Солнце и Рассвет

Волны равномерно плескались о песчаный берег, накатывая снова и снова, и охлаждая лапы и кончик хвоста лежавшего на берегу дракона вместе с прохладными порывами ветерка, дующего со стороны моря, что составляло приятный контраст припекающему южному солнцу. Лежавший на берегу моря оранжево-розоватый дракон, чьи глаза были довольно прищурены, а он сам - слегка разморен на солнышке, невольно подумал, что его оставшимся в другом мире морским сородичам, которые жили среди подобных островов, весьма повезло. Не то чтобы в горах было плохо, просто... здесь было всё же приятнее. Улыбнувшись уголками губ, принц Рассвет разве что не заурчал, и просеял мелкий и тёплый желтоватый песок между пальцев, глядя, как тот осыпается обратно на землю, а затем устремил взгляд в сторону моря, ожидая, пока кое-кто, кого он сейчас ждал, появится. Но Мирда подошла сзади, из-за песчаного холмика, и, приземлившись на разогретую солнцем чешуйчатую спину Рассвета, начала массировать его плечи: - Рада приветствовать. Не жарко, ваше высочество? Может, желаешь окунуться? Острые уши небесного дракона невольно приподнялись, когда он услышал шаги у себя за спиной, однако голову он не стал поворачивать - кто же это могла быть, как не демиургесса, которая пришла на встречу с ним? Плавно повернув голову к Мирде и потеревшись ею о покрытую мягким мехом мордочку, Рассвет невольно подумал, что своим цветом золотая действительно напоминает ещё одно солнышко - только поменьше и принявшее вид пушистой драконицы. Оранжевая чешуя на спине была довольно тёплой, и Рассвет невольно слегка выгнулся и потёрся о гладившие его лапки. - Не помешает. Солнце становится слишком горячим. Всё ли ты взяла с собой для погружения? - Да, в полном облачении, - она перешла к морскому берегу и разложила из карманного измерения ласты и акваланг. Садясь на песок у заводи поглубже, начала затягивать ремешки, крепящие резиновые плавники к драконьим лапам, потом одела и закрепила не спине баллон, нацепила очки и воткнула раструб дыхательного аппарата в пасть. Игриво посмотрев на Рассвета, плюхнулась в океан. Глядя на то, как она просто достаёт то, что было нужно, из карманного измерения, Рассвет успел немного удивиться тому, как магия работала у этих драконов из другого мира, но раз так - то хорошо, что Мирда смогла подготовиться к погружению. Мягко, насколько это позволяла морда небесного, улыбнувшись красивой золотой драконице в ответ, сумевший оценить как её красоту, так и брошенный ему взгляд, Рассвет устремился за ней. С большим, как и у всего его вида, объёмом лёгких воздуха хватит надолго, а в случае чего - всегда есть зачарованная впрок серьга в ухе, позволяющая дышать под водой. И оранжевый дракон сначала зашёл в океан, а затем - и поплыл вместе с золотой подругой. Лучи солнца красиво преломлялись в прозрачных лазурных водах моря и играли на покрытом песком дне, которое совсем недалеко от берега резко уходило вниз. Вода была тёплой, но всё равно создавала приятный контраст более жаркому побережью. Прижав крылья, два дракона поплыли вместе. Вверху качались волны, преломлявшие лазурно-голубое небо и кучевые облака, внизу извивались полосы солнечных зайчиков на белом песке и покрытых илом камнях. Деловито ходили боком крабы, следя за крылатыми глазками на усиках и махая им клешнями, словно желая счастливого пути. Подводный мир был светел и цветаст, но тих, за исключением частого бурного бульканья выдохов Мирды и шипения её вдохов через клапан. Постепенно морское дно украсили не только водоросли и бродящие по нему пёстрые тропические крабы, но и разноцветные коралловые рифы, в которых сновали ярко окрашенные рыбки и тянули щупальца к поверхности актинии. А хитро улыбающийся Рассвет - всё чаще и чаще, проплывая мимо Мирды, то и дело касался её то боком, то крылом, то пластинами на животе. Мирда стала игриво от него уплывать, играя в догонялки, ловко проплывая между рифами и прячась в водорослях. Гибкая фигура самки, её золотистая грива и весёлые голубые глаза раззадоривали Рассвета всё больше. Особенно учитывая, что он знал о вкусах драконессы... весьма сочетавшихся с его собственными фантазиями. И эти хорошо совпадавшие вкусы, как и некоторые мысли насчёт того, что можно было сделать вместе с золотой драконессой, которая не возражала против того, чтобы её мягких грудей или пушистого животика аккуратно коснулся длинный гибкий хвост или лапа самца, наталкивали оранжевого на некоторые мысли. Во время этой игривой "погони" двое крылатых отдалились от рифов и заплыли дальше в водоросли. И при взгляде