Scenario

Нью-Йорк встретил Тимоти хмурым рыхло-серым небом с тяжелым облаками от горизонта до горизонта и порывами холодного пробирающего до костей ветра. Он почувствовал его неприветливость сразу же, как автоматические двери открылись перед ним и выпустили из терминала прибытия. Он надвинул кепку поглубже, натянул поверх нее капюшон толстовки и наглухо застегнул куртку, но озноб уже начинал понемногу колотить. Или начинала сказываться бессонная ночь в аэропорту и позже в самолете. Из-за плохих погодных условий его рейс отложили, и вместо того чтобы улететь из Лондона в десять вечера и быть в Нью-Йорке уже к часу ночи, при этом проведя в воздухе без малого восемь часов, он почти до четырех утра промаялся в зоне ожидания. Когда объявили посадку, он думал, что заснет, как только окажется в комфортном кресле бизнес-класса, но стоило ему удобно устроиться – сон как рукой сняло. То ли сказалось общее переутомление, то ли выяснения отношений с Беатрис накануне вечером все-таки выбили его из колеи, но при предельном чувстве усталости сон не шел. Не самое приятное из ощущений. Он даже выпил таблетку Ксанекса в надежде отключиться, но так и не смог сомкнуть глаз. А когда их начало трясти где-то над океаном, он вообще попрощался с жизнью и всеми своими близкими. В силу профессии и частых перелетов, ему давно пора было привыкнуть к самолетам, но он так до конца и не смог. Сеансы психотерапии помогали мало. И сейчас холодная встреча любимого города подействовала удручающе на его и без того разбитый организм. Хорошо еще ему не пришлось ждать получения багажа и грузить самому в такси – Господи, благослови консьерж-службу и гонорары, позволяющие пользоваться таким видом услуг. Тимоти подошел к первому в очереди такси и, привычно сев на заднее сидение, назвал свой адрес. Водитель включил таймер и плавно тронулся с места. Ехать предстояло около часа, и это при благоприятной ситуации с пробками. В машине была тишина, и он был этому рад: раздражающая музыка или болтовня были бы совсем некстати. Он сел поудобнее, широко расставив ноги, и откинул голову на подголовник. Все равно в окне в ближайшее время не будет ничего интересного – промзона аэропорта сменится непримечательными видами Квинс. Мысли настойчиво возвращали его к Беатрис. Он весь полет старался об этом не думать, но сейчас сдался. Как-то нехорошо получилось. Тимоти не чувствовал особо своей вины, но ее признания и последующая истерика вызывали в сознании неприятное и навязанное чувство ответственности. А может оттого и неприятное, что навязанное. Он ей ничего не обещал, ничем не завлекал и совершенно ни в чем не признавался. Он даже не ухаживал за ней как подобает. Они познакомились на вечеринке, куда его пригласила коллега по съемкам, как-то сразу и легко заинтересовались друг другом и в первый же вечер переспали. И так как у Тимоти было мало знакомых в Лондоне, он с легкостью принял от нее приглашение на следующую вечеринку. Так они и общались – периодически встречаясь в богемной тусовке или в компании ее друзей и приятелей. Они наедине оставались-то только в постели, а так всегда были вокруг люди, разговоры и веселье. Он не рассказывал ничего о себе, почти не спрашивал ничего о ней, довольствуясь лишь фактами ее рабочей биографии. Беатрис была начинающей моделью, красивой высокой блондинкой с немного детским, но невероятно милым лицом. Ее широкие, правильной формы брови, вздернутый нос и от природы пухлые губы притягивали взгляд и были чистым полем для работы визажистов и стилистов. Тимоти видел ее фотографии – она всегда была такая разная, почти неузнаваемая в зависимости от образа – фотографы, модельеры и редакторы глянцевых изданий такое любили. А Тимоти нет. В смысле, внешне она ему, конечно, нравилась, но этого было мало. Катастрофически мало. Не было никакого душевного сближения и романтики в их встречах. Как, в какой момент и почему она в него влюбилась было непонятно. Они не знали друг друга по-настоящему, но рыдала и признавалась она вполне правдоподобно. Такое