Шоурум "DeVil"

      Чтобы отметить дружной компанией невероятно успешный первый показ, вся команда шоурума «DeVile» как и планировалось вечером отправилась в их любимый бар. На удивление, утром после празднования Хонджун чувствовал себя достаточно бодрым, свежим и готовым на новые подвиги. После получения достаточного количества заказов вчерашним вечером, им с Уёном предстояло много работы по пошиву одежды и общению с заказчиками, при этом не стоило забывать о подготовке нового шоу, которое должно состояться уже через месяц.       Слава богу, в гениальной голове Хонджуна имелись идеи организации нового июльского шоу. Нельзя сдавать позиции! Следующий показ нужно организовать ещё лучше первого, ну или хотя бы наравне, чтобы люди их точно запомнили как настоящих профессионалов своего дела.       С приподнятым настроением Хонджун быстро собрался и был готов уже выбежать в шоурум, как на его телефон пришло сообщение. Открыв мессенджер, Хон мило улыбнулся и зашел в чат с мамой, что прислала ему какую-то новость. О них уже узнала пресса! «Невероятное выступление в самом центре города поразило всех любителей моды!» — гласил заголовок одного из новостных порталов. Быстро пробежав глазами по статье, отметив для себя такие моменты, как «неизвестный гений дизайна», «короли перформанса» и «будущие законодатели моды», Хонджун мило запищал от счастья и вернулся в чат, чтобы ответить маме, как она прервала его намерения входящим звонком:       — Хонджун, сынок, ты меня слышишь? — громко заговорила мама. — Дорогой, мы с папой сегодня проснулись и увидели эти новости! Неужели это про нашего сына? Мы так гордимся тобой, детка! Но как же твоя стажировка? Всё в порядке? Ты успеваешь совмещать своё хобби и настоящую работу?       Хонджун не успел вставить и слова, не говоря уже о том, как менялись его эмоции сначала от счастья и радости, что его родители гордились им, до разочарования, ведь он совсем забыл о проклятой стажировке. Ещё это сравнение с «настоящей работой», ох, мам…       — Привет, мам! — радостно начал он. — Спасибо! Да, эта статья про меня и нашу команду. Я не ожидал, что уже так скоро о нас будут писать — спасибо, что прислала мне её! Со мной всё хорошо, я наконец-то делаю то, к чему у меня лежит сердце — надеюсь, вы с папой это примете и поддержите. У меня отличные друзья, что помогли мне на пути к мечте, а также потрясающий арендатор, который поверил в меня, и, надеюсь, впереди нас ждёт ещё немало свершений.       — Джуни, ты умница, мы всегда знали, что ты талантлив, но как же…       Не успела мама договорить, как сын виновато перебил её:       — Насчёт стажировки, — его голос стал тише, — я очень благодарен вам с папой за то, что помогли мне устроиться в ту фирму, это бесценный опыт, — ну да, конечно, — но оставаться там для меня было невыносимо, поэтому, пожалуйста, примите мой шаг. Да, я ещё не звонил начальнику, но уже сегодня я откажусь от этой работы. Простите, что подвёл, но я обещаю, что вы и весь город совсем скоро узнаете обо мне не из одной, а из множества статей как о великом дизайнере одежды.       Повисла небольшая пауза в их разговоре. Хонджун выдохнул и уже думал, что связь прервалась и мама не слышала его слов, как на той стороне телефона раздался голос:       — Это твой путь, сынок, и мы всегда тебя на нём поддержим. Конечно же мы с папой хотели тебе стабильной работы, в которой ты всегда будешь уверен, но жизнь не стоит на месте, ведь так? И то, что для нас кажется стабильностью и уверенностью в завтрашнем дне, для вас, молодёжи, — она засмеялась, — это каторга. Мы очень рады, что ты нашел свой путь. Извинись перед мистером Чоном, он хороший человек, — Хонджун тихо засмеялся от сочетания «мистер Чон» и «хороший человек», — не затягивай. Мы любим тебя, Джуни.       — Спасибо, мам, я всё сделаю, как надо. Люблю тебя.       