Днём позднее

Вейдер просматривает планы, которые составлял всю ночь, и недовольно ворчит. У него по-прежнему слишком много вопросов, и он всё ещё слишком зол, чтобы удачно встретиться лицом к лицу с дочерью Падме — своей дочерью — и получить ответы, которые так жаждет. Но в гиперпространстве до Альдераана лететь не дальше, чем до Корусанта: нетрудно дать приказ вернуться в реальное пространство и изменить курс. Он много лет пытался поймать Бэйла Органу с поличным; никому не покажется подозрительным его внезапное желание снова нанести визит. Однако Вейдер пользуется личным шаттлом и требует приватной аудиенции. Органа не может отказать, даже если его жена суверенная королева. Она сидит, величественная и красивая, в комнате, в которой все взгляды сами собой притягиваются к её безмятежному лицу. Органа сидит подле неё, их руки сложены у неё на коленях, и, хотя его лицо непроницаемо спокойно, как лицо настоящего джедая (Вейдер не может не помнить, как близок он был к Оби-Вану, и как на него похож), Вейдер ощущает его напряжение, подобное натянутой тетиве, и страх королевы, колкий, как иголка. — Чем Альдераан может служить Империи, лорд Вейдер? — спрашивает Бреха с фальшивой улыбкой и жестом приглашает сесть в кресло. Он предпочитает оставаться на ногах. — Вы можете объяснить мне, как так вышло, что моя дочь находится в вашем распоряжении? Органа обмениваются взглядами, и, несмотря на то, что их лица остаются невозмутимыми, рука Брехи сжимает руку мужа, и Сила сверкает от ужаса. — Прошу прощения? — твёрдо и высоко держа подбородок, переспрашивает она. Вейдеру это напоминает о другой королеве, мудрой, решительной и умершей раньше времени. Кулаки сжимаются от ярости. — Дочь Падме, — уточняет он жёстко. Вейдер направляет взгляд на Органу. — Вы были с ней, когда она умерла? — На что вы намекаете? — спрашивает Бреха. Органа едва заметно качает головой, прерывая её. Он молчит несколько секунд, его страх теперь переплетается со старой скорбью. — Да. — И Оби Ван передал вам ребёнка, — прямо продолжает Вейдер. Иначе это произойти не могло. — Да. Для её собственной безопасности. — «От тебя» не произносится вслух. Органа, как и сам Вейдер, знает, как и отчего умерла Падме. Вейдер вскидывает руку, и Бреха говорит: — Вы не причините ему вреда. И мне тоже. — Костяшки на её кулаках белые, рука стискивает пальцы мужа, но голос не дрожит. — Нет? — Лея вам этого не простит. — Взгляд Брехи не колеблется, он прямой и словно видит его глаза сквозь маску. — И если вы здесь и задаёте эти вопросы, вы желаете нормальных отношений с ней. — Она моя дочь. — Вокодер нередко лишает его голос эмоций, или, возможно, он сам был слишком долго равнодушен ко всему и поэтому со временем перестал говорить с какой-либо интонацией, но сейчас его голос звучит столь же страстно, как голос Энакина Скайуокера. Органа усмехается, словно этот факт ничего не меняет. — Вместе у нас будет достаточно сил, чтобы свергнуть Императора. — И вы обратите нашу красивую девочку в монстра вроде себя? — бьёт Бреха. — Я… — Ему стоит убить их обоих. Его мастер… Крифф с Мастером. Сидиус заслуживает того же презрения, что Вейдер хранил для Оби-Вана все эти семнадцать лет: за всю эту ложь, за всё, что позволяло удерживать его на поводке. — Это единственный способ защитить её. — Так, как это защитило вас? — спрашивает Органа, пытливо глядя на него. Вейдер открывает рот, но у него нет ответа на этот вопрос. Его жизнь совсем не то, чего бы он хотел для своего ребёнка. Он вспоминает свою мать — внезапно, впервые за все эти годы — которая уверенно отпустила его на свободу, невзирая на тоску в своём сердце. Он не может сделать меньше для своей дочери и точно не так, когда это покажет его действительно неадекватным рядом с людьми, которые её вырастили. Бреха встаёт, качая головой. — Нет, Лорд Вейдер. Поскольку вы узнали правду, мы не можем скрывать это — или её — от вас, но мы не позволим уничтожить её так же, как Палпатин уничтожил вас. Мозг Вейдера на мгновение спотыкается об умозаключение, что эта хрупкая женщина идёт ему наперекор, после чего до него полностью доходит смысл её слов. — Я более могущественен, чем когда-либо, — настаивает он. — Тогда вы можете свергнуть Императора сами, и заявить об этом Лее, когда это будет безопасно, — неумолимо отвечает Бреха. Вейдер ещё раз вспоминает, почему он не любит политиков. Тем не менее, он уже объявил о намерении совершить измену, и теперь они соучастники, даже если Органа не являются движущей силой набирающего силу альянса мятежников. И Сила ярка и ясна вокруг него, более настойчива, чем ранее. — Я начал строить планы, — говорит он, после того как затягивается тишина, прерываемая только звуком его респиратора. — Это вынудит нас работать вместе, чтобы обеспечить её безопасность. — Он не намеревался говорит это, но, когда это оказывается сказано вслух, всё чувствуется правильным. Он сделает это для Падме. Для Леи. — Милорд? — говорит Бреха, явно ошеломлённая сказанным. — Вы не верите мне, и я не давал причин мне верить. Но это не ловушка, и я не предам вас Императору. — Он смотрит между ними, замечая одинаковые удивлённые выражения их лиц. — Я предоставлю вам секретную информацию, и, как только вы убедитесь в серьёзности моих намерений, я вернусь и встречусь с Леей. Вейдер кивает им, и у Брехи хватает духа кивнуть в ответ. Он уходит, взмахнув плащом, уже планируя, какую именно информацию дать Органе. Он докажет свою силу и то, что достоин быть отцом Леи, когда свергнет своего Мастера и посадит Лею на его трон.