꧁꧂
Король Джон никогда не жаловался на непослушание своих сыновей, но в этот раз Дин чувствовал, что буквально обязан нарушить данное отцу слово. Поэтому уже на следующий день он уговорил брата поехать с ним и отправился верхом в сторону Чёрного Озера, надеясь встретить этого таинственного эльфийского императора и успокаивая себя, что делает только лучше, узнавая, где именно это существо и как скоро оно может добраться до столицы. К удивлению принца, вскоре он нашёл его, словно что-то тянуло Дина к этому давно мёртвому эльфу. — Ты чего, Дин? — спросил Сэм, видя, как брат направил свою любимую кобылу, Шевроль, в обратную сторону и уставился на что-то около обочины. — Он что, здесь? — понял вдруг принц и выдохнул, увидев кивок брата. Дин ехал в паре метров от призрака и пристально его разглядывал, чувствуя, что Сэм едет следом чуть поодаль. От мертвеца пахло гнилью, кровью и тиной; кронпринц видел, как он переваливается с одной ноги на другую, с трудом двигаясь, но упорно шагая вперёд, слышал, как скрипят, клацают и даже хрустят его кости при малейшем шевелении. Кажется, в его теле даже что-то булькало. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на нём не просто старая тряпка, которая, возможно, тысячу лет назад была его одеждой. Нет, это был грубый изодранный огромный мешок, покрывавший всё его тело, включая голову, перемазанный грязью дорог и его кровью, мешок, в котором его тащили по дорогам, мешок, ставший, видимо, ему гробом. Вдруг призрак остановился и повернул голову к Дину — принц скривился, услышав скрежет смещённых с нормальных мест шейных позвонков, и дёрнул повод, останавливая Шевроль. Потом он извинится перед ней за резкость этого движения, но это будет потом. Сейчас он сам замер, ощутив на себе ледяной мёртвый взгляд. То, что осталось от эльфийского императора, внимательно рассматривало его, и Дин чувствовал, как всё тело покрывается мурашками и холодным потом. Так на него ещё никто не смотрел. Где-то сзади, метрах в десяти, остановился Сэм, но Дин не обратил на это внимания, как, впрочем, и на его встревоженные вопросы. Кронпринц неотрывно глядел на обращённое к нему лицо, скрытое за старой грязной тряпкой, и не чувствовал в себе силы даже моргнуть. И вдруг это существо заговорило. — Здравствуйте, Ваше Высочество, — голос был потусторонний, хриплый, с бульканьем на гласных. От таких голосов стынет кровь в жилах и замораживаются мозги. — Я приду через три дня, не скучайте. Даже не дослушав его, Дин пришпорил Шевроль и унёсся прочь, не в силах больше терпеть этот леденящий ужас. Он мог поклясться, что призрак грустно вздохнул, увидев эту реакцию, но ему было плевать. Сэм сумел догнать его только недалеко от Лоуренса. Старший хватался за сердце, выпучив глаза в пустоту, второй рукой держал повод, не управляя лошадью. Та спокойно шла вдоль дороги, везя хозяина домой. — Дин? — Сэм подъехал ближе и хлопнул кронпринца по плечу. Тот дёрнулся, вскрикнул, хлопнул глазами, словно выходя из транса, и повернулся к брату. — А? — просипел он. — Ты как? — с тревогой спросил младший. — Что там случилось? Он тебе что-то сказал? Угрожал? Дин пересказал, что видел и слышал, пугая и Сэма, и замолчал на весь оставшийся путь. — Знаешь, Сэм, — со странной уверенностью начал Дин, когда они въехали в город. — Если я когда-нибудь предложу тебе подобное приключение, делай что угодно, чтобы меня отговорить. Можешь даже рожу бить, сдачи не дам. Твою мать, я ж теперь не усну!꧁꧂
То, что поначалу показалось Дину даром, теперь стало проклятьем. Образ изломанного тела, звук мёртвого голоса всюду преследовали его, мерещась в тенях и звуча набатом в голове. Желание понять, узнать больше загнало его в библиотеку и заставило обратиться к ненавистным учебным книгам. Первая же глава толстенного тома «История Королевства Винчестер» поведала ему чуть больше, чем рассказ Роберта. Оттуда он узнал, что тот самый кронпринц был его тёзкой и героически сражался на войне, не раз среди боя сходясь мечом к мечу с эльфийским императором. Многократное скрещивание клинков ничего не давало: ни один из них не уступал другому в ловкости, а в переломные моменты