в его жизни было не в первый раз, но он все еще не мог оставаться хладнокровным, поэтому решил набрать сообщение ее подруге, которой буквально сдал невменяемую девушку на руки. Та ответила быстро: написала, что все нормально, но лучше ему не появляться на горизонте. Он был с ней целиком и полностью согласен. Он и не думал, что Беатрис такая впечатлительная и эмоциональная натура. Сюрприз оказался не самым приятным. Секс, конечно, был приятнее. Из раздумий его вырвал звонок входящего по фейстайму – звонила его агент. Он принял сидячее положение, так как успел сползти совсем низко по сидению, и принял вызов: - Привет, Аманда. - Хей, Тим! Как долетел? - Пойдет, но бывало и лучше. Что за холодрыга в городе? Порадуешь хорошим прогнозом? - По погоде вряд ли, а вот по работе порадую, - она никогда не теряла времени зря и, не изменяя себе, сразу перешла к делу. – С Амазона прислали новый сценарий, говорят, что хотят только тебя на главную роль, но проект, мягко говоря, провокационный. Я скинула тебе е-мэйлом, код от файла ты знаешь. - Насколько провокационный и почему им понадобился именно я? – мысли текли вяло, но суть он уловил. - На 9 из 10, - усмехнулась Аманда. - Якобы это именно твоя роль, никого больше пока даже не рассматривают и кастинги проводить не собираются. - Я должен чувствовать себя польщенным? - улыбнулся Тимоти слегка саркастично, но на самом деле именно так он себя и чувствовал. - Ты читала? - Да, очень интригующая история. Если режиссер все сделает правильно и подберут нужный каст, то может получиться бомба. Ответ ждут через две недели. - А что с графиком? - Если ты согласишься, то как раз на середину осени можно планировать съемки. Между второй частью Приближения апокалипсиса и Черными нитями. - Окей. Я понял. Аманда ему ободряюще улыбнулась и поправила очки на переносице: - Не забыл про сегодняшнюю вечеринку у Оаквуда? - Мне обязательно там присутствовать? - устало выдохнул Тимоти и потер глаза – в них словно песка насыпали, так нещадно драло веки. - Обязательно. Мы, кажется, это уже обсуждали? Есть вечеринки, которые нельзя пропускать. - Хорошо, засвечусь. - Хороший мальчик, - засмеялась Аманда и тряхнула головой, заставив волосы, собранные в высокий гладкий хвост, перевеситься через плечо спереди. - График съемок для журналов я тебе тоже отправила. Обложка для Эсквайр ждет тебя. - Надеюсь, в этот раз они придумают что-то более оригинальное. - О, не сомневаюсь. У них сменился глава пиар-отдела. Новая стратегия, новый курс – все дела. Так, ну ладно, у меня созвон с Юниверсал по плану, они хотят внести новые пункты в твой контракт по Апокалипсису, и что-то мне это не нравится. Буду держать тебя в курсе дела. Отдохни, а то выглядишь не очень. - Спасибо, мэм. Я и сам знаю. Держи оборону стойко. Пока-пока. Аманда махнула рукой и отключилась. Тимоти уронил руку с телефоном на колени и снова откинул голову на подголовник. Дельцы из Юниверсал наверняка хотят протащить новые пункты про неустойку или что-то в этом роде из-за его последней выходки на съемках. Может и не надо было обливать ее водой, но эта актриска, подружка кого-то из правления студии, сама нарвалась. Из ее милого ротика вылетали слишком похабные оскорбления в его сторону уже не в первый раз, а так как поднимать руку на женщин всегда было против его правил, он не нашел ничего лучше, как остудить ее пыл водой из стакана, что держал в тот момент в руках. Этот способ сработал безотказно – она долго хлопала намокшими и вмиг отяжелевшими ненатуральными ресницами и открывала, и закрывала рот, отчего еще больше стала напоминать глупую рыбку. До этого сходство было только в неестественно пухлых губах. Он знал, что ему это не сойдёт с рук, но сдержать себя в тот момент не смог. Почему-то эта девица решила, что если она получает роли через постель, то и другие используют те же методы, в чем и обвинила его самого. Тимоти такие оскорбления не был готов терпеть, тем более поводов для них никогда не давал. Да, на его стороне играла внешность и