Смерть в твоих глазах

      — Милли Бернелл, восемнадцать лет.       Лайя вздрогнула. Грудь пронзило острыми иглами боли, лишая возможности дышать. Зажмурившись, она замотала головой.       Милли мертва? Ее сестры больше нет? Бессмыслица! Этого не может быть!       Лео медленно перевел взгляд на девушку, сжал челюсти, чертыхаясь: Лайя замерла, не шевелясь. Потом вдруг, издав смешок, растянула губы в улыбке и спустя несколько секунд открыла глаза, упираясь в зеленые напротив.       — Нет, — ее голос был хриплим, и Лайя, с трудом проглотив ком в горле, повторила тверже: — Нет, — Бернелл отгородилась ладонями: ее кисти были напряжены, будто она пыталась остановить надвигающую волну оглушающей правды. — Это какая-то ошибка. Это не моя Милли. Просто тезка, совпадение, — каждое слово сопровождалось движением рук, словно она раскачивала волну боли перед тем, как спровадить ее от себя.       Лео вздохнул, возвращаясь к чтению заключения о вскрытии. К сожалению, бумага не могла сказать, сестра это Лайи или просто тезка, как предположила Бернелл.       — Это не моя Милли, — настойчиво повторила девушка.       — Лайя, — голос Лео был негромким и спокойным; он впервые назвал адвоката по имени, но оба не обратили на это никакого внимания. — Нужно провести опознание.       — Да, — слишком быстро согласилась она. — Я посмотрю и удостоверюсь, что это не Милли.       Кивнув своим мыслям, девушка почти выскочила в коридор. Ей нужно было несколько секунд, чтобы прийти в себя. Маленькая передышка. Сейчас она просто посмотрит, выдохнет и позвонит сестре, извиняясь за вчерашнее. Та побурчит, но вернется; и Лайя заснет с ней в обнимку, отгоняя тяжелый день.       Бернелл сделала три медленных вдоха и выдоха. Выпрямила спину, сводя лопатки вместе. Уверенная в себе, холодная, сильная. Она готова идти на это чертово опознание. Но не готова принять удар судьбы…       Лео и судмедэксперт вышли через пару минут — Нолан понял, что Лайе нужно время, а может просто уточнял какие-то детали. Бернелл было все равно. Получив от прокурора кивок, она двинулась за мужчинами.       В секционной было прохладно, Лайя обхватила себя руками, провела ладонями по предплечьям, силясь согреться. Но озноб бил не из-за температуры в помещении — страх заставлял дрожать внутри, обжигая ледяным дыханием. Пахло смертью, знакомым запахом. Посреди зала на каталке лежало накрытое простыней тело. Бернелл сглотнула.       «Это не Милли. Не Милли».       Лео почти неотрывно следил за Лайей, готовый в любой момент придержать, оказаться рядом. Девушка была словно тут, но при этом где-то в другом месте. Спина прямая, решительная поза — она будто говорила, что готова к любому исходу, готова принять любое обстоятельство. Но Лео видел: она на грани. Руки сжаты в кулаки, что наверняка останутся лунки от ногтей, губа закушена, а в глазах… В них был страх и отчаянное желание поверить самой себе, в свои слова — те, что она говорила в кабинете. Лео на мгновение захотелось опустить руку ей на плечо, слегка сжав, но он отбросил это желание и лишь кивнул судмедэксперту, чтобы тот открыл лицо убитой.       