Только не сожгите Оперу

В руках она держала масляную лампу. Под дрожащим светом выявлялись из темноты очертания каменных блоков, составлявших стены коридора, устилавших пол. Теперь здесь было темно, теперь чувствовался запах плесени. В тот раз она тоже чувствовала запах плесни, но только сейчас осознавала это. Чудовищный фарс этого вечера заставил её чувства занеметь. Постановка… Комедия о неверной мужу графине и таком же неверном ей супруге-графе. Комедии бывают разные, но чаще всего персонажи в них либо мерзкие, либо жалкие. Графиня была неприятной, Кристина была даже рада, что Карлотта охотно забрала эту роль. Хотя, Ангел говорил что-то о карьере Кристины. Может, он и был прав. Если бы Кристина всё ещё волновалась о карьере… Но нет, неприятная работа, неприятная роль. Роль Серафимо тоже не то. Всё не то. Надо же было из-за этой бездарной оперы устраивать такой переполох? Тьма вокруг не слабела, Кристина минула несколько поворотов. Кажется, знакомых. Да, верно. Винтовая лестница. Кристина вспомнила её. Значит, она не заблудилась. Обидно было бы, если бы весь её план провалился только из-за того, что она забыла дорогу. Разум вновь возвращался к событиям вечера. Голос, который раздавался на весь зал можно было бы счесть частью спектакля, эдакой актуальной сатирой, игрой со зрителем… И Карлотта, потерявшая голос. Это было смешно. Почти. Отчего-то тогда Кристина почувствовала дрожь, какую чувствует неопытный артист на сцене … И горло у неё сжалось так, что стало трудно дышать. Её тело, будто отделилось от разума и испытывало страх по каким-то смутным причинам. Предчувствие. Позже, когда Кристина вышла из гримерки, она увидела нескольких балерин в костюмах пастушек. Что-то было не так. Испуганные глаза. Кристина не видела Буке. Она только слышала сбивчивые пересказы, которых уже хватало, чтобы вселить ужас. Смерть. Упал с колосников, сломал шею. Так запросто, человек перестал существовать. Разве не смешно? Нет, совсем не смешно. Всё перемешалось в голове. «Идем со мной» - голос Рауля. Он разыскал её в толпе. Его взгляд, обеспокоенный, искренний. Кристине не была готова успокаивать друга, у неё не было на это сил. Она даже не запомнила, что сказала ему, почему её было срочно нужно идти? Найти Мег, мадам Жири или кого ещё? Или у неё болела голова? Открестившись от непрошенной компании как смогла, Кристина окольными путями вернулась в гримерную. Когда она приняла решение о том, что следует сделать? Она не заметила. Просто уже знала, что так было нужно поступить. Больше ничего не имело значение. Только затянувшаяся игра, сегодняшний фарс и потерянная человеческая жизнь. Осознание приходило медленно, пронзая ледяной ясностью. Это всё её вина. Кристина спустилась к озеру. Здесь было светлее. На стенах горели лампы. Почти не страшно. Но дорогу преграждала вода. И нет лодки. Хотя, смогла бы Кристина сама справиться с лодкой? Она остановилась у берега и попыталась заставить свою опустевшую от усталости голову думать. «Он найдет меня здесь?» - эта мысль призвала дьявола. И дьявол взял её за руку, увлекая за собой. *** - Вы напугали всех сегодня, - мягко сказала она и осеклась. В её голосе была дрожь, выдававшая её истинный страх. Она не сможет говорить спокойно, не справится. Они стояли посреди подземного жилища: Кристина и человек, которого она раньше называла Ангелом. Он молчал некоторое время. Слишком непроницаемо выглядела его фигура в плаще и маске, и оттого непредсказуемо, и оттого вселяла тревогу. Вдруг он заговорил: - Опасно ходить по подземелью одной. Прошу вас так больше не поступать. Кажется, он не ожидал её фразу так же, как и она не ожидала такого его ответа. Разум её чуть оттаял: - Постараюсь. Но сейчас это уже не важно. - Вы в порядке? - Да. - Чаю? - … Да. Спасибо. Может, всё будет хорошо? А Ангел был не таким уж высоким, хотя и выше Кристины. И не таким уж ужасающе широкоплечим. Потусторонний дух, неземной силы? Нет, отнюдь. Эти странные мыли пронеслись в голове, вселяя спокойствие. Кристина тихо проследовала за человеком в плаще, они прошли за приподнятую портьеру в крохотную кухню со столиком, едва вместившем