Кастиэль вдруг исчезал среди солдат, бесследно скрывался, безмолвно откладывая своё поражение на потом — а, быть может, милосердно щадя будущего короля? После смерти Кастиэля кронпринц долго не прожил. Стал угрюмым, неразговорчивым, нелюдимым. Ходил по замку тенью, тревожа младшего брата, портя одним своим видом радость победы всем вокруг, а потом вдруг исчез из собственной спальни. Тело через три дня нашли на берегу Чёрного Озера с одной рукой, опущенной в тёмный водоём. Ни следов побоев, ни воды в лёгких. Словно шёл-шёл молодой, здоровый, крепкий, сильный мужчина — да и упал в один миг замертво. Джон недовольно хмурился при виде синяков под глазами сына и провожал осуждающим взглядом его спину, явно догадываясь, что его приказ не высовываться парень нарушил; Мэри охала и всплёскивала руками, видя его глубокую усталость; Сэм навещал чаще обычного и постоянно спрашивал о самочувствии, заставляя брата рычать от поступающего раздражения и гнева. Буквы плясали из строчки в строчку, становящиеся деревянными пальцы всё труднее листали страницы старых книг, нос забила многолетняя пыль, оседающая на поблёкших русых волосах принца. До обещанного призраком срока оставался один день, когда Дин понял, что ищет не там, и направился в башню Роберта. — Бобби, здравствуй, — вымученно улыбнулся юноша волшебнику, заглянув в коморку. — И тебе не хворать, мой мальчик, — улыбнулся тот. — Зачем ты пришёл? — Я хотел спросить, сохранились ли портреты членов королевской семьи времён падения Эльфийской Империи. — О, понимаю. Ты хочешь узнать больше. Хм, это совершенно нормально, и ты на правильном пути. То, что тебе нужно, не написано в книгах по истории и не хранится в королевских галереях. Пойдём со мной, — и маг поманил его рукой в сторону шкафа. — Помоги отодвинуть. За заполненным книгами стеллажом, как оказалось, пряталась небольшая дверца. Старик взял со стола фонарь с зажжённой свечой и всучил принцу, а сам, нарисовав на двери какой-то странный знак, толкнул её, открывая уходящую вниз винтовую будто бесконечную узкую лестницу. — Будь осторожен, Дин. Ступеням больше тысячи лет, — предупредил он и отошёл в сторонку. — Я с тобой не пойду, уж прости. Если и сумею спуститься, обратно не взберусь. — Что там, Бобби? — спросил Дин, стоя на второй ступеньке. — То, что он хотел бы уничтожить, да не смог. И возьми вот это, — он достал из складок мантии какой-то перстень с камнем, переливающимся странным голубоватым светом, и надел на палец Дину. — Это из вещей самого первого кронпринца. Говорят, в камне заключена эльфийская магия. Она поможет тебе увидеть то, что не увидишь при обычном огне. А теперь ступай, ступай. Ступени под ногами вились и вились, бесконечной вереницей уходя в кромешную темноту. Кажется, Дин давно оказался ниже, чем самый глубокий подвал во всём Лоуренсе. Это место было окутано такой мощной магией, что её чувствовал даже принц, хотя он и не обладал даром творить волшебство. Древние ступени, казалось, были даже более надёжны, чем все современные, и с каждым шагом юноша чувствовал всё большую уверенность в том, что лестница под ним не провалится. Когда он преодолел около сотни ступеней, в его голове раздался знакомый голос. «Иди, иди», — хрипло звучало внутри его сознания, и, подгоняемый призраком, Дин продолжил путь. Но с каждой ступенькой этот голос становился всё громче. Он не знал, сколько прошло времени, когда лестница наконец закончилась. Стоило ему преодолеть последнюю ступень и шагнуть на обычный пол, голос мигом заткнулся. Положив правую руку на стену — которая, как ни странно, была сухой и не пахла гнилью, хотя должна была, учитывая, как глубоко он теперь находился — Дин начал двигаться вперёд и вскоре наткнулся на факел, воткнутый в скобу на стене. Осторожно достав свечу из фонаря, он поджёг находку. Факел осветил чуть большее пространство, выхватив из чернильной темноты странный желобок под стеной. Стоило искре упасть в него, как огонь распространился по периметру небольшой комнаты, вырывая из мрака висящую на дальней стене картину. Дин сунул факел обратно в скобу, подошёл ближе и замер, поражённо выдохнув. Со старого тысячелетнего