на эти водоросли жёлтые глаза Рассвета хитро прищурились, а на морде - заиграла коварная улыбка. Да. Он знает, что сделает. Для того, чтобы применить дракомантские чары, не обязательно проговаривать заклинание вслух - достаточно сделать это в мыслях. И, когда пушистый хвостик Мирды в очередной раз мелькнул среди водорослей, одна из них словно сама по себе обвилась вокруг бедра драконицы, не позволяя той плыть дальше. А за ней - ещё и ещё, прочно связывая и не давая плыть дальше. Виновник же случившегося оказался тут как тут, и, хотя "связанная" по лапам и крыльям самка выглядела довольно соблазнительно, Рассвет внимательно смотрел и изучал её реакцию на предмет недовольства или несогласия. Пушистая возмущённо забурлила, пытаясь вытянуть лапы из живых оков, гладивших её тело повсюду, но от Рассвета не ускользнуло, как резко при этом распахнулась и дрогнула щель между задними лапами, да и хвост с крыльями приподнялись, выдавая возбуждение, а зрачки не сузились, а наоборот, расширились, предвкушая дальнейшие сладкие мучения. Между задних лап драконессы, соблазнительно расставленных в стороны и прочно зафиксированных натянутыми до предела водорослями, открывался весьма соблазнительный вид, как и на её животик, и на небольшие, но мягкие и приятные на вид груди. Кончик длинного хвоста Рассвета соблазнительно коснулся животика пленницы, не то пройдясь по нему вскользь, не то щекоча - и так до мягких складок между лап, где хвост слегка надавил на пучок нервов, касаясь его снова и снова. Всё хорошо - только вот амуниция, с которой Мирда нырнула под воду, выглядит лишней! Надо бы это исправить... Первым делом Рассвет решил избавиться от раструба, который занимал пасть драконессы, попутно снабжая её ненужным ей сейчас воздухом... И небесный дракомант взялся за него, положив на него лапу и чётко давая понять, что собирается сделать, и давая Мирде набрать полные лёгкие воздуха перед этим. Она продолжала тщетно отбрыкиваться ластами и хлестать дракона хвостом, постанывая и извиваясь в путах от щекотки, смотря через очки в глаза Рассвету своими, пьяными и полными эмоций. Приготовившись к удовольствию удушения, она вдохнула сколько смогла и затихла, согласная продолжать возбуждающую игру. И когда пушистая самка оказалась готова к этому - раструб был вытащен из её пасти, и в распоряжении Мирды остался только тот запас кислорода, который она успела набрать перед этим. Ситуация опасная... или всё же нет? Шлепки хвостом не чинили большому оранжевому дракону никаких неудобств, а мелькающая перед глазами золотая кисточка и вовсе щекотала морду и шею, когда задевала их. А вот ласты совершенно точно были лишними... и, когда толкающий его хвост оказался окутан и пойман в одном положении ещё одной живой путой, которыми теперь стали водоросли вокруг, Рассвет начал избавляться и от ласт. Одну из них оранжевый дракон снял прямо с брыкающейся перед ним лапки, открывая для себя вид на длинные пальцы с аккуратными коготками и мягкие подушечки там, напрашивающиеся... на то, чтобы кое-что с ними сделать. В душе Рассвета даже возникло любопытство - выдержит ли Мирда, то, что он для неё задумал, или растеряет драгоценный воздух, когда ощущения окажутся слишком острыми для неё? И подушечки освободившейся от ласты лапы подверглись аккуратной щекотке - сначала совершаемой лёгкими, как пёрышко, касаниями, а затем - всё сильнее, пока пальцы небесного дракона не начали соблазнительно и довольно быстро касаться подушечек самки, пока хвост продолжал поглаживать её между лап. - М-м-ф-м! - девушка промычала в щёки, ещё не булькая, только выдувая пару мелких пузырьков из ноздрей. Но терпение стоило ей больших усилий! Щекотка и возбуждение во много раз усилились от необходимости задерживать дыхание, и жар в лёгких так хорошо сочетался с половым влечением и подёргиваниями от ловких когтистых пальцев Рассвета, доводившего бедняжку во многих смыслах до исступления. Мирда начала всерьёз вырываться из водорослей, только они оказались достаточно прочными, обхватывая её запястья и лодышки, самка оказалась полностью скована и во власти дракона! А оранжевый самец не мог не хихикнуть довольно, видя реакцию драконессы на свои ласки. Пока что в его власти была только одна лапка пойманной в ловушку Мирды, да её щёлка, которую кончик хвоста соблазнительно, дразняще поглаживал, мягко касаясь складок, но не проникая в них, а заставляя самку извиваться и томиться в вожделении чего-то большего - но это пока! Подёргивания Мирды, то, как та извивалась в водорослях, когда когтистые пальцы быстро щекотали её - всё