бы двоих. Но здесь было уютно. Или так ей казалось… Горячая чашка согревала замерзшие руки. Чай пах жасмином. Мужчина предложил ей сесть за стол, и сам сел напротив. Как два обычных человека. - Вы пришли просить о чем-то? – заговорил он, спустя несколько минут тишины. Как будто давал Кристине возможность отдохнуть и успокоиться. Да, наверняка он и правда подумал о её состоянии. Но почему он такой… спокойный, разумный? Кристина ожидала разговора с опасным и неуравновешенным человеком. Она боялась довериться этому новому впечатлению. - Просить… - эхом повторила Кристина и замолкла, пытаясь подобрать слова. Он не стал её прерывать. Взял свою чашку и отпил немного. Чтобы не смущать её пристальным взглядом? - Я не знаю, поймете ли вы мою просьбу, но прошу вас выслушать, - начала она, укоряя себя за косные слова, - Последнее время я не очень хорошо понимаю, что происходит… вокруг, в опере, не понимаю историю с Ангелом и с вами. Простите. Но у меня есть предчувствие, что мы все можем натворить что-то ужасное… Я не знаю. Простите меня. - А что, произошло что-то ужасное? Пара писем, пара шуток во время представления. Что именно вас беспокоит? Кристина удивленно посмотрела на него. - Даже это уже кажется не очень законным, вы разозлили сильных людей и сорвали представление. Но ещё самое ужасное! То, что… Она снова замолчала, сделав неопределённый жест рукой. А потом все переживания этого дня добрались до её разума, она прикрыла рот рукой и из глаз у неё потекли слезы. Человек в плаще растеряно поставил свою чашку чая. Он встал из-за стола сделал шаг к Кристине, и успокаивающе коснулся её плеча. Она прошептала что-то неразборчивое со словами «сейчас», «извините». Он опустился на колени, взяв её свободную руку в свои руки, закрытые перчатками. - Если вас больше всего испугала смерть Буке, - Кристина тихо всхлипнула, невольно подтверждая его слова, - то, можете мне верить, это не убийство. Хотя я и виновен в случившимся. Окажись ваш Жозеф чуть сильнее меня, это я бы лежал на сцене со сломанной шеей. Кого вы бы оплакивали сильнее, меня или его? – слова не помогали, - Полагаю, одинаково. Вы слишком добрая. Простите мне, что я не скорблю по Буке. И простите, что напугал вас. Этого не должно было произойти. Можно сказать, что это несчастный случай. Кристина сделал над собой усилие, чтобы перестать плакать. Хотя говорить что-либо она была ещё не в силах. Она мягко перехватила его руку и направила прочь, жестом предлагая вернуться за стол. Мужчина практически отскочил от неё, как будто испугавшись, и вернулся на место. Потом протянул ей откуда-то взявшийся платок. - Знаете, Кристина. Я всё же благодарен вам, что вы пришли ко мне сейчас. Чтобы рассказать. Это больше, чем я мог ожидать. Спасибо. Кристина устало улыбнулась в ответ на его слова. - Я беспокоюсь. – заговорила она смелее, - За людей в опере. И за вас. Я бы очень хотела, чтобы наше общее будущее не омрачалось чем-то... Вы можете мне пообещать, что будете осторожны, что никто не пострадает? – у неё получилось сказать то, что она намеревалась сказать с самого начала. Он улыбнулся ей, но улыбка тут же переросла в ухмылку. Мужчина чуть подался вперед, облокачиваясь на стол. - Вы очень добры, Кристина. И немного наивны. – заговорил он, - Наивны, потому что ожидаете, что все будут в ответ добры к вам. Но, боюсь, это не так. Пусть, даже, вы молодая красивая девушка. Но вы не богаты и не из знатного рода. Поэтому вам придется научиться постоять за себя. Даже, если кто-то при этом пострадает. Но хорошо. Я постараюсь чтобы никаких неприятных происшествий не происходило по нашей вине. Хотя, я не могу обещать этого. Вы поймете со временем. Кристина сперва захотела поспорить с ним, но потом осеклась. Он ведь пообещал. Услышал её просьбу. На первое время, это можно считать достижением. - Может, вы хотели сказать ещё что-то? – вновь заговорил он, - Подозреваю, вас многое беспокоит, и у вас много вопросов. Она задумалась - Нет. Я хотела сказать только это. Хотя, - она смущенно опустила взгляд в чашку, - могу я спросить кое-то? Мужчина не ответил. Видимо, это означало согласие. - Как мне к вам