Для того, кто умел ждать

Даже поцелуи еще обжигают так, что сердце долго колотится, а с лица не сходит лихорадочный румянец, словно им по пятнадцать лет, а не почти в два раза больше. А подумать о том, чтобы с ним… Олег трясет головой. Умывается холодной водой. Конечно же, он думал. Тысячу раз думал. И еще примерно миллион раз — до сегодняшнего дня. Мечтал о нем, сколько себя помнит: в детстве, неосознанно тюкая его губами в щеку, не понимая, как этот огненный покемон перескочил с экрана телевизора и картинок в реальную серую жизнь; в подростковом возрасте весь извелся, пытаясь скрыть, как же его хочет, как жаждет с ним постоянно в обнимку валяться, трогать, умолять прикоснуться в ответ, чудом скрыл свое безумное влечение; когда поехал за ним в Москву и таскался с ним на тупые вписки, напивался в надежде, что клюнет на кого-то другого, что сможет всерьез волочиться за какой-нибудь девчонкой, да за кем угодно, только перестало бы терзать это безответное чувство, только бы перестать оскорблять его своими невысказанными фантазиями; думал, что армия выбьет всю дурь из башки, а когда вернулся после двух лет, пришлось из его объятий выворачиваться и делать морду кирпичом, типа — ты че, Серый, эти телячьи нежности для девчонок, а сам просто скрывал, что член мгновенно встал, можно было лишь от запаха его волос кончить в штаны; от него приходилось сбегать, сбегать раз за разом, чтобы не признаться наконец в горячке: я ведь тебя одного всю жизнь любил, до сих пор люблю, так хочу — что умираю. И Олег сбежал, а точнее, его вышвырнули, вычеркнули из жизни, когда взлетело “Вместе”, и Серый по какой-то надуманной причине рассорился, долго кричал, что Олега никогда рядом нет, а если и приехал — то избегает, и сил уже нет… Он даже осип от криков, а Олег не стал отнекиваться. Решил, что так будет лучше для всех. Не придется врать Серому, что они всего лишь друзья. Теперь, вечность спустя, спустя тысячу потерянных лет, так странно услышать от него: Олег, послушай, я… да, это странно… но, Олег, я так хочу поцеловать тебя. Услышать и обмереть: поцеловать? В щеку? В губы. Олег все держит руки под ледяной водой, вспоминая, как они впервые поцеловались, как Серый дрожащими пальцами держал его за лицо, как мягко касался губ, а потом перестал сдерживаться, и они сталкивались языками, зубами, кусали друг друга. Разошлись, разгоряченные, обалдевшие, и всю ночь напролет, перебивая один другого: прости, нет, это ты прости, я же всегда только этого и хотел, так почему не сказал, но ты ведь тоже не говорил, ты же так отстраненно держался, и вообще, девочки вокруг тебя постоянно, да это просто для отвода глаз, ты мои волосы длинные видел… До нервной трясучки — до самого рассвета. И заснули в обнимку. Как он мечтал полжизни. Проснулись — в сладкой неге, руками — по телам, по талии, по бедру, по… а можно — я тебя?.. да, если ты мне тоже разрешишь… И руками между ног, дыша друг другу в губы, у Серого стоны такие сладкие, а Олег лишь хрипло дышать мог от его прикосновений. Для обоих закончилось слишком быстро, у них обоих давно никого не было, а точнее — именно их не было, другие никогда бы не завели так сильно, других ни единого дня в жизни так не хотелось. По крайней мере, за себя Олег мог ответить точно. Но и Серый так плавился в его руках… Олег выбривается гладко-гладко, чтобы не ранить Серого щетиной, не истерзать его нежную кожу; готовится так тщательно, словно не в темноте под одеялом они будут сталкиваться коленями, а в свете софитов станут осматривать его, отыскивая изъяны. Он трет тело мочалкой, моет голову медовым шампунем — почему медовый, надо было взять нормальный… Но Серый всегда любил сладкие запахи. От гостиничного шампуня у него волосы как пакля, поэтому пришлось