полотна на принца смотрел он сам, только чуть постарше, и волосы у изображенного на портрете были длиннее. В нижнем правом углу замысловатым серебристым росчерком вилась подпись художника, и как только Дин увидел её, схватился за голову свободной от фонаря рукой, от резкой боли прикусив внутреннюю сторону щеки, а в следующий миг в его сознании всплыл ночной темный лес. — Вы зря пришли сюда, Ваше Высочество, — донеслось из-за какого-то дерева, и Дин оглянулся, с удивлением поняв, что от слишком резкого движения ему на нос упала не его длинная чёлка. Он явно был не в своём теле, не в своем времени, не в своих воспоминаниях. Стал сторонним наблюдателем из первого ряда, не способный контролировать происходящее. Тем временем голос — знакомый, только не мертвый, не булькающий и не пугающий, наоборот, завораживающий своей мелодичностью — продолжил: — Первым повстречавшимся Вам эльфом мог оказаться и не я. — И всё же я не зря так слепо доверился Вам, Ваше Императорское Высочество, — против своей воли заявил Дин и усмехнулся. — Вы так рьяно настаивали на встрече в неформальной обстановке, отражая один удар моего клинка за другим, так что я подумал, что, быть может, мне стоит удовлетворить Ваше желание. — Вы слишком добры к своему врагу, — обладатель голоса наконец вышел из тени, позволяя яркому лунному свету пройтись по себе, и Дин — а вместе с ним и истинный хозяин этого тела — замер, не в силах оторвать взгляда от прекрасного молодого мужчины. — Вы мне не враг, — прошептал Дин и продолжил разглядывать эльфа. Простые, неприметные одежды, никаких украшений, но одного взгляда хватало, чтобы понять, что это не просто эльф. Вся его фигура излучала уверенность и спокойную силу. Длинные черные волосы струились по плечам, а нереально голубые глаза играли бликами в серебристых лунных лучах. — О, неужели? — эльф подошёл ближе и усмехнулся. — Тогда зачем Вы так яростно рубились со мной сегодня? — Я дал клятву, — горько ответил Дин и тоже сделал шаг вперёд. — Я обязан защищать своё государство. — Так и я тоже, — мужчина покачал головой и остановился в метре от кронпринца. — Но тот, кто выдаёт себя за Вашего отца, беспощадно уничтожает мой народ, лжёт Вашему, и я просто так это не оставлю. Что-то сверкнуло в голубых очах, что-то, что заставило Дина сжать кулаки и сглотнуть. В средний палец и мизинец больно впились изгибы странного тонкого кольца, похожего на дикую лозу. — Я понимаю, — кивнул Дин и вдруг упал на колени, глядя эльфу в глаза и запрокидывая немного голову. — Так убей меня сейчас, Кас, я не могу больше. Ты мой муж, моя пара, моя любовь, а мы каждый день сражаемся, словно враги, ненавидящие друг друга. Я не могу без тебя. Избавь меня от страданий, Кас, умоляю. Кастиэль, что-то бормоча на незнакомом певучем языке, упал на колени рядом с ним, беря его лицо в ладони и заглядывая в глаза. — Моё солнце, моя луна, моя любовь, — зашептал он, покрывая щёки и лоб принца поцелуями. — Ты же знаешь, я не сумею. Наследник престола схватился за его предплечья и прижался лбом ко лбу. — Что нам делать, Кас? — горько выдохнул он. — Когда это кончится? Кто начал эту войну? За что мы сражаемся? Как остановить это? — Боюсь, никак, моя любовь, — шепнул эльф и накрыл его губы поцелуем. С каждой секундой супруги целовали друг друга всё отчаяннее, глубже. «Лишнего» принца вытолкнуло в его время, в маленькую комнату, огонь по периметру которой погас, оставляя Дина наедине с непроглядной тьмой. Камень в перстне на его пальце загорелся ярче, и в его свете Дин увидел, что портрет его древнего тёзки покрыт мелким письмом. «Я пишу этот портрет, любовь моя, а сам могу думать лишь о том, как ты прекрасен. Если отец спросит, скажи, что эту картину тебе подарил бродячий художник, очарованный твоей неземной красотой. Хотя нет, лучше ничего не говори, спрячь этот портрет как можно дальше от всех и никому не показывай. Пусть это будет только между нами. Я зачаровал его, моя луна. Через него мы сможем общаться, тебе стоит только осветить его моей магией. Надеюсь, однажды мы сможем открыться» Неожиданно от тёмного фона за плечами ожившего изображённого отделился