Увидев девушку, Лайя резко отвернулась к стене. Зажмурилась, ощущая, как внутри что-то лопнуло. Словно это что-то было воздушным шаром, в который ткнули иглой. Девушка схватилась за горло, потирая его. Воздух не поступал. Голова закружилась, а перед глазами замелькали цветные пятна. Казалось, мир пошатнулся под ее ногами и она вот-вот упадет, но Лайя стояла твердо. Она все еще сжимала шею — нужно сделать вдох. Хоть один, хоть небольшой, чтоб не умереть, чтобы найти силы оглянуться. Не получалось. Лайя опустила руку к ключицам и ударила себя ладонью по груди, раскрывая глаза. Помогло. Судорожно вздохнув, она снова выпрямилась.       — Это Милли, — не ее тон, отстраненный, чужой — без уверенности и привычной самонадеянности.       Развернувшись с закрытыми глазами, чтоб не видеть лицо сестры, Лайя вышла из помещения — ей нужно поскорее выбраться наружу. Она не смогла посмотреть еще раз, ее сил было недостаточно.       Лео заметил, что ее походка все еще была твердой…       Свежий воздух никак не помогал. На улице было тепло, светило солнце, грея лучами землю, а Лайя хотела ледяного ветра в лицо и ужасного ливня на голову. Хотела, чтоб холод пронзил до костей, отключая эмоции напрочь.       Милли мертва.       Лайя с шумом вздохнула, закинув голову. Голубое небо, ни облачка.       «Ты мне не сестра!»       Девушка оперлась на колени, скорчившись. Это были последние сказанные Милли слова. Бернелл зажмурилась — стало только хуже, она лишь отчетливее увидела их ссору: гневное лицо сестры, эти слова, схваченная ею сумка и хлопнувшая дверь.       Вышедший за адвокатом Лео, обнаружил ее сидящую на крыльце, зарывшуюся пальцами в волосы. Лицо было опущено на колени — Нолан был уверен, что девушка плачет, не выдавая своего горя. Он видел много родственников погибших: одни отрицали при опознании, что это их близкий, закрываясь в себе и не принимая правду, другие падали в обморок, заметив родные черты. Кто рыдал, склоняясь над мертвым телом, прижимаясь к холодному бледному лбу, а кто-то выходил на это крыльцо, ломаясь и тихо глотая слезы. Прокурор был уверен, что Лайя как раз из таких.       — Мисс Бернелл, — Лео сел на корточки рядом с девушкой. — Лайя, — позвал уже по имени, — возьмите, — Нолан протянул ей бутылку с водой, купленную в автомате.       Лайя, перестав сжимать волосы, посмотрела на него, и Лео опешил. Ее щеки не были мокрыми от слез, глаза были сухи — она не плакала, ни слезинки не проронила. Бернелл убрала волосы с лица, встречаясь взглядом с мужчиной. В его — удивление, в ее — пустота. Лео все еще протягивал воду, и Лайя безразлично забрала бутылку. Машинальным движением открутив крышку, поднесла к губам, делая несколько небольших глотков.       — Пойдемте, я отвезу Вас домой.       — Не нужно, — холодная вода помогла Лайе снова обрести голос; Лео был готов настоять, но от ее слов снова опешил: — Вам же нужно допросить меня? Поехали обратно, я готова, — поднявшись, девушка сделала еще несколько глотков и, закрыв бутылку, двинулась к машине.       Нолан неотрывно следил за ее фигурой. Лайя не сгорбилась под тяжестью потери, не опустила плечи. Она ровным шагом шла вперед, словно и не узнала пять минут назад о смерти близкого. Не выдавала своей боли. Но Лео видел, как до побледневших костяшек пальцев она сжимает ремешок сумки, и мог только представлять, каких сил ей стоило идти так — ничего не замечая. Когда Лайя, дернув за ручку двери, вздрогнула и оперлась о крышу машины, Лео очнулся и, встав, достал ключи, открывая автомобиль.

