Почему не стоит оставлять капканы в лесу

Очередной солнечный день Ли Юэ сопровождался дружным гомоном птиц на деревьях, шелестом окроплённой росой травы под мирными потоками свежего утреннего ветерка и звонкими писками мелких животных, изредка пробегающих мимо. Следуя знакомой тропинке, среди увитых сочными плодами деревьев шёл высокого роста мужчина, статный, с гордой осанкой и полуприкрытыми глазами цвета невероятного янтаря. Длинные, расплетённые пряди лениво шевелились сзади, вторя движениям брюнета. Человек вальяжно и неторопливо шёл по устланной под его ногами дорожке, осматривая принадлежащую ему территорию неусыпным золотым взглядом. Человек был так строг и грациозен в своём молчании, что, казалось, завидя того ещё вдалеке, трава перед ним сама покорно ложилась на землю, а деревья почтительно склоняли зелёные кроны перед своим королём, наблюдая за его неторопливым шагом. Спокойствие и гармонию, правящие разумом Архонта этим солнечным утром, вдребезги разбивает внезапный, надрывный плач. Ощущение, что эпицентр болезненного всхлипа находится где-то совсем рядом только усиливается, стоило резкому звуку повториться, на этот раз уже куда более сдавленно и словно испуганно. Тут же чуткое обоняние улавливает незнакомый, подозрительный запах, который, Моракс уверен, он ранее никогда ещё не слышал. Доверившись чутью, Архонт быстро находит нужную полянку, откуда всё так же доносился мучительный плач. Тонкий, звонкий, словно он… Принадлежал ребёнку. Осторожно, не привлекая к себе внимание неизвестного, брюнет раздвигает плотную листву кустарника, за которым только что спрятался, в надежде понаблюдать и выяснить, что же всё-таки произошло. Невольно Моракс тихо охает, стоило его взгляду упасть на рыжую макушку прямо перед собой. Вполне человеческую и, как он и опасался, детскую, откуда прорастали… Внезапно, внушительные лисьи ушки, такие же медно-рыжие, с тёмными острыми кончиками. Лицо, как оказалось, мальчишки, видно было также почти что полностью. Всё в ярких веснушках, искажённое в гримасе ужаса и страшной боли. По нему, прямо из голубых, словно двух глубоких озёр глаз лились горькие слёзы, скатываясь по бледным щекам на одежду и траву под «лисёнком». Взгляд Архонта двигался всё ниже, тут же подмечая рубашку мальчика, изношенную, на вид довольно старую. На светло-серой ткани в местах локтей виднелись неаккуратные заплатки. Шорты мальчишки мужчина благополучно упускает из виду, наконец опустив взгляд на то, за что лис так отчаянно хватался слабеющими, дрожащими пальчиками. Золотые глаза злобно прищуриваются, сильные ладони стискивают ни в чём не повинную листву. Капкан. Крупный, железный, с острыми зубцами, так больно впившимися в ногу мальчишки, разорвав при этом даже шерстяные гольфы. Кто именно осмелился поставить на дикой территории рабочую ловушку – жалкие Похитители Сокровищ или же никчёмные Фатуи – он с удовольствием разберётся позже. Сейчас его забота состояла в другом. Шелест листьев куста совсем рядом вынуждает мальчишку наконец поднять красные от слёз глаза, тут же в ужасе отпрыгнув подальше от страшного незнакомца, насколько это вообще было возможно. Очередная вспышка боли в раненной ножке высвобождает наружу только больше слёз, однако это совсем не мешает лисёнку храбро выгнуть спину, в защитном жесте плотно прижать ушки к голове, а метающийся рыжий хвостик с опаской спрятать сзади, из последних сил шипя на невозмутимого мужчину. «Это наверняка хозяин капкана!» – с ужасом проносится в угасающем разуме. «Мне конец!» Незнакомец осторожно присаживается на колени напротив испуганного мальчишки. Янтарные глаза с интересом и неким холодком посматривают на странную добычу. Не было никаких сомнений в том, что на запрещённую абсолютно для всех территорию этот лис пробрался нагло, без единого разрешения и ведома Архонта. Но… Рука Моракса беззастенчиво, медленно протягивается вперёд, в попытке прикоснуться к рыжим кудрям. Однако, не успевает Архонт совершить задуманное, как на его кисти плотно смыкаются острые клычки, сдавливая и прокусывая кожу, вплоть до выступившей холодной крови. Отчаянно борясь за последние крохи собственной жизни, лисёнок агрессивно рычит, видимо, не собираясь так просто отпускать чужую наглую руку. Если уж ему не суждено выжить, так пусть он хотя бы умрёт сражаясь. Нахмуренные синие глазки злобно зыркают на физиономию незнакомца, тут же в удивлении расширяясь. На лице мужчины не сменилась ни одна эмоция, не дрогнул ни один мускул! Всё такой же строгий, властный взгляд был устремлён в глаза