The last night

Улицы казались абсолютно пустыми, хоть и народу в это субботнее утро было предостаточно. Кенсу не спеша брел по парку, недалеко от своего дома, пытаясь остудить все еще не отошедшую от прошлой, поистине горячей, ночи душу. Тело до сих пор мелко подрагивало от прикосновений теплых ладоней, что остались на коже невидимыми ожогами, но До предпочитал думать, что это от утренней прохлады. Кенсу сам по себе не слишком людимый, закрытый и по большей части меланхолик, любящий уютное одиночество, но вчерашняя ночь заставила хрупкое внутреннее равновесие всерьез пошатнуться. Чертов Бекхен, думал парень, вспоминая своего нерадивого лучшего друга, по наставлению которого он и пошел в тот злосчастный бар. - Сукин сын, - под нос добавил он, пиная ни в чем не повинный камушек, валяющийся на его пути, попутно вспоминая пожирающий взгляд с надменным прищуром. - Предатель, - тихо бесился До, шипя проклинания в адрес друга, который с успехом вчера ночью кинул его, испарившись вместе с ушастым чудовищем, и оставив беднягу Кена наедине с совершенно незнакомым человеком. - Вот же урод, - никак не унимался Кенсу, упрямо не признаваясь себе в том, что вчерашняя ночь была самой лучшей в его жизни. Конечно, не считая того, что он переспал с парнем, являясь, вообще-то, ярым гомофобом. *** - Ты такой сладкий, - шептал на ухо тот самый незнакомец, чье имя скрывалось под идиотской кличкой «Кай», очерчивая кончиками пальцев линию подбородка Кенсу, свободной рукой прижимая хрупкого и довольно пьяного парня к себе, - почему мы не встретились раньше, м? – тихо спрашивал он, медленно скользя губами к полным губам До, упорно не целуя, лишь кончиком языка дразня разомлевшего парня. – Где ты прятался, малыш? – пошло ухмыльнулся, наконец, сминая полные губы Кенсу своими, вовлекая в тягучий, полный желания поцелуй. И почему-то в этот момент, Кенсу просто ненормально балдел, чувствуя ощутимую щетину незнакомца, зарываясь пальцами в чужую шевелюру, ненасытно прижимаясь еще тесней. Было так странно слышать свой собственный стон наслаждения, когда шаловливые руки этого Кая с нажимом опустились вниз по спине к ягодицам, страстно сжимая половинки длинными и изящными пальцами. Когда это он успел заметить такие детали чужих рук, До не помнил. *** Кенсу резко остановился посреди тротуара, пугая этим нескольких прохожих. Сознание подкидывало парню лишь отрывки вчерашней ночи, заставляя парня медленно сходить с ума от стыда и чертового волнения, так и норовящего пробежаться по телу сладкой негой. От ярких картин перед глазами колени снова начали предательски подкашиваться, грозя свалить парня на холодный асфальт. Прямо сейчас, лавочка, стоящая в двух метрах от него, была бы наилучшим вариантом для спасения его бедной затраханой тушки, но уж лучше валяться на земле, чем снова попробовать сесть. Зад и поясница болели просто неимоверно, отчего периодически возникало желание показаться врачу, но что он там скажет? Я тут нечаянно потрахался с парнем, проверьте, пожалуйста, вдруг он меня порвал? Кенсу содрогнулся от ужаса, ярко представив перекошенное от отвращения лицо доктора, и отбросил эти мысли куда подальше, возобновляя свою пешую прогулку. *** - Хочу тебя, - прозвучало слишком резко, но от такого тона, Кенсу возбудился еще сильней, срывая с чужих плеч черную рубашку. Кажется, они приехали в дом Кая, и, каким-то образом, они добрались до огромной кровати, и даже не успели полностью раздеть друг друга, учитывая тот факт, что прелюдии они начали прямо в том чертовом баре. - Ну так возьми, - громко шептал Кенсу, откидывая голову назад, подставляя не тронутую ничьими губами шею, позволяя смуглому красавчику сделать это для него в первый раз. Первый засос от потрясающе целующегося незнакомца с модельной внешностью. Что ж, вполне терпимо на трезвый ум. *** Трезвый ум Кенсу вопил о том, что это, мать твою, просто нереально стыдно, ибо такие огромные засосы даже под зимним шарфом видно будет. Но парень на это только состроил гримасу вселенской печали на покрасневшем лице и побрел дальше, оторвав взгляд от зеркального панорамного окна какого-то офиса. Парк остался далеко позади, и