силуэт, подошёл ближе, обвил мужчину руками, кладя голову на плечо. Теперь картина изображала пару: человеческого кронпринца, что, прикрыв глаза, опёрся на грудь мужа, и эльфийского императора, который обвил супруга руками, прижимаясь вплотную и словно стремясь слиться в единое целое. — Я знал, что ты найдёшь этот портрет, — вдруг выдохнули Дину на ухо, и принц подскочил на месте, тут же оборачиваясь. Рядом с ним стоял всё тот же эльф из чужого воспоминания, которое парень только что видел. — Ты обязан был добраться до него, пусть и прошла тысяча лет. Ты обязан был узнать правду, кто я такой, кто мы друг другу. Ты обязан это прекратить. — Но если ты не хотел этой войны, более того, любил принца, тогда почему же она случилась? — тихо спросил Дин. — Спроси того, кто тысячу лет назад прикидывался королём, — процедил эльф. — Но эта тварь тебе не расскажет… — он покачал головой и вдруг уставился Дину в глаза. — Ваше Высочество, могу я… коснуться Вас? — К-коснуться? — просипел принц, не отходя, впрочем, ни на шаг. Ощущение чужих губ на своих, которое он запомнил из видения, не давало ему покоя, заставляя в глубине души жаждать продолжения. — Только… коснуться… — прошептал Кастиэль и преодолел последний метр разделявшего их расстояния, поднимая руку и намереваясь положить её на щёку Дина. Но тонкие пальцы прошли сквозь плоть принца, даря лишь ощущение лёгкой прохлады, но никак не касания. — Проклятье! — раздосадованно воскликнул эльф. — Подожди! — вскрикнул Дин. — Что я понял? Что я должен остановить? — Ты узнаешь, моя любовь. Я приду, и ты узнаешь. — Но ты сейчас здесь! — нахмурился непонимающе принц. — Я не здесь, Дин, — грустно покачал головой Кастиэль. — Я волочусь сейчас по дороге, гремя изломанными костями. То, что ты видишь перед собой — лишь образ, вытащенный из воспоминания тысячелетней давности, не больше. Я… даже коснуться тебя не могу. Так какой вообще смысл в нашем разговоре? Эльф щелкнул пальцами, и Дин оказался в своей собственной спальне. За окном сгустилась ночь, хотя когда он поднимался в башню к Роберту, был только ранний вечер. По комнате в отсветах огня свечи плясали странные тени, и принц сел на кровати, внимательно оглядываясь по сторонам. Вдруг он почуял запах одновременно гнили, тины и крови, ощутил на себе ледяной мёртвый взгляд, и из особенно тёмной тени рядом со шкафом выковылял знакомый изломанный силуэт. — Боишься? — с грустью спросил хриплый голос призрака. — Больше нет, — ответил кронпринц и встал с кровати, делая шаг к нему. — Ты ведь, как я понял, можно сказать, мой муж. Он не видел, но откуда-то знал, что существо под тканью мешка нежно улыбнулось в ответ на его слова. — Ты всё так же бесстрашно прекрасен, моя любовь, даже спустя перерождение и тысячу лет, — шепнул призрак. — Но не подходи, не стоит. Время ещё не пришло… — Что должно случиться завтра, Кастиэль? — принц сделал ещё шаг, но мертвец, вздрогнув от звука своего имени, отскочил от него, хрустнув костями, и Дин оставил попытки приблизиться. — Я не могу тебе сказать, моя любовь. Я сам не знаю. Мне известно лишь то, что завтра ровно тысяча лет с моей смерти и что всё должно наконец закончиться, — грустно покачал головой призрак и скрылся в тенях, оставляя принца наедине с размышлениями и завладевающим сознанием желанием спать, накатившим неожиданно, словно по воле магии. Прошептав «я буду ждать», Дин крепко уснул. А во сне он видел картины событий, происходивших давным-давно, в другой его жизни, тысячу лет назад.꧁꧂
Спустя столько сотен лет великую тайну последнего эльфийского правителя знал лишь он сам, давно умерший кучер, что когда-то проволок его вслед за повозкой по дорогам, да камни с грязью на этих самых дорогах. Только они помнили, что именно делал Кастиэль в том мешке, только они слышали его истеричный хохот вперемешку со всхлипами и причитания, только они имели представление о его великой скорби по беззаботным временам, когда можно было просто обнимать своего любимого и забывать о мировых проблемах. Как бы жестоко ни было это наказание, Кастиэлю, когда он вспоминал об этом, оно казалось избавлением и очищением. Да, разумеется, он бы