Тебе не страшно?

— В общем, пока мы едем, я могу тебя ввести в курс дела, наконец, — включив камеру сказал Масленников Сударю, который, немного нервничая, снимал на основную камеру Диму и наступающие сумерки за стёклами. — Да, знаешь, было бы не плохо, — нервно усмехнувшись, бросил Сударь, коротко взглянув на мрачный сменяющийся пейзаж. — Мы едем в эти… дебри, за несколько десятков километров от цивилизации, чтобы переночевать в усадьбе, — Дима сделал небольшую паузу, чтобы нагнать напряжение и интригу, — в которой, судя по слухам, есть полтергейсты.       Как раз, когда Масленников закончил своё устрашающее предисловие, машина остановилась перед металлическим, в некоторых местах разломавшимся и погнувшимся, забором, который ограждал их от небольшого садика усадьбы. Помпезность кованных из мелких железных прутиков узоров на заборе и видевшихся из-за зарослей каменных статуй в саду, безусловно, поражала. Даже находясь в машине, Никита передёрнулся от холода и собственного воображения. — Полтергейсты? Их несколько, ты хочешь сказать? — протараторил Сударь, поглядывая то на друга, то на прутья ограждения. — Да. Удивительно, что в обоих зданиях здесь было замечено присутствие паранормального. Правда в главном здании вещи не передвигались сами собой, как это обычно бывает с полтергейстами.       По глазам Дмитрия было заметно, что он воодушевлён и просто сияет от предвкушения перед изучением этой неизвестности. Он быстренько отстегнул ремень и вылез из машины, чтобы достать всё необходимое оборудование и снарядиться. Сударю оставалось только обречёно вздохнуть и, нехотя, тоже начать собираться.       По обе стороны они были замурованы густым лесом, из глубины которого периодически доносились какие-то шорохи и скрипы веток. В этом лесу, скорее всего, жили звери, и не факт, что милые и добрые вроде белок или зайцев. Осознание того, что где-то среди деревьев может расхаживать дикое животное, кабан или стая волков, пугало посильнее прячущихся в доме призраков. Собрав всё необходимое, Дима и Сударь пролезли в сад через дыру в заборе как раз неподалёку от их места парковки. Здесь, за жёстким металлическим ограждением, казалось безопаснее, потому что вряд ли животное пролезет через такую щель, через которую они вдвоем с трудом перелезли. Так что теперь парни могли без задней мысли осмотреться. — Пару столетий назад здесь проживала состоятельная семья, какой-то барин, но потом, за одну неделю, один за другим, умерли все члены семьи и некоторые слуги именно здесь, в этих зданиях, — рассказывал Дима, пока они медленно и аккуратно шли по видневшейся, не сильно заросшей тропинке. — Через несколько лет усадьбу приобрёл другой человек, но не смог прожить здесь и пары дней. Что-то его напугало, и он спешно покинул это место и больше не возвращался. — Блин, чувак, это очень стрёмно, — Сударь шёл по следам Масленникова, вслушиваясь в историю и бесконечно оглядываясь по сторонам.       Впереди, в зарослях некогда красиво выстриженных кустов, что-то активно зашелестело, заставив их посмотреть в сторону звука и от неожиданности сделать пару шагов назад. Вокруг не было ни души, ночь легла на землю и без фонаря уже невозможно увидеть хоть что-то дальше носа. С фразой «Что это было?» Никита посветил на длинные и высокие ветви лозы, окутавшие не только серые каменные скамейки и фигуры, но и ближайшую растительность. Они с облегчением обнаружили, что туда всего лишь приземлился ворон, и, переглянувшись, пошли дальше. — Ещё важную роль сыграло то, что эти дома использовали как укрытие во время войн и революций. Так что призраков здесь может быть больше, чем мы думаем. — Дим, вот, честно, если бы я сразу всё это узнал, я бы ни за что не поехал, — у Сударя от переживаний даже ноги становились мягче и отказывались идти. Воображая себе невесть какие ужасы, он всё чаще замечал среди листьев какие-то тени. — Я знаю, — Дима усмехнулся. — Поэтому я и оставил тебя в неведении. Всё-таки хотелось поехать именно с тобой, так как-то спокойнее. — А мне чёт не спокойно совсем, я откинусь тут сейчас, — ответил Никита, всё же приулыбнувшись на мгновение.       