⸺✧✧✧⸺

      В полицейском участке было шумно. Постоянная трель телефона, разговоры, шорох бумаг и беготня сотрудников. Здесь кипела и бурлила жизнь. Двигаясь за Ноланом, Лайя чувствовала, как кровь стучит в висках, и закусила щеку в попытке избавиться от этого шума. Сфокусировала взгляд на спине прокурора, сбрасывая наваждение, и опытным взглядом окинула пространство, отмечая детали. Это помогло отвлечься.       Лео привел ее в кабинет комиссара. Лайя поняла, что это и есть та самая Сандра, — на двери висела табличка: «Александра Ньюман». Там, обложившись бумагами, сидела девушка. На краю стола стояла огромная кружка, а сама Сандра, зажав губами какой-то шоколадный батончик, смотрела в монитор компьютера. Нолан открыл стеклянную дверь, постучавшись по ней, и комиссар вскинула на гостей взгляд.       — Лео, привет, — Сандра убрала батончик, заворачивая его в порванную обертку, и закинула в тумбочку. — Извините, не успела пообедать, — девушка смахнула с уголков губ крошки и жестом пригласила войти.       — Комиссар, — Лео кивнул подруге, пропуская Лайю вперед себя. — Провели опознание, личность девушки подтвердилась.       — Уже?! — Ньюман приподняла брови. — Шустрый Вы, господин прокурор, — ее губы тронула легкая улыбка.       — Это сестра Милли Бернелл, — задор быстро спал с лица Сандры, она прикусила язык и виновато опустила глаза. Нолан же боковым взглядом следил за Лайей, которая, к счастью, не заметила веселый тон подруги. Или сделала вид, что не заметила.       — Лайя Бернелл, — представилась адвокат, присаживаясь на стул.       — Комиссар Александра Ньюман, — ответила приветствием Сандра. — Расследую дело Вашей сестры.       Лео, сев на свободный стул, протянул Сандре заключение о смерти. Та быстро погрузилась в изучение, попутно доставая из стола лист бумаги. Потом, быстро собрав разбросанные документы в одну кучу, взяла ручку.       — Если Вы готовы, можем начать, — в ответ Лайя лишь кивнула. — Мисс Бернелл, когда Вы в последний раз видели сестру?       — Вчера вечером, — Бернелл сглотнула. — Я вернулась с работы в восемь. Милли была дома, слушала музыку в своей комнате.       — Извините, Вы сказали «в восемь»? — Сандра перебила, отвлекшись от записывания. — Почему Вы уверены? Посмотрели на часы?       — Нет, у нас возле дома есть магазинчик с выпечкой. Они работают до восьми, я видела, как хозяйка закрывала магазин.       — Хорошо, продолжайте, — кивнула Ньюман, делая пометку. — Что было дальше?       — Мы поссорились, — Лайя выдохнула. — А потом Милли ушла из дома.       — Причина ссоры?       — Это личное, — отрезала Лайя; Сандра поджала губы. — И отношения к делу не имеет.       — Во сколько Милли ушла? — спокойный голос Лео, без нажима, как у его коллеги, заставил Бернелл отвлечься от воспоминаний.       — Точно не помню, — Лайя закрыла глаза, восстанавливая в памяти события. — По ощущениям, где-то через полчаса после моего возращения, — Лео кивнул, слегка прищурившись. Эксперты сказали, что девушка была убита около двух часов ночи. Спустя пять часов после ее ухода из дома.       — Вы ей не звонили? Не спрашивали, куда она ушла? — вновь заговорила Сандра.       — Родители вернулись после вечерней прогулки где-то в девять, — Бернелл опустила взгляд на свои колени, где лежала сумка. — Сказали, что Милли прислала им сообщение. Написала, что переночует у подруги. Мы ничего не заподозрили: Милли часто у нее оставалась.       — Хорошо, — Сандра убрала со лба выбившуюся из высокого хвоста прядь. — Больше она с Вами не связывалась?       — Нет, — Лайя огладила сумку руками, скрывая нервную дрожь пальцев: она не звонила сестре, не писала. Внутри тогда все ныло от горькой обиды, и видеть Милли совершенно не хотелось. Ни видеть, ни слышать. Бернелл лишь сильнее прикусила щеку, осознав, что «желания» исполнились.       — Мисс Бернелл, где Вы были после ссоры? — Сандра ждала пылающего гневом взгляда, что всегда был при подобных вопросах родственникам, но адвокат и бровью не повела, продолжая смотреть в одну точку.       — После мне позвонил мой коллега — Ноэ Локид. Его шеф попал в больницу, и Ноэ попросил меня помочь с навалившимися проектами. В десять я приехала в офис, переночевала тоже там.       — Это может кто-то подтвердить?       — Да, — Бернелл снова не отреагировала на этот вопрос, будто у нее спросили цвет ее костюма, а не то, кто может подтвердить ее алиби. — В офисе полно видеокамер. Ноэ тоже может подтвердить.       — Хорошо, а у Милли были с кем-то конфликты? Враги? — в ответ Лайя лишь отрицательно покачала головой. — Что ж, нам тогда нужны контакты подруги, к которой она отправилась. Также контакты других друзей, парня, если есть, — Сандра протянула ей чистый лист и ручку. Когда Лайя закончила со списком, пододвинула к ней и протокол допроса, указав, где нужно поставить подпись. — Тогда на этом все, — комиссар забрала документы, складывая их в папку с делом. — Если что-то понадобится, мы Вам позвоним. Вы, если что вспомните, тоже сообщите, — и протянула визитку с номером. — Телефон прокурора у Вас, думаю, есть, — Нолан в подтверждение кивнул.       — Я хочу узнать, как была убита моя сестра, — в безжизненном до этого голосе появилась сталь; Лайя медленно повернула голову к Сандре, упираясь в нее жестким взглядом. — Где ее нашли?       — Ее ударили по голове, — Сандра опустила глаза, не желая отвечать на второй вопрос; за свою практику она многое видела, но сообщать девушке, что ее сестра была найдена в мусорке, — было дикостью, которую страшно произнести вслух. — Остальные подробности после расследования.       — Где ее нашли? — повторила Лайя; Сандра молчала. Бернелл вздохнула и повернулась к Лео. — Прокурор, — она знала, что Нолан скажет ей правду, — где нашли Милли? Ответьте, пожалуйста.       — В мусорном контейнере, — на выдохе ответил Лео.       Лайю словно прошибло током, она зажмурилась, ощущая, как зазвенело в ушах. В живот будто вонзили нож, и девушка согнулась, схватившись за него и почти опускаясь к коленям. Снова стало трудно дышать, и Лайя протяжно втянула воздух. Руки, с силой сдавливающие живот, ослабели, опускаясь на бедра.       — Вам помочь?       Лайя не поняла, чей это голос — мужской или женский, в голове все смешалось, скручиваясь в невообразимый клубок из окружающих звуков. Было плохо. Настолько, что хотелось кричать. Но помощи она не хотела, поэтому вскинула руку, останавливая возможные попытки утешить. Казалось, что если кто-то скажет ей пресловутое «соболезную» или дотронется до ее руки в сочувствующем жесте, она упадет и не встанет. Больше никогда не поднимется, оставаясь похороненной под своей болью.       — Я в порядке, — ее голос звенел от напряжения, Лайя слегка разогнулась, делая еще вдох, и, впившись пальцами в бедра, полностью выпрямилась. — Если мы закончили, я пойду.       — Давайте я попрошу Вас довезти до дома, — Лео поднялся со своего места, поражаясь выдержке девушки. Откуда в ней столько силы?       — Не нужно, я сама, — и, не прощаясь, вышла.       Сердце бешено стучало, а внутренности обжигало болью. Лайя спросила у мимо пробегающего полицейского, где находится уборная, и, пройдясь по коридорам, скрылась за дверью.       «В мусорном контейнере».       Голос прокурора эхом раздавался в голове, не давая сосредоточиться. Лайя оперлась руками о раковину, зажмуриваясь и сильно мотая головой. В памяти мелькали картинки, словно ускоренное слайд-шоу. Рождение Милли, ее радостная улыбка, дни рождения, их объятия, ночные посиделки. Ссора, хлопнувшая дверь, морг, бледное лицо сестры, контейнер.       Открыв глаза, Лайя выкрутила кран с холодной водой на полную и, набрав в ладони, выплеснула себе в лицо. Не полегчало. Лицо все так же горело, как и горело внутри, выжигая все раскаленным железом. Подставив голову под струю, Лайя наконец почувствовала тот самый холод — ледяная вода обжигала, давая силы встать. Бернелл посмотрела на себя в зеркало. По волосам стекали капли, падая на одежду и впитываясь в ткань. Взгляд стеклянный, дикий, безжизненный. Это не она, какая-то чужая.       Только сейчас Лайя поняла, что все это время звонил телефон. Выключив воду, достала из сумки iPhone. Из-за мокрых пальцев тачпад не реагировал, и лишь с третьей попытки девушке удалось принять вызов.       — Ну где ты, ягодка? — веселый голос Ноэ казался безумием во всей этой ситуации. — Как я понял, ты спешила к Владу. Я уже тут, и мы дружно тебя ждем. А ты все не идешь и не идешь, — обидчиво протянул Локид.       — Ноэ, я не приеду, — Лайя думала, что голос будет хриплым. — Не ждите.       И сбросила, не дождавшись ответа. Выключив звук, убрала телефон обратно и провела руками по волосам. По подбородку стекали капли. Не обнаружив бумажных полотенец, Лайя рукавом пиджака утерла влагу с лица.       Нужно идти домой. Нужно сообщить родителям.

