Спор

      – Кузен!       Барнабас морщится и нехотя поворачивается к входящему в комнату Роджеру.       Тот, как обычно, держит в руках сигарету и смотрит на вампира с самодовольной и успевшей ему надоесть ухмылкой. Коллинз прикрывает глаза и томно вздыхает, сжимая в руках любимую трость, борясь с желанием ударить ей прямо в лицо родственника.       – Да, Роджер, что-то случилось? – вежливо говорит он, стараясь не показывать свою неприязнь.       – Хоффман. – кратко говорит блондин, сделав затяжку.       – Что? Что-то случилось с ма... – начинает Барнабас, но Роджер нагло хватает его за подбородок и поворачивает голову в бок.       Джулия стоит и беседует с Кэролин, облокачиваясь о стену. Она была единственной в доме помимо Барнабаса, с кем у Кэролин были не натянутые отношения и кому она могла доверять и даже охотно общаться. Они обе улыбались и бурно что-то обсуждали, активно жестикулируя руками. Барнабас сам не смог сдержать мимолётную улыбку, глядя, как Джулия искренне улыбается и смеётся, мгновенно из взрослой женщины превращаясь в подростка, такого же, как и Кэролин.       – Ты ведь хочешь её, так? – раздаётся мерзкий голос Роджера рядом с его ухом.       Барнабас мгновенно мрачнеет и не сильно отталкивает от себя мужчину. Его глаза наливаются кровью, а руки так и грозятся вцепиться в шею наглеца.       – Как ты смеешь говорить такое?! – рычит вампир, стараясь не привлечь внимание подростка и психиатра.       – Ой, я вижу как ты смотришь на неё, стараешься больше уделять времени, даже как-то про Викки забываешь! – тот толкает его в плечо и выдыхает дым изо рта.       – То, что ты говоришь - это гадкая и извращённая интерпретация моих чувств! – брюнет вновь переводит взгляд на Джулию, убеждаясь, что она всё ещё увлечена разговором.       – Даже не смотри на неё, Джулия - моя! – нахально заявляет Роджер, тоже бросая вожделеющий взгляд на психиатра и облизывая губы.       – Твоя?! С каких пор мадам принадлежит тебе?! – зарычал Барнабас, а рукоять его трости была сжата так сильно, что казалось ещё чуть чуть и она сломается.       – А ты хочешь сказать, что она твоя? – засмеялся блондин и продолжил ухмыляться, притоптывая ногой, что вызывало сильное раздражение у вампира.       – Мадам - мой врач. – уточнил Коллинз и заскрипел зубами.       – Только врач, ха! Врач врачом, а как женщина - она моя, как и другие.       – Другие женщины? – переспросил Барнабас, удивлённо смотря на "кузена".       – А, что же, думаешь, что я скромный девственник, прямо как ты? – мерзко засмеялся Роджер, не замечая ухмылки вампира.       Барнабас решил не подрывать раздутое эго Роджера, рассказами об более ста служанок с которыми он спал и от том, что частенько проводит ночи с самой Джулией, последняя из которых произошла буквально вчера! И именно он вправе называть её своей, а не этот нахальный подонок, который возомнил о себе невесть что!       – По крайней мере у нас с мадам замечательные отношения, а вот тебя, Роджер, она терпеть не может и ты это знаешь. – пожал плечами Барнабас, снова смотря на Хоффман.       – Есть причины, но это поправимо! Эта упёртая девица ещё будет у моих ног ползать, боготворить меня! Просить прощения за то, что говорила, ха... – его лицо на секунду стало серьёзным и даже злобным, но после снова вернуло его любимую и самодовольную ухмылку.       – Мадам никогда не станет просить у тебя прощения! – фыркнул Барнабас, слегка хмурясь, не совсем понимая о чём он.       – Мадам, мадам! Что ты зачастил?! Она тебе не знатная дама, чтобы называть её так! – прорычал мужчина, туша сигарету об стол, но Барнабас совершенно не обратил на это внимание.       – Я очень уважаю мадам и зову её так, поскольку она заслуживает этого! Если же ей это окажется не по нраву и она попросит называть её иначе, то я выполню эту просьбу незамедлительно! – он гордо вскинул подбородок, сжимая трость.       – Ой, ой, посмотрите на него, – Роджер снова толкнул его в плечо. – Да она в твою сторону даже не смотрит!       – Смотрит! А вот тебя, Роджер, мадам не выносит! – вампир откидывает трость в сторону, а после скрещивает руки на груди и начинает слегка рычать на "кузена".       Эти двое начинали оскорблять друг друга, споря, на кого Джулия действительно смотрит и чей на самом деле является. Они даже не обратили внимание на то, что Кэролин и сама Джулия замолчали и стали наблюдать за ними.       – Эм... А они знают, что мы их слышим? – хмыкает Кэролин, так же, как и Джулия, облокотившись о стену.       – Нет, – спокойно отвечает Хоффман, тяжко вздыхая. – Им делать нечего, меня делить?       Кэролин тихо засмеялась, прикрыв рот рукой.       – Ставлю на дядю Барнабаса, Роджер своей наглостью ничего не добьётся, как всегда. – продолжает говорить Кэролин, видя хмурое лицо психиатра.       – Ставить ни на кого не надо, терпеть не могу, когда такое происходит! Ещё не дай бог на меня поспорят, "кто первый соблазнит"! – прорычала она, наблюдая за Барнабасом, который стал совершенно не похожим на себя, ведь обычно он был совершенно спокоен, а сейчас им завладели гнев и ревность.       – Но вам же нравится Барнабас, мисс Хоффман, и не надо отрицать! – девочка толкает Джулию в плечо и улыбается, а та лишь шипит.       – Я и не отрицаю, у нас даже взаимная симпатия, но чёрт возьми! Я ненавижу когда на меня спорят! – в глазах Джулии начал гореть огонёк, а это означало то, что она в бешенстве.       Джулию Хоффман было трудно вывести из себя. Она всегда спокойна и хладнокровна, не любит показывать свои настоящие эмоции, скрывая их за раздражением. Но, когда дело касалось действительно важных для неё вещей или людей она быстро забывала про это, начиная злиться по настоящему, и это было очень опасно. Она была хрупка и слаба физически, не могла постоять за себя, но только не тогда, когда была в ярости. В ярости она могла совершить, что угодно : навредить своему противнику так и в физическом плане, так и в ментальном. Но во втором она всё же была более искусна, нежели в первом, ведь в человеческой психологии разбиралась, как никто другой! За считанные секунды она могла выявить слабые места оппонента и надавить них, доводя его до истерики, или же просто ставя на место, чтобы он впредь не смел даже открывать рот в её присутствии. Но это случалось крайне редко, нужно было сильно постараться, чтобы так разозлить её... И кажется эти двое уже смогли сделать это.       – Ох, чёрт! Кажется они идут сюда! – проговрила Кэролин, тоже слегка хмурясь.       – Кэролин, иди, я сама разберусь с ними, – проговрила Джулия медленно и даже спокойно.       Подросток взглянула на неё и всё же кивнула, быстро уходя из комнаты.       «Всё-таки поспорили на меня? Если так, то этим двоим будет ой, как не сладко!» – промелькнула неожиданная мысль, когда Барнабас остановился на небольшом расстоянии, а Роджер прямо около неё.       Сразу на лице Джулии появилась гримаса отвращения и раздражения, когда блондин криво ухмыльнулся.       – Привет, крошка! – сказал Роджер, будто бы пытаясь быть соблазнительным.       – Ты пьян или под кайфом? – брезгливо хмыкнула Джулия, отвернув от него голову.       – Я всегда под кайфом, когда ты рядом! – он положил руку на стену рядом с ней, начиная слегка прижимать её тело, закрывая путь к отступлению.       – Руки свои убери, – она сразу нахмурилась, видя, к чему это идёт.       – А то, что, малышка? – он снова облизнул губы, продолжая ухмыляться.       – Для тебя я - доктор Хоффман и никак иначе! – она попыталась ускользнуть, но он вжал её в стену всем телом, хватая одной рукой за подбородок.       – Джулия, а ты очень горяча когда злишься! – кривая усмешка превратилась в пошлую, что заставило её оскалиться.       – Роджер, убери от меня свои поганые руки!       Барнабас стоял и наблюдал за этим, пока решая не подходить. Хоффман мельком взглянула на него, нахмурившись ещё больше.       – Ну ладно, пока он не слышит, я скажу... Ты моя и только моя, уяснила?! И никакие кузены из Британии тебя не смогут у меня забрать! – прошипел он ей на ухо, становясь серьёзным.       – С каких пор я твоя собственность?! Иди вон к новой гувернантке, она помоложе!       – Ты всё ещё не поняла?! Она не нужна мне, мне нужна ты! И ты прекрасно знаешь, с каких пор моя! – его рука дотронулась до её груди, но Джулия быстро оттолкнула её, понимая, что с ним придётся разбираться серьёзно.       Он хмыкнул и прижал её к стене полностью, всем своим телом.       – От тебя несёт перегаром, даже я так не пью! – женщина упёрла руки в его грудь и отвернула голову, так как лицо Роджера было почти в миллиметре от неё.       – Джулия, брось эти игры, тебе не победить! Я сильнее, – одна рука Коллинза прошлась по её талии, идя ниже, к краю платья.       Сразу же Роджер схватился за щеку, на которой теперь горел алый след от пощёчины. Он отшатнулся на несколько шагов, освобождая психиатра из небольшого заточения.       – Хоффман, чёрт возьми! – прорычал Роджер, сжав один кулак, так как вторая рука всё ещё прикрывала его щеку.       – Ой, что такое, больно? Ну извини, не рассчитала! – Джулия было двинулась на него, уже даже продумав, что ему выскажет и как застаит заткнуться его раз и наваегда, но вдруг Барнабас схватил её за руку, не давая подойти к мужчине.       Она повернулась к нему и тот сразу же притянул её к себе, всё с той же ревностью, глядя женщине в глаза.       – Барнабас, что ты...       – Вы ведь ненавидите его, мадам? Ненавидите, так? – проговорил он, чуть ли не рыча.       – Ненавижу. Барнабас, что ты делаешь?! – Джулия попыталась вырваться, но ничего не вышло. Её дыхание участилось, а сама она начала побаиваться.       – Она просто боится признать, что сохнет по мне! – рыкнул Роджер, подходя так же вплотную, и хватая Джулию за другую руку.       – Мадам прямо сказала, что ненавидет тебя! Она моя, можешь уходить, Роджер! – вампир прижал психиатр к себе, но Роджер хмыкнул и слегка прижался к ней.       У Джулии перехватило дыхание, она была сейчас между двумя мужчина, у которых похоже совершенно не работала голова. Мало того, что они поспорили на неё и теперь не могут поделить, так они ещё и встали так, что она теперь пошевелиться не может! И вот теперь появилась настоящая паника...       Джулия уже даже не понимал, где чья рука находится. Чьи-то руки лежали на её бедрах, кто-то из них снова набрался наглости и сжал её грудь. Теперь не просто шевелиться невозможно, а попросту дышать. Каждый рычит, что-то своё, ничего не понятно... Просто хочется вырваться и запереться у себя, не выходить и не видеть этих идиотов пару дней. Она тяжело дышит, а с её губ срываются слабы стоны боли, из-за того, что мужчины явно не контролировали свои движения, а тем более не заботились - больно ей или нет.       – Д-двое... На одну! Сволочи, отпустите! – Джулия вновь попыталась вырваться, но это ничем не увенчалось, её только крепче стиснули в объятиях.       Она чувствовала горячие дыхание на своей шее, холодные и горячие прикосновения к груди и спине. А так же спор этих двоих, больше похожий на рычание диких зверей. Хотя в данной ситуации они больше похожи на двоих петухов, решивших подраться просто так, потому что это их натура! А их рык - ничто иное, как обычное кудахтание...       – Я закричу, если вы меня не отпустите, сейчас же! – воскликнула Джулия, но опять таки на её слова не обратили внивние.       – РОДЖЕР, БАРНАБАС!       Оба застыли и повернули головы к двери. У порога стояла разъярённая Элизабет, за спиной которой мельтишила Кэролин, видимо специально ходившая за подкреплением. Джулия спасена. Элизабет Коллинз-Стоддарт была в семье главной, не зря её называли "старшей-Коллинз". Она была старшей сестрой Роджера и сколько бы он не старался казаться независимым, "крутым", самостоятельным и смелым, он чёртовски боялся своей старшей сестры. Ещё с детства. А сейчас этот страх был очень кстати, ибо Лиз зла не на шутку. Барнабас относился к ней уважительно и для него она тоже стала чем-то вроде старшей сестры, а поэтому всегда чувствовал перед ней большую вину, когда совершал глупости. Но сейчас... Вину он чувствовал перед Джулией, а перед Элизабет - страх.       – ВЫ ТУТ, ЧТО УСТРОИЛИ?! А НУ, ОТОШЛИ ОТ НЕЁ! – Элизабет, кажется, кричала на весь Коллинвуд.       Оба мужчины послушно отпустили Джулию и отошли на шаг, опустив головы. Хоффман сразу оказалась за спиной Элизабет, рядом с подростком.       – Я в долгу... – прошептала она, тяжело дыша.       – Да ладно, для вас плата не требуется, – пробормотала Кэролин, наблюдая за тем, как её мать надвигалась на своих "младших братьев".       – КАКОГО ЧЁРТА ВЫ ВЫТВОРЯЛИ?! – её голос был непривычно громким, так как Элизабет обычно было очень спокойной.       – Это он начал! – прорычали они в один голос, сразу кивая в сторону друг друга.       – Идиоты! – Кэролин отвернулась, закрыв рот рукой, чтобы сдержать смех.       – Мягко сказано! – прорычала Джулия, которая злилась на Барнабаса не меньше, чем на блондина.       – ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ, КТО ПЕРВЫЙ, А КТО ПОСЛЕДНИЙ! ТЫ, – Элизабет схватила брата за воротник. – МАРШ К СЕБЕ! ПРИДУ ПОГОВОРИМ!       – Л-лиз, я взрослый состоявшийся мужчина! Ты не...       – Я, ЧТО-ТО НЕПОНЯТНОЕ СКАЗАЛА?!       Роджер задрожал и быстро замотал головой, а после вырвался и быстрым шагом пошёл к себе в комнату, ожидая мучительной расправы. Выкрутиться не получилось, ха... Да и в любом раскладе не вышло бы, против Элизабет он никогда не мог пойти. Она старше, она умнее, она сильнее, она страшнее, она всё равно победит. А он просто трус!       – А ТЫ...! – она повернулась к Барнабасу и уже было хотела направить весь свой огонь на него, но...       – А ты, Барнабас, ко мне в кабинет! Поболтаем... – с каким-то даже опасным спокойствием проговрила Джулия, скрещивая руки на груди.       – М-мадам... – прошептал он, но был мгновенно перебит.       – Живо, – Хоффман сверкнула глазами и молча развернулась, идя к выходу из комнаты.       Вампиру ничего не оставалось, только как пойти за ней... Джулия была права, им двоим после этого и вправду было "ой, как не сладко"!