miracle

      По ушам отовсюду бьют быстрые ритмичные биты из огромных колонок, а танцпол заполняется людьми с каждой минутой всё больше и больше, плотнее и плотнее, делая воздух более густым ближе к эпицентру событий.       Сынмин качает стакан в руке туда-сюда, пытаясь сквозь биты уловить звон льда о стекло, что возможно только в его воображении, конечно же. Навряд ли он сейчас услышит и себя если заговорит своим обычным тоном голоса. Позвонки начинают ныть из-за того, что он вот так здесь и стоит, оперевшись спиной о барную стойку уже около получаса, обновляя себе изредка стакан, даже не всегда допивая прошлый. Полупрозрачная фиолетовая рубашка, прикрытая сверху дизайнерским чёрным пиджаком выглядит так, словно он должен быть здесь звездой вечеринки. Однако Чанбин сразу же бросил его, влив в себя стакан какого-то гадкого кислого коктейля у барной стойки, даже не удосужившись оставить напутственную фразу. Возможно, он может поблагодарить вселенную за этот акт воздержания со стороны друга.       Ким задумчиво жуёт нижнюю губу, причмокнув неслышимо среди этого хаоса. Он не ощущает себя здесь каким-то лишним, он ощущает себя другим. С оценкой своей важности у Сынмина проблем никогда не было, но вот что точно было, так это настрой как можно скорее попасть домой и вдохнуть немого спокойствия своей квартиры. А может, всё-таки уйти? Чанбин где-то в толпе уже нашёл милого паренька, что улыбается по-лисьи и абсолютно точно чувствует грубый ритм музыки, устроив ладони на талии Чанбина, который в свою очередь придерживает того за бёдра. Ким закатывает глаза и утыкается носом в стакан. Он решает подождать ещё ровно пять минут своего «чуда с небес», давая судьбе некий шанс на этот вечер.       Сынмин решает, что чудес не бывает, когда циферблат на экране блокировки телефона показывает совсем некрасивое 23:37, но установленные им пять минут проходят, и Ким ставит стакан на барную стойку, как в ту же секунду к нему пихают парня, который глупо хихикает. Даже если и довольно мило, то всё равно очень глупо. И его именно толкают, а не по-дружески подталкивают. Толкает какой-то очень приятный на вид парень с веснушчатым лицом, который спешит скрыться в цветных вспышках душного помещения, одарив перед этим их обоих, пожалуй, самой яркой улыбкой, что Сынмину довелось увидеть. Он готов поспорить, что паренёк вполне может составить конкуренцию диско-шару.       — Привет! — хихикает незнакомец и прикрывает рот ладонью, чтобы заглушить вырвавшуюся икоту. Сынмин на это приподнимает брови. Он не уверен, что этого очень симпатичного, явно крашенного блондина в смешной свободной футболке можно назвать ожидаемым им «чудом». И всё же…       — Привет, — отвечает Сынмин, чуть повысив голос в попытке перекричать идиотские биты, которые словно назло становятся громче в ту же секунду, вероятно заглушая любое сказанное слово. Незнакомец выглядит озадаченно, поэтому он жестом спрашивает, можно ли придвинуться к лицу Кима чтобы лучше его слышать. О, вау? Сынмин сам приближается к чужому уху.       — Привет, моё имя Сынмин, — говорит он тому, наблюдая за расползающейся улыбкой на чужих губах, что тут же оказываются у собственного уха.       — Приятно познакомиться, я Хёнджин! — тот на секунду отворачивается чтобы икнуть, а после продолжить свою пронзительную речь со всем драматизмом, — на самом деле, я проспорил друзьям с тобой познакомиться, извини! Но ты не думай, что ты мне неинтересен, я просто… — юноша вновь икает, но уже на ухо Кима, заставляя того вздрогнуть и, тут же извиняясь за это несколько раз подряд, — в общем, я не хочу сказать, что я здесь только из-за этого, я правда хотел к тебе подойти! Мне стоило вообще это говорить? Звучит странно, да? — он пьяно смеётся. Пьяно, но чертовски заразительно, особенно из-за комичности того, что он пытается так усиленно донести.       Сынмина, правда, разражает смехом почти сразу. Ладно, он действительно милый. И он определённо лучше какого-нибудь огромного амбала, который мог к нему пристать в надежде познакомиться. Именно по этой причине, Ким не видит предлогов для неприязни, поэтому кладёт руку Хёнджину на затылок, резко приблизившись к его уху.       — Потанцуем, Хёнджин?       Хван на это отзывается довольным блеском в глазах, охотно кивая несколько раз, а после облизывая пересохшие губы. Рука Сынмина на затылке ощущается настолько правильно и тепло, что он не жалеет, проспорив Феликсу с Чонином знакомство с этим невероятно милым и красивым парнем. Хёнджин осторожно кладёт ладонь на плечо Кима, склоняясь чуть ближе, чтобы выдохнуть слабо на кончик уха, поначалу даже не придумав, что сказать и лишь глупо хихикнув. Появилось просто желание оказаться ещё чуть ближе на несколько мгновений.       — Ты приятно пахнешь. Бред, да? Давай познакомимся, когда я буду чуть более… — Хёнджин осекается и старается быстро сформулировать мысль, вызывая глупую улыбку на губах Кима, — менее весёлым… в общем, идём танцевать, — улыбка не сползает с губ Сынмина, когда он бежит за Хёнджином, словно за путеводной звездой на танцпол.       Они чувствуют единый ритм вдвоём и словно угадывают следующее движение другого, отзеркаливая его в ту же секунду. Хёнджин старается не прикасаться, пока Сынмин сам не укладывает чужие ладони куда-то чуть выше своей талии, сощурившись со смешинкой во взгляде. Хван желанно ловит эту смешинку, пробегаясь пальцами по бокам юноши. Сегодня Ким не прочь побыть ведомым этим смешным, милым, подвыпившим и чертовски красивым парнем, который задаёт ритм их движений под замедляющуюся музыку.       — Выйдем подышать? — склоняется над чужим ухом Хёнджин, осторожно потянув своего спутника за собой, вытаскивая из толпы прямо так. Они оказываются на улице довольно быстро, вдыхая прохладный воздух. Хван чуть ёжится от холода, обдавшего голые руки.       — По сравнению с улицей там настолько шумно, — вздыхает Сынмин и опирается спиной о стену, поворачивая голову в сторону Хёнджина. Он совершенно беззастенчиво рассматривает Хвана, даже не желая выглядеть так, словно не восхищается его внешностью. Он и сам определённо пьян. А ведь и правда, сколько он выпил? Ким не сразу замечает, что его взгляд встречает ответный, но как только фокусируется на мире вокруг, а не на своих мыслях, прикусывает нижнюю губу и отрывается от стены, в полшага оказавшись напротив нового знакомого. Он приближается к лицу Хёнджина и когда между ними остаётся ни много ни мало – где-то пять сантиметров, укладывает свою ладонь на мягкие губы, взглянув в чужие глаза буквально на долю секунды, после целуя её тыльную сторону.       — Я не целуюсь на первом свидании, но мы уже можем придумать куда пойдём на второе?       Хёнджин смеётся в ответ на это, согласно замычав.

Сынмин, возможно, начинает верить, что «чудо» всё-таки случается в последние несколько секунд, уже как правило.