личные симпатии, но никогда - интимные отношения. Он тщательно подходил к выбору любовных связей, особенно с мужчинами, опасаясь таких выводов. Он никогда не спал с теми, кто мог как-то повлиять на его работу. И именно поэтому он не хотел идти на сегодняшнюю вечеринку к Оаквуду. Энтони Оаквуд был главным продюсером Нью-Йоркской кинокомпании Motion Picture Company и по совместительству тем, кто давно хотел затащить Тимоти в свою постель. Не то чтобы он прилагал к этому максимум своих усилий, в этом случае у Тимоти не осталось бы шансов, но очень настойчиво предлагал, полагая, что однажды у того не останется аргументов. А аргумент на самом деле был один, но такой веский, что любые желания и личные соображения шли мимо. Этот человек имел слишком большое влияние в мире кино, и любой сценарий их отношений имел бы только негативные последствия. Роман с ним в случае успешного продолжения мог опорочить его актерскую славу, и тогда слова той актрисы станут правдой, а этого Тимоти никак не мог допустить. Ему будет не отмыться от ярлыка протеже влиятельного человека. Даже если они полюбовно расстанутся, и Тони не будет вмешиваться в его карьеру, общество будет думать иначе. Ему этого попросту не простят и не забудут. А в случае же провала, провал мог грозить и всей его карьере. Тони мог его утопить. Слишком высокие ставки, чтобы поддаваться азарту. Да и чаще всего казалось, что он преследует его лишь из спортивного интереса – только Тимоти Шаламе и не было пока в списке его побед. Поэтому действовал Тимоти, ловко маневрируя между откровенными и мягкими отказами, возможно провоцируя дальнейшее внимание, но и не наживая себе врага. Он надеялся, что когда-нибудь тому надоест и он оставит его в покое, но судя по тому, что всегда был в списке приглашенных гостей на его громких вечеринках для избранных, оставлять свои помыслы тот пока не намеревался. За этими мыслями Тимоти не заметил, как задремал. Тепло машины и монотонное жужжание мотора разморили его, хотя он слышал все более частые гудки машин по приближению к центру, витиеватые, но тихие ругательства водителя такси, и думал, что он, наконец, дома. Хотя ему не казалось, что он провалился, ведь только что он думал о Лондоне, о слишком спокойном районе, в котором он жил, о надменных соседях, что слишком чопорно здоровались с ним при встрече на лестничной площадке, и вот уже водитель громко объявил: - Эй, сэр, мы на месте. Тимоти встрепенулся от этой фразы и удивленно заозирался – они и правда стояли напротив его дома. Он с усилием провел ладонями по лицу, пытаясь прийти в себя. - Извините, я, наверное, задремал. - Ничего. Хорошего вам дня. - Спасибо. Он вышел из машины и окинул взглядом улицу – ничего не изменилось за время его трехмесячного отсутствия: те же здания, те же художественные галереи по обеим сторонам от входной группы его жилого комплекса, тот же каменный постамент с Хосе де Сан-Мартином на вершине напротив через дорогу и все тот же прокат велосипедов рядом с памятником. Точно дома. Поднявшись в свои апартаменты, Тимоти вспомнил, что не оповестил родителей и сестру о том, что он долетел и все в порядке. Они всегда волнуются. Уже лежа в постели, он отправил два сообщения, отключил телефон, выпил еще одну таблетку Ксанекса, чтобы наверняка, включил кондиционер, закутался в пушистое одеяло, блаженно вытянув ноги, и закрыл глаза. *** Вечеринка Оаквуда проходила в закрытом клубе на сорок второй улице. Тимоти появился не к самому началу, а скорее в разгаре веселья. Он долго приходил в себя, стоя под душем, и уговаривал себя взбодриться. После продолжительного сна он все еще не чувствовал себя в полном порядке, но после водных процедур и чашки кофе стало несколько лучше. На входе в помещение клуба ему не пришлось называть своего имени, две горы мышц, именуемых секьюрити, молча дали ему дорогу, а один даже открыл дверь, пропуская внутрь. Он кивнул в знак благодарности и вступил в пространство музыки, шума и приглушенного света. Эта стихия давно была ему известна, и