Но действительно, будучи в подобном жутком месте не в одиночестве, а с кем-то, тем более с давним и дорогим другом, чувствовалась хоть какая-то гарантия безопасности. Ведь в случае чего они могут друг друга выручить. И для Сударя, и для Димы компания друг друга особенно ценна и важна, именно вместе им было наиболее хорошо и спокойно. Дима видел в Никите надёжного товарища, на которого всегда можно положиться, который никогда не оставит в беде. А для Никиты Дима был чуть ли не самым родным человеком, ради которого он мог пойти на что угодно. Даже на ночёвку в самом диком и заброшенном уголке мира.       Они прошли все заросли, и перед ними открылся вид на величественное двухэтажное поместье, с роскошными высокими колоннами, правда, с внушительными трещинами. Краска с деревянных стен ещё не до конца стёрлась и смылась, поэтому кое-где проглядывали несколько пугающие багряные пятна покрытия. А оконные ставни со временем потеряли свой цвет и из белоснежных превратились в грязные и пожелтевшие. — Воу, — Дима навёл камеру на здание, не скрывая смеха от удивления и нервозности. — Вот это действительно страшно выглядит, вы посмотрите… — Брат, блять, ты видел только что?! — что-то не на шутку перепугало Сударя, и он подошёл ближе к Масленникову, сжав пальцами рукав его куртки. — Вон там в окне, — камерой Никита указал в дальнее от них окно, от которого именно в этот момент отвалились остатки ставен и с грохотом упали в траву. — Блять, чувак, я только что видел там кого-то. Сто процентов тебе говорю. Силуэт такой, раз, и исчез. А потом и отвалилось это, — неосознанно Сударь прижался к нему почти вплотную, с ужасом вглядываясь в то самое окно. — Так, ты не паникуй, — со строгостью в голосе бросил Дима, направив на злосчастное окно камеру и приближая картинку. — Может в темноте показалось? Блик какой-нибудь? Я ничего не слышал, до того, как та фигня упала. — Ну не знаю. Это так отчётливо пробежало прям, — Сударь ещё несколько раз покосился в сторону, где что-то заметил, и пошёл дальше за Масленниковым. — В любом случае мне тут уже некомфортно.       Для видео Дмитрий сделал ещё несколько комментариев насчёт основного здания, а Никита тем временем устанавливал камеру с обзором на вход в усадьбу. Заглядывать лишний раз в мрачные, кажется, бесконечные дыры окон и дверей совсем не хотелось, но глаз всё равно постоянно цеплялся за них. Воображение не скупилось на краски, из-за чего любой поворот головы сопровождался слабым видением, пугающим до чёртиков. Из-за того, что в голове на повторе прокручивалось недавнее наблюдение в окне, ни Сударь, ни Дима не заметили соседнее здание, уже не такое величественное, но и не маленькое. Повернувшись в сторону этой постройки, Никита вздрогнул от неожиданности. — А вот и здание прислуги, — Дима направился к нему, снимая общий вид. — Не ожидал, что оно будет так близко к усадьбе. — Я-то уж тем более не ожидал, — Сударь закатил глаза от собственной пугливости. Но и понять его можно. Когда вокруг один лес и никого, кроме них двоих, а до этого ещё и в окне было замечено непонятное явление — начинаешь себя накручивать ещё сильнее. — Так, камера пишет, — Масленников установил ещё одну общую камеру, уже с обзором на дом прислуги. — С этого момента предлагаю разделяться, — Дима вытащил из кармана рацию и проверил, работает ли она. — Ты уверен, Дим, — бедный Сударь посмотрел на друга полными безнадёги глазами. — Хоть и понимаю, что там ничего нет, но всё равно так стрёмно. — Давай, Сударь, всё будет нормально, я на связи, — он ещё раз показал рацию в руке и спрятал обратно в карман. — Всё, расходимся. Будь осторожнее, — парни уже отошли друг от друга на пару шагов, каждый в сторону своего ночлега: Масленников — к усадьбе, Никита — к дому прислуги. — Выходим на связь через час.       