На этом они закончили разговор, и у Хонджуна стало ещё спокойнее на душе, ведь хранить этот секрет целый месяц, прятаться и недоговаривать родителям было ужасно тяжело. Их поддержка всегда была важна для Хона больше, чем слова людей вокруг. Теперь его ждало самое страшное — звонок «диктатору Чону».       Выбрав значок «вызов», мысленно помолившись всем богам, Хонджун искренне понадеялся, что начальник не возьмет трубку, но утро не могло быть на все 100% счастливым.       — Мистер Ким! Как всегда не вовремя, — раздался вечно раздраженный голос. — Ваш больничный затянулся на неприлично долгий срок! Вы уходили с простудой на 2 недели, уже прошел месяц, а от вас ни слуху ни духу — отработаете вдвойне! Вы будете жить в офисе ближайшие 3 недели!       Хон решил сразу выслушать все крики и недовольства в свой адрес, чтобы дать начальнику последний шанс выплеснуть на него всю желчь, скопившуюся за месяц отсутствия. Подловив момент, он наконец-то заговорил:       — Прошу прощения, директор Чон, мне очень жаль и невероятно стыдно, — ну да, кончено х2, — что я отсутствовал так долго, но в моей жизни произошли невероятные изменения, из-за которых я вынужден сообщить, что прекращаю стажировку в вашей компании.       Не успел Хонджун сказать эти долгожданные для него слова, как «диктатор» начал недовольно кричать в трубку о том, какой он «ужасный работник» и как «такой сопляк смеет его так подставлять», что он «не заслужил такую должность и в ногах будет валяться, чтобы его приняли обратно».       — Я ещё раз глубочайше извиняюсь за то, что доставил вам столько неприятностей, — всё же продолжил Хон поверх нескончаемых криков его уже бывшего начальника. — И вашей компании действительно будет лучше без такого безответственного сотрудника. Я заберу документы на этой неделе, и вы больше меня никогда не увидите.       Хонджун, выслушав ещё несколько минут криков директора Чона, сказав сотню раз слова извинений, соглашаясь со всеми грубостями и унижениями в свою сторону, наконец-то закончил разговор. Теперь он окончательно свободен. И всё-таки утро выдалось удачным. Схватив последний сэндвич из холодильника, Хон выбежал из квартиры, закрыл дверь и побежал на остановку, чтобы наконец-то доехать до шоурума.       Когда он зашел в здание, то услышал доносившуюся со второго этажа музыку, что означало, что Уён уже на месте и вовсю работает над заказами. Из остатков материалов можно было изготовить парочку вещей, которые вчера пожелали приобрести себе посетители, но для нового показа и будущих работ этого было недостаточно.       Хонджун быстро поднялся на второй этаж и, весело поприветствовав Уёна, зашел в кабинет к Сонхва, предварительно постучав. Арендатор был на месте и уже возился с какими-то бумагами.       — Здравствуй, Сонхва! Ты как всегда на боевом посту. Пример ответственного человека.       Хонджун сел в кресло, что стояло перед столом Хва, и начал доставать какие-то бумаги с эскизами и записями.       — Спасибо, Хонджун, — владелец шоурума мило улыбнулся и отложил бумаги в сторону, обращая внимание на то, что раскладывал на столе Хон.       — У нас много работы впереди, и ты это знаешь. Нам надо заказать некоторые материалы для пошива и декора одежды, а также понемногу нужно заказывать реквизит к оформлению следующего показа. Минги с Ёсаном будут через неделю, сейчас они заняты в универе, поэтому к их возвращению всё должно быть готово.       Сонхва понимающе кивнул, и они начали обсуждать следующую тему для показа, выбирая, что, где и в каком количестве необходимо заказать. Концепция нового шоу должна была быть веселой, с намёками на традиционный корейский стиль, но в то же время дерзкой, показывающей индивидуальность и креативный подход дизайнера.       Решив организационные вопросы, Хон оставил Хва в своём кабинете и вернулся в мастерскую для работы с Уёном. В процессе пошива заказов он обмолвился с другом о том, что поговорил с утра с родителями и наконец-то уволился со злосчастной стажировки. Друг радостно обнял его и предложил отметить увольнение, но Хон отказался — слишком часто в последнее время они ходят в бар.       