Набережная в Севастополе

Ночной Севастополь летом шумный, его не спутать ни с чем. Огни фонарей и легко пробивающееся сквозь лишь начинающийся рассвет солнце неловко освещают заполненную людьми улицу и памятник затопленным кораблям, что блещет на любых марках и фотографиях. Стоит человеку показать этот объект, и, он либо смущенно спросит «Откуда это?», либо гордо смекнет, что это одна из ведущих достопримечательностей города-героя. Плитка на набережной у самой воды блестит от воды, а в воздухе веет приятной в знойный летний день прохладой дождя, а потому сам Севастополь вдыхает полной грудью, как только нога его ступает на вышеупомянутую плитку. В центре города становится душно во время курортного сезона, причиной чего становятся туристы, или же «понаехи», как их как-то раз на пьянке величала златовласая Анапа, опрокидывая в себя еще один бокал Абрау-Дюрсо. Даже столица Крыма, когда оказывается на набережной вслед за братом позволяет себе шумно и с невольной улыбкой вдохнуть этот морской и прохладный воздух, который обволакивает и охлаждает горячие легкие мгновенно, из-за чего выдох у рыжевласого Симферополя выходит куда более тихий - жаль отпускать такой приятный материал, что после месяца курортного сезона и бесконечного шума от туристов будто заставляет почувствовать себя снова живым, особенно для такой занятой столицы Республики Крым. У Самира горят глаза от как такого счастья, что им вдвоем удалось выбраться на прогулку спустя столько времени, а потому, вопреки своим привычкам и ради Булгариса он идет медленнее обычного, стараясь не терять знакомую рыжую макушку из виду, но при этом разглядывает собственную набережную. Он тут словно впервые - все выглядит таким новым и еще более красивым чем ранее, и голубые глаза Ахтиара кидаются на каждую деталь. Императорский град осматривает мокрую плитку, в которую постепенно впиталась дождевая вода, а остальная протекла в щели меж плитами и пропала в земле навсегда, фонари, будто начавшие светить другим цветом, а от того не так сильно слепят при взгляде на них, на людей - каких-то медленно идущих, каких-то спешащих вперед к своей назначенной цели, на памятник затопленным кораблям... От него в душе что-то колит, режет, будто заставляет пережить то необратимое, но тут же приходит уверенная мысль, часто спасающая погрязшего в своих печальных раздумиях Самира - «главное, что пережили». С этим выводом он выдыхает и останавливается, но на душе ему все равно неспокойно, совсем немного, где-то там далеко плещутся эти смешанные чувства от неприятных воспоминаний. Взгляд голубых глаз своих Севастополь устремляет вдаль, куда-то вглубь Черного моря и начинающего светлеть неба, и, Ахтиар утонул бы в своих тревожных мыслях как в этом море когда-то корабли - утонул бы и не успел даже позвать на помощь, уже оказался на дне, чувствуя, как в легкие попадает горькая соленая вода, а широко распахнутые глаза небесного цвета смотрят туда, вверх, из под толщи воды, молят о спасении и.. Спасение приходит в виде вставшего рядом давнего товарища, который кладет руку свою ему на плечо и взглядом своих серых, как небо во время шторма, глаз смотрит в эти небесно-голубые обеспокоенно, и от этого скребущиеся на душе у черноморского кошки тут же исчезают в глубокой, как море, пучине забытых и прогнанных прочь мыслей Самира, а на лицо вновь наползает эта неловкая, но такая искренне счастливая улыбка, что даже в ладоши хлопнуть хочется. Вместо предполагаемого действия руками город-герой берет под руку приглашенного на набережную гостя из самой столицы и ведет вслед за собой, позволяя и рассмотреть все существующие, на главном достоинстве курортного городка, детали, и понять как же сейчас воодушевлен Самир встречей с старым другом, с которым он, кажется, не виделся целую вечность. Они расцепляют руки только тогда, когда подходят к более горящей части набережной и к солнечным часам, Севастополь только и успевает обернуться и бросить улыбающийся взгляд на удивленного Софрона, что с неподдельным удивлением глядит на часы. - Мне кажется, или в последний раз их не было, - выкладывает свое предположением остановившийся и заинтересованный сие вещью Симферополь, а после глядит на усмехнувшегося в, таком же как и у столицы Крыма, удивлении Ахтиара. - - Дурак, они тут уже как 14 лет, - возражает уже смеющийся над товарищем моряк и легонько бьет его в плечо за такую оплошность. Пользоград тоже смеется, а потом и вовсе хватает Самира за руку и ведет за собой дальше по набережной. Оба они смеются, и даже не знают от чего, ведь от часов отошли уже как пару метров, но им весело, и это главное. Севастополю думается, что это от встречи с Булгарисом у него такое хорошее настроение, а потому спешит вслед за ним и дальше, пешком проходя набережную аж до пристани за часами, но из-за идущего впереди Симферополя, что приехал в гости к брату спустя долгие месяцы разлуки, усталость никак не чувствуется и они идут дальше, дальше и дальше, но останавливаются. Решение принимает Самир, резко более крепко ухвативший Софрона за ладонь и притянувший братца к себе, дабы повести следом. И он ведет его ближе к краю. Горящие энтузиазмом голубые глаза глядят на находящуюся в замешательстве столицу, а его серые глаза провожают макушку Севастополя, где вьются непослушные каштановые волосы, пока тот сам садится на край пристани, а ладонью своей хлопает по влажной поверхности. Софрон приглашение принимает и сразу же садится рядом, и, о Господи, со стороны они может и выглядят глупо, но им сейчас все равно, как и восходящему из-за горизонта Черного моря солнцу, и улыбаются они так же лучезарно, как и солнце, но вот смеются тихо, зато искренне и вкладывая всю, уходящую прочь от каждого вздоха рядом, тоску, накопившуюся за время отсутствия этой будто светящейся рыжей макушки возле Самира. Голубоглазый переводит взгляд с рассвета на серые глаза и всплескивает руками, Софрон уже готов принимать поток историй, который собирается на него вывалить императорский город, а он и впрямь с такими намерениями произносит фразу: - Столько в Севастополе произошло, пока ты не на связи был, - начинающий явно долги разговор голубоглазый разводит ладони в стороны, как бы показывая, каково количество его запаса историй на ближайшие пару часов эмоциональных возгласов, смеха и прочего. История за историей солнце в Севастополе уже скоро будто взлетит вверх с двойной скоростью, учитывая, как быстро летит время рядом с самым дорогим другом, а эти двое так и сидят на пристани, хохоча, а порой и возмущаясь с историй, рассказываемых друг другу, и, пожалуй, погода в городе-герое меняется часто, и события в мире переменны, но не отношения этих двоих, что как и раньше рассказывали друг другу самые разные вещи на побережье Черного моря сотни лет назад, так и продолжают делать так, даже спустя войны, спустя смерти и боль, что всю жизнь преследует их, но они никогда не покинут друг друга, и так и продолжат рассказывать друг другу истории на берегу Черного моря и дальше, спустя года, века и тысячелетия.