Звенящая пошлость

Суббота — это первый день выходных, по сути — их половина. Кто-то в этот день отдыхает, кто-то учится, а кто-то работает. Члены клуба не работали в нём, но раз в месяц получали сумму, зависимую от роли и места в «алфавите». Понятно, почему Аз был в нём самым богатым. Уже было часа три дня, когда Яори сидел и читал. Чайник на кухне вскипел, не оставив чернушного без внимания. Брюнет встал и пошёл на кухню, после чего достал два пакетика с чаем, положил в чёрную кружку и залил кипятком. Чего-то к чаю однозначно не хватало… И последнему пришла в голову гениальная мысль. Парень подошёл к холодильнику в другой части кухни и открыл дверцу. Упорно разыскивая серебряный прямоугольник в дверце, Яори успешно нашёл его и взял в руки. Да, это был тот самый шоколад, с которого всё началось. Их первый секс, второй, первый анальный… а потом чернушка выяснил, что надо было предохраняться, ибо всё имело последствия. А всё началось с грёбанного шоколада… Рука тридцать третьего почти невесома легла на плоский живот, а в горле встал ком. Аз не знает. Нужно ли сказать ему? Многие поговаривали, что он чайлдфри, из-за чего становится ещё хуже на душе. Пускай пока остаётся в неведении, а потом Яори придумает что-нибудь. Ключи в двери защёлкали и забренькали, после чего дверь открылась. Рыжеволосый мужчина осторожно вошёл и, будто нутром чуя место нахождения чернушного, отправился на кухню. Брюнет же, засовывая последний кусочек в рот, взглянул на входящего и улыбнулся мило: — Привет, Аз. — Привет, чернушный идиот, — сказал Аз, целуя последнего в голову и слушая обиженный гудок. — Сегодня я намерен провести время с тобой! Яори в счастливом шоке взглянул на рыжеволосого, а его чёрные, как смола, глаза радостно засияли. Он обожал Аза, обожал все совместные прогулки с ним, пару раз даже смотрели фильм вместе и играли в приставку. Это всё было весело, после чего становилось нежным и милым. Но не в этот раз. Яори, зайдя в спальню, уже собирался подойти к телевизору, найти пульт и включить Netflix. Аз, заходя, непонятно с чего вдруг тихо засмеялся. Тридцать третий с недоумением взглянул на партнёра: — Что смешного? — Да не, ничего. Включи что-нибудь недолгое, а хотя… — первый подумал около секунды и подошёл к телевизору, включая фильм. — Сам выберу. — Аз, это порно! Стоп… — до чернушного дошло, и на его бледных щеках загорелся очень яркий румянец. Что это за чёртов шоколад, — почему он всегда предвестник секса?! — М-м-мог бы сразу сказать! — А что, мы не можем «просто посмотреть фильм»? — голос первого был пропитан иронией. Тот сел на кровать, пододвигаясь ближе к черноволосому. — Л-ладно, я согласен, — Яори подсел к Азу и обнял его, чувствуя, как чужие изящные руки дотронулись до талии. Где-то через полчаса или минут сорок в фильме началась постельная сцена: парень встал с кровати, закрыл шторы и подошёл к главной героине. Аз ухмыльнулся и ловким движением повалил Яори на кровать. Тот не очень сильно, но покраснел, глядя на похотливую ухмылку первого. Однако легче было отдаваться и принимать всё это, зная, какие ласки и приятные ощущения его ждут; и тяжелее было принимать всё это, зная, что внутри него не пусто. Там находится его дитя, этот маленький комочек жизни, и за него всегда беспокойно, особенно такому человеку, как Яори. Чернушке повезло, что у него был в друзьях именно Ёшка, иначе он бы очень колебался: фиолетовый часто рассказывал, как занимался любовью с Кратким, и на плод это никак не влияло. Но всё равно было как-то беспокойно. Аз поднял низ свитера, как бы невзначай намекая последнему на то, чтобы он начал раздеваться, и приложил руку к плоскому животу, обостряя внимание на том, что кожа показалась ему более тёплой и мягкой, чем на остальных