Шоурум "DeVil"

      Звук уведомления о пришедшем сообщении разбавляет тишину комнаты, заставляя Хонджуна встать с кровати и подойти к открытому на столе ноутбуку.       Долгожданный заказ спустя почти месяц тишины и бездействия. Увы, но участь молодого, никому не известного, но такого креативного и полного энергии дизайнера такова, что либо ты сидишь с утра до ночи и выполняешь заказы, которые разом поступили от 5-6 человек, либо пару месяцев болтаешься без дела и плюёшь в потолок, не имея ни одного клиента.       Зайдя на свой сайт с громким названием «DeVil», на создание которого ушло немало времени и терпения, ведь Хонджун «ну очень не дружит с этими вашими программами и кодами», он открывает диалоговое окно с новым (хотелось бы будущим) заказчиком.       Ким Хонджун — дизайнер, 5 лет отучившийся в престижном университете по направлению «дизайн костюма». Одежда, обувь, аксессуары от шляп и сумок до браслетов и сережек — его страсть. Ещё в студенческие годы вне стен вуза он активно развивал свои творческие порывы, создавая, реформируя и давая вторую жизнь одежде, которая, как он считал, будет намного лучше смотреться именно в таком решении на человеке, улучшая его внешний вид. Работы Хонджуна стали популярны сначала в кругу его друзей, а дальше благодаря советам Уёна, лучшего друга ещё с детских лет, их известность разлетелась по просторам интернета. Так появился сайт с удобной навигацией и возможностью общения заказчика с «художником».       Новый заказ был на создание индивидуального дизайна для старой кожаной куртки. Клиент написал все предпочтения, что и в каком виде хотел бы видеть на своей вещи. Конечно, Хонджун сразу загорелся идеей, уже выстраивая в голове возможные варианты эскизов, которые в скором времени покажет заказчику. Осталось дело за малым – взять предоплату и приступить к работе! Написав сумму, Хонджун ещё некоторое время ждет ответа, когда его прерывает телефонный звонок.       На дисплее появилось имя человека, чьи звонки давно хотелось поставить на «игнорировать» – «Диктатор Чон», он же его будущий начальник в фирме, в которой Ким по воле своих родителей начал проходить стажировку.       «Милый, ты уже взрослый парень, специалист с высшим образованием. Время идёт, а ты всё без постоянной работы. Ведь нет ничего лучше, чем состоять на государственной службе в стабильной компании», — после этих слов родители всучили Хону визитку с адресом их «близкого друга, который с большим трудом пристроит тебя к себе в фирму» и отправили вольного художника на каторгу в пыльный офис со сроком отбывания наказания ежедневно с понедельника по пятницу, а иногда и субботу, с 12 до 20 часов. И когда с таким распорядком дня творить.? Вот и Ким не знал другого выхода, кроме как отнимать у себя такие драгоценные часы сна. Всё ради творчества.       «Мистер Ким, сегодня ваша стажировка начинается с 12 часов, но наша сотрудница взяла больничный, из-за чего вся её работа переходит вам. Поэтому вы обязаны быть на рабочем месте, хм, прямо сейчас! Отговорки не принимаются. Иначе потеряете возможность получить столь завидное место!» — на этом звонок обрывается, не дав Хону даже возможности возразить. Что уж сказать — взрослая жизнь, родители счастливы.       Бросив последний взгляд на непрочитанное заказчиком сообщение об оплате, Хонджун, допив кофе и сунув последний кусок бутерброда в рот, бежит собираться, иначе «диктатор» съест его за опоздание быстрее, чем Хон свой завтрак.       Погода на улице была отличная! Теплое солнечное майское утро, то время, когда большинство «взрослых и самодостаточных» людей уже разбрелись по своим серым и унылым офисам, перестав омрачать своими унылыми лицами красоту этого только зарождавшегося дня. Именно это время Хонджун любит больше всего. Когда на центральной улице никого нет, редко проезжает общественный транспорт, солнце приятно греет и освещает зеленые кроны деревьев вдоль тротуаров, создавая под ними тень. Из всего, что может опечалить эту красоту, можно назвать лишь отвратительный костюм, в который Хона заставили одеться, дабы не выделяться из серой массы сотрудников своими яркими красками. Одни лишь персиковые волосы, которые Ким из принципа оставил, отказавшись от перекрашивания, являлись причиной стресса его начальства, что Хонджуна только забавляло.       