предпочёл, чтобы этого не случалось, но слишком о многих событиях своей жизни он сожалел, и его казнь стала лишь одним из десятков и даже сотен. Но после этой «встряски» его разум вдруг оказался кристально чистым, не покрытым толстым слоем его гнева и разочарования, что были до этого. И тогда он вдруг понял одну очень важную вещь. Он стоял, изломанный, скрюченный, поддерживаемый брезгующими даже смотреть на него солдатами, и глядел на супруга, едва удерживающегося от открытой демонстрации боли и ужаса на лице, а в голове билось только одно: эта казнь ничего серьёзного ему не сделает, лишь подарит покой. Пусть временный, но он отдохнёт, отлежится где-нибудь в канаве или куда там его тело сбросят эти сволочи, поднакопит сил, встанет и вернётся. И отомстит предателю. А если не отомстит, то хотя бы расскажет всем, что случилось на самом деле.꧁꧂
Принц задумчиво ковырял вилкой кусок мяса, лежащий на тарелке, то и дело поглядывал на входную дверь. Кастиэль сказал, что завтра — то есть, уже сегодня — что-то случится. Что-то важное. Но его всё ещё не было, и это не могло не настораживать Дина. Король и королева, ничего не подозревая, спокойно поглощали обед, Сэм же, словно о чём-то догадываясь, то и дело смотрел на брата. Наконец, началось. Дин услышал его шаги ещё издали — чавкающие и гремящие, сопровождаемые шорохом неприглядного тряпья по драгоценному коридору королевского дворца. Принц уловил эти звуки задолго до того, как дверь распахнулась, подталкиваемая сломанной грязной рукой. В обеденный зал, подволакивая искалеченные ноги, вошёл скрючившийся человек. С его появлением, отбивая весь аппетит, зал заполнил не очень приятный запах, а двери сами собой с громким хлопком закрылись за спиной призрака. Увидев его, королева испуганно вскрикнула, король поднялся с места, тянясь к ножнам на бедре, Дин вскочил и вышел из-за стола, направляясь к нему, и только младший принц остался более или менее спокойным. — Отойди от него! — прогрохотал король, видя, как кронпринц делает шаги навстречу. — Дин, опомнись! Но тот, впервые в жизни полностью игнорируя отца, подлетел к вошедшему, подхватывая его под руки, поддерживая, не давая завалиться. — Всё, всё, — зашептал он, касаясь ладонью острого плеча. — Ты дошёл, всё хорошо. — Как хорошо, когда тебя ждут, — прохрипел-пробулькал, шумно выдыхая, голос из-под грязной ткани. Сглотнув, Дин потянулся, схватил мешок на его затылке и начал плавно тянуть вверх, стараясь снять ненужную вонючую тряпку. Существо в его руках задрожало, но не мешало сделать это, и принц наконец отбросил хламиду в сторону. Сползший мешок обнажил грязное изломанное тело с торчащими из неположенных мест костями, руки, гнущиеся под неправильными углами, со скрюченными длинными пальцами, похожими скорее на когти какой-нибудь мифической твари, и ноги, едва держащие своего хозяина стоящим, следом открылось довольно пугающее — не просто мертвенно-бледное, а даже зеленоватое, покрытое шрамами, со сломанным носом и фиолетовыми синяками под глазами, опухшими разбитыми губами, окружённое ореолом спутавшихся длинных волос — но по-прежнему не утратившее чарующей красоты лицо. Увидев это подобие на человеческое существо, члены королевской семьи застыли в ужасе, и только Дин ещё крепче, увереннее подхватил пошатнувшегося Кастиэля, легонько прижимая к себе и глядя в его лицо. — Чем я могу тебе помочь? — прошептал принц, заглядывая в голубые глаза эльфа. — К-кольцо, — прохрипел тот и поник, безвольно роняя голову на грудь, словно вдруг именно сейчас, спустя тысячу лет, окончательно растерял силы. Принц нахмурился. Кольцо? Какое? То, которое дал ему вчера Роберт? Но зачем оно… Точно! Маг ведь сказал, что в камне на нём заключена эльфийская магия. Так, быть может, это магия самого Кастиэля? Быть может, она сумеет высвободиться и помочь ему? Всё ещё удерживая его, Дин снял со своего пальца тот перстень и надел на палец Кастиэля. В тот же миг изломанное тело охватило голубоватое свечение, и вот перед кронпринцем стоял уже не грязный вонючий призрак, а молодой, красивый, чистый мужчина, который, впрочем, после преображения ослаб и повалился на Дина, жарко выдыхая ему на шею и хватаясь за его крепкие плечи тонкими пальцами. — Ди-и-ин, — протянул эльф, утыкаясь носом в выглядывающую из не до конца застёгнутого ворота рубашки яремную впадинку. — Всё хорошо, — повторил принц, робко касаясь ладонью дрожащей спины. — Какого чёрта?! — заорал Джон, тоже выходя из-за стола и обнажая острый меч. — Что ты делаешь, Дин?! Кронпринц не ответил, мягко отстраняя Кастиэля — можно ли ему звать его мужем? — от себя и, держа за плечи, заглянул в ошарашенно-счастливые голубые глаза. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Дин, сжимая простую рубашку Кастиэля. — Живым, — тот вздохнул полной грудью и шумно выдохнул, выпрямляясь. — Впервые за тысячу лет я чувствую себя живым. Спасибо тебе. — Ничего, ничего, — кронпринц похлопал его по спине и улыбнулся. — Это хорошо. — Так, ну всё! — гаркнул Джон, подходя к сыну со спины и отталкивая его от эльфа. — Кто ты такой? Зачем пришёл? Что происходит?! Приставив клинок к только что начавшей пульсировать жилке на шее Кастиэля, он подтолкнул его назад, в конце концов прижимая к плотно захлопнутой двери, явно ощущая окутавшую её магическую ауру. Призрак знал, зачем сюда идёт, и последним рывком, потратив остаток сил, запечатал вход, лишив всех присутствующих возможности выйти из обеденного зала, а возможных помощников — шанса войти. Сощурившись, эльф схватил двумя пальцами смертоносное лезвие и без особого напряга, заставляя короля гневно-растерянно нахмурить брови, отвёл от своей шеи. — Моё сердце только-только начало биться, — с угрозой в голосе, но тихо и спокойно проговорил он. — И я не позволю такому слабому человечку, как ты, так быстро заставить его замереть вновь. Потрясённо распахивая глаза, Джону оставалось лишь наблюдать, как его меч легко, словно игрушку, отбрасывают в сторону, а самого его с силой отталкивают прочь, заставляя отступить на несколько метров. — Перестаньте размахивать своими ножичками! — воскликнула королева, но стал бы кто её слушать? Дин разрывался, не зная, к кому из них броситься на помощь — к родному отцу или внезапно обретённому супругу? Но пока он думал, в их разборки вступил ещё один человек. — А мне позволишь? — непривычно дерзко ухмыльнулся Сэм, вскакивая с места, подобно отцу, выхватил из ножен меч и, в следующий же миг оказавшись возле эльфа, тоже прислонил лезвие к чужой шее. — И тебе не позволю, — Кастиэль призвал из ножен стоящего неподалёку Дина клинок и отбил угрозу, отбрасывая меч Сэма вслед за оружием Джона. — Уриэль, — прошипел он, направляя лезвие на младшего принца. — Чего? — в один голос удивились Джон и Дин. — К кому ты обращаешься? Кастиэль, игнорируя их, уткнул острие в грудь Сэма и сощурил глаза. — И давно ты вселился в мальчишку? — спросил он, вызывая на юношеском лице ещё более дерзкую и широкую ухмылку. — Да вот на днях, — совершенно не обращая внимания на угрозу меча у груди, ответил тот. — Как почуял, что ты снова по дорогам плетёшься. А ты, я вижу, оклемался таки? Удивительно. Я думал, после такой трёпки в тебе ни капли жизни не останется, — и вдруг он, сощурившись, процедил: — Братец. — Если что в этом мире действительно удивительно, так это то, что за тысячу лет ты так и не сумел восстановить своё тело, — губы Кастиэля сложились в ласковую, ничего хорошего не предвещающую улыбку. — Значит, я действительно хорошо постарался тогда, братец, — последнее слово эльф тоже процедил сквозь зубы, совсем как его собеседник. На лице короля отразилось незначительное осознание — кажется, он начал догадываться, что за люди перед ним обмениваются колкими репликами. — Уриэль? — непонимающе прошептал Дин, глядя на вроде родное, но при том совершенно чужое из-за несвойственной Сэму гримассы лицо младшего брата. — Что за чёрт? — О нём я тебе говорил, Дин, — ответил Кастиэль, не спуская глаз с безоружного принца. — Это он вселился тогда в короля, развязал войну и устроил бойню, уничтожая эльфийский народ. — Но зачем ему это? — недоумённо хмурился кронпринц. — Он убил нашего старшего брата, Михаила, который должен был унаследовать престол, и следующих за ним по старшинству Люцифера, Рафаэля и Габриэля, — объяснил