местах. Рыжеволосый вздёрнул бровь, глядя на недоумевающего Яори, но решил не придавать этому большое значение, просто взяв на заметку. Ещё пара секунд — и свитер сбросили с кровати. Без него чернушке стало достаточно холодно, а каждое прикосновение первого вызывало бурю приятных чувств. Пока Аз трогал плечи последнего, он заметил, что черноволосый весь дрожит. Стоило, как тот мужчина, закрыть занавески и окно. Вставая, рыжеволосый заодно выключил телевизор, после чего подошёл к окнам и закрыл их. — Не превратись в сосульку, мой малыш, — Аз захихикал, возвращаясь на свою прежнюю локацию — кровать. Яо же от такого густо покраснел, складывая руки между ног и воротя смущённый взгляд. Первый же налюбоваться не мог этим зрелищем, поправляя чёрную мягкую прядь черноглазого за ухо. После взгляд Аза иронично упал на худое и такое манящее правое плечо последнего. Пододвинувшись ближе, Аз поцеловал нежно плечо, заставляя лицо чернушки полностью стать красным от смущения, однако на тонких красивых губах находилась смущённая улыбка. — Аз, я. ах! — последний не успел договорить, издавая тихий стон и чувствуя вход зубов в обнажённое плечо. Первый хихикнул хитро, не вынимая зубов и пуская уже в дело губы, стараясь оставить как можно более яркий засос. Яори же выдыхал иногда томно, чувствуя невероятный наплыв эмоций и эйфорию. Спустя некоторое время в языке у рыжеглазого начало приятно покалывать, и Аз сделал тайм-аут, на секунду-другую вынимая зубы из покрасневшей на месте укуса кожи и целуя черноволосого в нос: — Такой милый, когда смущаешься. — Аз!.. Акх! — Яори не успел сдержать новый стон, чувствуя вновь зубы в коже и небольшую боль. Надо же, Аз решил по-настоящему оторваться… Левая рука Аза легла на правую руку последнего, глядя его от предплечья и до плеча. Яори густо покраснел аж до такого, что чувствовал, как горят его щёки и немеет затылок. Аз напоследок сильнее куснул плечо, оставляя глубокие бордовые следы от зубов. — Ах! Аз! — Яо повернулся и посмотрел на плечо, отчего ему стало даже жалко себя. — Да, мой хороший? — рыжеглазый пододвинулся ближе к брюнету, любуясь бесконечным чёрным пространством в его глазах. — П-пожалуйста… давай не так резко, ладно? — с мольбой во взгляде, чернушный выглядел достаточно жалобно и мило. В ответ чернушный получил нежный, но при этом очень властный поцелуй в губы, выдающий все желания Аза. — Как это — резко? — да он словно издевается. Первый прикоснулся ледяной рукой к грудной клетке младшего, заставляя того издать тихий стон: — Ах… не притворяйся дураком, и руки. мхх… согрей, — на остывших щеках снова засверкал несильный румянец. Аз ухмыльнулся, не прекращая гладить торс последнего, а тот на это лишь тихо стонал. Рыжие глаза любовались на грудную клетку и соски, уже намечая цель. Голова первого опустилась ниже к левому соску, заставляя Яори немного нервничать. На это Аз лишь хихикнул хитро: — Хм-хм, обещаю, малыш, тебе понравится, — рыжеволосый без стыда и совести, с чистой пошлостью глядел в чёрные и стыдливые глаза, которые чернушный хотел отворотить, но почему-то не мог. Наверное, ему действительно нравилась такая властность и настойчивость Аза. Мужчина тронул пальцем сосок, получая удовлетворённый вздох. На лице старшего засияла самодовольная улыбка. — Ох… Аз, ты чё делаешь? — Доставляю своему милому чернушному идиоту удовольствие, — длинноволосый ухмыльнулся, вновь принимаясь за сосок и целуя его. По бледному телу Яори пробежались мурашки, а в груди застряло что-то, похожее на не очень громкий стон. Пока не очень громкий. — Ммф, — последний протянул «м», стараясь сдержать стон удовольствия, — я тебя не просил! Мх… — Ну не дури, я же вижу, что тебе нравится, — на лице Аза проступили нотки недовольства, однако