Напиваться не в выходной была откровенно плохая идея. Весь рабочий день у Чимина нещадно болела голова и немного мутило. Его КПД был на нуле: он никак не мог заставить себя сосредоточиться на чем-то полезном; еще и Юнги ко всему прочему не отлипал от Чимина.
— Ты как себя чувствуешь? Все нормально?
— Угу.
Юнги спрашивает об этом уже раз в четвертый или пятый, сейчас у Чимина даже с простой арифметикой плохо.
Но он не понимает одного: почему они пили вдвоем, а страдает сейчас он один?
— Ты просто не умеешь пить, — объясняет ему Юнги, как маленькому, — Ты ж напивался всего-то раза три от силы. На выпускном в школе, в университете и сейчас, когда тебя бросил… — Юнги резко себя тормозит, Чимин делает вид, что он ничего не заметил. Его сейчас беспокоит больше другой вопрос.
В болезненной голове вспышками возникают размытые воспоминания, он никак не может их ухватить и сложить в полную картину. Это бесит. Такое чувство, будто он забыл что-то важное, еще и Юнги своими задумчивыми долгими взглядами все больше и больше напрягает.
Чимин же не мог ему рассказать?
Пьяный Чимин контролирует себя очень плохо, поэтому могло произойти что угодно. Но разве тогда Юнги бы так просто молчал?
А Юнги молчит. Но увязывается к нему домой, аргументируя это тем, что Чимин просто обязан нормально поужинать. Он заметил, что Чимин весь день ничего не ел, а оказавшись один дома, по его словам, тот в лучшем случае закажет пиццу. Поэтому Юнги сейчас хозяйничает на его кухне, готовя Чимину суп.
Кошка-предательница вертится рядом с хеном, не уделяя своему хозяину и минуты своего времени.
— Ты тоже променяла меня на Юнги-хена? — возмущённо пыхтит Чимин, когда пушистая задница вырывается из его объятий и вновь сбегает на кухню.
— Кто кого променял? — Юнги появляется со спины так внезапно, что Чимин аж вздрагивает. Когда этот хен успел прошмыгнуть в ванную?
— Ты о чем? — строит из себя дурачка. — Когда уже суп будет готов? Я такой голодный! — резко меняет тему, что, кажется, работает. Морщинки на лбу хена разглаживаются, а его лицо становится намного мягче.
— Еще минут десять и можно ужинать.
Чимин удовлетворённо мычит.
После ужина Юнги не спешит домой, он включает фильм, берет кошку под один бок, а Чимина под другой. У Чимина в голове диссонанс, он вроде бы и Юнги особо видеть не хочет, сколько времени уже прошло, а он до сих пор хену все не высказал, а с другой — в одиночестве оставаться еще больше не хочется. Поэтому сегодня, как и вчера, Юнги остается ночевать у него. Только уже трезвый. Сегодня Чимин рядом с Юнги чувствует себя в безопасности, а ненавидеть хена он может продолжить и завтра.
Но ни завтра, ни послезавтра и даже ни через неделю чувства Чимина никак не меняются, и он не хочет их менять. Он не хочет себя заставлять ненавидеть Юнги-хена. То, что он испытывал в начале, прошло. Ненависть к хену утихла, чувство того, что Юнги во всем виноват, ушло. Все же Чимин понимает, что Юнги сделал это не специально, он просто не мог навредить Чимину осознано. Сколько лет они уже дружат, сколько знают друг друга, Юнги всегда о нем заботился, а Чимин просто принимал все как данность. Сейчас же, думая о том, что вся забота хена перейдёт Чонгуку, он не понимает, кого теперь начинает ревновать больше: своего бывшего парня или лучшего друга? Ему очень не хочется услышать однажды с уст Юнги то, что он встречается с Чонгуком, наверное, думает он, это будет также больно, как тогда, когда его бросили. И Чимин уверен, что если бы Юнги отказал Чону, ему бы было немного легче.
Но это неправильно. Он думает эгоистично. Только о своем счастье, о том, что не хочет терять еще одного важного для себя человека. Но разве он не заслуживает побыть чуть-чуть эгоистом? Хотя бы в собственных мыслях? Чимин считает, что да. Заслуживает. Поэтому пользуется вниманием и заботой хена.
Теперь уже Чимин не отлипает от Юнги. Цепляется за хена, будто в последний раз, что, конечно, не остается незамеченным.
— Вы встречаетесь?
— Что?
Глаза выпучены, рот приоткрыт, Чимин офигивает от внезапного вопроса.
— Ну ты и Юнги, вы так много проводите времени вместе, что я подумал, может вы…
— Нет! — Чимин теряется. Тэхен, внезапно заговоривший с ним во время обеденного перерыва, раздражает своими глупыми догадками. Ну и что, что они проводят много времени вместе. Они же друзья. И всегда друг с другом контактируют больше, чем с остальными. Так почему этот вопрос назрел именно сейчас.