Кастиэль. — После этого народ решил изгнать братоубийцу, и ему пришлось уйти, затаив в душе лютую обиду. Но ушёл он не далеко. Вскоре за нашими братьями умер отец, и мне пришлось в ускоренном темпе короноваться, становясь императором. Тогда он пришёл ко мне, пробрался в ночи в мою спальню и хотел тоже убить, но я понимал, что он так просто не успокоится, и был к этому готов. Я поймал его и уничтожил, рассыпав прах по ветру, надеясь, что угомоню его. Но не тут-то было, — эльф покачал головой. — Этот отморозок, с которым я имею несчастье быть родными братьями, стал призраком, вселился в вашего короля и решил захватить власть хотя бы у людей, заодно отомстить эльфам. Неужели тебе так хотелось править, Уриэль? — Складно рассказываешь, братишка, — ухмылка Уриэля превратилась в оскал. — Вот только ты допустил одну ошибку. Я вселился не в короля. — Ну королеву, какая, к чёрту, разница? Это мелочи, — отмахнулся тот. — Важен факт того, что сейчас ты мертвец, вселившийся в чужое тело и погубивший столько невинных жизней, в том числе мою и Дина. — И что же ты со мной сделаешь? — насмешливо спросил Уриэль, бесстрашно складывая руки на груди — точно под острым лезвием. — Ты не пырнёшь этого мальчишку, он же брат твоего муженька. Чего ты тут разговорился? Тебе меня не одолеть. Глупый ты, Кас. Ничему не учишься, не меняешься. Только могила тебя исправит, — он помолчал немного и разразился диким хохотом. — Ай, точно! Ты ж только что оттуда! Ха-ха! — Мечтай дальше, наивный, — Кастиэль вдруг опустил руку с мечом и поднёс к лицу собеседника руку — ту самую, на которой сверкало надетое Дином кольцо. Хохот тут же настороженно оборвался. — Я сделаю с тобой вещь более ужасную, чем ты со мной. Я заточу тебя в эту побрякушку и превращу в чистую энергию, а потом буду использовать в своих нуждах, пока ты не иссякнешь весь. На лице Уриэля промелькнуло выражения чистого ужаса, которое, впрочем, тут же сменилось на растерянность и непонимание, принадлежащие Сэму. Тёмную сущность, вселившуюся в него, затащило внутрь драгоценного камня, который тут же почернел, омрачаясь злобой древнего призрака. — Вот так лучше, — улыбнулся Кастиэль, крутя кольцо в пальцах, и Дин улыбнулся тоже, делая шаг к нему. Он не помнил всего того, что с ним — с ними — было в прошлой жизни, давно-давно, ему приснились лишь некоторые самые важные события, но эмоции и чувства явно сумел перенести в настоящее время в полном объёме. В сердце теплилась любовь, когда он видел Кастиэля, и это ли не весомый повод для того, чтобы взять его за руку и обнять? А их прошлую жизнь эльф и пересказать может, наверняка не откажет. Дин уже сделал шаг к Кастиэлю, но вдруг окутанный спокойствием зал дрогнул от злого возгласа короля. — Ты что тут устроил? — холодно спросил он у эльфа. — Я устроил? — удивился тот, приподнимая смоляные брови. — Я?! Я из всей этой истории самый пострадавший! — Прочь отсюда! — Джон, подхватив с пола свой меч, направил его на Кастиэля, заставляя эльфа поджать губы и покачать головой. — Твоё Величество, — вроде и по титулу, но при этом совершенно без уважения, а даже с насмешкой обратился он к королю, — опусти клинок, и никто больше не пострадает. — Ты мне тут не угрожай, — проигнорировав предостерегающее «Отец!» старшего сына, Джон сделал несколько шагов по направлению к Кастиэлю. — Что ты можешь мне сделать? — Я украду твоего наследника, — ухмыльнулся эльф и вдруг переместился, оказываясь рядом с Дином. — А может, он и добровольно со мной пойдёт. — Отец, — вмешался Дин, осторожно беря Кастиэля за запястье. — Так уж получилось, что я и тот самый первый кронпринц Дин — воплощения одной и той же души, и чувства у нас с ним одинаковые. Юноша замолчал, обдумывая, что сказать дальше, как доказать отцу, что Кастиэль им не враг. Заметив его нерешительность, эльф улыбнулся и едва заметно кивнул, как бы говоря, что примет любое его решение. Это придало Дину необходимой уверенности. — В общем… И так уж получилось, что тот Дин был в тайном браке с эльфийским императором. Они поженились ещё до начала войны, до коронации Кастиэля, и… — Ты хочешь сказать, — удивлённо начал подошедший к ним