Так прошла неделя их работы: они выполнили все заказы, что были получены в день первого шоу. Люди, что обратились к ним, были приветливыми и заинтересованными в общении и создании одежды. Обещали ещё не раз зайти в шоурум за новыми коллекциями, а также рекомендовать их своим друзьям и знакомым.       Под конец первой недели начали происходить неприятные случаи, на которые поначалу никто не обращал внимания. В здании были перепады с напряжением: то свет мигал, то отключался совсем; один раз, когда Хва зашел в свой кабинет ближе к вечеру и включил свет, лампочка в люстре взорвалась и разлетелась по всему помещению, чудом не задев Сонхва, после чего выбило пробки во всём здании. Хонджун в тот день очень испугался за Хва и настаивал на его возвращении домой — мол, он сам дождется электриков и всё решит, но владельца было не переубедить.       Далее задержали доставку тканей, выбранных Хоном и заказанных Сонхва, не объясняя причины, на все звонки отвечали стандартное «ждите, у нас много заказов». Деваться некуда, и всё бы ничего, но только когда фирма доставила товар, почти все ткани оказались либо с браком, либо вообще не то, что заказывал Хон. Как с этим работать — непонятно. Сонхва, конечно, был вне себя от злости, пригрозил жалобой за халатное отношение к заказчикам, но исправлять свою ошибку эта фирма не спешила.       Радовало, что Минги с Ёсаном смогли быстрее освободиться в универе, успешно сдав итоговую постановку, и пришли к Хону и Уёну на помощь. Вот только без нужных материалов оформлять первый этаж шоурума было нечем. С каждым днём на Хона все сильнее накатывала депрессия - ему казалось, что любое дело, за которое он бы ни взялся, шло из рук вон плохо. Это состояние, не присущее вечно счастливому и оптимистичному Хонджуну, не укрылось от зорких глаз Сонхва. Он тоже чувствовал вину за эти неудачи, ведь нутром чуял, что кто-то упорно ставит им палки в колёса, и он знает этих «кого-то» в лицо.       В один из вечеров, закрывая шоурум, он заметил, что в соседнем магазине горит свет. Проходя мимо витрин, Хва обратил внимание на то, как хозяин магазина весело беседует с владельцем ресторана через дорогу, жестами показывая на лампу и то, как та взрывается, и дальше — темнота, что как раз недавно произошло с Сонхва. На следующий день он заметил, как курьер, что доставлял им ткани, также заходил в соседний магазин, и мужчины с довольными лицами протянули ему конверт всем понятно, с чем, за успешно проделанную работу.       Рассказывать об этом Хонджуну он, конечно же, не стал, ведь это его война, и втягивать младшего в неё он не хотел. Однако решать проблемы с соседями было необходимо как можно скорее, иначе он лишится не только здания, но и команды талантливых дизайнеров, доверившихся ему. Недолго думая, он достал телефон и набрал один из немногочисленных номеров в телефонной книге, на который чаще всего звонил:       — Чонхо, привет, надеюсь, не отвлекаю. Прости, что обращаюсь за помощью, но без тебя мне не справиться.       Так прошло чуть больше половины месяца, и новое шоу было уже совсем не за горами. В кратчайшие сроки они раздобыли нужные материалы — спасибо брату Хва Чонхо, который несколько раз появлялся в шоуруме и беседовал с Сонхва. Всё начало налаживаться и возвращаться в привычное русло, как в первый месяц работы, пока не вышла еще одна статья…       Новый день Хон хотел весело провести с друзьями, закончив коллекцию и встретившись с командой танцоров, ведь ребята совсем недавно вернулись с фестиваля. Они собирались обменяться идеями по новому выступлению. Шумно влетев в помещение первого этажа здания, Хонджун поприветствовал кучку людей, что стояли в организованной зоне отдыха. На лицах друзей читалось беспокойство.       Заметив Хонджуна, Уён быстро попытался спрятать телефон, но маленькая ручка Хона была шустрее и выхватила смартфон из рук друга.       — Ребят, что за вид, как будто на нас скоро метеорит упадёт? — весело начал Хон, но как только его глаза опустились на включенный экран смартфона, неприятный заголовок статьи стёр улыбку с прекрасного лица дизайнера.       Название гласило: «Новая звезда или же обычный дилетант, старающийся всеми силами продвигать свой неудачный товар?».       — Хон, это какая-то желтая газетёнка, не стоит её читать, все мы знаем, что это неправда. Завистники явно выпустили статью, желая ударить побольнее. Не воспринимай её всерьёз, ты не такой, и твои идеи…       Не успевает Уён договорить, как Хонджун перебивает его, улыбаясь:       — Всё в порядке, Уён-а, вот теперь мы знаем, кто я на самом деле, — отдав ему телефон, Джун продолжил. — Давайте работать, — грустно улыбнувшись, он побежал вверх по лестнице к себе в мастерскую.       Весь день прошёл в напряжении. Хон был молчалив и коротко отдавал указания, тихо хвалил и улыбался, но уже не так лучезарно, как обычно. Пока ребята оформляли первый этаж к следующему шоу, Хонджун работал на втором (или делал вид, что работает), размышляя над словами из той статьи.       Сонхва пришел в шоурум ближе к обеду, — у него была встреча с Чонхо — и парни рассказали ему о статье, и Хва, конечно же, не обрадовался, догадавшись, кто за этим стоит. Надо было срочно вытаскивать Хона из этого подавленного состояния.       Одиночество Хонджуна прервал Сонхва, подошедший к его столу с кружкой кофе.       — Я думаю, тебе это надо — выглядишь, как призрак, — сочувственно улыбнулся Хва, поставив кружку перед Хоном.       — Спасибо, — Хонджун попытался выдавить из себя улыбку.       — Хонджун-а, не загоняйся так, завистники есть всегда. Они поняли, что физически тебя не одолеть, и решили ударить морально. Видимо, они нашли твоё слабое место, но поверь — всё, что там написано, неправда.       Последние крохи терпения и сдержанности Хона закончились и, громко стукнув по столу рукой, он поднял полный грусти и гнева взгляд:       — Хва, я так устал! Я всю жизнь стараюсь изо всех сил, что-то делаю, развиваюсь в разных областях. Могу применить каждый небольшой навык в каком-то одном важном деле, но слышать в свой адрес «дилетант»… Это разбивает меня. У меня просто опускаются руки. Ради чего всё это, когда люди, что отучились в ВУЗах так же, как и я, ходят на свои скучные серые работы, получая каждый месяц зарплату, задирают нос, говоря, что они «принесли пользу обществу, заняли свою ячейку». Считают таких, как я, бесполезными, не нашедшими себя, берущимися за всё, не доводя дело до конца. Стремление выразить себя с разных сторон это не показатель любителя. Но обществу этого не объяснить! Я устал, Хва. Я больше не хочу об этом говорить. Закончу дела завтра, сегодня ничего уже хорошо не выйдет.       С этими словами он быстро собрал свою сумку, бросил короткое «до завтра» и даже не посмотрев на Сонхва направился вниз по лестнице.       — Уён-а, — Хон подлетел сзади и обнял друга, — ты мне нужен, срочно. Пошли в бар.       По интонации и поведению своего друга Уён понял, что это не к добру. Поход в бар в таком состоянии означал, что завтра Хонджун сотворит что-то, от чего все сто процентов будут в шоке. Его надо было остановить.       — Джун-а, что произошло? Может, обойдемся без бара? Уйдём пораньше, посидим у меня дома, поговорим обо всём, м? Так будет лучше, поверь…       Не получив нужной поддержки, Хон отпускает Уёна из объятий и, опустив голову, быстро убегает в сторону выхода, растолкав стоявших на пути Юнхо и Минги. Уён лишь смотрит ему вслед, понимая, что он плохой друг, и не сумел остановить Хона. Его успокаивает Сан, подойдя сзади и погладив по спине. Всю эту картину конечно же видел Сонхва, почти спустившийся со второго этажа. Он бросил грустный взгляд на Уёна и подошел к компании.       — Хва, — начал Сан, — только тебя он послушает.       — Пару минут назад я тоже так думал, но все мы видим, к чему это привело…       — Он вспылил, да, — ну, такой у нас Хонджун, его скорпионья натура говорит о себе, да ещё к тому же творческий человек. Даже если и говорит, что критика — это хорошо, но всё равно воспринимает близко к сердцу, — добавил Уён. — Пожалуйста, сходи за ним, я боюсь, он натворит бед до завтра…       Выдохнув, Сонхва поддался на уговоры младших, ведь он понимал, как сейчас тяжело Хонджуну, и если с ним рядом не окажется человека, что сможет утешить и направить в нужное русло, то весь их план по созданию и нового шоу, и в целом ведению шоурума провалится.       Быстро собравшись, он следом вышел за Хонджуном. Младшего он нашел как и в их первую встречу за той же барной стойкой, с тем же бокалом виски. Хва аккуратно подсел к нему и заказал у бармена бокал спиртного. Посмотрев на Хона, он понял, что несмотря на небольшой промежуток времени, тот выпил уже достаточно. Что ж, раз господин Ким Хонджун хочет напиться, чтобы забыть все проблемы, Сонхва тоже примет условия его игры.       Спустя пару часов они уже вовсю набравшиеся отрывались на танцполе под какую-то зажигательную музыку. Хонджун пытался забыться, а Сонхва… Сонхва просто был рядом.       — Да я им всем покажу, кто такой Ким Хонджун! — кричал на всю улицу будущий знаменитый дизайнер, поддерживаемый за талию не менее напившимся Сонхва, но пока что сохранившим больше разума.       — Конечно покажешь! Ведь ты, — он развернул Хона к себе и взял его прекрасное лицо в руки, — ты невероятный, но такой…такой крохотный малыш, которого хочется защитить ото всех, чтобы он творил всем на радость, и никто, слышишь, — Хон смотрел пьяным взглядом, при этом кивая, — никто не посмел бы задеть такое сокровище. Такси!       Сказав это, Хва остановил проезжающее мимо такси.       — Крошка…       — Я не крошка! — наигранно канючил Хонджун.       — Мини-дизайнер Ким Хонджун, назовите ваш адрес, пожалуйста.       — Только если ты, прекрасный владелец самого лучшего здания, проводишь меня до дома.       Ох уж этот пьяный флирт.       — Согласен, крошка.       С криками Хонжуна такси направилось по указанному им адресу, который он, к счастью, смог вспомнить.       Это утро Хонджун не забудет никогда, а точнее, сон, что он видел. Он был в баре, много пил, танцевал с Сонхва, пил с Сонхва в какой-то вип-комнате, снова танцевал, жаловался на то, что вокруг так много несправедливости, что даже лучший друг бросил его на произвол судьбы. У Сонхва красивое лицо, и губы, и глаза, и губы… Да, Хонджун идеально запомнил детали этого сна, а ещё то, как рука Хва нежно держала его за талию, пока они ждали такси и поднимались к нему в квартиру. Сон казался Хону настолько реалистичным, что даже разболелась голова. Но ото сна ли она разболелась?       Проморгавшись и сев на кровати, Хонджун осмотрел комнату. Да, это была определенно его квартира. Только почему он спал в одежде, в которой был вчера? Быстро сложив два плюс два он понял, что сон был намного реальнее, чем ему казалось, за что он потом убьёт Уёна (и поблагодарит, конечно). Так как он точно пил вместе с Сонхва и вытворял с ним всякие непотребства, то первым делом решил набрать его. Вызов пошел, но трубку никто не снял. На часах было уже начало 10-го утра — значит, Хва уже должен быть в шоуруме. Хон позвонил Уёну, и, о боги, тот сразу ответил:       — Хён! Ты живой, слава богу! Прости меня за вчерашнее. Как ты? Как Сонхва?       — Так, Уён-а, — хриплым голосом начал Хон, — я в порядке, в относительном, спасибо. Я не злюсь на тебя. Кстати о Хва — где он? Он не берет трубку. Он в шоуруме?       — Нет, его тут нет. — Уён удивился. — Хён, что-то произошло?       — Надеюсь, что нет. Ладно, я его найду и напишу тебе. Пока.       Хон бросил трубку и попытался встать с кровати. Он должен ещё раз позвонить Сонхва. По пути на кухню он снова набрал номер старшего и услышал странное жужжание. Второго телефона у него нет, но звук точно из его квартиры. Идя на тихое дребезжание, он нашел и телефон пропавшего арендатора, и его самого, мирно спящего у себя на диване в зале. Это ж как надо было напиться, Ким Хонджун, чтобы притащить Хва к себе домой?       