— Прости, не хотел тебя никак обидеть, я знаю, что вы с Чонгуком расстались, поэтому подумал, что ты бы мог… Забудь, — Тэхен прекращает, когда видит, что Чимин настроен не дружелюбно. А он ведь просто хотел поболтать! Собрать сплетни на их скучной работе, чтобы было, что обсуждать. Но, видимо, с Чимином это не прокатит, может попробовать поговорить с Юнги? Хотя тот еще пожестче Чимина будет. Страшно. Жаль, Чонгук больше не приходит. Он любил с Тэхеном поговорить.
Но даже такое «замечание» от коллеги не заставило Чимина прекратить липнуть к хену. Ему плевать, что о нем подумают остальные. Не в угоду им он живёт. Поэтому он будет проводить с хеном столько времени, сколько захочет. Ведь не факт, что их дружба когда-нибудь не закончится.
— Ты идешь домой? — Юнги уже собрался, стоит у выхода, ждет только его.
— Ага, — Чимин быстро бросает в сумку вещи, прощается с задерживающимися допоздна коллегами и выходит.
— Давай зайдём в кафе возле твоего дома, — предлагает. Чимин не против, хотя теперь не любит это кафе всем сердцем.
Атмосфера в помещении уютная, играет лёгкая музыка, посетителей мало, и их заказ приносят очень быстро. Юнги кажется глубоко погруженным в свои мысли, и Чимин не решается его отвлекать. Но хен сам заговаривает первым.
— Чимин, я должен тебе кое-что сказать, — у Чимина жуткое дежавю. Он вновь сидит в том же кафе, пьёт все тот же чай и медленно жуёт любимый шоколадный маффин, чтобы хотя бы в этот раз не подавиться, — Ты мне нравишься, — только вот человек напротив него уже другой. И слова он говорит диаметрально противоположные.
— Прости, что? — возможно Чимина просто слух подводит? Или у него галлюцинации случились на нервной почве?
— Я знаю, что прошло совсем немного времени после твоего расставания с Чонгуком, но… Я боюсь, что и в этот раз тебя кто-то заберёт у меня из-под носа. Поэтому хочу, чтобы ты знал и хотя бы подумал обо мне не только в качестве друга, но и возможного парня.
— Юнги… — Чимин ошарашенно хлопает глазами. Кто кого уводить собрался? Его? Чимина? У Юнги? А как же Чонгук? Так, стоп. Он же правильно услышал? Чимин нравится хену… как парень… И что теперь со всем этим делать?
— Подожди, — Юнги останавливает его, — не отвечай прямо сейчас. Прошу тебя сначала хорошенько подумать.
Чимин захлопывает рот, продолжая все так же пялиться на друга. Это было неожиданно. В одну секунду они просто сидели, молчали, а в другую на Чимина уже вывалили признание. Он все еще не верит, что это просто не шутка.
Юнги заметно нервничает, он постоянно кусает нижнюю губу. Чимин нервничает не меньше. Сейчас бы спрятаться куда-то от внимательного взгляда и от самого себя. Мысли съедают изнутри, и, что делать Чимину со всей этой ситуацией, непонятно. Вокруг витает ужасная неловкость, хорошо, что Юнги решил объявить о своей симпатии на нейтральной территории, Чимин теперь хотя бы может от него сбежать домой, чтобы все переварить. Что в принципе и происходит после того, как они расплачиваются за заказ.
***
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь все мысли Чимина крутятся вокруг Юнги, вытесняя мысли о бывшем парне. Ну почти. Единственное связанное с Чонгуком, о чем Чимин не может перестать думать, это то, что тот влюблен в Юнги, а Юнги влюблен в… Чимина?
И когда только успел? Если учесть то, что у Юнги уже уводили Чимина из-под носа, то скорее всего это был Чон, с которым Чимин встречался больше года. Значит и Юнги он нравится больше года. Уму не непостижимо. И как Чимин не заметил? Хен хорошо скрывался, или Чимин был невнимательным? В любом случае, это уже не имеет никакого значения. Теперь же Чимин в курсе о чувствах Юнги, и нужно решать, что с этим всем делать. Что делать с ними всеми.
Любовный треугольник выходит. Смешно. Было бы, если бы не было так грустно. Ведь из них троих один человек останется несчастным. В лучшем случае один… И Чимин очень не хочет быть этим человеком. Но и Юнги, и Чонгуку зла он не желает. Как сложно.
Кошка, не замечая чиминовых терзаний, бегает по квартире, пытаясь словить залетевшего с улицы жука. Чимин чувствует себя точно таким же несчастным жуком, которого вот-вот поймают и съедят. Жука — кошка, а Чимина — несчастная любовь. Причем не только своя.