купить другой… Олег ловит себя на том, что всерьез нервничает. Они не договаривались, что сегодня будет что-то особенное, но так долго, так тягуче целовались на диване, и Серый забрался к нему на колени, и стоило тронуть его за ягодицы, как он задрожал. Прошептал, что больше не может терпеть, либо прямо сейчас, либо… Олег отчасти даже пожалел, что согласился разойтись по ванным комнатам. От предвкушения потряхивало — вновь касаться шелкового тела, выпивать его долгие стоны, ласкать его, а может, он позволит дотронуться до него губами везде, абсолютно везде… Олег жмурится, мечтая, как сделает ему приятно. А еще он не только шампунь сегодня утром купил. Он, ну… Вдруг Серый захочет. Если не захочет — он настаивать не будет. А может, попросит, чтобы Серый попробовал его. С ним ведь всего хочется. Олег выключает воду, вытирается полотенцем, его же и оборачивает вокруг бедер — все равно сейчас раздеваться… Идет в спальню, в этом отеле, в королевском номере, в котором они едва ли долго задержатся, у них одна кровать на двоих; забирается под одеяло. Шумит вода в гостевой ванной. Он ждет. Ворочается. Встает и вытаскивает из сумки смазку и презервативы, подумав, зубами рвет слюду на коробочке с резинками, чтобы, если пригодятся, не тратить на это времени. Вода стихает. Он оставляет включенными прикроватные бра со слабым светом. Хмурится. Но стоит Серому появиться на пороге в белом махровом халате, с мокрыми волосами, как напряжение тут же отпускает. Теперь у них все правильно. Теперь, когда во всем разобрались, все друг другу рассказали. Серый сбрасывает халат с плеч и ныряет под одеяло к Олегу, тут же обнимает, Олег сминает его мягкие губы своими. У Серого встает мгновенно, как и у него самого, и Олег перекатывает его на спину, не прекращая целовать, в живот ему тычется твердое, сам он прижимается к бедру Серого; тот вдруг берет лицо Олега в ладони и, то и дело отводя взгляд, словно смущаясь, говорит: — Олег. У меня… — он втягивает воздух. — У меня не было никого. — Не может быть, — срывается у Олега с губ. — Ты же такой красивый, вокруг тебя постоянно… Серый вспыхивает. — Да… И я хотел даже попробовать с кем-нибудь… Но не то. Только, знаешь… — он кусает губы. — Только игрушки. И я представлял, как… — Игрушки? — зачарованно спрашивает Олег. Перед глазами мигом вспыхивают картинки. Серый улыбается хитро, но тут же снова мнется. — Да, так что… Я бы очень хотел. С тобой. Ни с кем никогда не хотелось. Но ты… Олег, — серьезно говорит он, посмотрев в глаза. Разводит колени в стороны, и Олег скользит членом по внутренней стороне его бедра к паху, забывая, как дышать. — Очень хочу тебя внутри ощутить… У Олега от его слов кружится голова. Он приникает с поцелуями к его губам, целует щеки, шею, уши, пока слов не может собрать — только благодарить его прикосновениями, только боготворить его. Серый скрещивает ноги на его талии, руки его скользят по спине Олега, длинные волосы лезут в рот. И Олег, замерев, понимает, что тоже должен признаться. Опершись на локти, он смотрит Серому в глаза, точнее, заставляет себя смотреть, и с трудом говорит: — Я не знаю, как. Ни разу ни с кем… Брови Серого взлетают вверх. Дергается уголок его губ. — Не может быть, ты же такой красивый, — передразнивает он. Олег усмехается. Вдруг становится легче признаться: — Вообще. Ни разу. Ни с женщиной. Ни тем более с парнем. Я не знаю, и я боюсь сделать не так… Серый перестает улыбаться. Олег запоздало прикусывает язык. Не надо было ему говорить. Стыдное признание какое… Девственник почти в тридцать лет. Отводит взгляд и уже не так уверенно поглаживает Серого по волосам. — Олеж, — мягко говорит он. — Я покажу. Я просто… Он жмурится. Притягивает Олега ближе и прячет лицо в изгибе его шеи. Глубоко