После падения

      Как и ожидалось, реакция у папы оказалась молниеносной. Он за долю секунды подхватил меня. — Ми-чан, нельзя прыгать с такой высоты! Ты ещё маленькая! А если бы папа тебя не словил?! Ты могла бы что-нибудь себе сломать! Руку или ногу! — Тогда ока-сан меня бы склеила, — простодушно ответила я, сцапав рукой папин золотой жетон.       Офигеть… герб Вонголы. — Склеила? — удивлённо переспросил папа. — Ага, как куклу. Прозрачным клеем, — кивнула я, разглядывая подвеску.       Папа закашлял, скрывая смех. Мама испугалась ещё сильнее. — Ми-чан, ты не игрушка! Ты — человек! А людей нельзя так быстро… — Починить, — хмыкнул папа, наблюдая за тем, как я бесцеремонно лапаю то, что висит у него на шее. — Вылечить! — зыркнула на него мама. — Понятно, — кивнула я, отпустила подвеску и щекой прислонилась к оголённому тёплому плечу папы.       Ну… Если сравнивать людей с игрушками, то искусственные создания проигрывают живым только в одном: живым подвластна регенерация. Пусть даже ничтожная. Склеенные игрушки никогда не станут работать как прежде. Ими перестанут играть, чтобы не сломать ещё больше. Они превратятся в статуи, украшающие полку комнаты или кладовку. Станут бесполезными. А вот человека нельзя склеить, но можно зашить. Как мягкую игрушку. Как зайца. Вот если надорвать ему лапу — будет нестрашно. Понадобится просто взять большую иголку, белые нитки и всё — внутренняя набивка за секунду снова станет единым целым. Если мне надломать руку, то тоже понадобится только иголка с нитками и сильные руки. Поломанную кость вправят как надо и сошьют вместе разорванную кожу и ткань. Кость будет срастаться гораздо дольше, чем зайчья набивка, однако срастётся и будет работать, в отличие от сломанной конечности неплюшевой игрушки. Отличная иерархия получается: на первом месте — мягкие игрушки, на втором — люди, на третьем — пластмассовые и другие игрушки. Правда, кое в чем люди проигрывают даже пластмассовым игрушкам. Когда нас ломают — нам больно. Адски больно. Особенно, когда ты падаешь с шикарного небоскреба и перед мгновенной смертью чувствуешь, как разом ломаются все кости.       Но всё же... секунды полета прекрасны. — Зачем ты залезла на холодильник, Ми-чан? — ещё раз спросила мама, после небольшого осмотра моей маленькой тушки. — И главное — как? — добавил папа, посадив меня на кухонный стол. — Мне Зайка помог! — лучезарно улыбнулась я, беспечно болтая ножками в воздухе.       Родители переглянулись. Папа отыскал глазами зайца и поднял его. — Как помог? — уточнила мама. — Как настоящий друг! — А как помогают настоящие друзья? — спросил папа. — По-крутому!       Родители ещё раз переглянулись, а я почувствовала, что у меня скоро лицо треснет от улыбки и попыток не заржать в голос. Всё-таки вести себя как ребенок очень даже весело. — Вы обещали принести мне ананасовое мороженое с шипучкой, но не принесли, поэтому я пошла искать вас, а вы спрятались. Я обиделась и мы с Зайкой сами достали мороженое. Где вы были? — я надулась и сердито посмотрела на молодых родителей.       Папа горячо улыбнулся. Мама очень покраснела. — Мы… мы переодевались… — Это я переодевалась, а вы не одеты, — также сердито ответила я. — Ну… — мама смущённо взялась за свой халат. — Вот поэтому ты — молодец, а мы — нет, — невозмутимо сказал папа и вручил мне моего зайца.       Мама отнесла меня в гостиную смотреть мультики. Позже вернулась в лёгком красном платье и принялась приводить в порядок мою маленькую головушку. Это заняло у неё минут двадцать, что очень удивительно, потому что у меня карэ. — Викензо, принеси, пожалуйста, заколочки Ми-чан! — А где они? — крикнул из коридора папа. — У нас в спальне! В синей коробочке! — ответила мама, перебирая мои волосы.       