Притягательный. Часть вторая

             Голова раскалывалась так, будто ею о стену приложили. Не о стену, а об пол… Тиберий еле разлепил веки и покачнулся не от того, что не мог устоять, – сидел он на полу – а потому, что руки связаны между собой и к чему-то над головой. Если судить по ощущениям, то его в чём-то везли. В плане транспорта. Скорее всего, по воздуху. Перед глазами всё плыло, поэтому он ничего не мог понять и рассмотреть.       — Как себя чувствуешь?       Кто-то, сжав подбородок, поднял голову. Тиберий не смог сфокусировать взгляд и увидеть лица перед собой, даже голос раздавался как из-за стены. И личность говорившего осталась загадкой. Но чем больше Тиберий вспоминал, что произошло, тем больше склонялся к одному имени – Аксул.       — Наверное, я слишком сильно тебя ударил, — задумчиво протянул Аксул, разглядывая бледное, измазанное красной кровью лицо человека.       — Месть тебе ничего не даст, — прохрипел Тиберий, морщась от боли в черепе. — Галактика…       — Лично мне она даст успокоение, — слишком дружелюбно сказал Аксул. — Я люблю свой народ. И хочу, чтобы он был самостоятельным. Мы заслуживаем этого. И вы нам не нужны.       — Ты сам себя слышишь? Хватит сходить с ума, — выдохнул Тиберий. — Джаал до сих пор в тебя верит.       — Мы с ним никогда не были дружны, — задумчиво протянул Аксул.       — Галактика… Найди себе жену и успокойся уже.       — Найти жену? — насмешливо спросил Аксул. — Из твоих?       — Из своих! Ты же свой народ любишь, — вздохнул Тиберий, несколько раз моргнув и, наконец-то, более осмысленно уставившись на лицо недруга. — Аксул, — Тиберий свёл брови к переносице в страдальческой мине, — твоя рожа слишком близко, можно ты её отодвинешь от меня?       Улыбнувшись, Аксул его словам внял с точностью до наоборот. Придвинувшись максимально плотно, отчего кончик носа Тиберия даже коснулся практически плоского его, он замер, всматриваясь в лицо человека и выискивая всё то, что всегда приписывал чужим видам: вероломство, предательство, ложь, скрытность, агрессию, ненависть, властолюбие. Но видел лишь упрямую решимость, несгибаемость, ненависть, но не к кому-то там, а лично к себе. Аксул не смог найти изъяна в измазанном кровью лице. В этих измазанных, слипшихся белых волосах. Упрямо сжатых губах. Решительном взгляде…       Тиберий бы и рад отодвинуться, да вот хватка оказалась крепче, чем казалась поначалу. К тому же, когда он всё-таки попробовал отодвинуться, пальцы на подбородке сжались сильнее. Такая близость с врагом Тиберию не нравилась. Смотри-не смотри, а в Аксуле адекватную личность не видел. Правда, ангарское лицо, что неудивительно, напоминало о его персональной троице ангара. Даже как-то тоскливо стало. Сейчас бы зажаться между ними и типа спрятаться, а они же здоровые, сильные, уверенности ни на грамм не вселяют, но с ними чувствовалась лёгкость, даже не смотря на их домашние разборки.       — Мой лимит на ангара исчерпан, — шепнул Тиберий.       — Чего? — Аксул немного удивлённо округлил глаза.       — Так ты можешь не только толкать фанатичные речи, но и выражать ещё какие-то эмоции.       Грубо оттолкнув парня, Аксул выпрямился, а Тиберий, шипя от боли от удара затылком о стену, помянул Галактику.       — Не забывайся. Никого из ангара не красит связь с чужаком!       — Иди в Чёрную Дыру! — ругнулся Тиберий.       — Твои оскорбления до того умилительны, что хочется тебя за щёчку потрепать, как питомца, — с нотками издёвки бросил Аксул.       — Интересно, похож ли я на котика? — задумчиво протянул Тиберий.       — Что ты несёшь? — Аксул замер, уставившись на человека.       — Мяу, — выдал Тиберий и обворожительно улыбнулся.       — Может, ты его слишком сильно головой ударил, и он спятил? — предположил сидящий за штурвалом Таавос.       — Похоже на то.       Тиберий глянул на Таавоса и тут же отвернулся – с этим кадром тоже бессмысленно общаться. А так, хотя бы сбил их с толку своим странным поведением. Не зря же говорят, что он вобрал в себя отчасти и от старшего брата, и от младших близнецов.       