С этого момента каждый пошёл своей дорогой, записывать материал одновременно в двух местах. Перед Димой расстилался невероятный пугающий вид высокого поместья. Этому зданию уже несколько сотен лет, а оно всё продолжает восхищать своими размахом и сохранностью. Хоть никаких стёкол или какой бы то ни было дореволюционной помпезности и следа не было, спокойно расхаживать по лестницам и этажам — вполне реально. Обросшие у стволов колючей травой высокие, громадные деревья, не переставая, шуршали и шелестели, отвлекая и не давая избавиться от лёгкой тревоги. Мороз прошёл по коже от непонятного наваждения. Тихо приговаривая в камеру: «Не могу передать словами, насколько мне сейчас страшно», Масленников потянулся к холодной ржавой дверной ручке, которая не уступала ограждению по красоте металлических изгибов. Жаль, что любоваться неизмеримой красотой памятника истории поздно ночью и в темноте практически невозможно. Находясь в непрекращающемся беспокойстве, Дима не мог обращать внимания на такие мелочи. Постоянно ожидал какой-то подвох… — Дима, — на плечо Масленникова упала ладонь, заставив его чертыхнуться, отскочить вперёд и врезаться в двери. — Ой, блять, брат, я не хотел тебя напугать. — Сударь, твою ж… — Дмитрий шумно нецензурно выдохнул и помотал головой. — Ты почему не на своей локации? — Да там здание аварийное просто максимально, — Никита пожал плечами. — Я там чисто физически не пройду. Так что буду с тобой ходить. — Ладно, повезло тебе, — хмыкнул Масленников, веря другу и не сомневаясь в правдивости его слов ни на минуту. — Если ты меня обманываешь и просто боишься там один сидеть — ты меня подвёл, конечно. — Я клянусь тебе, — уверенно прошептал Сударь, когда они уже зашли внутрь усадьбы и оказались в главном зале.       Изнутри усадьба обветшала сильнее, чем снаружи. Обоев на стенах уже давно не было, мебель — либо поломана, либо разграблена, с пола и потолка кое-где торчат доски. Наверное, через десяток лет всё здание станет таким же аварийным и непролазным, как домик прислуги. Но, несмотря на неблагоприятный ободранный вид, зал удивлял своим размахом и долгим пронзительным эхом. Даже после знаменитого: «Здесь кто-нибудь есть?» приходилось ждать три секунды, чтобы эхо от слов пропало. Естественно, в таком громадном старом здании обязательно все разрушается, если не каждый час, то каждый день, поэтому из глубины комнат доносились пугающие звуки падения или скрипа. Дима сразу списывал это на обрушение стен и потолка, но меньше напрягать каждый шорох не стал.       Съёмка продолжалась, парни решили не разделяться и идти вместе, чтобы не оказаться в опасной ситуации в одиночестве (например, в провале в полу). Дима поставил ещё одну камеру на лестнице перед тем, как подняться на второй этаж. Все эксперименты было решено ставить на верхнем этаже, потому что больше всего свидетельств паранормального зафиксировано именно там. Всё-таки компания под боком сделала своё дело, и ходить по пустынным коридорам усадьбы стало не так страшно. Да и вокруг не происходило ничего сверхъестественного, что могло бы вызвать как минимум вопросы и недоумение. — Теперь проведём эксперимент с диктофоном, — сказал Масленников в камеру, стоявшую на штативе на полу. — И, несмотря на то, получим мы какой-то ответ или нет, мы останемся ночевать в этой комнате. — Прикинь, там сейчас чёткие слова какие-нибудь будут, — Сударь нервно усмехнулся, сидя в дышащем на ладан кресле и снимая Диму с другого ракурса. — Что убьют нас, к примеру. Не знаю как ты, я бы сразу же убежал нахуй отсюда. — Зато это было бы очень необычно, — Дмитрий скептически глянул на друга и начал эксперимент.       