⸺✧✧✧⸺

      Чем ближе Лайя приближалась к дому, тем тяжелее становилось идти. До родного порога оставалось несколько метров, а она уже не могла сделать и шагу. Ноги казались ватными, и при каждом движении тело пронзало маленькими иглами, заставляя сжимать зубы.       Как она им скажет? Как скажет маме, что Милли больше никогда не придет домой? Как скажет папе, что он больше не увидит улыбку своей дочери? Как она произнесет это?       Медленно перебирая ногами, Лайя подошла к двери. Оперлась рукой о стену, не в силах зайти, второй же снова хватилась за шею, проводя ногтями и оставляя на коже красные полосы.       Вдох. Выдох. Лучше это скажет она, чем кто-то посторонний.       Нащупав на дне сумки ключи, Лайя открыла дверь, заходя в прихожую. Из комнаты доносился звуки телевизора — папа смотрел новости, а на кухне хлопотала мама. Бернелл бросила сумку на тумбочку и, скинув туфли, села на небольшой пуфик возле двери.       — Лайя, это ты? — мама пыталась перекричать телевизор. Ее голос был легок, безмятежен. Скоро этого не станет. Лайя спрятала лицо в ладонях, с силой проводя по нему. Ударила себя по щекам, заставляя ответить на вопрос. — Лайя, вынеси мусор, пожалуйста, пакет стоит возле двери в углу. Потом будем ужинать.       Бернелл со страхом повернула голову, неверяще уставившись в угол. Мусорный пакет. Сглотнув, хватанула ртом воздух. Пальцы задрожали. Встав, Лайя пошатнулась, но устояла. Медленно ступая, подошла к пакету, взяла за полиэтиленовые ручки. И, не надевая обувь, босиком, вышла на улицу.       Мусорный контейнер был за их домом. Нужно было пройти до конца здания, повернуть и пройти пять метров. Несколько секунд обычным шагом. Но это самый долгий путь за ее жизнь. Лайя слегка шаталась, но шла, смотря на асфальт. Повернув за угол, подняла взгляд, сразу находя серый бак.       «Где нашли Милли?»       «В мусорном контейнере».       Лайя резко развернулась, прячась за домом и прижимаясь спиной к фасаду. К горлу подкатил тошнотворный ком.       Кто-то выкинул ее сестренку как мусор. Положил Милли в этот темный ящик, куда люди выкидывают грязь из своей жизни. Ее сравняли с этой грязью, с этими помоями.       Лайя ударила ладонью по стене, давая себе толчок, чтобы отпустить опору. Закрыла глаза, выворачивая из-за угла и медленно ступая по асфальту.       Вот и бак. Смотря на закрытую крышку, Лайя попыталась сглотнуть ком. Не вышло. Подняла дрожащую руку и, скорчившись и зажмурившись, прикоснулась к ручке. Открыла контейнер. Трясясь всем телом, бросила туда пакет и с хлопком закрыла крышку. Сердце билось о грудную клетку; девушка оперлась о бак руками, учащенно задышала.       Она выкинула сейчас мусор, а кто-то выкинул также ее сестру.       Желудок скрутило, Лайя почувствовала подкатывающую тошноту. Быстро присела на корточки, поворачиваясь лицом к растущим вдоль улицы кустам. Ее вывернуло наизнанку.       Откашлявшись, Лайя развернулась, садясь на асфальт и прислоняясь спиной к баку. Голову закинула назад, ощущая затылком холодный металл. Взгляд направлен в небо, но она ничего не видела перед собой. Все вокруг замерло.       — Лайя? — от голоса отца Бернелл вздрогнула; мужчина, не дождавшись дочери, вышел сам и обнаружил ее в таком состоянии. — Что ты делаешь? Что случилось? — на его лице застыло замешательство вкупе с обеспокоенностью. — Почему ты босиком? И что с твоей рукой? — мужчина присел на корточки, заглядывая дочери в глаза.       Лайя посмотрела на свои кисти. Костяшки пальцев левой были содраны в кровь. Она и не заметила боли. Наверное, когда шла домой, как-то повредила руку.       — Дочка?       — Папа, — девушка подняла на отца глаза, вглядываясь в его карие, наполненные страхом. — Милли больше нет. Она… — запнулась, — ее не стало.