это не могло не вызвать желания и со стороны самца. Желания, которое появилось в нём ещё в начале их подводного приключения, но было реализовано только сейчас. И подтверждением ему был кончик розоватого органа, который показался из-за пластин между лап Рассвета. Однако дракон не спешил, решив немного помучить не только Мирду, но и себя самого, и временно оставил в покое лапку пленницы, чтобы снять оставшуюся ласту с другой. Лишние сейчас предметы подводной экипировки подхватывались ожившими водорослями. А освободившаяся лапка - длинными гибкими пальцами, которые сначала аккуратно помассировали подушечки, а затем - и слегка пощекотали их, заставляя золотую драконессу дрыгаться и подёргиваться от ощущений. Но затем лишь кончик хвоста остался занят её лапками. А ожидать возобновления ласк Мирде долго не пришлось, потому что затем её щели коснулся драконий нос, и на смену хвосту пришёл длинный и гибкий язык, который, словно бы дразня самку и играя с ней, касался только складок, но ни проникал внутрь, ни соприкасался с её, наверно, ноющим клитором. Плотно прижав крылья к бокам и изредка выпуская крошечные пузырьки воздуха, Рассвет погладил мягкий животик пленной самки лапой, и оранжевый дракон был более чем доволен, потому что нахождение в воде позволяло ему удерживать Мирду в положении, затруднительном на поверхности. Мирда, насколько ей позволяли путы, то подавалась вперёд, навстречу будоражащим ласкам, то отдёргивалась назад, когда они становились невыносимо приятными, от возбуждения двигала тазом туда-сюда и поджимала пальцы на передних и задних, отчего ладони всех четырёх лап выглядели ещё соблазнительнее для щекотки. Задрожав, Мирда заскулила от беспомощности, от удушья и взведённости, её лоно содрогалось даже без особой стимуляции, учитывая волнительные обстоятельства. Но оранжевый дракон и не думал сбавлять напор на оказавшуюся в его власти самку. Конечно же, её подёргивающееся, выгибающееся и извивающееся от ласк и щекотки тело, которое он щекотал то тут, то там при помощи своего гибкого, вездесущего хвоста, который был занят то лапками и их оказавшимися довольно-таки чувствительными подушечками, то животиком, боками и мягкими грудями, до которых он то и дело дотрагивался, щекоча бедную Мирду ещё сильнее - оказали такое же возбуждающее действие и на самого дракона, чей член полностью вышел из складок между пластин и теперь был полностью поднят и готов к делу. И то, как Рассвет оттягивал момент, когда они с Мирдой могли бы соединиться более близко, чем сейчас, вызывало ноющее ощущение и желание и самому получить ласки. Небесному дракону было всё сложнее сдерживать растущее в нём желание... Но он вполне способен и потерпеть, потому что желание ещё сильнее извести находящуюся в его власти самку было сильнее. И потому проникший в складки лона даже после её первого оргазма язык отнюдь не сбавил набор, лаская пленницу ещё более напористо... Мирда начала терять большие пузырьки, вырывавшейся через сжатые зубы из пасти - сначала одиночные, но потом и целыми ворохами. Её стоны хорошо сочетались с бульканьем в какой-то совершенно особый звук. Она вытягивала голову к поверхности и царапалась пальцами передних, стремясь вырваться на недостижимую свободу, но даже оргазма не могла получить, тем более подышать. Всё, что она получала, это лёгкие ласки и будоражащую щекотку, от которых сильнее кипела кровь, а в лёгких кончался кислород, заменяясь углекислым газом. Животик в удушье поджался, очертились нижние рёбра и резче стал заметен пупок, голова начала кивать влево и право, разметав длинную гриву, а хвост двигался совсем хаотично, хлестая Рассвета по бёдрам. От внимания оранжевого дракона не укрылось то, как его партнёрша выпускает оставшийся воздух и дёргается, издавая исказившиеся под водой, но всё равно приятные для ушей стоны, и это дало Рассвету понять, что слишком долго так без кислорода Мирда не протянет. Но критической ситуация пока что не была, и Рассвет лишь подтянул раструб дыхательного аппарата к себе хвостом ближе. Воздуха в баллоне хватит с запасом, и он не должен закончиться внезапно в тот момент, когда небесный дракон решит дать его самке... наверное. И дракон сместился вперёд, так, что его тело наконец-то оказалось плотно прижато к телу Мирды, а нос и язык - ткнулись в незащищённую шею самки, лаская её движениями языка и легонько кусая. А возбуждённый орган дракона наконец-то начал проникать в лоно, сначала аккуратно и давая той привыкнуть, а затем - заполняя, растягивая то, насколько позволяли размеры. Всё же рослого ферального небеснокрыла