теперь обращаться? Вы не Ангел музыки, как я наивно верила. И я даже не могу на вас за это злиться. Какая небылица… Вы человек. А у людей есть имена. - Если это важно для вас… Меня зовут Эрик. Можете звать меня так, можете звать учителем. Ведь, я надеюсь, вы готовы, не смотря на изменившееся положение, продолжать обучение? - Я бы хотела. И всё же мне беспокоит один вопрос. Я хочу знать, что вы попросите взамен за это? Денег у меня нет. Без оплаты я ваш труд оставить не могу, да вы и не согласитесь, наверное. - И правда. Но я уже говорил вам цену. Могу повторить вновь, она не изменилась. Цените свой голос и цените то, что я делаю для вас. Посвятите себя музыке. - Лишь это? Так не бывает. - А вы считаете, что этого мало? Это обещание. Я, как творец, хочу знать, что мой труд не напрасен, и что вы будете творить со мной, останетесь со мной. Кристина замерла. Она вспомнила, что Эрик и правда говорил эти слова. Посвятите себя музыке. Останетесь со мной. Остаться с ангелом музыки – звучало как метафора. Остаться с человеком, мужчиной… Это звучит иначе. - Вы не были для меня человеком, когда я давала свои обещания. – Наконец, проговорила она. Эрик нервно сжал челюсти. Но, взяв себя в руки, ответил: - Могу представить, о ком вы сейчас подумали. И всё же вы искренне обещали мне, что посвятите себя музыке. Никаких напыщенных виконтов, стремящихся увезти вас из театра, никаких туманящих разум глупых интрижек. - Вы что же, подразумевали, что я никогда не выйду замуж? - смущенно выпалила Кристина, - Или вы, быть может, планировали, что я выйду замуж за вас? Эрик замолк. Кристина вгляделась в открытую часть его лица. Нахмуренные брови, поджатые губы. Она подловила его? Или просто разозлила? - Чтобы вы знали, я не подумала о Рауле, я лишь подумала о вашей хитрости. Чего вы хотите от меня? Я угадала ваши намерения? Он не отвечал. Всё силился подобрать слова? Кристина отпустила свою чашку и выпрямилась. Переживания вечера отступали, и она была готова высказать всё своё возмущение положением, которое Эрик ей предлагает. Мужчина задумчиво коснулся своей маски, вздохнул, и всё же заговорил: - Кристина. Я, возможно, виноват перед вами. Поэтому, вы вольны обещать или не обещать ещё раз. Он вновь поднялся из-за стола и жестом предложил Кристине идти за ним вперед. Они вернулись к холлу пещеры, где окружение выглядело как театральная декорация, где Эрик, как вспомнила Кристина, говорил ей о музыке и о… любви? - Только знайте, - продолжил он, - что я готов учить вас не из-за обещаний, а ради радости слышать ваш голос. И не готов отдавать вас виконту или кому бы то ни было, из-за моих чувств к вам. Кристина заглянула в его глаза и неожиданно для себя поняла, что обещание остаться с Ангелом музыки было дано ею не в обмен на голос, а из искреннего желания, чтобы Ангел не покидал её. И, что самое странное, человек перед ней – тот же, и её желание остаться не изменилось. - Ладно. - Ладно? - Ладно. Не отдавайте. Только не сожгите Оперу. - Вы согласны остаться со мной, чтобы я не сжег Оперу? У Кристины загорели щеки. - Мне считать ваши слова обещанием? – повторил он. - Я могу пообещать, что буду и впредь ценить то, то вы делаете для меня. Но чувства, я верю, - это вещь добровольная. Эрик обескуражено покачал головой. Кристина чувствовала, как у неё стучит в висках от волнения. Но она первой взяла себя в руки и заговорила: - Это всё, что я хотела сказать. Сейчас уже поздно, и я хотела бы вернуться в комнаты кордебалета. А в следующий раз мы встретимся на уроке. Хорошо? - Да, конечно. Я провожу вас. - Спасибо. Кристина лежала в своей кровати в общей спальне и вспоминала свои недавние чувства, как она спускалась в подземелья этим вечером. Она почувствовала стыд. Она-то мнила себя героиней, спасающей оперу от сумасшедшего. Шла к этому новому незнакомому человеку, не взирая на опасность, которая может ей грозить. Но всё оказалось совсем иначе, чем она ожидала. Она нашла вместо этого страшного человека, человека давно знакомого, своего учителя и друга. Того, кому она доверяла уже не один год. И она засыпала с мыслью, что всё ещё может закончиться хорошо.