юноши, что немало того испугало. Другая рука таки ложится на рыжую макушку, осторожно, мягко проводя между прижатых в страхе ушек. - Отпусти. – железный приказ глубоким голосом, от которого мутные глазки раскрываются ещё шире в непонимании и удивлении. На потерянном, плаксивом личике отображается целый спектр эмоций, прежде чем мальчик медленно, словно боязливо разжимает зубы, отпуская руку незнакомца. Напоследок мокрый язычок бегло лижет глубокий укус, словно бы сдавленно извиняясь. Поджимая хвост, лис отстраняется от мужчины, сжавшись от непрекращаемой боли, однако теперь уже кое-как терпя и не плача вслух, ожидая, чего же этот странный незнакомец от него хочет. Снисходительный взгляд Архонта вновь падает на блестящую в лучах солнца ловушку, в которой оказался малыш. Секунда – и холодный металл трескается, тут же, словно от внутреннего взрыва разлетаясь на мелкие кусочки, ещё в полёте обращаясь в белую пыль. Далее укушенная рука вновь тянется к мальчику, дрожащему всем телом, на этот раз опускаясь ниже и совсем невесомо дотрагиваясь до раненного места. Лис вздрагивает и всё ещё пытается инстинктивно отползти, но Архонт мягко шикает на него, пресекая глупую попытку бегства. Пальцы аккуратно гладят ногу, посылая под кожу через ранки еле ощутимую целебную энергию. Постепенно кожа начинает медленно срастаться, а горячая кровь испаряться. Даже ткань гольф постепенно соединялась с оторванной половиной, восстанавливаясь по ниточке. Когда шёлк возвращает себе прежний цвет, избавившись от пропитавшей его крови, Моракс наконец отпускает ныне здоровую ножку, бегло, с довольством осматривая плоды своего труда. Убедившись, что теперь мальчишка абсолютно здоров, и ничто поблизости ему не угрожает, Моракс встаёт с примятой травы, в последний раз ероша рыжие волосы, мягко проходя по ушкам. Подумав, Архонт тихо хмыкает. Так уж и быть, пусть этот лисёнок остаётся. В конце концов… Всегда рано или поздно появляются исключения из правил. Голубые, всё ещё удивлённые глаза провожают загадочного мужчину, до тех пор, пока тёмный силуэт не скрывается за чередой пышных кустарников и высоких деревьев. Обернувшись, мальчишка вертит прежде здоровой ножкой туда-сюда, неверящим взглядом осматривая целые гольфы, а под ними белую, нетронутую кожу. И следа не осталось, словно бы и не держали его ногу минуту назад острые смертельные тиски. Головокружение и тошнота тоже постепенно сходили на нет. Казалось, что потерянная кровь сама вернулась в зажившую плоть… Ещё раз глянув в сторону, куда неспеша ушёл незнакомец, лисёнок аккуратно поднялся на ноги, покачиваясь, всё ещё переживая о сохранности костей, что совсем недавно капкан раздробил едва ли не в щепки. Помявшись на месте минуту, мальчишка решительно поскакал по следам и запомнившемуся запаху мужчины, намереваясь если не нагнать его, так хотя бы узнать, куда же тот направлялся. Вскоре тщательный поиск привёл маленького лиса к красивой, искусно украшенной хижине, окружённой широким садом, где росли невообразимо красивые голубые цветы, от которых здесь повсюду в воздухе витал потрясающе-нежный аромат. Новые благовония дымились на крылечке дома, чистота и идеальный порядок повсюду указывали на то, что здесь непременно кто-то живёт. А чёткий запах незнакомца, коим воздух вокруг был пропитан не меньше, чем цветочными благоуханиями, мог уверить мальчика, что он всё-таки не ошибся. В последний раз взглянув на милое жильё мужчины, на этот раз заприметив движение в окошке, юноша разворачивается и уходит восвояси, на утро обещая себе ещё обязательно вернуться сюда.

***

Не изменяя давним принципам, Моракс как обычно пробуждается ровно в тот момент, когда восходящее на востоке солнце озаряет своими тёплыми лучами благословлённую Богом Контрактов землю, стучась людям в окна и пробуждая их вместе со своим Архонтом ото сна, наполняя воздух теплом и постепенно избавляя от ночной сырости. Спускаясь по резной лестнице в гостиную, божество внезапно подмечает странный, как будто знакомый запах, вынуждающий его ускорить шаг, из любопытства стремящегося поскорее найти источник непонятного аромата. Оказавшись в нужной комнате, Моракс с удивлением замечает на полу нечто, завёрнутое в большой зелёный лист, откуда и исходил знакомый запах. Осторожно присев рядом на колени, брюнет разворачивает «свёрток», тут же заинтересованно выгибая бровь. Краешек губ дёргается в улыбке, когда голову озаряет догадка о смысле этого внезапного подарочка. На ещё одном листочке внутри лежали три дымящиеся, обжаренные на костре рыбки.