Контора, в которой он проходит стажировку, на удивление, была одной из известных в городе; она находилась в переулке, куда можно было попасть, свернув с центральной улицы в арку между зданий, разрисованную, кстати, Кимом вместе с Уёном и Юнхо ещё на 2-м курсе универа. Именно эта арка придавала Хонджуну сил перед тяжелым в моральном плане трудовым днем.       Поднимаясь на 4 этаж, ещё из лифта Хон услышал недовольные крики его «любимого» Диктатора, понимая, что сегодня будет ещё тяжелее, чем он представлял у себя в голове.       — Ах, вот и он! — не успел Ким выйти, как на него набросилась стая бешеных от недосыпа и нехватки кофеина офисных «крыс» во главе с любимым начальником. — Неужели! Не прошло и 100 лет. Мистер Ким, если я говорю вам быть на рабочем месте «прямо сейчас», я имею ввиду не спустя 40 минут! Если бы не ваши настолько уважаемые мной родители, будь вы хоть трижды специалист высшего класса, я бы не взял такого лентяя к себе на работу! Ваши задания уже ждут вас на рабочем месте. Чтобы всё было выполнено вовремя! — кипя и брызгая слюной, словно чайник на плите, выпалил начальник, и, взяв свою свору верных «крыс», пошел на следующий этаж выносить мозг оставшимся бедным сотрудникам.       Мысленно послав этого черта в самые горячие котлы ада, Хонджун быстро, чтобы не получить выговор ещё и за нерасторопность на рабочем месте, побежал к себе за стол, на котором, к слову, выросли бумажные горы. Только представьте — за кипой макулатуры не было видно монитора компьютера! Он серьезно думает, что это можно разгрести новичку за день? На что он согласился? Это сделка с дьяволом, а не стажировка.       — Что, мистер Ким, с утра пораньше отхватили пару ласковых от начальства? Это важная государственная работа, здесь нужно пахать, а не картиночки рисовать, — сказала одна из сотрудниц, работающих в этой фирме, наверно, с момента её основания. И лет ей было под 60, если не больше. Противная дама, каких здесь не одна и не две, так и трясущаяся за своё место, что могут забрать такие «дерзкие и глупые» новички. Опыта ноль, а всё лезут со своими идеями. А откуда взять этот опыт, если такие вот нафталиновые дамы прочно приросли к своему рабочему месту, и только попробуй скажи, мол «всё, возраст», — раздавит как таракана и поминай как звали, а такой амбициозный был.       Поэтому бедный Хонджун молча сел на своё рабочее место, скрывшись за бумажными Карпатами, и также молча стал разгребать то, что даже не входит в его обязанности.       Сложно поверить, но Ким управился ровно до завершения своей смены. Конечно о том, что такое обед, можно было забыть, но выходя из конторы под ненавистные взгляды тех самых старых перечниц, что, на минуточку, оставались сверхурочно из-за «своей нерасторопности» и нехватки навыков в работе с компьютером, Хонджун довольно набрал Уёна, чтобы позвать его в ближайший бар. Этот день срочно надо было стереть, желательно чем-нибудь алкогольным.       Чон быстро взял трубку:       — Трудяга на благо общества, как прошел твой скучный день в змеином логове? — Уён как всегда не мог упустить возможности поиздеваться над хёном.       — Очень смешно, Уён-а. Где твоя вежливость, я вообще-то твой хён и очень устал на ненавистной мне стажировке. Неужели я не заслужил капельку сострадания от самого лучшего друга, а, вредная ты язва!       — Ну ладно, ладно. Прости. Знаю я, что тебе там несладко. Но сегодня пятница, и ты не просто так звонишь в самом начале ночи. Какие планы? Куда дернем заливать усталость и перемывать косточки этим старым стервам и «любимому» боссу?       — Вот за это я тебя люблю, Уён-а! Давай в нашем баре. Я чертовски голоден и ужасно устал.       — Понял вас, капитан, топай туда. Мы с Саном скоро приедем. Ты же не против нас двоих? — его тон явно пытался разжалобить хёна.       — Я уже давно понял, что вы с Саном как 2 по цене одного, так что можешь даже не уточнять. А от Юнхо новостей не было? Где он там? В универ-то хоть ходит? Может, тоже позвать в наше богемное братство?       — Я позвоню ему, думаю, он не откажется встретиться. Всё, кэп, до встречи на месте. Дальний стол, всё как обычно.       На этом Уён сбросил звонок, не желая слушать, что там начнёт говорить Хонджун. И почему сегодня никто не хочет его слушать… Ну, ещё не вечер.       Пока телефон был у него в руках, Хон открыл свой сайт, потому так и не решил, как же поступить с новым клиентом, ведь предоплату не перевели. А делать в итоге и нечего. Спустя час после сообщения об оплате в диалоговом окне появилось новое, говорившее о том, что заказчик передумал. Зачем было писать и давать ложные надежды, если нет уверенности в том, хочешь ты этого или нет. Новость о слетевшем заказе ещё сильнее омрачила этот день. Напиться и забыться — вот девиз этой пятницы!       Ночной город выглядит волшебно. Уличные фонари, цветные вывески, свет от витрин — всё смешивается в один яркий поток, разукрашивая пространство. Поистине, город днем и город ночью как два разных живых существа. Днём он прекрасен своей архитектурой за счет естественных светотеней и цветных элементов фасадов, а ночью на место солнца, главного светила, приходит она — иллюминация. Объекты, которые мы видим днём, могут стать совершенно неузнаваемы ночью.       Двигаясь по центральной улице в сторону любимого бара, Хонджун, любуясь игрой этих самых лампочек витрин и света вывесок, замечает довольно необычную картину. У входа в одно из центральных зданий — кажется, там был цветочный магазин — крупный мужчина, наверно, сам владелец бутика, активно жестикулирует и нецензурно кричит на стройного, внешне очень привлекательного брюнета, видимо, арендодателя. Мимо них из дверного прохода сотрудники доставки выносят цветы и витрины, сгружая всё в большой грузовик. Этот самый мужик-цветочник что-то не поделил с владельцем помещения и в грубой форме расторг контракт аренды.       Хону мысленно было жаль парнишку, на которого обрушилась эта далеко не цветочная лавина негодования. Но это не его дело, поэтому перейдя на другую сторону улицы, подальше от конфликта, Хон продолжил свой путь в сторону бара, лишь надеясь, что ситуация закончится быстро и с малыми потерями. А жаль, классный был цветочный бутик, да и здание очень пафосное.       В баре было как всегда шумно, дымно от кальянов за вип-столиками и многолюдно, потому что вечер пятницы, молодёжь отдыхает! Поднявшись на балкон второго этажа, друзья уже ждали его, заказав коктейли и шумно о чем-то разговаривая. Каково было удивление Хона, когда вместо заявленных Сана и Уёна за столиком он встретил ещё Юнхо и двух своих друзей с театрального факультета.       — Минги, Ёсан! Вот это встреча! Какими судьбами вас занесло в бар? — Хон радостно обнял друзей и плюхнулся на диван между УСанами и Юнхо, взяв в руки меню и барную карту.       — Да мы торчали в универе. Оказывается, все должники обязаны проходить «воспитательные работы» на благо учреждения, драить его там, цветы поливать, в общем, видимо, совсем сотрудников у них нет, раз переложили обязанности на студентов       — Раздолбаев, — влез Ёсан в речь Минги со своим уточнением.       — Ой, да ладно тебе, Ёс, ну подумаешь, немного не влетел в сроки сессии.       — Немного?! Хонджун, у нас из-за него чуть итоговая постановка не сорвалась! Ты не доделал декорации, Минги-я!       — Но мы всей группой дружно всё исправили, да ведь, — виновато улыбаясь, Минги посмотрел на Ёсана, на что тот фыркнул и выпил свой коктейль.       — Так вот, задержались мы в универе, а тут Юнхо залетает к нам в актовый и кричит, что УСаны собирают нашу богемную тусовку, ты там будешь, ну и мы обязаны прийти, чтобы тряхнуть стариной, так сказать! В общем, мы всё бросили и вуаля! — мы тут. Ты нам рад, хён? — на полном воодушевлении выпалил Минги.       — Конечно рад, ребята. У меня выдался такой ужасный день, что я обязан завершить его в кругу друзей и, — тут официант принёс ему закуски и заказанные коктейли, — отличного алкоголя!       Друзья подняли бокалы вверх и шумно чокнулись за встречу. Оставшуюся часть вечера они пили, разговаривали об учившихся в универе на последнем курсе театрального Минги и Ёсана, о сессии, о танцевальном турнире, из которого вернулись Юнхо и Уён (их команда одержала победу и теперь поедет в другой город, но до этого им предстоит много тренироваться); а также Хонджун наконец-то излил душу насчёт своей отвратительной стажировки и слетевшем заказе.       Спустя два часа, изрядно напившись, парни решили пойти потанцевать. Встав со своего дивана и подойдя к балконному ограждению, Хонджун краем глаза заметил у бара знакомую макушку. Это был тот самый парень, которого он видел сегодня по пути сюда, выслушивающего оскорбления цветочника. Молодой человек выглядел очень поникшим, сидел в одиночестве и заливал, видимо, такой же неудачный, как и у Хона, день алкоголем.       — На кого смотришь? Понравился? — как фурия налетел Сан и стал закидывать вопросами.       — Вон, смотри, — кивком головы указал Хон в направлении своей цели, — за барной стойкой сидит брюнет. Я видел его сегодня по пути сюда. У него случился какой-то конфликт с местным цветочником: тот кричал на него на всю улицу. Знаешь, в центре, в шикарном здании, был двухэтажный бутик — вот там это всё произошло. Жаль его, такой поникший стоял. Явно большие проблемы, раз даже друзей не позвал выпить.       Присмотревшись, Сан округлил глаза в удивлении.       — Стоп, так это же Сонхва-хён, я с его братом дружу, Чонхо. Хва владелец того здания. Неужели и этот арендатор съехал… Совсем его соседи доканали. Надо будет спросить у Чонхо, что на этот раз они сделали, что даже милый цветочник, как ты говоришь, стал диким зверем. Хотя Хва неразговорчив. Для его семьи это здание — обуза, а Хва держится, не продаёт его. Наверно, очень для него важно.       Сан повернул голову к Хону, и его глаза подозрительно странно заблестели.       — Пошли познакомлю! Вы сегодня как раз два сапога пара, два жизнью побитых голубка.       Схватив после этих слов Хона за руку и ловя по пути Уёна, потому что куда Сан без него, не слушая возмущений старшего, они спустились по лестнице и, растолкав толпу танцующих, подошли к бару, сопровождаемые криками Сана:       — Сонхва-хён! Почему ты здесь и один? — налетел он, обнимая хёна. По глазам Хва было видно, что он не ожидал от Сана такой тактильности –видимо, в нём говорил выпитый алкоголь.       — Привет, Сан, Уён. Да вот, зашел немного привести мысли в порядок, — выдавив грустную улыбку и показав бокал с горячительным напитком, сказал Сонхва.       — Это, кстати, Хонджун! Тоже наш хён. Он — дизайнер одежды, — Сан словно мамочка, представляющая свое чадо, вытолкнув его вперед, на что словил злобный взгляд от Хона.       Исправить вовремя ситуацию влез Уён:       — Ну, хёны, мы вас оставим, знакомьтесь, дружитесь, а там моя любимая песня играет, да, Санни, пошли танцевать! — и с криками чайки Уён утащил Сана на танцпол.       В радиусе метра сразу стало как-то тихо. Хёны почти одновременно выдохнули.       — Что за шоу они устроили? — удивленно спросил Сонхва. Он не стал бы отрицать, что после их появления немного отвлекся от своих проблем.       — Это УСаны, в их стиле, — мило хмыкнул Хон, садясь на соседний стул и заказывая виски.       — Тяжёлый день? — спросил Хва, уперевшись взглядом в бокал.       — Ещё какой, — с выдохом ответил Хон. Кажется, ему мало алкоголя в крови, и воспоминания о тяжелой жизни начали возвращаться.       — Так ты, Хонджун, дизайнер одежды? — перевел взгляд на собеседника Хва. Красивый.       — Да как сказать… Дизайнер по образованию и душевному посылу, а на деле страдаю на стажировке в «престижной», — показал кавычки пальцами, — дизайн-конторе, разгребаю завалы и долги по работе за сотрудниками, которым уже давно пора на пенсию, — Ким сделал глоток крепкого напитка, обжигающего горло.       — Вот как, печально, когда таланты погибают в четырех стенах, — также, как и Хон, допил свой коктейль Хва, прося бармена повторить.       — Прости уж за любопытство, но я шел по улице и краем глаза заметил тебя у, я так понимаю, уже бывшего цветочного бутика, — ты владелец того здания? Что же произошло там у вас? Если это не секрет, вроде как у нас такой душевный разговор на одну ночь, могу стать твоей подушкой для слез, а ты моей, — сделав глоток новой порции виски, сказал Хонджун и повернул голову к Хва, что грустно посмотрел на него.       — Да, я владелец этого здания. А произошло то, что, как видишь, я молод, а соседи, которые давно точат зуб на эту площадь, всячески стараются меня сломить, делая гадости моим арендаторам. Редко кто мог задержаться там дольше, чем на 3 месяца, — грустно закончил Хва, сделав глоток напитка. — Это здание очень важно для меня, но родителям надоело то, что из-за него я порчу статус нашей семьи. Сегодня, после той сцены с цветочником, отец позвонил и дал последний шанс — если следующий арендатор также со скандалом покинет это помещение, то, — Хва замялся, допивая виски, — он его продаст.       — Хреново, — вот и всё, что сказал Хонджун после долгого молчания.       Пауза затянулась, и Сонхва уже был готов прощаться и идти домой в раздумьях и отчаянии самостоятельно решать свои проблемы, как Хонджун резко схватил его за руку и повернул к себе.       — Слушай! Возможно, моя идея покажется тебе сумасшедшей, ведь мы друг друга знаем от силы пару часов, но как насчёт сделки?       — Сделки? — Сонхва задумчиво выгнул бровь. — Какой сделки?       — Дай мне 3 месяца, и я сделаю из твоего здания самый известный шоурум во всём городе. Люди будут приходить туда, люди захотят туда попасть, а соседи станут завидовать, что все их посетители уйдут к тебе… Ну, то есть, к нам.       — Что ты хочешь этим сказать? — алкоголь в крови не дает соображать быстро и ловить волну Ким Хонджуна.       — Я хочу стать твоим арендатором! Только… У меня нет денег на аренду, — глупо улыбнулся Хонджун.       — Нет денег на аренду, нет имени — что ты собираешься там делать? Какая-то сомнительная сделка.       — Да погоди ты. Да, у меня нет денег, да, я не имею записи в трудовой книжке об опыте работы и отзывах работодателей, но у меня есть идеи, у меня есть люди, и я смогу сделать тебе такую выручку, которую не делал тебе ни одни твой самый задержавшийся и знаменитый арендатор. Я получаю площадь и возможность показать себя, как дизайнера, а также помогу утереть нос твоим вредным соседям и тем самым оставить тебе здание, что б отец не продал. Всё, что нужно от тебя — согласие на предоставление мне этой площадки для действий. И, если всё получится, уверяю — ты не захочешь меня отпускать после этих трех месяцев, — глаза у Хона блестели как самые яркие звезды, когда он говорил о своём призвании — призвании творить красоту и наводить суету.       — Что будет в случае, если твой план провалится? Где гарантии?       — Гарантий нет, — честно ответил Хон, — но я даю тебе слово, что мой план не провалится.       После этого Хонджун вытянул вперед руку для рукопожатия и закрепления сделки. Сонхва колебался. Это жуткая авантюра непонятно с кем, со случайным знакомым из бара, у которого нет никаких рекомендаций; но, с другой стороны, словам и убежденности Хонджуна хочется верить. Этот человек поразил его какой-то невидимой силой.       И Сонхва пожал руку Хонджуну, смотря ему прямо в глаза. Неожиданно Хонджун притянул его за руку к себе и на ухо тихо добавил:       — Ах да, ещё одно маленькое, — протянул слово, — условие — по окончании трех месяцев нашей сделки ты, Пак Сонхва, пойдёшь со мной на свидание.       Сонхва остолбенел от услышанного, и Хонджун отпустил его руку, не переставая смотреть в его удивленные глаза, что так зацепили его ещё там, на центральной улице города, в свете витрин и разноцветных вывесок. Сделка с дьяволом была заключена.