⸺✧✧✧⸺

      Лайя забежала в свою комнату, захлопнув дверь, и скатилась на пол по деревянному полотну. Она больше не могла. Не могла слушать рыдания матери, ее крики, смешанные со слезами, о том, что Лайя врет, что Милли не может умереть. Не могла смотреть в ее глаза, что испепеляли, когда Бернелл рассказывала про смерть сестры. Не могла видеть, как мама, зарывшись в одежду Милли, всхлипывала в ее постели и отказывалась от помощи. Она даже не обняла старшую дочь, лишь выместила на ней свою боль. Лайе было невыносимо смотреть на отца, замеревшего в одной позе, с пустым взглядом сжимающего фотографии маленькой Милли. Он замолчал, закрывшись в себе.       Стены давили, снова лишая возможности дышать. Лайя сдавила голову пальцами, массируя виски. Но гул этого вечера не проходил.       Она абсолютно не понимала, что делать. Как вытаскивать папу из его состояния, как приводить в чувства мать. Как завтра их везти к Милли прощаться, как организовывать панихиду. Как хоронить сестренку…       Нужно сообщить Владу и Ноэ. Они помогут с похоронами, беря на себя эту неподъемную для Лайи ношу, Ноэ отвезет завтра родителей к Милли, оттащит маму, которая, Лайя была уверена, склонится в рыданиях над сестрой.       Телефон лежал на столе. Слегка пристав, Лайя дотянулась до смартфона и посмотрела на время. 22:37. Уже поздно, но Ноэ в это время всегда еще бодрствует. А учитывая, что в офисе он пока один, то сейчас как раз разбирается с навалившимися контрактами.       Дисплей телефона ослеплял, заставляя глаза слезиться, Лайя снизила яркость и проверила уведомления. Несколько пропущенных от Влада и Локида, несколько сообщений в мессенджерах и одно сообщение с незнакомого номера, пришедшее еще три часа назад. Брови в недоумении сдвинулись, а палец уже нажимал на нужную кнопку.

«Лайя, пишу с телефона подруги, с моим какие-то проблемы.

Знай, все еще злюсь на тебя. Понимаю, что тоже виновата, но злюсь.

Передай родителям, что сегодня я снова переночую не дома, пусть не переживают,

Милли».

      Бернелл шире распахнула глаза. Только недавно успокоившее свой ритм сердце забилось с новой силой. Девушка зажмурилась и надавила пальцами на закрытые веки. Может, это ее рассудок играет с ней злую шутку? Вновь посмотрела на сообщение. Текст остался. Проверила время отправки: сегодня, в 19:43.       Лайя резко подорвалась с места, обезумевший взгляд заметался по комнате. Гнев затуманил разум. Хотелось уничтожить подонка, разодрать его в клочья.       Кто-то решил пошутить над ней? Посмеяться, упиваясь чужим горем?       Бернелл метнулась к шкафу, доставая джинсы и теплый длинный кардиган. Переодевшись, завязала мешающие волосы в хвост. Уже у выхода, надевая кроссовки, Лайя услышала очередной всхлип из комнаты Милли. На мгновение захотелось зайти туда, обнять маму, утыкаясь в ее плечо, залечить свои раны вместе. Но Лайя не пошла. Потому что знала, что мать снова оттолкнет. И потому что поняла, что не может сидеть на месте. Ей нужно действовать. Узнать, кто отправил это проклятое сообщение, разобраться, что произошло прошлой ночью, и главное — найти убийцу сестры.       Увидев подъезжающее такси, Лайя нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Теперь она знала, что ей нужно делать. И это знание вселяло в нее какую-то уверенность. Пусть пока еще и призрачную. Сев в машину и назвав нужный адрес, Лайя откинулась на спинку кресла.       Сейчас ей нужен один человек. Человек, который сможет ей помочь.       Прокурор Лео Нолан.