взглядом перед собой.       — Баа! Ну-ка, на стул этого слабонервного!       Луффи помог Кайе усадить Усоппа. Тот все еще не переставал дрожать. С каждым прикосновением девушки он вздрагивал, и все еще не смотрел никому в глаза. Гарп задумчиво почесал щетину.       — С вас снимаются все обвинения и, так уж и быть, в личные дела эта история не пойдет. Но только в ваши, ты, — он снова указал на Кайю, — числишься как пострадавшая и выступишь как обвинитель в суде. На этом все! Свободны!       — Окей, пока!       — Грубиян! — Луффи снова оказался на полу, — Сейчас же расстраивайся! Сколько любимого деда не видел и не увидишь!       — И не видел бы столько же! Ты меня только бьешь!       — Это для твоего же блага, олух!       Санджи многозначительно переглянулся с Нами. Целая семья таких как Луффи — это серьезный вызов миру.       — Ураган, а не дед.       Их везли обратно в том же служебном автомобиле. Усопп медленно приходил в себя. Он продолжал тупо смотреть на свои руки и сторониться остальных, но рядом с Кайей больше не трясся и дышал более расслабленно. Это успокоило и Нами с Санджи. Возможно со временем все пройдет. Погода в целом не радовала. Небо заволокло облаками и дул порывистый ветер. Деревья сбросили свою листву, и теперь окружающий пейзаж выглядел однообразно серым. В машине тоже было холодно. Нами жалась к Луффи, который всегда был горячим, как печка, а Санджи вертел в руках уже почти пустую пачку сигарет, и почему-то эта маленькая коробочка согревала его холодные пальцы.