потом они заменились дружеской насмешкой и элементами хитрости. Он любил подстёбывать Яо, но теперь делал это даже с некой нежностью, всегда извиняясь, если черноволосый обидется. Аз сделал круговое движение по краю ореола, получая в ответ тихий стон. Кожа ореола была светло-розовой и твердоватой, и пальцы Аза почувствовали это. Он облизнул ореол языком по кругу, доставляя Яори буквально вагон эмоций и внезапных чувств. В груди защекотало, а соски были близки к тому, чтобы встать. — Ах! Аз, блять… мм! — Яори мучительно завертел головой, показывая тем самым Азу, чтобы тот прекратил. Но тот не собирался прекращать прелюдию, пока кожа ореолов не станет мягкой. — Тебе что-то не нравится, последний? — первый игриво улыбнулся, глядя в лицо черныша и щекоча уже языком кончик вставшего соска. — Ммф, хватит, прошу… — мучительно простонал Яори, глядя уже мокрыми глазами на Аза. Ему чертовски хотелось стонать от удовольствия, но ему просто было стыдно выражать так бурно своё удовольствие в прелюдиях. Всего-то в прелюдиях. Но Аза не обмануть. Он видел, буквально чувствовал, как Яори хочет выпустить своё внутреннее удовлетворение орально. Ему нужно это было почти на физическом уровне, ибо сдерживать стоны на самом деле было физически тяжело. Первый пододвинулся вплотную к бледному лицу Яори с заметным румянцем на щеках, нежно провёл большим пальцем по щеке и на пару секунд сомкнул губы в поцелуе. Все ценят поцелуи именно за чувственность и тепло, как в этом. Яори едва успел закрыть от удовлетворения глаза, как первый отстранился, гладя горячую покрасневшую щёку: — Яори, малыш, я же вижу как ты хочешь стонать… стони громче, дорогой! Ты всегда сдерживал себя из-за того, что стесняешься? Ну так перестань, — рыжеволосый соприкоснул лоб с горячим лбом чернушного, закрывая от удовольствия глаза и расплываясь в довольной улыбке. — Мы же друзья, помнишь? Наступила тишина. Яори тоже закрыл глаза, прижимаясь ближе к родному человеку и касаясь губами губ партнёра. Это был лёгкий, совершенно невесомый и не такой ловкий поцелуй, какой получается по инициативе Аза. Это был поцелуй последнего, со своей изюминкой. Он не был тяжёлым, страстным и душным, с «танцем языков» и прочей белибердой. Нет. Это был совершенно невесомый, лёгкий, чувственный и тёплый поцелуй, как соприкосновение губ, но только подкреплённое чувствами. От такого оживали в животе бабочки и ты понимал, что счастье существует. Отстранившись, Яори кивнул в ответ на всю реплику Аза, несмотря на то, что тот понял ответ ещё раньше. Первый улыбнулся с нотой хитрости и вернулся на прежнее место к соскам, наблюдая долгожданное обмягчение кожи на ореолах. Острые зубы аккуратно, но быстро и неглубоко вошли в кожу по краю обмягшего ореола. — А-ах! Аз! — на всю комнату раздался громкий стон, и по левой щеке младшего потекла тонкая струя слезы. — Б-больн… Аах! — боль смешивалась с приятными эмоциями, заводя в заблуждение, что испытывать. Однако стонать от этого хотелось ещё больше — и от боли острых зубов, и от приятных ощущений ореолов. Аз отстранился, оценивая работу. Искусанный, чуть потемневший сосок с обмягшей кожей был результатом немалого труда. Первый улыбнулся самодовольно, но, переводя взгляд на грустного плачущего партнёра, его улыбка ослабла, да что уж там, она совсем сползла с лица. Мужчине так не хотелось видеть эти прекрасные чёрные глаза парня грустными. — Хей, чш-ш, чш-ш, — первый потёрся аккуратно носом об нос последнего, попутно целуя. — всё хорошо, если что не так — говори. На это черноволосый кивнул, и первый начал раздеваться. Расстегнув пуговицы и избавившись от рыжего пиджака и рубашки, длинноволосый взглянул на Яори с неким вопросом: — Будешь раздеваться дальше, не? — А, т-то есть дальше