Через минуту вошёл папа с огромным коробищем. — Дорогая, ты ЭТО называешь «коробочкой»?.. — Именно! Найди там две маленькие звёздочки.       Папа открыл коробку и брови его полезли на лоб. — Похоже, мы опоздаем…                         ***       Вопреки пророчеству папы, мы не опоздали. Исключительно из-за того, что у нас есть машина. К дому Савад мы доехали за пять минут. И я поняла, что если бы не машина — мы бы точно опоздали.       Я волновалась. Увидеть Тсуну в живую, маленького, да ещё и поболтать с ним… Это мечта. Которую немного омрачает Девятый и Емитсу. Никогда они не были моими любимыми персонажами. Хоть Емитсу и крут в чем-то. — Миса, успокойся. Всё будет хорошо, — услышала я папу и посмотрела на маму.       Она была напряжена и сосредоточена. Ей не хотелось видеть Девятого сильнее, чем мне. — А давай скажем, что у тебя заболел живот, и ты вернулась домой? — с детской наивностью предложила.       Молодая мама удивленно посмотрела на меня. — А Ми-чан? — Пойду знакомиться с мальчиком.       Мама молча смотрела на меня несколько секунд, а потом вздохнула. — Ты такая смелая у нас с папой…       Естественно, никуда возвращаться она не пожелала. Да и поздно было. Емитсу услышал, что к его дому подъехала машина, и вышел встречать нас. Вместе с Наной.       Она выглядела не так, как на протяжении всего аниме, а как в одном воспоминании Емитсу: юной девушкой с волосами до лопаток.       Эти молодые супруги вели себя мило и приветливо. Внешний Советник даже посюсюкался со мной. — Какая красавица растёт! Хорошая невеста для Тсуны! Да, Нана? — Они же ещё даже не познакомились, дорогой! — рассмеялась та.       Моя мама незаметно скривила уголки губ, но ничего не сказала. Папа ободряюще улыбнулся и сжал её руку. Я уткнулась в зайца (которого мама чуть дома не оставила против моей воли, но папа разрешил взять «друга» с собой), подняла на Емитсу глаза и без тени смущения сказала: — Я Мива. Мне шесть лет .       Отец Тсуны и его жена умилились. — Какая смелая у тебя дочка, Викензо! И такая взрослая!       Последняя фраза была сказана Внешним Советником Вонголы для того, чтобы тонко подбодрить меня. Я подыграла этому, гордо вскинув подбородок.       И Емитсу, гад, еле сдержался, чтобы не проржать с меня (я видела! Видела!). — Нашему Тсу-куну тоже скоро будет шесть, — улыбнулась Нана и пригласила нас в дом.       Папа поднял меня на руки. Емитсу и Нана весело болтали. Когда в прихожей дома с меня сняли сандали, я взяла молодую маму за руку и начала озираться по сторонам в поисках Тсуны. Может, он выглядывает из какой-нибудь комнаты? — Ми-чан, всё хорошо? — тихо спросила мама, заметив как я кручу головой. — У них нет Дайкона, — озадаченно ответила я. — Дайкон? — переспросил Емитсу и беспечно сказал: — Нана уже порезала его и сделала салат. До этого он был в холодильнике. А что, вы дайкон в прихожей держите?       Только после этого вопроса он заметил, в каком испуге застыло моё лицо.       Дрожа всем телом, я схватила маму за край платья. — Ока-сан, они Дайкона съели! — Чего? — сделал тупую (непонимающую) рожу Емитсу. — Нет-нет, Ми-чан, — присела передо мной мама и вытерла мои слёзы.       