Надеясь, что всё, что он вспомнил наутро, было точной картиной, и он не забыл каких-то более пикантных деталей их попойки, Хон дошел до кухни, налил два стакана воды: один себе и один спящему товарищу. Залпом осушив стакан, он направился будить тело на своём диване.       Хва нехотя открыл глаза. Поначалу даже подумал, что это сон, потому что что Хонджун может делать перед ним с утра пораньше?       — Просыпайся, спящая красавица, я принёс тебе воды, — мило улыбнувшись, Хон погладил Хва по голове.       — Хонджун-а, почему ты здесь?       — Это не я здесь, дорогой, — лукаво улыбается в ответ, — это ты вчера, видимо, не захотел ехать к себе домой и предпочел удобной кровати мой не совсем удобный диван. Но, надеюсь, сны на нем были приятные.       Хва не сразу понял суть сказанных Хоном слов, но как только до него дошло, он резко подскочил с дивана, что вызвало головную боль. Стакан воды был как раз кстати.       — Оставим эту ночь в баре между нами, да? — предложил Хонджун. — Приходи в себя, туалет налево по коридору, кухня чуть дальше. Я пока схожу в душ, потом пойдёшь ты.       Ещё раз погладив Хва по голове, он встал с дивана и направился на водные процедуры. Сонхва пытался вспомнить, как до такого дошло, что он напился и потерял голову, чтобы остаться на ночь у парня. Кофе, ему нужен кофе, чтобы окончательно восстановить всё в памяти.       Добравшись до кухни, он поставил чайник и нашел две кружки. Вода в душе утихла, и хозяин квартиры зашел на кухню с полотенцем на голове.       — О, кофе, спасибо! Сейчас я дам тебе полотенце, — после этих слов он как ни в чем не бывало скрылся у себя в спальне. Не прошло и минуты, прежде чем Хон вернулся, всучил Хва полотенце и со словами «ванная в твоём распоряжении» закрыл за ним дверь комнаты.       Когда Хва вышел, Хонджун уже был одет, допивал свой кофе и предложил Сонхва на скорую руку приготовленные бутерброды.       — Хва, мне надо срочно бежать. Кушай, не торопись, — я тебе доверяю, так что когда будешь уходить, просто захлопни дверь, она на электронном замке! Увидимся в шоуруме!       — Что?! — чуть не подавившись бутербродом закричал Хва вслед убегающему дизайнеру. — Хонджун, что это значит, объясни!       — Всё потом, Сонхва! — выкрикнул Хон, захлопывая дверь.       Сонхва шел на работу со всё ещё деревянной головой и в полном непонимании того, что произошло с утра. В шоуруме уже была почти вся их команда. Они с удивлением посмотрели на Сонхва, как будто давно его не видели.       — Хва, тебя Хон с утра искал, ты знаешь? — начал Уён. — И почему ты одет во вчерашнее — я точно помню, что вчера ты так же убегал за Джуном в бар…       — Да, он меня нашел, — слегка покраснел Сонхва. — А что, его ещё нет?       — Нет. Хва, а где ты был? — хитро прищурившись спросил Сан.       — Я…       Не успел он договорить, как дверь шоурума открылась, и в проходе появился не кто иной, как Ким Хонджун. С широкой улыбкой и озорным взглядом. Он смотрел на свою команду, что пребывала в полном шоке от того, как выглядел их друг. Некогда рыжее солнышко Джуни, одетый в оверсайз вещи светлых тонов и широкие джинсы с кедами, сейчас стоял с выкрашенными в сплит черно-белыми волосами, весь в черном. Было, несомненно, круто, производило нереальное впечатление, но что послужило такой резкой смене образа?       Громко всех поприветствовав, с зарождающимся безумием в улыбке на лице Хон словно ураган пронёсся мимо парней, крича что-то о том, что он меняет концепт коллекции и «это будет бомба!»       Все были в шоке, и лишь Уён тихо сказал:       — Появление Покджуна не к добру…       — Что за Покджун? — спросил Сан.       — Назовём это тёмной стороной Хонджуна. С ней лучше не сталкиваться, но если такое случилось — берегись.       Вся компания устремила взор на лестницу на второй этаж, откуда раздалась громкая музыка.