вдыхает. Вдруг на шее становится мокро. У Олега бьется сердце так, что даже больно, и он понимает: все правильно сделал. И то, что купил, и что признался… И самое главное — что дождался именно этого мига. Серый целует его шею, высыхают его ресницы, он сейчас все так близко к сердцу принимает, еще нестабильный, надо с ним аккуратнее… Олег вытягивает из-под подушки смазку и презервативы, Серый, просияв, шепчет: — Какой же ты молодец. Все приготовил… Олег смущенно улыбается его похвале. Они возятся, Серый подсовывает себе под ягодицы подушку, смазка пахнет клубникой, а лучше бы — ничем не пахла, чтобы лишь запах чистой кожи после душа чувствовать. Олег садится на пятки между разведенных коленей Серого, никак не может оторвать взгляда — так доверчиво раскрылся, всего себя показывает — и тяжелый член, и чувствительную тонкую кожу в паху, почти безволосую, почти начисто все сбрил. И дырочка, такая узкая, маленькая, туда же невозможно будет просунуть… Серый, приподнявшись на локте, скользит ладонью по члену, по яйцам. Пальцы его надавливают на вход. Олег взволнованно поднимает на него глаза. — Я хорошо вымыл себя, — говорит Серый. — Нет, я не об этом, я же тебе больно сделаю. — Если только с непривычки. А вообще-то я хорошо растягиваюсь, — весело заверяет Серый. Тут же понижает голос: — Не бойся. Я скажу, если что-то пойдет не так. Смотри, так просто… Олег послушно глядит — пальцы кружат вокруг входа, смазывают края, Серый шумно выдыхает. Запросто проскальзывает в себя одним, и Олега словно молнией поражает, как легко, как красиво… Серый стонет — специально, наверное, чтобы подразнить. — Можно?.. — пересохшими губами спрашивает Олег. Серый подталкивает к нему смазку. Олег не решается сразу. Сначала закидывает одну его ногу себе на плечо, выцеловывает бедро с внутренней стороны, спускается ниже, проводит языком по члену — как упруго, как горячо… И решается погладить так же, как Серый сам себя гладил. По краям, по нежной тонкой коже. Серый начинает подрагивать, ахает от его прикосновения. Олег проталкивается внутрь, замерев, перестав дышать. Мышцы плотно обхватили палец, внутри так обжигающе, так гладко. Он понимает, что настолько напряжен, что держит палец ровно, как палку, все мышцы жесткие; и он чуть расслабляется, подушечкой прокатывается по стеночке, и с губ Серого срывается долгий стон. — Олег, я так мечтал, чтобы ты меня пальцами, — захлебываясь, говорит он, приподнявшись на локтях. — Чтобы ты меня взял. В кровати, на столе, стоя, я еще хочу, чтобы подхватил на руки и на весу… — Я все сделаю, — обалдело обещает Олег. Серый тянет его за плечи к себе, Олег целует его, наслаждаясь его сладкими губами, тем, как он стонет в рот, и все получается легче, он действительно хорошо растягивается, а может, так расслаблен, так доверяет, что пускает в свое тело. Олег касается его изнутри, добавляет пальцы, как только Серый просит срывающимся голосом. Знает, что нужно найти нужный угол, чтобы… И наконец получается. Пальцы касаются небольшой точки, чуть другой на ощупь, не как он чувствовал раньше, и Серый протяжно стонет. Олег, едва не застонав вместе с ним, повторяет движение, повторяет раз за разом, Серый разводит ноги шире, выгибается весь, выдыхает олег-олег-олег-да. Взмокнув, Олег во все глаза смотрит на него, как он жмурится и кусает нижнюю губу, как его выламывает на пальцах. — Давай, — выпаливает Серый, распахнув глаза. Олег тянется было к коробочке с презервативами, но Серый отталкивает ее в сторону. — Хочешь, без них? — спрашивает он, и взгляд его горит. — Мечтаю, — одними губами отвечает Олег. — И можно в тебя?.. — Да… Олегу кажется, что он кончит прямо сейчас. Если бы их утро не началось со взаимных ласк, если бы к обеду они не развлеклись на