теперь он шел вдоль магазинов и кафетериев, совершенно не зная, куда, собственно, идет. А определенное место все еще болело, но в то же время в нем будто бы чего-то не хватало. И Кенсу до смерти боялся предположить, чего именно, но разум с глубоким фэйспалмом подкидывал ему сохраненную в памяти картину голого Кая с внушительным стояком. *** Кай ласкал слишком умело и профессионально, будто он окончил специальные курсы или вообще имел докторскую степень с лучшими рекомендациями от самого крутого преподавателя. Кенсу таял от этих прикосновений, выгибаясь дугой навстречу умелым рукам, стонал в поцелуй, закатывая глаза от удовольствия, когда пальцы касались сосков, а чужие губы скользили с его опухших губ на шею, мучительно сладко засасывая молочную кожу, оставляя после себя яркие следы. Пальцы все еще теребили темные бусинки сосков, когда чужой язык начал очерчивать изгибы тела Кенсу, уделяя особое внимание безумно красивым ключицам и выпирающим тазовым косточкам. - Ох, блять, - шумно выдохнул До, когда Кай, хищно скалясь, схватил парня под ягодицы и толкнул чуть вверх по кровати, из-за чего его лицо оказалось в опасной близости от возбужденной плоти Кенсу. И после, Кен мог только протяжно стонать, сминая в кулаках простыни, чувствуя мокрую дорожку от пупка, вдоль темной дорожки волос, к паху. - Не ругайся, тебе не идет, - горячо шепнул брюнет, прежде чем взять в рот. Наверно, именно в этот момент, Кенсу распрощался с прежней жизнью раз и навсегда, полностью расслабляясь и позволяя скользким пальцам ворваться в него. Было больно, но горячий рот и жадные хлюпающие звуки напрочь смели все сомнения и тому подобные отголоски разума. Ноги сами собой широко развелись, когда Кай, оторвавшись от такого славного занятия, снова навис над ничего не соображающим Кенсу. - Достал, трахни уже, - почти приказывал До, снова впиваясь в чужие губы. Долго упрашивать не пришлось. Глубокий толчок - последнее, что помнил До Кенсу, после, одно сплошное удовольствие: крики, стоны в унисон, чувство наполненности, почти садистская медлительность, а после, запредельная скорость, пик блаженства, эйфория и кайф, словно от самой крепкой дури. И так снова и снова, до первых лучей восходящего солнца. *** Кенсу вновь резко остановился посреди оживленной улицы, и в него, кажется, кто-то врезался, не забыв матюгнуть придурковатого парня, но ему было совершенно не до этого. В горле пересохло, а тело предательски напряглось от явного ощущения чужого взгляда на себе. Оборачиваться не хотелось, но тело абсолютно не слушалось хозяина, и До обернулся, встречаясь с насмешливым взглядом темных глаз с надменным прищуром. - Заметил, наконец, - хмыкнул Кай, подходя ближе, и слишком обыденно, словно он делал это каждый день, закинул свою руку на плечи До, беззаботно улыбаясь. - Куда направляемся? - Че? – только и оставалось спросить Кенсу. Он, вообще-то, покинул дом, как только проснулся, пока этот тип спал, но, видимо, пока он блуждал по, как оказалось, коттеджу, пытаясь найти выход, тот тоже поспешно покинул царство Морфея. – Откуда ты здесь взялся? - Я шел за тобой все это время, - и снова кривая ухмылка. Кенсу невольно вспомнил, как этот парень вчера ночью с такой же полуулыбкой подошел к нему, и тогда тоже, наверно, сердце екнуло не просто так. Было в этом парне что-то такое, что хотелось идти за ним, хотелось верить и довериться. Как глупо. Но внутри все горело синим пламенем, взрывалось и тонуло в развалинах прошлого «я». - А я Чонин, кстати, Ким Чонин, - широко улыбнулся парень и выжидающе уставился на растерянного До. - До Кенсу, - он силой воли подавил в себе желание пожать Киму руку. Это бы выглядело странно, учитывая то, что они провели прошлую ночь вместе. - Эмм, приятно познакомиться? - чуть помедлив, добавил, под тихий и приятный смешок Чонина. - Очень приятно! Что-то теплое и действительно искреннее таилось в глазах напротив, что Кенсу решил довериться, зеркально растягивая губы в широкую улыбку. У кого-то любовь начинается с первого взгляда или первой улыбки, у кого-то с робкого первого признания или нелепого знакомства, а у кого-то с горячей ночи и жарких поцелуев. . .