Сэм, — что он твой муж? — Эм… Ну, по сути да, — Дин выдохнул и крепче сжал руку Кастиэля. Пока король беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь затолкнуть рвущиеся проклятия обратно в глотку — не подобает правителю государства так себя вести, тем более при своей королеве — и решая, как ему ко всему этому относиться, сама Мэри приблизилась к паре и внимательно осмотрела обоих молодых — ну, не очень — людей. — Я клянусь, что ничего плохо ему не сделаю, — прервал поток её мыслей Кастиэль. — Он самое дорогое, что когда-либо у меня было, именно благодаря ему я продержался эту тысячу лет, я… — Я понимаю, — мягко улыбнулась женщина и опустила ладони поверх их сцеплённых рук. — Вы явно созданы друг для друга. Что ж, раз так, я не в праве чинить вам препятствия. — Мэри! — закричал Джон возмущённо. — Прошу меня извинить, — слегка натянуто улыбнулась королева сыну и зятю. — Мы сейчас вернёмся. Она отошла от немного удивлённых мужчин, подхватила мужа под руку и едва ли не силой утащила его из зала прочь, в коридор, пройдя через двери, с которых уже был снят барьер. На её место тут же встал Сэм, неловко почёсывая затылок и задумчиво глядя на сцеплённые руки брата и эльфа. — Эм, ну… — начал он, облизнув губы. — В общем, я рад, что ты нашёл себе пару, вот, — принц будто кивнул своим мыслям. — Желаю счастья. — Спасибо, Сэм, — широко улыбнулся Кастиэль и, подняв руку, легонько похлопал его по плечу. — Ты уж извини моего… — он запинается, не в силах назвать тёмную тварь, заключённую теперь в кольце в его руке, братом, но младший принц и так всё понял. — А, ничего страшного, всё равно я ничего не помню, — слегка натянуто улыбнулся Сэм. Стоило ему отойти, к ним вновь подошла королева, за руку она буквально волокла сопротивляющегося мужа. — Как ребёнок, ей богу, — прошипела она, глядя ему в глаза, и обернулась на Дина и Кастиэля, поставив Джона рядом с собой. — Говори, — приказала она ему, ткнув пальцами под рёбра. — Кхм, — король нахмурился и поджал губы, как ребёнок, которого заставляют делать то, чего он делать не хочет. — Благословляю вас, дети мои, — с каждым словом он хмурился всё сильнее и яростно моргая, опустив глаза на переплетённые пальцы сына и недавнего врага. — Живите долго, будьте счастливы, и пусть любовь и удача сопутствуют вам. Договорив, он дёрнулся, вырываясь из хватки жены, и порывисто ушёл прочь, гневно топая каблуками. — Он привыкнет, — улыбнулась, кивая, Мэри. — Береги моего сына, — строго велела она Кастиэлю. — Пуще жизни, — твёрдо сказал тот. — И ты его тоже береги, — повернулась королева к сыну. — Разумеется. Дину было весьма неловко от того, что вся его семья по очереди подходила и желала им счастья, но в груди разливалось тепло. Теперь всё у них будет хорошо, он почему-то был в этом уверен. А ворчание отца можно и потерпеть — тем более, оно вряд ли продлится долго. Проводив взглядами уходящих из зала членов королевской семьи — наверно, все трое пошли восстанавливать нервы — влюблённые наконец повернулись друг к другу. — Ну, что ж… — неловко начал Кастиэль. — Надеюсь, ты не против, что я… Но Дин не дал ему договорить. Устав бороться с бушующей в сердце нежностью и любовью, он порывисто обнял его, крепко прижимая к себе одной рукой, а второй подхватил за подбородок, заставляя поднять голову. Эльф дрожаще выдохнул, наблюдая, как принц немного наклонился, глядя в его глаза, и прижался губами к губам в робком поцелуе. Дрожащими руками Кастиэль обнял его, запуская пальцы в русые волосы, пытаясь поверить, что это наконец случилось, что он снова может любить его, касаться, целовать, получая такой же чувственный ответ. — Что я теперь буду жить с тобой и надоедать твоему отцу, — закончил Кастиэль, когда они наконец сумели оторваться друг от друга. — Я только за, — выдохнул Дин и тоже потащил его прочь из зала в сторону своих покоев. Про обед все совершенно забыли, взбудораженные и растревоженные происходящими событиями, и только старый волшебник, жуя куриный пирог, сидел в своей башне и счастливо улыбался, спокойный за этих двоих, что наконец встретились вновь, преодолев расстояние в тысячу лет и сотни миль дорог.