Когда Аксул отошёл и уселся на второе сидение, Тиберий смог оглядеться. Небольшой челнок, он сидит в самом конце, с привязанными к поручню руками. Пока оглядывался, не сразу сообразил, что ничего не видит левым глазом. Тихо вздохнув, Тиберий напрягся, пытаясь «разбудить» импланты, которые делали это с вселенским затруднением. Словно что-то им мешало. Разомкнув веки, Тиберий снова огляделся, только более внимательно. Подняв взгляд, он замер от вида висящих на потолке реликтов.       — Заметил всё-таки, — Аксул поднялся со своего места. — Они глушат сигнал, так что даже не пытайся связаться со своими.       — Так глушите, что даже глаз работать перестал, — отозвался Тиберий.       — Или его вырубило из-за удара, — Аксул пожал плечами. — Лучше бы ты убил меня тогда.       — Жалею, что не сделал, — Тиберий с вызовом посмотрел на фанатика.       — Поменьше слушай своего глупого мужа.       — Ты прав – он мой муж. Поэтому не тяни к нему свои руки.              Джон ходил туда-сюда, ловя дежавю. Близнецы валялись уставшими телами в стороне и очень шумно пыхтели, точно намекали на что-то. Джон в тысячный раз глянул и тысячный же раз сдержал рвущийся наружу отборный мат – срываться на мелких не дело, но их поведение бесило. Вот бы он сейчас так завалился и делал усталый вид.       — СЭМ, хоть что-нибудь! — взмолился Джон, и близнецы резко замолчали, выпучив глаза и подняв головы.       — Сигнал что-то блокирует, — отозвался тот, и Джон всё-таки не сдержался от пары крепких фраз.       — Определить сможешь?       — Пытаюсь.       — Блядь, пожалуйста!       — Могу сказать одно, — от слов СЭМа напряглись все, — он ещё на Айе. Я его чувствую, но не могу определить место.       — Поднимите разведчиков, пусть облетят всю Айю и найдут следы, — тут же скомандовал Эфра, и ангара засуетились.       Джаал смотрел в пространство, не веря в происходящее. Возле Хранилища воцарилась суматоха. Эфра командовал сопротивленцами, а Мораан что-то говорил детям. Всем троим. Тиберий как-то спросил, имеет ли смысл существование сопротивления сейчас, когда угрозы в лице кеттов больше нет. Ответ ему никто так и не дал. Эфра только заявил, что сопротивление всё ещё нужно, и на этом всё.       — Нюни будешь распускать потом, — в плечо вздрогнувшего от неожиданности Джаала прилетел кулачок Сары. — Надо сначала Тиба вытащить, а уж потом расклеиваться будем. Договорились?       — Я и не распускал никакие нюни, — неуверенно протянул Джаал.       — Вот и умничка, — подмигнула Сара.       — Ты не злишься на меня?       — Злюсь, и даже очень: как вы могли его упустить? Как у вас ума хватило одного его туда отпустить? Странная же ситуация! — Сара упёрла кулачки в бока, сурово сведя брови к переносице, но тут же её лицо смягчилось. — Но сейчас не до распрей, это даже туговатый на соображалку Джон понимает. Поэтому не срывается на вас. Ну, и ещё потому, что не хочет племянников пугать ещё больше. Особенно Зиана.       Они оба посмотрели на тихо плачущего Зиана, рядом с которым сидел Мораан, что-то говоря – явно пытаясь успокоить. А как тут успокоишься, когда папу прямо из-под носа увели! А они ничего сделать не смогли. Сара вытянула губы трубочкой и тихо свистнула, когда рядом с отцом и сыном замер Джон – как бы не дошло до ругани, а то старшенький если сорвётся, пиши пропало.       — Эй, чего расплакался? — Джон опустился на одно колено перед племянником, потеснив его отца. — Кто-то умер?       — А если мы папу не найдём? — всхлипнул Зиан.       — Отставить пессимистические мысли, — приказал Джон. — Хотя Лань категорически запрещал делать из тебя солдата.       — Потому что я не справлюсь?       — Потому что зачем тебе кулаками махать, если черепушка варит, — Джон постучал племянника по лбу пальцем, и тот попытался вжать голову в плечи.       — Дядя, больно же!       — Ой, прости, ты же у нас неженка, — весело рассмеялся Джон.       Зиан на него обиженно надулся.       — Всё, оставить хандру. Когда найдём его, надо готовиться!       — К бою? — с недоумением спросил Мораан.       — К пиздюлине галактического масштаба от Тиберия!