Всё лишнее оборудование и рюкзаки с вещами уже покоились на остатках кровати. В этом месте уже ничто не подходило для комфортабельного отдыха, так что сон на такой кровати может обернуться только занозами, лёгкими царапинами и больными спиной и шеей. А ещё простудой, если не закутаться перед сном в спальный мешок. В комнате, некогда бывшей главной спальней, холод чувствовался сильнее, чем в любом другом уголке этого поместья, именно это и было странно. Во время записи парни не слышали ничего, что можно было бы счесть за ответ или проявление паранормального. Чего нельзя было сказать при прослушивании этой записи. — Это почему так, — Дима недоумевающе сдвинул брови, вслушиваясь в белый шум диктофона. Вместо привычного, немного трескающего звука они слышали громкий неприятный шум, через который кое-как различались задаваемые Масленниковым вопросы. — Проблемы с диктофоном? — предположил Сударь, съёживаясь в своём кресле. — Мы же проверяли его перед отъездом, всё прекрасно было.       Дима попробовал записать свой голос снова, но при воспроизведении шум не исчез. Для чистоты эксперимента он сделал запись в коридоре рядом с комнатой и, на удивление, там никакого белого шума не слышалось. — Починил, кажется, — сказал Дима в очередной записи диктофона, пока переходил из коридора в комнату, но странности с оборудованием не закончились. В диктофоне снова появился шум именно в тот момент, когда Дмитрий зашёл в комнату, хотя до этого на той же самой записи, только в коридоре, всё было чисто. — Чувак, это уже какая-то странная хрень, — Никита в упор смотрел на друга, совершенно не понимая, что за аномалия происходит с диктофоном. — Я сам в шоке, — скрывая нервозность за улыбкой, прошептал Дима. — С этим точно надо будет разобраться дома. — Ты уверен, что нам стоит остаться именно в этой комнате? — Теперь — тем более, — Масленников уверенно покачал головой, взяв небольшую камеру и установив её в углу комнаты, чтобы её обзор охватывал всё помещение.       Приготовления ко сну заняли совсем немного времени. Странное поведение диктофона, безусловно, вызывало мелкую дрожь по телу, но парни решили себя не накручивать и договорились пока что списать всё на неисправность устройства и сквозняк, который мог шуметь прямо над микрофоном. А ветер, надо сказать, действительно был, и затихать не собирался: он раскачивал ветки деревьев прямо у окна соседней от них комнаты, из-за чего они беспрестанно слышали глухие раздражающие стуки веток об раму, оставшуюся от окна. — Тебе вот не страшно? — Сударь прервал тишину, когда оба уже были условно готовы ко сну. — Ссыкотно немного, но не сказал бы, что прям очень, — Дима стоял спиной к Никите, занимаясь второй камерой с тепловизором, которую хотел оставить на не внушающей доверия тумбе. — А тебе? Не можешь от диктофона успокоиться? — Нет, мне наоборот спокойно, — заметив вопросительный взгляд Димы из-за плеча, Сударь поспешил прояснить: — Просто рядом с тобой чувствую себя… защищённым, что ли. — Не придумывай. Я тебя, конечно, в беде не оставлю, но мы с тобой в равных условиях, — Масленников полностью развернулся к другу и неожиданно для себя обнаружил, что тот уже подошёл близко к