диване снова, то ему бы точно не хватило выносливости и на минуту. А так, может, хоть пять сможет… Серый разводит ноги, и Олег приставляет к дырочке. Чувствует сопротивление мышц, хоть и проникал еще недавно пальцами. Наклоняется к Серому, шепчет ему в губы: — Точно уверен? — Точно… Олег толкается, не уверенный, что нужно так давить, а вдруг ему больно, но он скрывает, просто не хочет обижать… Он пристально смотрит Серому в лицо. Тот приоткрывает глаза. Кладет ладони на загривок Олегу и мягко говорит: — Волч, давай. И Олег подчиняется. Медленно толкается внутрь, головка проникает в его тело, и Серый ахает, но взгляда не отрывает, только с губ слетает — да. Олег продолжает. Идет туго, все же он толще, чем пальцы, но Серому, кажется, не больно. Олег замирает, чтобы он привык, чтобы самому привыкнуть. Между ребрами мечется сердце, колотится венка у виска. Не верит, что все происходит на самом деле. Его, кажется, сейчас разорвет от ощущений, так горячо и приятно давит на член, такой красивый Сережа с разметавшимися по подушке волосами, так влюбленно глядит. Олег выдыхает: — Люблю тебя. Серый, зажмурившись, толкается ему навстречу бедрами, и в одно плавное движение они оказываются друг к другу ближе некуда, целиком погрузившись друг в друга. Серый стискивает ноги на талии, руки — на спине так крепко, что даже двигаться сложно, но Олегу лишь так и нужно, чтобы запредельно тесно, чтобы дышать им, всем телом ощущать жар его кожи, чтобы пот слепил их в единое целое. Тело само начинает танец, Серый подается к нему бедрами, и они сцепляются губами в поцелуе, Олег лишь изредка отстраняется, чтобы услышать стон от каждого толчка. В горячке спрашивает: — Не больно? — Шутишь, — выстанывает Серый. Олег протискивает руку между их животами, берет в кулак его член. Целует шею, оставляя следы, целует его плечо, сладкое, как яблоко, мечтает покрыть поцелуями все его тело, всю его душу. Серый всхлипывает, еще сильнее стискивает талию, и член его в руке Олега такой твердый, такой большой, Олег еще быстрее скользит по нему, пока Серый, вскрикнув, не вцепляется ему в плечи. По его телу проходит дрожь, и в ладонь Олегу бьет теплая сперма толчками, он едва синхронизирует свои движения — еще быстрее ласкать, пока не выдавит все, еще быстрее брать его, толкаться в пульсирующее нутро. Ему даже дышать становится трудно, сковывает все мышцы судорога, проходит от кончиков пальцев ног и скручивает пониже живота. Выломавшись, он с хриплым стоном замирает, утыкается лбом в плечо Серому, и его прошивает такой силы оргазм, как никогда не было. Он прикусывает шею Серого, слизывает пот, трясется весь, изливаясь в него, в н е г о, а Серый пляшущими руками гладит его по спине, по голове, что-то шепчет, и наконец Олег разбирает слова: — Люблю, так люблю… Его покидают силы. Он осторожно выходит, выдыхает: — Я все так сделал? — Ты сделал идеально. — Не боль… — Еще раз спросишь, не больно ли, и я тебя укушу, — перебивает Серый. Олег перекатывается на бок. Целует его, целует его улыбку, его горящее лицо, его полыхающие уши, шею и плечи, целует, пока Серый не обнимает его так тесно и крепко, что уже не получается дотянуться никуда, кроме губ. И Олег стихает. Еще немного полежав, Серый начинает возиться. Бодро замечает: — Ну, некоторые навыки нужно улучшить… нам обоим, — поправляется он, увидев взгляд Олега. — Это к тому, что надо больше тренироваться. Желательно несколько раз в день. — То есть мы в Мексику не просто залечь на дно летим, а на медовый месяц, — улавливает ход его мыслей Олег. — Именно! Олег улыбается ему. Спрашивает наполовину в шутку, а хотел бы всерьез: — Выйдешь за меня? Серый замирает. Улыбка пропадает с его лица. Он тихо говорит: — Да. Олег тянется за поцелуем. Значит, да. Да.