Как же не хочется разбивать сердце хену. Не хочется терять лучшего друга. Не хочется оставаться одному. И теперь, зная, что Чонгук Юнги безразличен, отпускать ни бывшего парня, ни лучшего друга нет желания. Как и благословлять их на счастливые отношения. Вернуться бы в прошлое и жить там, да вот только это не возможно. В прошлое не вернуться, жить в настоящем не хочется, надеяться на будущее нет смысла…
Хотя, если принять правильное решение и построить его самому… Может тогда все встанет на свои места?
Играть с чужими чувствами нет желания. Да и он бы так никогда с хеном не поступил. Но дать ему шанс, дать им шанс Чимин имеет полное право. Он больше с Чонгуком не встречается, больше не должен переживать о нем и беспокоиться. Чимин должен переживать о себе любимом, хоть это и кажется неправильным, ведь любимым все еще является Чонгук. И за него тоже чертовски больно.
***
— Давай на выходных съездим домой. Все равно лучше, чем дома сидеть, — Чимин задумчиво мычит. Предложение заманчиво, поэтому он не отказывает, но и соглашаться не спешит.
Ему все еще рядом с Юнги неловко. Хен просил его хорошенько подумать и не спешить с решением, но прошло уже больше недели, а Чимин так ему ничего и не ответил. Не отшил, но и парнем быть не согласился, оставляя Юнги томиться в неведении. Чимин чего-то ждал? Может знака какого-то, чтобы выбрать правильное решение или же надеялся что оно само разрешится? Но оно не разрешается, а надежда в глазах Юнги с каждым разом все больше и больше тухнет. Так не пойдет. Хватит страданий на один квадратный метр.
— Угу, отличная идея, давай. — Давай Чимин решай уже что-то наконец.
Тем же вечером садятся на поезд, путь не быстрый и утомительный, зато сил на глупые мысли не остается.
Аджума встречает их с радостью и тёплым поздним ужином. После которого сразу отправляет парней отдохнуть. Они, как в старые добрые времена, отправляются к Юнги в комнату.
— Я так устал, — хнычет Чимин, распластываясь звёздочкой на чужой кровати. Юнги смотрит на него мягким взглядом.
— Сходи хотя бы в душ, а я тут все приготовлю, — хен не менее уставший, но кровать ко сну готовит и вещи, привезённые ими, по местам раскладывает.
— Спасибо, — тихо благодарит, скрываясь в ванной.
Уже посвежевшие они ложатся спать по разные стороны кровати.
— Мама очень рада, что ты приехал, — Юнги подпирает щеку под кулак и смотрит на такого уютного Чимина. Чимин в его комнате и в кровати выглядит очень правильно.
— Я тоже рад, что приехал, — Чимин закусывает губу и отводит взгляд. Ему чуть-чуть решительности бы где-то набраться. — А ты рад?
— Конечно, — не понимает от куда в голове у младшего такие глупые вопросы. Разве и так не понятно, что Юнги счастлив рядом с Чимином.
— Юнги, — Чимин выдыхает, собираясь с силами, ведь кое-что для себя уже наконец-то решил, — Ты можешь меня поцеловать? — кажется, не дышат оба. Сердце бьётся бешено. И хоть Чимин уверен, что к хену пока еще ничего не испытывает (наверное), пальцы ощутимо подрагивают от нервов.
Юнги тоже заметно волнуется. Это ли не ответ на его признание?
Он приближается близко к чужому лицу, которое уже достаточно хорошо выучил наизусть: глаза эти красивые, которые при улыбке исчезают, сама чиминова улыбка, которая кажется самой прекрасной на свете, и слегка кривые передние зубы делают ее только милее, смех звонкий любимый звучит лучше всякой мелодии, волосы белоснежные раскиданы сейчас по подушке, а губы розовые и пухлые всегда были до жути заманчивыми. Юнги накрывает их своими, прикрыв перед этим глаза, чтобы полностью окунуться в чужую мягкость и податливость.
Их поцелуй нежный, без грамма пошлости, немного ленивый, но до жути приятный. Чимин во время него выпадает из реальности, сосредотачиваясь только на приятном ощущении. Если бы он знал, что с хеном так приятно целоваться, то поцеловался бы с ним намного раньше.
Юнги его не трогает, только держит одной рукой за руку, переплетая вместе пальцы, то сжимая их сильнее, то расслабляя. С трезвым Чимином приятно целоваться.
Когда губы уже начинают болеть, они отстраняется, чтобы в ту же секунду смущённо друг другу улыбнуться.
— Это значит «да»? — с некой опаской спрашивает Юнги.
— Да, я согласен попробовать, — не менее опасливо соглашается Чимин. Ведь он не уверен, что делает все правильно.
Но не попробуешь — не узнаешь. Не рискнешь — не получишь желаемого. А Чимин хочет одного: любить и быть любимым.
***
Любимый Гук-и
Чимин, прости, что пишу тебе сейчас
И с такой просьбой
Я знаю, что это звучит ужасно, но все равно попрошу тебя
Можешь помочь мне завоевать сердце Юнги-хена?