нему. — Это какое-то особенное чувство… которое мне сложно описать словами, — Никита положил руку на грудь Димы и медленно провёл ладонью до плеча. Он неотрывно следил за своими действиями, но, когда слабо сжал пальцами его плечо, перевёл взгляд на оторопевшего Дмитрия. — Э, Сударь, не надо вот шуток здесь этих, — Масленников нервно рассмеялся, скинув руку друга с себя и отойдя на шаг в сторону. — Это забавно всё, конечно, но место ты выбрал крайне неудачное. — Какие шутки? — без тени сомнения Никита в миг снова оказался в непосредственной близости от Димы и уверенно прижал его обеими руками к стене. — Я не шучу. Мне показалось, что такое Богом забытое место — самое удачное, чтобы это сказать. — Чтобы сказать… что? — Диму слегка напугало такое поведение Сударя, поэтому он чуть наклонил голову вбок и, глупо улыбаясь от ситуации, приподнял бровь. — Ты не представляешь, как давно я хочу это сделать. — Сделать что? Я не…       Дима не успел договорить: Никита резко прервал его настойчивым поцелуем. Неожиданный поворот застал Масленникова врасплох, так что он первую секунду ошарашено таращился на прикрытые веки Сударя, прежде чем всё-таки осознал, что происходит. Он пытался оттолкнуть друга, высвободиться, наорать на него за такой неудачный розыгрыш, но никакая попытка не обвенчалась успехом. Дмитрий не назвал бы Никиту невероятно сильным человеком, по крайней мере, у него никогда не было такой смертельной хватки, как сейчас. Он копил силу как раз для этого случая? Поцелуй из обычного касания начал перерастать во что-то нетерпеливое, настырное. Губы Сударя казались невероятно горячими, почти жгучими, и вдобавок к этому экзотические ощущения вызывали его колючие щёки и подбородок. Одну руку Никита приподнял и положил оказавшуюся ледяной ладонь на шею Димы. Оторвавшись от него, Сударь приоткрыл потемневшие глаза, смотрящие решительно и твёрдо. Под этим взглядом становилось жутко неловко и некомфортно, однако, неожиданно для себя, в этот раз Дмитрий сам потянулся к нему за продолжением банкета. Какое-то абсолютно непонятное и необъяснимое желание толкало его всё дальше, заставляло раскрепоститься и расслабиться в руках друга. Даже ноги начали подкашиваться, и хотелось куда-то сесть, продолжить в более удобной обстановке. В голове застлался мутный дурман. Лёгкость прошлась по каждой части тела Димы и появилось сладкое головокружение.       За коктейлем необычных чувств Масленников не услышал громкие шаги, скорее напоминавшие бег. Кто-то бежал от самого входа по первому этажу, приближался к лестнице. Сознание вернулось к Дмитрию, когда он услышал оклик и скрип половиц в коридоре за стеной его комнаты. К нему будто вернулось дыхание: он резко распахнул глаза и закашлялся. Перед ним никого не было. Эти громкие пугающие шаги принадлежали Сударю, который, запыхавшись, ворвался в комнату. — Дима, всё в порядке? — Никита сначала не заметил состояние друга, сам пытаясь привести сбитое от бега дыхание в норму. — Я пытался связаться с тобой по рации, но ты не отвечал. Потом увидел, что свет в твоём окне моргает, ну и решил всё-таки проведать тебя. — Чего блять, — Дима скатился по стене на корточки и мельком оглядел комнату: вещей Сударя здесь не было. — Какая рация… ты же… я ничего не понимаю. — Мы договаривались выйти на связь через час. А ты не ответил. Дима, что случилось, что с тобой? — Никита сам перепугался вида Масленникова. Таким напуганным он не был даже в злополучных «Вратах в Ад». — Ты рофлишь надо мной? — тихо спросил Дима, продолжая сидеть на полу и испуганно вглядываться в Сударя. — Что? Нет, с чего ты взял? — Никита подошёл ближе и подал руку Масленникову, помогая ему подняться. — Ты же со мной здесь был всё это время, — увидев нахмурившийся непонимающий взгляд Сударя, Дима начал паниковать ещё больше. — Тут… мы же ходили… эксперимент, тут диктофон… и потом… Да ты смеёшься блять. — Чувак, я был в соседнем здании. Вот камеры мои сам посмотри, — Никита не успел протянуть оборудование, как Дима сам его выхватил и промотал весь материал. Он не врал: все записи из дома напротив. — Что произошло, объясни нормально. Ты слышал что-то? Видел?       