Пока она меня успокаивала папа объяснил Внешнему Советнику, что у нас дома есть кот по кличке Дайкон и, видимо, я подумала, что в каждом доме есть такой Дайкон. — Ока-сан, пойдем домой, — попросилась я. — Погладим Дайкона. — С ним всё в порядке, милая, — попытался убедить меня папа, но я сделала вид, что не услышала. — Ока-сан… Дайкон… — Он сейчас спит. Мы разбудим его чуть позже, хорошо? — ласково попросила мама. — Хорошо… — грустно согласилась я.       Ладно, это была попытка вернуться вместе с тобой домой, молодая мама, потому что я неожиданно резко растеряла всю смелость и мне теперь робко знакомиться с Девятым пеньком. Но если ты уже не хочешь — это даже отлично. — Мива-чан, у нас нет такого Дайкона, — прямо как моя мама присела передо мной Нана. — А какой есть? — шмыгнула я носом и уткнулась в зайца, как в броню. — Как огурцы или морковка. Который нужно кушать. — Овощ? — отлепив своё лицо от зайца, наклонила я голову и принялась рассматривать Нану. — Да, хочешь посмотреть? — улыбнулась она.       Смотреть на редьку не хотелось. Я бы с радостью посмотрела на огурцы, они хоть вкусные. А редька мерзкая. Я и кота так назвала только потому, что он в день своего появления меня поцарапал. — Хочу, — кивнула я.       Однако кое-где мне нравится следовать канону, плюя на собственные желания. По канону Нана — женщина, которая может поладить с любым ребёнком. Взять хотя бы Ламбо, который её до одури обожает (точнее, будет обожать). Поэтому и со мной она должна поладить. Раз я теперь персонаж.       Я считаю, что попаданцы сильно перегибают, когда начинают менять персонажей под себя. Особенно тех, по кому раньше сходили с ума. После изменений персонажи перестают быть теми, кого ты полюбил. Разве нет? Однако почему-то попаданцы никогда этого не осознают. Напротив, они лопаются от гордости, когда понимают, что «сбили настройки автора». Это такая глупость. Хочется спросить: «Зачем ты так желал попасть в это аниме? Чтобы почувствовать себя круче любимых персонажей? Ха! Так ты круче только потому, что знаешь их истории!»       Я такой идиоткой не буду. Я буду тоньше.       Емитсу извинился передо мною, и Нана повела меня на кухню. Я думала, что моя мама пойдёт с нами, но папа повел её в гостиную. Знакомиться с Девятым.       Мне сильно не хотелось оставлять её одну, поэтому я отдала ей зайца и попросила не бросать его. Благодаря ему я увидела, что знакомство с папиным боссом у молодой мамы прошло более-менее гладко. Моя мама не была столь же приветлива с ним, как Нана, но была достаточно вежлива для первого знакомства.       Успокоившись, я принялась демонстрировать интерес к большому и толстому дайкону, который с восторгом показывала мне Нана.       Уже ведя меня в гостиную она спросила: — Мива-чан, ты любишь пудинг? Сегодня на десерт у нас пудинг и таяки. Тсу-кун не любит пудинги, поэтому я приготовила его для тебя. — Спасибо! — вежливо улыбнулась я и мы вошли в комнату. — Как тебе здешний дайкон? — лукаво поинтересовался папа. — Тяжёлый, — коротко ответила я.       Нет, никто же не ожидает от меня бурного восхищения, да? А то я буду выглядеть, как абориген, впервые покинувший пещеру, а не любознательный ребенок.       Папа хохотнул и поманил меня поближе. Я послушно подошла и заметила сидящего напротив Девятого. — Здрасьте.       Вау, как простодушно я смогла его поприветствовать. — Здравствуй, — добродушно улыбнулся старик. — Это наша с Мисой дочь, Мива, — представил меня папа. — Очень милая, — внимательнее скользнул по мне взглядом Девятый. — Мива, это мой начальник… — А? — тут же непонимающе перебила я папу. — Твой начальник — ока-сан. Нет?       Взрослые рассмеялись. Все, кроме моей молодой мамы, которая лишь натянуто ухмыльнулась. — Мама — домашний начальник, а синьор Тимотео на нашей с Емитсу работе начальник, — весело улыбаясь, пояснил папа.       