он действовал на автомате, пробираясь к барной стойке, по пути здороваясь и перебрасываясь ничего не значащими фразами со знакомыми и не очень людьми. Здесь был весь свет Нью-Йоркского кинематографа и некоторых сопутствующих отраслей. Модели, тусовщики, известные блогеры составляли компанию актерам, режиссерам и правлению кинокомпании. Через некоторое время Тимоти все-таки добрался до бара и заказал мохито, надеясь, что коктейль освежит его. На таких тусовках он никогда не брал крепкое, ограничиваясь легкими напитками, порой вообще безалкогольными. И пока он ждал заказ, намеренно стоя спиной к залу, чтобы ненароком не выхватить чей-то взгляд и не привлечь лишнего внимания, к нему подошел кто-то сбоку. - Хей, Тимо, как жизнь? - обратился к нему Матиас – знакомый фотограф, с которым они работали несколько раз и часто пересекались на вечеринках. - Привет, Матиас. Не жалуюсь. Ты как? – Тимоти развернулся к нему и приветливо улыбнулся. Он всегда был рад его видеть. Этот человек своей светлой аурой располагал к себе на раз, и никогда общение с ним не оставляло горького осадка. Тимоти всегда чувствовал, когда ему искренне рады, а когда улыбка человека фальшивее его фоток в Инстаграме. - Отлично. Ты знаешь, что я тебя буду снимать на следующей неделе для Эсквайр? - Серьезно? Значит, они и правда сменили курс на свежие идеи. Матиас был родом из Греции и мастером художественной съемки с весьма современным взглядом на искусство. Он смело смешивал классику и новые культурные веяния и почти никогда не проигрывал. - Да, новый пиар-менеджер просто душка, дал мне полный карт-бланш. Наконец они отошли от своих традиционных ценностей. - Надеюсь, ты не нарядишь меня в блестки и боа, - усмехнулся Тимоти. - Фу, Тимо, ты так плохо обо мне думаешь? - скривился фотограф. - Нет, попробуем сделать из тебя нового Аполлона. - Обнаженка? - Господи, ты невыносим! - закатил глаза Матиас. - Искусство, дорогой мой, не терпит пошлости. Тимоти в примирительном жесте поднял руки и улыбнулся. - Но за твою улыбку я готов простить тебе все, - добавил тот, - ладно, не скучай. Пойду пройдусь. - До встречи на съемках. Тимоти снова встал спиной к залу, облокотившись о стойку, и принял из рук бармена готовый коктейль. Поймав губами трубочку, он сделал несколько глотков и почувствовал, как прохлада легко проложила путь до самого желудка. Как ни странно, но ни к чему не обязывающее общение, атмосфера ночной жизни и напиток в стакане наполняли каждую клеточку его тела бодростью и энергией. Он уже не чувствовал себя такой размазней, которая по ощущениям буквально пару часов назад только напоминала подобие человека. Неожиданно на его талию легла тяжелая ладонь, а воздух вокруг наполнился ароматом знакомого парфюма – уникального, селекционного и безумно дорогого. Только один человек пах так и, натянув вежливую улыбку, Тимоти развернулся. - Привет, Тони. - Привет, Тимми. Рад тебя видеть, - в льдисто-серых глазах напротив читалась неподдельная заинтересованность, впрочем, как и всегда, - отлично выглядишь. - Спасибо, ты тоже ничего, - поддерживая беседу, ответил Тим. «Ничего» — это конечно сильно заниженное описание. Тони было около сорока, он был в отличной спортивной форме, его можно было даже назвать качком – так опасно натягивалась на его бицепсах и груди ткань пиджака. Даже невысокий рост, он был ниже самого Тимоти почти на пол головы, не портил впечатления о нем – его харизма и самоуверенность восполняли этот недостаток сполна. Энтони Оаквуд был привлекательным мужчиной. Привлекательным и опасным, и нельзя не признать, что эта смесь будоражила. Если бы не известные обстоятельства, то Тим бы уже давно не устоял перед напором этого мужчины. Вряд ли бы у них получилось что-то серьезное, но пара приятных ночей рисовалась в сознании живо и с подробностями. - Как Лондон? Покорился всем твоим талантам? - улыбнулся мужчина и сжал руку на талии чуть сильнее. Тимоти подался к стойке, пытаясь уйти от настойчивого прикосновения, но он и так стоял к ней слишком