Мне не даёт покоя мысль, что все могло быть иначе…

За долгие века своей искусственной жизни Скарамучча повидал многое, оттого и зазнался. Простые смертные для него были самыми понятными существами, почти примитивными. Он выучил их модель поведения давно, ещё тогда, когда носил другое имя и якшался с этими презренными животными. Он ненавидел людей. Однако, отчего-то упорно жаждал заполучить то, что было у каждого из них - сердце. Сердце не давало ему покоя. Точнее его отсутствие. Скарамучча был силён, словно архонт, но уверенность в том, что с сердцем он станет еще сильнее, росла в нем с каждым разом все больше, стоило ему только в очередной раз увидеть горящий отвагой взгляд тех, кто поднимался на ноги уже будучи при смерти и все равно бросался в бой, защищая то, что было ему так дорого, будь это дом, семья или сладкая месть. Последнее было ближе всего для не имеющей сострадания куклы. Месть тем, кто обрёк его на бессмысленное существование, вот то, что им двигало. Но в какой-то момент всё пошло не так. Украденное Сердце Бога слишком резко заставило ощутить себя живым, и это был довольно болезненный процесс: резкая и довольно тяжёлая смесь всех чувств сразу, тяжесть многовековой усталости, голод и боль, боль, боль. Маленькое тело билось в агонии на холодном каменном полу. Как хорошо, что этого никто не видел. Правда наученный далеким прошлым опытом Скарамучча вскоре нашёл выход. Он позволил себе отдохнуть какое-то время, привыкнуть к сердцу. Он уснул так крепко, будто его снова принудительно выкинули из этого мира. - Что случилось? - нежные руки пробудили его ото сна. Мальчишка вздрогнул и распахнул глаза, не в силах пошевелиться, пока аккуратные пальцы стирали с его щёк что-то мокрое, - Снова плачешь во сне. - Плачу..? - растеряно повторил Скарамучча, пытаясь разглядеть обладательницу столь до боли знакомого голоса. Сверху послышался тихий, но такой лёгкий смех, что сердце защемило… Точно! Сердце! Скарамучча торопливо коснулся груди, проверяя. На месте. - Что случилось? Тебе больно? Какой кошмар приснился на этот раз? Все те же нежные руки не дали уйти в анализ ситуации. Они аккуратно перехватили тонкие запястья куклы, потянули вперёд. Скарамучча безропотно поднялся с футона, позволяя краю одеяла сползти на пол окончательно. - Мне снилось, - начал он глядя перед собой рассеяно, - Что я один. Ты бросила меня. Я не знал, что делать, - слова давались тяжело, словно это какое-то испытание. Мокрые дорожки снова образовались на бледных щеках. В это время руки, что заботливо укутывали его хрупкое тело в кимоно, снова вернулись к аккуратному лицу. - Это просто очередной кошмар. Ты сильнее, не позволяй снам сломать себя. Хорошо? - фиолетовые глаза смотрели на него с … с любовью? - Эи… - тихо выдохнула кукла, шмыгая носом. Он так скучал по этому взгляду. Но Эи никогда не смотрела на него с любовью. Скарамучча вспомнил это на холодном каменном полу, проснувшись в полном одиночестве и с мокрыми глазами. Он уже забыл, что это такое. Сон только раздраконил в нем накопившиеся за века обиду, злость и раздражение. Эти чувства он испытывал не только к Эи, но и ко всем живым людям, ко всем, кто мог улыбаться и быть счастливым, ко всем, кого любили. Наблюдать издали за тем, как путешественница мило воркует со своими друзьями, было тошно. То как они беспокоились друг о друге, вырвали друг друга из лап смерти, дарили друг другу подарки и глупо шутили… Он бесчисленное количество раз видел подобное, и это вызывало в нем скуку. Но теперь в его груди теплилось более живое и более горячее чувство. Ох, как же сильно оно обжигало. Хотелось в ту же секунду явиться перед этими легкомысленными болванами и прикончить их по очереди, наблюдая за стенаниями оставшихся в живых. Это была зависть. Впервые он чувствовал ее сердцем. До этого лишь слышал из уст людей. По прежнему ему было тяжело. Приходилось часто отдыхать. Но не спать. Спать было нельзя. Сны были неприятным бонусом. Первого опыта ему хватило сполна. Однако, в прежнем темпе работать не получалось, любой промах, любые лишние действия отдавали жуткой усталостью. Такова была цена за то, что бы быть живым. Что ж, он же сам на неё согласился. Остановиться пришлось в заброшенном храме. Место пустынное и одинокое, точно не должно было привлечь внимание. Однако совсем рядом была шумная и цветастая даже в ночи деревня. Внезапная россыпь хлопков заставила куклу подпрыгнуть на месте. В долине меж горами расцветали фейерверки. Их было так много и таких разных богатых цветов, что даже Скарамучча не смог удержаться. Он спустился вниз, чтобы узнать, что же за повод для столь масштабного праздника был у людей. Шумный поток празднующих от самых ворот понёс его