Наверное, он думает, что ужин определённо удался.       Я решила сбить его веселье. Но не со зла, не подумайте. Просто моей мамочке было не весело, а он этого замечать не хотел. — На работе? Тогда, это твой босс, а не начальник.       Я невинными глазами смотрела на насторожившегося папу и думала, что уловка удалась. Также я была уверена, что глаза Девятого и Емитсу удивлённо распахнулись. — Почему босс? — не почувствовав изменение атмосферы, весело спросила Нана (воистину толстокожая женщина). — На работах тоже бывают начальники, Мива-чан.       Я перевела на неё взгляд. И увидела, что к ней жмётся маленький Тсуна, робко на меня смотря.       Ой, почему моё фанатское сердце сразу не почувствовало этот застенчивый детский взгляд главного героя?       Поглазев на него пару секунд (дольше было нельзя в сложившейся ситуации), я расцвела в улыбке. — Потому что в мафии — только боссы! — В мафии? — удивилась Нана.       И в гостиной на несколько секунд воцарилось молчание. На мне скрестились все взгляды и я сделала озадаченный вид, ликуя в душе.       Надо же. Как эмоционально отреагировали матёрые мафиози. Испугались, бедненькие воротилы чужих жизней. — Я сегодня подшутил над Мивой, когда она спросила, где я работаю, — обаятельно улыбнулся жене Емитсу мой папа, бросив на меня взгляд, который мне очень не понравился.       Неужели папа разозлился на меня?       Захотелось отскочить от него к маме, но я упорно обнимала его, делая вид, что не сказала ничего плохого. — Ты же мог напугать её! — поверила Нана. — Мива у нас очень смелая. Она когда услышала ЭТО — даже не вздрогнула, — улыбнулся папа и снова посмотрел на меня.       Я не выдержала. Отскочила. — Ока-сан, Зайка! — Вот… — шокированная мама крепко обняла меня. — Нана, я забыл штопор, — вдруг сказал Емитсу. — Сейчас принесу, дорогой! — тут же подскочила с места девушка.       Тсуна остался сидеть один. Снова глянул на меня и попытался подойти к своему отцу. Тот взъерошил его лохмач на голове и предложил: — Поможешь маме, Тсуна? — Угу! — будущий Нео-Примо кивнул и убежал.       Снова настало секундное молчание. Я уже пожалела о том, что решила испортить настроение папе. Чёрт бы побрал детско-недетские проказы моего мозга. — Викензо… — позвал папу Девятый тоном, требующим объяснений.       Мама сжала меня сильнее. Захотелось извиниться. — Мива случайно услышала наш с Мисой разговор, — спокойно ответил папа. — И ты не стёр ей память? — серьезным тоном спросил Емитсу. — А не многого хотите?! — тут же гаркнула мама. — Я понимаю ваше возмущение, синьора Миса, — сказал Девятый, — но ваша дочь ещё ребенок и лучше ей не знать того, что она подслушала.       Мама не нашла, что ему возразить. Для неё самой было шоком то, что я подслушала, и, возможно, она тоже сейчас начнёт думать, что стереть мне память — лучшее решение.       Я испугалась и начала выбираться из её объятий.       Так мой папа туман… — Не беспокойтесь, — заговорил он, сбивая меня с мыслей. — Моя дочь очень умна. Она знает, где можно говорить о мафии, а где нет. Мива просто думала, что твоя жена, Емитсу, тоже в курсе твоей работы, как Миса.       Папа ободряюще мне улыбнулся, но облегчения я не почувствовала.       Вернулась Нана с Тсуной, и Емитсу включил режим домашнего идиота. Начал знакомить меня со своим сыном так, будто несколько секунд назад ничего не произошло. — Давай, Тсуна, представься!       