близко, поэтому ничего не вышло. - Не думаю, что всем, - ответил он и вцепился крепче в стакан с коктейлем. Ледяное стекло отрезвляло и возвращало в реальность. - А я слышал, что всем. Бедная девочка не устояла перед твоим обаянием и осталась с разбитым сердцем? - Господи, Тони, а ты-то откуда знаешь? - Тим искренне удивился его осведомленности. Не прошло и суток, как он вернулся в город, а этот проныра уже знал подробности его неудачного романа. - Тимми-Тимми, - покачал головой мужчина и ухмыльнулся, - ты меня недооцениваешь. И я тут подумал… раз ты бросил ту модель ни с чем, вернулся сюда в гордом одиночестве, значит, тебя что-то не устроило. Или не удовлетворило? Может быть, ты соскучился по сильной мужской любви? Тони нашептывал на ухо как змей-искуситель. Тимоти может и соскучился по этой самой сильной и мужской, но точно не так сильно, чтобы падать в его объятия. - Ты как всегда самонадеян, Оаквуд. Нет, меня по-прежнему не интересуют личные контакты, извини, - Тимоти обворожительно улыбнулся, пытаясь сгладить резкость своих слов, и снова присосался к коктейлю, давая понять, что разговор окончен. Он сегодня не был в настроении долго церемониться. - Ну что ж, - Тони провел рукой вдоль его позвоночника напоследок и немного отступил, - ты знаешь, где меня искать, если передумаешь, - а потом склонился к самому уху, - тебя я предпочту любому. Или любой. От его низкого шепота в самое ухо по плечам побежали мурашки так, что заставили Тима передернуться. Держать оборону становилось все сложнее, особенно если учитывать, что тот был прав. Секс с девушкой — это хорошо, но секс с опытным мужчиной — это гораздо больше, чем просто хорошо. Когда Тимоти обернулся, то Оаквуда и след простыл. Он облегченно выдохнул. Еще одна атака выдержана успешно. Но стоит отметить, что в этот раз Тони не был слишком настойчив. Вероятно, не оставлял надежды, что однажды Тим в самом деле сам к нему придет. Заметив в толпе праздно болтающих людей своего приятеля из Лагардии, Тимоти заказал еще одну порцию коктейля и решительно двинулся в их сторону. В компании оказалось еще несколько знакомых человек, и он отлично влился в обсуждение фильма, успех которого все отмечали сегодня, новых трендов в кино, новых постановок на Бродвее. Потом тема плавно перешла на моду, и, когда девушки слишком углубились в этот вопрос, ему стало скучно. Он незаметно покинул эту компанию и столкнулся с режиссером своего первого большого фильма. Они поприветствовали друг друга как хороших знакомых, обменялись творческими планами и тот сказал, что у него зреет новый проект, в который он подумывает пригласить Тимоти, но так как это только наметки, то пока ничего конкретного обещать он не может, но очень хочет поработать с ним еще раз. Они обменялись любезностями и комплиментами касательно творческих способностей каждого и разошлись. Так и проходил дальнейший вечер, пока вихрь общения не вынес его к выходу на балкон. Голова гудела от информации и выпитых коктейлей, а руки сами потянулись к заботливо уложенным стопкой пледам. Он взял один, накинул на плечи и вышел в мартовскую прохладу. Свежий воздух, попав в легкие, понес кислород по венам и опьянил организм сильнее, чем все ранее выпитое. Тимоти зажмурился, вдохнув несколько раз поглубже, и только потом заметил, что он здесь не один. Высокая фигура стояла к нему спиной, облокотившись о перила. Мужчина курил. - Не помешаю? - спросил Тим, подойдя ближе и упершись телом в спасительный бортик. Мужчина повернулся к нему и пожал плечами: - Нет. Тимоти не встречал его раньше и не имел представления, кто он такой. Голубые глаза скользнули по нему как-то отстраненно, и их обладатель снова отвернулся, устремив взгляд вдаль. Его правильный профиль так и манил рассматривать, и в какой-то момент Тим одернул себя, поняв, что все это время откровенно пялился на незнакомца. Тот, словно почувствовав внимание, снова повернул свое красивое благородное лицо в его сторону и слегка улыбнулся: - Куришь? - Нет, - поспешно ответил Тимоти и резко