вглубь города, под навес из цветов и фонарей, в море людских эмоций. Все здесь были такие радостные, что с каждой секундой мир вокруг куклы становился все теснее, плотная толпа сбила с головы шляпу. Либо он оставил ее в храме. Скарамучча уже не помнил. Он вдруг почувствовал себя жутко беспокойным, потерянным, не знал куда себя деть, пока его почти что за шиворот не вытянули из бесконечного людского потока. - Заблудился? - Да, - тихо шмыгнул мини архонт, с облегчением принимая столь долгожданные объятия, обещающие заботу и защиту. Каждый раз видя детей, которых с любовью прижимали к себе родители, братья и сестры, Скарамучча завидовал. Его так редко обнимали, так редко гладили по голове, что он чувствовал себя ненужным, нелюбимым. Но сейчас Эи подняла его на руки, позволила обхватить руками шею и уткнуться носом в длинные фиолетовые волосы, что так превосходно нежно пахли цветочными маслами. Скарамучча с жадностью наслаждался этим моментом. Он не хотел снова оставаться один в пустой комнате день за днём. - Пожалуйста, приходи ко мне чаще, Эи. Не оставляй меня. - Обязательно зайду. Угостишь меня чаем? - её ласковый голос не позволял усомниться в том, что она говорит правду. - Конечно! - Скарамучча радостно улыбнулся, прижимаясь к ней сильнее. Она правда пришла. И ещё раз. И ещё. Она проводила с ним время, заплетала косы, читала книги, водила в город и держала за руку каждый раз, когда что-то пугало ее маленького спутника. - У меня есть для тебя подарок, - однажды сказала Эи, придя в комнату к Скарамучче. - Подарок? - удивился тот. - Да, - тепло улыбнулась богиня, опускаясь на футон рядом. - Твоё имя. Отныне ты… Скарамучча резко дёрнулся, просыпаясь от громкого, истошного крика. Наугад он со всей силы ударил электро стихией по стенам старого храма, защищаясь. Но защищаться было не от кого. Горло саднило. Эи не было рядом. Она никогда не брала его на руки, не обнимала, не держала за руку, не читала книги, не заплетала косы. И имя данное ей было не даром. Это было проклятье, которое до сих пор преследовало своего обладателя, душило его во снах даже через столько лет. *** Возможно Скарамучча ошибался на счёт сердца. Кажется, без него он был куда сильнее, хладнокровнее, расчётливее. Эта бесполезная, даже вредная штука в груди не принесла ему удовлетворения от мести. Он и не смог осуществить её как следует. В последний момент во взгляде холодных фиолетовых глаз он не увидел ничего кроме сожаления и боли в отличии от привычного презрения и равнодушия. Он отвлёкся и в этот момент его довольно тяжело ранили специальные агенты Фатуи, вместе с Яэ Мико, что не собиралась позволить кукле так просто явиться в их дом и свершить свои злодеяния. Целились прямо в места сочленения конечностей, удары были четкие, давно готовились верные псы царицы. И хотя Скарамучча не имел более возможности передвигаться, он успел воспользоваться силой Архонта и перенести себя в более безопасное место. В последний момент он успел за спинами окруживших его фатуи разглядеть Эи, которую трепетно обнимала Яэ, убеждаясь в том, что Сёгун цела. На лице самого электро Архонта не было эмоций, только дрожащие губы разомкнулись, произнося еле слышное «прости меня». Безвольной куклой Скарамучча рухнул где-то за городом, возле старой цветущей сакуры причудливой формы. Скорее всего его скоро найдут и добьют. Либо Фатуи заберут его в подарок царице, будут ставить на нем опыты, превращая его в ещё большего монстра. Он был даже согласен. Он готов был на все, лишь бы не испытывать больше эти дурацкие чувства. Жаль не было сил вырвать из груди это проклятое сердце. В этот раз сон был прекраснее всех предыдущих. В ней маленькая копия электро Архонта лежала на коленях Эи головой, слушая захватывающие легенды под молодой сакурой причудливой формы. Рядом с ними лежала маленькая лиса цвета нежнейшего розового персика и изредка дергала ушами, едва ли вслушиваясь в историю. Ладонь богини опустилась на голову Скарамучча, нежно перебирая локоны. Он приоткрыл глаза и резко попытался дёрнуться, повинуясь инстинктам. Но даже пальцем двинуть не получилось. Физической боли не было, была моральная. Почему он все ещё просыпается? Зачем? Его все же забрали Фатуи? Чья-то рука вновь коснулась его волос, погладила по голове. Взгляд наконец сфокусировался, заставляя беднягу широко распахнуть глаза от удивления. Правда они тут же наполнились дурацкой влагой. - Я сделала тебе подарок, - тихо прошептала Эи, с виноватой улыбкой на лице все так же полном печали и сострадания. - Правда? - у Скарамучча пересохло во рту, слова еле слетали с его тонких обветренных губ. Он не до конца верил в то, что это не его лучший сон, - Какой? - Сердце. Твоё, настоящее.