Все слова застряли где-то в груди, вместе с диким животным страхом. Что произошло здесь минутой ранее, и что происходило весь час до этого — остаётся загадкой. Либо Сударь всё-таки разыгрывает его, каким-то образом успев записать кадры из дома прислуги за день до основной съёмки, либо… это были галлюцинации, сон. Страшно было даже назвать произошедшее паранормальным. Дима ощупал Сударя по рукам, убедившись, что он настоящий, материальный, и снова отошёл, в панике взявшись одной рукой за голову и крутясь вокруг себя, рассматривая комнату. — Это всё бред какой-то, — Масленников шумно сглотнул, судорожно пытаясь понять, что делать дальше. — Уходим отсюда, — Дима схватил рюкзак, наскоро затолкал туда камеры из комнаты и заторопился к выходу. Напрочь забыв о других камерах и спальных мешках. — Эй, Дима, а остальные камеры? А вещи? Брат, к чему такая спешка? — Сударь немного замялся в проходе комнаты, но всё равно побежал следом. — Просто блять выбираемся отсюда как можно быстрее, — огрызнулся Дима, уже выбежав из усадьбы.       Масленникову в этот момент было совершенно наплевать на всё оставшееся здесь оборудование. Если никто не украдёт — он отправит кого-нибудь из своих всё забрать при дневном свете. Сейчас в висках пульсировало только одно слово: «Бежать». Ни на тени от света, ни на кусты, ни на шелест травы он уже не обращал ни малейшего внимания. Он видел машину и бежал к ней, не оборачиваясь.       Ехали они молча. Сударь боялся задавать какие-либо вопросы, потому что и без того понимал — случилось нечто действительно весомое, чтобы так торопливо покинуть локацию. Дима чуть ли не дрожал за рулём, все повороты и остановки делал чересчур резко. Никита подумывал сам сесть за руль, боясь попасть в аварию с таким нервным водителем, но Дмитрий ни на что не реагировал, ни на одно слово. Сударь даже смог сделать пару кадров как они едут, и самого себя, объясняя на камеру, что ничего не понимает.       Так они доехали до дома Масленникова, и Дима, так же ничего не говоря, взяв свою камеру, выбежал из машины. Сударь еле как успевал за другом: тоже вышел, заблокировал двери, побежал за Димой в квартиру. Паника как вирусная болезнь передалась и ему, хотя он и был в полном неведении. Как был в верхней одежде, Масленников упал за рабочий стол и начал переправлять отснятый материал на компьютер. Никита решил пока его не отвлекать и удалился на кухню, чтобы заварить чай с ромашкой (а может, и с успокоительным). В голове не звучала ни одна мысль, запутанная ситуация только вызывала головную боль. Вернувшись в комнату с двумя кружками чая, Сударь обнаружил, что Дима пристально смотрит на остановленное видео. — Сударь, подойди, — будто не своим голосом сказал Дима, немного отъезжая на стуле от монитора.       На экране запись с первого этажа усадьбы, Дима как обычно снимает всё вокруг. Но самое пугающее находится прямо по центру: высокое, тёмно-серое нечто идёт вперёд, сбоку от Масленникова. У существа не было волос и одежды, спина сгорбленна до уровня головы Димы, на ней выпирают острые рёберные и позвоночные кости. Силуэт слегка размытый, но все очертания ярко различимы. Всё тело занемело от испуга. И Дима только шёпотом добавил: — Теперь я верю в паранормальное.