хочешь? — Аз кивнул в ответ. Вскоре к чёрному свитеру прилетели не только оранжевые брюки и белые бриджи, но и нижнее бельё. Яори сжался, как обычно, складывая руки между ног и, воротя очень смущённый взгляд, смотрел на Аза, ожидая дальнейшие действия. Первый же оглядывал тело чернушного, закусив губу и уже представляя, что сейчас будет. Конечно, разумеется, надо будет следить за Яори и следить за темпом, чтобы не было больно младшему. Аз глянул на соблазнительную бледную ляжку последнего, облизываясь и прикасаясь к ней тёплой рукой. Яори тихо и коротко промычал от удовлетворённости, слегка прикусывая губу. Первый на это ухмыльнулся, слегка двигая руку в массажном движении и получая в ответ тихий и томный вздох, похожий отдалённо на стон. Продолжая делать массажные движения, Аз расслаблял тем самым Яори перед вторым этапом. Закончив последнюю прелюдию, первый с довольным лицом потянулся к промежности чернушного, дабы убрать оттуда руки. Черноволосый жалобно посмотрел на рыжеволосого, мотая головой в знак несогласия. Аз выдохнул с нотой гнева, но сразу же после успокоился, гладя большим пальцем ключицу и глядя в прекрасные чёрные глаза: — Страшно? — он как будто смеялся, но по-доброму, утешительно. — Мгм, — младший кивнул, отворачивая взгляд в правую сторону. Ему всегда не нравилась эта процедура, и использование смазки в последнем сексе ему пришлось больше по душе. Но ведь первому хотелось растянуть время и удовольствие, поэтому он пытался искать «компромиссы», соответствующие часто лишь его правилам. — Не волнуйся, я постараюсь быстрее закончить с этим, — поцеловав коротко партнёра в губы, рыжеглазый мужчина с лёгкостью убрал руки. Яори постарался не думать об предстоящих не самых приятных чувствах, но стараясь уже заранее настроиться на более лучшие ощущения и более заметную эйфорию. Почувствовав палец внутри, черноволосый взвыл, сжимая простынь и откидывая голову. Внутри стало одновременно больно и приятно, из-за чего следующим звуком стал громкий, чуть ли не на всю комнату стон. Через несколько секунд вошёл неглубоко второй палец, и оба двинулись в разные друг от друга стороны в небольшом диапазоне, заставляя чернушного снова издать громкий стон и сжать простынь до побеления обветренных костяшек. По красным от смущения щекам покатились капли слёз, а тело слабо застрясло. Аз обратил на это внимание и обеспокоился. Ему нравилось слушать то, как Яори чуть ли не каждые две секунды выводил стоны, но ему было больно слушать вместе с ними всхлипы и видеть слёзы. Он делает ему больно. И это очень неприятно для восприятия. — Тш-ш, тш-ш, тише, малыш, спокойно, медленнее? — первый пододвинулся к чернушному, вытирая слезу и целуя того в щёку. — Д-да, аах! Вытащи, вытащи! — тридцать третий поджал жалобно губы, смотря сквозь слёзы в янтарные глаза Аза. Рыжеволосый кивнул слабо, двигая руку чуть глубже и получая в ответ протяжный томный стон. «Вытащил», молодец. Хоть насчёт темпа услышал. Спустя некоторое время Яори почувствовал, что эти два пальца вошли ещё глубже. Тут уже чернушке стало менее больно, но более страшно. Что, если Аз залезет слишком глубоко и повредит как-то их ребёнка? Их потенциальный сыночек или доченька… — Мх, Аз, пожалуйста! — черноглазый взмолился, глядя на первого. Тот посмотрел на партнёра, готовясь выслушать. — Не залезай г-глубоко, мх! Прошу, п-пожалуйста! Первый посмотрел немного с жалостью на черноволосого, гладя одной рукой прядь и поправляя её за ухо, а после чернушный почувствовал освобождение в нижней части. Он услышал. Яори улыбнулся сквозь слёзы, чуть приобнимая спину Аза и прижимаясь к ней. Вдыхает запах парфюма и тепла. Именно так пахнет от Аза. И ещё чем-то, очень приятным… Домом. Настало время для заключительного