Маленький герой застенчиво пролепетал: — С-Савада Тсуна… ёши… — Ковата Мива, — без улыбки ответила я, не дожидаясь чьей-либо команды.       Я так хотела с ним познакомиться, а в итоге сама себе подгадила и теперь знакомство не произвело на меня желаемого ранее впечатления. Я никак не могла нацепить на свое застывшее в отмороженности лицо хоть какую-нибудь эмоцию маленькой девочки, знакомящейся с таким же маленьким мальчиком.       Все кроме Наны понимали или догадывались, почему я не улыбаюсь. Она же восприняла это как вид смущения. — Не бойтесь друг друга, — ободряюще сказала она, подталкивая своего сына ко мне. — Уверена, после ужина вы подружитесь.       Думаю, Емитсу бы этого не хотел, опасаясь, что я ляпну что-нибудь не то его сыну. Уж больно взгляд у него был колкий, когда Нана посадила Тсуну рядом со мной.                         ***       Ужин проходил в приятной атмосфере. Ну… для взрослых. Нана болтала с моей мамой о всякой домохозяйской чепухе, чем значительно снижала её напряжение, папа, Емитсу и Девятый тоже болтали о скучной ерунде, не затрагивая свою вторую жизнь (которая на самом деле первая, потому что на первом месте, в отличие от семейных банальных жизней со своими жёнами).       Только нам с Тсуной было не весело. Точнее, лично мне. Савада-младший увлеченно поедал рис, а я и куска не могла в горло пропихнуть, хоть всё и было очень вкусно (канноная готовка Наны уровня «Бог»).       Какая же я наивная. Полагала, что мне всё простят, потому я ребёнок... Нет, я не наивная. Наивность давным-давно плюнула на меня и свалила к другим деткам. Не тем, которые после самоубийства начинают жить в теле «минус десять лет от твоего». Во мне нет наивности ещё со стен детдома, но это не мешает мне прокалываться снова и снова. Я просто тупая. Так осознанно и с гордостью подставить себя не каждый лох способен. Если устала от детской жизни, родительской любви и соскучилась по острым ощущениям, то почему сразу не попросила посадить себя на пики точёные? — Тебе… не нравится мамино карри? — вдруг услышала я неуверенный вопрос.       Ого, и кто это у нас тут заговорил… Ценю, когда парни делают первые шаги, а не ждут, когда за них это сделает девушка.       Я перевела взгляд от своей тарелки (которую, видимо, пилила мрачным взглядом) на тарелку Тсуны. Она уже была пуста.       Взрослые не обращали на нас внимания, и я решила этим воспользоваться. — Нравится. Видишь, я уже съела свою норму, — важно ответила я, ткнув пальчиком в край своей тарелки, где недавно зачерпнула ложкой. — Но-о-орму-у? — не понял Тсуна, растягивая новенькое для своих ушек слово. — Ага. У каждой девочки есть норма. Нам нельзя много кушать. — Почему? — наивно спросил будущий босс, и я чуть не расстрогалась от невинного любопытного тона, но вовремя взяла себя в руки.       Почему, почему… Потому что общества всех стран это порицают. — Мы быстро толстеем. Становимся жирными-жирными. И страшными. Съешь моё карри? — Да… — хоть Тсуна и мало что понял, однако всё равно согласился мне помочь.       Я в мгновение ока поменялась с ним тарелками (прямо как в столовке детдома…) и принялась пить сок.       А Тсуна, оказывается, немного обжорчик… Вон, с каким аппетитом вторую порцию уплетает. — А у мальчиков есть норма? — стало ему интересно, когда он разделался с половиной карри. — Наверное… только у тех, кто уже стал жирным-жирным, — ответила я.       Тсуна ощупал свои ребра (чуть не заставив меня проржать в голос), удовлетворённо кивнул и продолжил есть. Теперь и для меня ужин стал проходить немного веселее. Наверняка Тсуна только что задался вопросом: «А я жирный-жирный?»