отвернулся, - хотя бывает. - Будешь? - Буду, - Тим взял протянутую пачку и достал сигарету. Он не курил уже несколько месяцев и зачем согласился сейчас не знал. Может быть, чтобы был повод задержаться и поддержать разговор, а может быть, этот мужчина так красиво подносил к губам сигарету и втягивал дым, что буквально заворожил этим Тимоти, и ему захотелось так же. Он сделал первую затяжку, прикурив от протянутой зажигалки, и снова почувствовал головокружение, только еще более сильное чем раньше. - Я несколько раз пытался бросить, но все, что мне удалось бросить, так эти жалкие потуги, - сказал мужчина, а потом, словно опомнившись, протянул руку, - Арми Хаммер. - Тимоти Шаламе, - ответил Тим и сжал крепкую мужскую ладонь. Гладкую, сухую и невероятно горячую ладонь, из которой не хотелось вынимать озябшие пальцы. - А я тебя знаю. В смысле, видел на экране, - поправился мужчина и широко улыбнулся, продемонстрировав идеальные зубы, - ты актер. - Да, я актер, - согласился Тимоти и с внутренним сожалением прервал затянувшееся рукопожатие. - И весьма неплохой, стоит отметить. Не думал, что когда-нибудь встречу тебя вот так. - Я частый гость на таких вечеринках, поэтому меня легко можно встретить в подобном месте. - А вот я на таком мероприятии впервые. Здесь столько звезд, что даже не по себе. Я сбежал сюда от этого ореола славы и тщеславия, - честно признался Арми и спустя мгновение добавил: - Прости, я сказал это не подумав. - Нет-нет, мне нисколько не обидно, даже слегка забавно. Обычно все ищут более близких знакомств с богатыми и знаменитыми, а ты от них сбежал, - Тимоти усмехнулся и потушил недокуренную сигарету. - Тогда не буду тебе мешать? - скорее вопросительно, чем утвердительно сказал он. - О нет, ты не так понял. Я совершенно не намекал, что тебе стоит уйти, - мужчина и правда выглядел слегка сконфуженным, но быстро взял себя в руки, - очень неловко получилось. Могу я как-то загладить вину за столь опрометчивые слова? Тимоти пожал плечами, не имея намерений как-то помогать. Мужчина задумался ненадолго и осторожно продолжил: - Может быть, я могу пригласить тебя на ужин? Или это слишком самонадеянно? - Да нет, почему же, - Тимоти развернулся к нему всем корпусом и теперь не скрываясь оценивающе осмотрел. Арми ему понравился, даже в его прямолинейности было особое очарование и в его манере говорить. Он говорил так правильно, с классическим элитарным акцентом, словно диктор на телевидении или преподаватель в престижном университете – четко разделял слоги, проговаривал все звуки, согласные произносил неспешно и слегка вычурно. Тимоти даже подумал, что у него есть чему поучиться – сам он часто глотал окончания, тянул гласные в середине слов и говорил быстро и немного в «нос», как и подобает истинному жителю Нью-Йорка. Да, он определенно видел выгоды в продолжении знакомства, поэтому, не раздумывая долго, он сказал: - Если у тебя нет других планов, то я готов принять твои извинения прямо сейчас. С утра ничего не ел. Словно в подтверждение этих слов желудок болезненно сжался, требуя еды. - Нет, планов никаких. Я с радостью сменю локацию. Правда, в Нью-Йорке я редкий гость, поэтому вряд ли удивлю тебя своим выбором. - Здесь за углом есть отличный итальянский ресторан, - Тимоти посмотрел на экран смартфона, не до конца вытащив его из кармана штанов, - и у нас есть почти два часа до его закрытия. - Никогда не принимал столь скоропостижных решений, но ты мне четко напомнил, где я, - отозвался Арми с улыбкой, - тогда предлагаю не медлить. *** - Так откуда ты? - спросил Тимоти, сделав глоток вина из фужера. Арми настоял, что итальянский ужин без вина не будет полноценным. - Я живу в Чарлстоне. - В Южной Каролине? - Да, в Южной Каролине. - Это не так уж далеко. Не любишь Нью-Йорк? - Просто редко выезжаю из дома. Не люблю большое скопление людей. Тебе, наверное, это странно? - Да, вокруг меня постоянно люди. На улице, на работе, на любом мероприятии. В одиночестве можно остаться разве что дома и то ненадолго. Чаще