этапа после прелюдий и «ножниц» — самого секса. Но Аз не любил делать всё сразу. Проходясь по чувствительной коже промежности, тот издевательски тянул время, заставляя Яо краснеть, как помидор. Но терпение обоих, особенно последнего, было на исходе. Нужно было продолжать, как бы ни хотелось растянуть удовольствие, — они потратили на прелюдии около часа. Вход произошёл тогда, когда Яори меньше всего того ожидал. А зря, нужно было быть внимательнее. По комнате снова раздался громкий, но более томный и удовлетворённый стон. Наконец-то Аз приступил к активным действиям. Первый начал медленно двигаться, оперевшись руками об торс последнего и извлекая из младшего не очень громкие удовлетворённые стоны. Черноволоска откинул голову, закусывая губу и инстинктивно пытаясь сдержать стоны. Но не получалось. Тело чернушки подрагивало и иногда слабо выгибалось, между тем, как рыжеволосый стал медленнее входить глубже и чуть ускорять темп. Яори было непривычно вообще слышать стоны Аза, хоть они были негромкие и незаметные на фоне его собственных. Сжав простынь в который раз, тридцать третий простонал, глядя на Аза: — П-пожал… ах, Аз! А-ах, быстрее… — Яори завертел головой, пытаясь сдержать накатившие слёзы и сжимая зубы, глухо продолжая стонать. Аз кивнул и ускорил темп. Он обожал стоны Яо, был готов ради них из кожи вон лезть. Главное, чтобы младшему не было больно. Чтобы было хоть немного приятно. Чувствуя, что уже близок к финалу, мужчина наклонился к черноволосому парню, быстро целуя розоватые тонкие губы: — Блять, Яори, я тебя обожаю! С этими словами старший излился в младшего, облегчённо выдыхая и слыша громкий стон нижнего. Рыжеглазый аккуратно вышел, слыша очередной тихий стон, и тихо усмехнулся. Пододвинувшись к последнему, первый поцеловал его осторожно в губы на пару секунд, гладя мокрую от пота и слёз и красную от смущения щёку. Горячая. — Ты как? — Аз посмотрел прямо в чёрные глаза, что смотрели в его янтарные. Яори грустно изломил брови, прижимаясь в следующую секунду к родному телу и чувствуя ответные объятия. Ему было страшно за его ребёнка, но если Ёшка сказал, что это безопасно… хотя, стоит ли верить ему? Яори не выдержал, и из его глаз брызнули слёзы. Солёные капли потекли по щекам и впитались в обнажённое плечо партнёра. Черноволосый паренёк стал тихо всхлипывать, дрожа. В ответ же мужчина погладил худую бледную спину младшего, целуя аккуратно шею. Жаль, что в этот раз на ней нет укусов и засосов. Отстранившись, Аз вновь поцеловал мокрую щёку, вставая с кровати: — Пошли, помыться надо. Яори кивнул, облокотился на плечо рыжеволосого и чуть не грохнулся. Хорошо, что первый поддержал: ноги и тело тридцать третьего дрожали от слабости. Пройдя через кухню к туалету, Аз прошёл в ванную комнату и закрыл дверь. Парни прошли дальше в душевую кабину и включили воду. Холодная жидкость окатила тела, заставляя чернушного издать тихий стон. Аз погладил Яори по плечу, глядя в чёрные глаза. В ванной повисло молчание. Ледяная вода продолжала мочить тела, делая волосы насквозь мокрыми. Из глаз Яори продолжали течь слёзы, только уже меньше. Аз подошёл к черноволоске вплотную и обнял парня, гладя спину. Почему он чувствует вину каждый раз после секса и когда видит эти слёзы? — Прости. Яори слабо обнял мужчину, прижимаясь и обнимая изо всех оставшихся сил спину старшего. В такие моменты, да вообще всегда, последний чувствовал, что только Аз мог ему помочь и поддержать. И это было действительно так. Рыжеволосый стал для чернушки самым родным человеком. — Я люблю тебя, — шепчет едва слышно дрожащим голосом Яори, прижимаясь ещё сильнее к родному плечу. — И я тебя, малыш, — руки Аза прошлись гладящим движением по спине, успокаивая. Сейчас они нужны лишь друг другу.