маленьким не назовёшь... Хотя Мирда в исступлении и попыталась на него насадиться, первое время она скорее потиралась створками о толстый пенис, обхватывала его бёдрами и растирала между двух животов, гладкого чешуйчатого и мягкого мохнатого. Шея Мирды оказалась самым щекотливым местом - девушка попискивала и приоткрывала пасть даже от ворошившихся в шерсти пузырьков, а от языка под щекой и за ухом безумно улыбалась и с хохотом выпускала обильные потоки душного спёртого воздуха, блаженно закатив глаза. Мех золотой драконессы оказался довольно мягким и приятным, что Рассвет в полной мере почувствовал, когда пенис на какое-то время оказался просто прижат к её телу. Выпустив сноп пузырей из носа вместе с тесно приникшей к нему Мирдой, небесный дракомант более уверенно ткнулся кончиком морды в открытую ему шею и горло, которые продолжали подвергаться многим и частым ласкам. Рассвету очень нравилась чувствительность самки в этом месте... даже жаль, что мягкие груди, тесно прижимающиеся к его пластинчатому низу тела, оказались зажаты и недоступны для его действий! Однако они всё ещё могли чувствовать создаваемое движениями двух драконов трение. Особенно - вызванное неспешными, пока что, движениями оранжевого дракона в лоне самки, заставляющими его тело слегка выгибаться от удовольствия. Самец не мог пролезть в партнёршу полностью, но самый кончик был уже в ней, так что наиболее чувствительные нервы получали своё, да и драконице хватало этого, ведь нараставшее удушье удесятеряло впечатление. Особенно учитывая, что Мирда была на своём пределе, почти выдохнув запасы воздуха, но за неистовым сексом не замечая этого, окончательно перепутав удушье с удовольствием. Разница в размере играла свою роль, и полностью проникнуть в Мирду оранжевый дракон не смог бы как раз по этой причине, однако из того, что было доступно, он собирался выжать всё. Длинный гибкий хвост вновь начал ласкать и без того доведённую до предела Мирду, щекоча открытые ему бёдра и подушечки лап, и заставляя самку выгибаться в объятиях обхвативших её крыльев и лапы Рассвета. И сейчас двум крылатым было действительно хорошо, особенно при том, что небесный дракон мог прекратить сдерживаться. Раструб был здесь, близко к оранжевому, чтобы дать самке столь нужного ей сейчас воздуха, когда придёт момент. Закрутившись на оси из плоти, подставленной любящим драконом, Мирда потеряла ясное восприятие действительности, хаотично двигаясь в сладком сочетании агонии и удовольствия. Придушенность разливалась из лёгких по всему телу, тяжелели конечности, голова, наоборот, становилась лёгкой, распирающей и будто пустой. И тут от промежности по позвоночнику вдарил оргазм, заставив вытянуть конечности, распрямиться и натянуть водоросли от экстаза,запрокинуть голову и блаженно прикрыть глаза. Зацепив и захватив хвостом раструб, Рассвет вложил его в пасть совсем выдохнувшейся — во всех смыслах — драконессы, давая ей доступ к драгоценному кислороду. Небольшие пузырьки воздуха вырывались из носа небесного дракоманта, когда тот, тоже охваченный растущей и наконец-то получившей направление страстью. Однако в его лёгких было ещё более чем достаточно воздуха. Крылья Рассвета слегка выгибались и запрокидывались от удовольствия, а стержень - горел от приятного ощущения, вызванного столь тесной близостью с самкой, которая выгибалась и стонала от его действий — ну разве это не хорошо само по себе? Постепенно удовольствие скопилось — пока его не стало достаточно, чтобы заставить небеснокрыла выгнуться и запрокинуть голову вместе с Мирдой, пока тёплое семя вырвалось наружу, заливая частично лоно золотой драконессы, частично — растворяясь в воде вокруг. Один мощный толчок, второй, третий — и каждый раз семя Рассвета заливало воду вокруг него и самки. Волшебные впечатления слили двоих в один солнечный поток, души заискрились протуберанцами удовольствия, касаясь одна другую напрямую, даже без участия тел, лишь общими ощущениями и откликающейся в партнёре любовью. Насколько бурным был финал, настолько же спокойное и милое последовало послевкусие, когда пара обнялась и путы спали, сделав два любящих сердца свободными испытывать искреннюю нежность друг к другу. Хватка водорослей на золотой драконессе ослабла, как только крылатые достигли пика... и слияния душ, освободив Мирду полностью. Придерживая её крыльями и лапами и заодно соприкоснувшись мордочкой с её, Рассвет просто плыл в воде какое-то время, наслаждаясь приятным расслаблением в теле и равновесием и любовью в душе, но готовый всплыть, когда полностью восстановит силы.