всего я прихожу только переночевать. Я к этому привык. Я с детства в толпе. - Не устаешь от этого? - Бывает. Я часто мечтаю о тишине и спокойствии, но, когда остаюсь один, начинаю скучать и не знаю, что с этим делать. - Наверное это нормально для твоей профессии. Ты должен встречать много разных людей, общаться с ними, уметь считывать и передавать их эмоции. Разговор прервал официант, принесший закуски и салаты. Тимоти не успел ничего ответить, а когда увидел еду в непосредственной близости, то сразу приступил к ее поглощению, забыв, что хотел сказать. Арми же ел медленно и аккуратно, тщательно пережевывая пищу. Заботился ли он о том, как выглядит или вел себя так всегда, а может быть был не так голоден – Тимоти не знал. Сам же он в данный момент не заботился ни о чем, кроме утоления голода. Они практически не разговаривали, ограничиваясь лишь комментариями по поводу еды, и то говорил в основном Арми. Тимоти лишь согласно мычал, соглашаясь, что кухня в этом ресторане прекрасная, что подача блюд интересная и интерьер не избит. Только когда он закончил и с горячим, которое подали чуть позже, его мысли касательно дальнейшего диалога начали приобретать хоть какую-то форму, хоть и перебивались настойчивым «стоит ли брать десерт или нет». В итоге решив повременить с принятием этого непростого решения, он спросил: - А чем ты вообще занимаешься? - решил стандартно продолжить диалог Тимоти. На него накатила леность и даже не свойственная ему апатия. Сбитый режим и плотный ужин были тому виной. Он откинулся на мягком диванчике с бокалом вина. Арми отчего-то помедлил с ответом, покручивая в руках свой бокал и внимательно следя за медленно оседающей по стенкам жидкостью: - Можно сказать, что я писатель. - Писатель? Никогда бы не подумал, - удивился Тим и добавил: - Хотя я никогда не общался с писателями. - Почему не подумал бы? - улыбнулся Арми, посмотрев на него особенно внимательно. - Ну, мне всегда казалось, что писатели должны обладать невыразительной внешностью, что вся их красота только во внутреннем мире. Знаю, звучит как клише. Но я правда так думал, - Тимоти нарочно так прямо намекнул на привлекательность мужчины, что сидел сейчас напротив, чтобы прощупать почву, ступить на неизведанную пока территорию – ту, что по первому взгляду часто сложно определить. Но тот ни капли не смутился или просто не показал, но и ответил отстранено: - В наших головах вообще много клише. - Так о чем ты пишешь? - О любви. - Да ладно? Ты меня сейчас еще раз удивил. Просто вечер разрушенных стереотипов. Я думал, ты сейчас начнешь рассказывать о детективах или о какой-нибудь научной фантастике. Но никак не ожидал услышать про любовь. Чтобы писать о чем-то, надо хорошо разбираться в предмете, так? - Вовсе не обязательно. Достаточно иметь хорошую фантазию и понимание человеческой сущности. - И это то, чем ты руководствуешься? Не собственным опытом? - К сожалению, мне пока не довелось испытать это чувство в полной мере. - Зато твое сердце пока цело. - Не веришь во взаимность? - Всегда кто-то любит, а кто-то любим. Закон жизни, - пожал плечами Тимоти. - Довольно цинично для молодого человека твоего возраста. - Я не так уж юн, как может показаться. - Так что, негативный опыт? Твое сердце разбивали? - Нет, я всячески этого избегаю. Хотя было однажды, в детском саду одна девочка отказалась со мной дружить, а она мне и правда нравилась. - Это серьезная история, - усмехнулся Арми. - Почему ты выбрал такую тему? - Она меня волнует, проецирую каждую придуманную мной ситуацию на свою жизнь – любой ответ верный. - Ты необычный человек. Я таких не встречал. - Стоящий комплимент, ведь ты встречал многих. - Это верно, - согласился Тимоти и глянул на большие настенные часы – время работы ресторана подходило к концу. - Где ты остановился? - В Ритце на пересечении 59ой и 6ой. - Серьезно? Это через дорогу от моего дома. Надо же, во всем огромном Нью-Йорке ты выбрал именно этот отель. Можем доехать на такси вместе. Заодно расскажешь что-нибудь о писательстве.