///
28 мая 2022 г. в 21:49
сонми двадцать два, и она чудесная. эти её фенечки столетней давности на правой руке (потом она рассказала, что носит их исключительно чтобы не путать право и лево), её невероятные макияжи и страсть к молочным коктейлям — всё это немножко сводит с ума. хёна наблюдает за сонми из-за стойки, пока готовит ванильный капучино или пряный латте, пока протирает столы после посетителей или пока стоит на кассе в ожидании новых заказов. сонми неизменно весёлая, улыбчивая и громко смеющаяся, а с ней всегда либо большая шумная компания, либо очередной ничем не выдающийся парень. хёна уверена, что сонми даже в лицо их не запоминает, что уж говорить об именах. зато имя "хёна" сонми точно помнит и каждый раз как будто подгадывает смену, чтобы прийти за своим ненаглядным молочным коктейлем, поулыбаться пять минуток и уйти с гордо поднятой головой обратно в свой мир ярких цветов и новых ощущений. /// у сонми клёвая квартира, отдающая неоном и излишними попытками скрыть роскошь. хёна в жизни не видела у кого-либо дома настоящий, мать его, диско-шар, который за ненадобностью валяется на диване. а ещё не видела сонми, запивающей соджу энергетиком, такой печально-весёлой, прямо на грани непредсказуемой истерики. вокруг реки алкоголя, сигаретный дым и звуки поцелуев, едва ли заглушаемые бубнящими басами, так что в какой-то момент уследить за всеми становится невозможно. хаос порождает хаос, когда хёна придерживает волосы сонми, пока та склоняется над несчастным унитазом. хаос порождает хаос, когда сонми заплетающемся языком предлагает искупаться в ванне вдвоём. хаос порождает хаос, когда хёна соглашается. цветочный принт купальника сонми, её тонкие руки и ноги-палочки, обвивающие со всех сторон, брызги, смех и глупый чмок в губы. ведь так всё и началось?
сонми двадцать три, и она такая странная. даже для хёны. сонми не любила цветы и широкие жесты, не любила романтические комедии и громкие слова, но почему-то начала встречаться с парнем, который это всё дарил и обожал. сонми он тоже обожал, вот только её любимый молочный коктейль (ванильный, к слову) так и не запомнил. хёна смотрела на их отношения со стороны и хотела так тоже. а ещё чуть-чуть ревновала, ведь её лучшая подруга теперь была почти всё время недоступна. ревность — чувство ужасное, мерзкое, разрушающее всё самое дорогое, если не научиться вовремя это контролировать. поэтому, когда спустя два месяца сонми вышла на связь, хёна уже была готова начинать скандал. но не начала. ведь сонми сказала, что выходит замуж. /// хёна стала подружкой невесты и, как завещали сами предки, переспала с другом жениха. и, кажется, с самим женихом тоже. это не входило в её планы. просто так вышло. он настаивал. она не смогла сказать нет. было ужасно больно, а после — ужасно пусто. остаток свадебных празднеств хёна лишь наблюдала издалека, слабо улыбаясь, а потом просто исчезла из жизни этих людей. и из жизни сонми в частности.
сонми двадцать четыре, и она какая-то совершенно по-другому чарующая. хёна видит её в телевизоре — синий свитер, скрещенные на груди руки и мокрые волосы, а на фоне жёлтая лента, опоясывающая дверь в дом, и тело, накрытое белой тканью. сонми как будто смотрит сквозь репортёров, которые наверняка сочли такой взгляд последствием шока после такой ранней и трагической смерти её мужа, но хёна почему-то думает, что дело тут не в этом. сонми не кажется хёне напуганной или шокированной. сонми не кажется хёне убитой горем. сонми кажется хёне убийцей. /// в сонми что-то надломилось за те полгода, что они с хёной не общались. оно и понятно, очевидно совершенно, что брак, начавшийся с изнасилования женихом подруги невесты, ни к чему хорошему привести не может. у сонми глаза стеклянные, дыхание размеренное, пульс в норме. они сидят вдвоём у хёны на кухне и пьют соджу. запивают водой из-под крана. хёна знает, что сонми никогда и никому не расскажет правду о той ночи, когда её муж был найден мёртвым в ванне с перерезанными венами. хёна знает это, а потому не спрашивает, лишь подливая соджу и посматривая на своего синего, как свитер сонми, попугая в клетке.
сонми двадцать пять, и она совершенно сумасшедшая. они с хёной дружат так, как не дружили никогда. что ни день, то тусовка вселенского масштаба. что ни час, то разноцветная таблетка под язык. что ни минута, то новая безумная идея. сонми одержима популярностью, одержима лайками и подписками, сонми снимает буквально каждый шаг и крепко цепляется за руку хёны. они обе без тормозов абсолютно, но иногда, после очередной тусовочной недели хёна начинает волноваться. в любом случае это, конечно, проходит, как только сонми просыпается и нападает с объятиями и поцелуями. и всё же хёна замечает, что с сонми что-то не так. постоянное головокружение и частая тошнота. хёна придерживает волосы склонившейся над унитазом сонми, хёна помогает ей умыться, хёна записывает сонми к врачу. /// всё оказывается куда проще: тест на беременность у сонми показывает две полоски. в тот момент она сидит на стиральной машинке в смешной белой шапке с висячими ушками и нервно кусает губу, пытаясь не заплакать. сонми же двадцать пять, она девочка взрослая, но совершенно не знающая, как поступать в таких ситуациях. у сонми за плечами школа, университет, работа и даже брак, но никто и нигде не дал бы однозначного ответа. хёна улыбается и говорит рожать. а сонми очень хочет верить хёне.
сонми двадцать шесть, и она старательная. старается быть лучшей из лучших абсолютно везде, будь то обязанности по дому, по работе или с дочкой. сонми благодарит хёну по десять раз в день, а хёна смущается и чувствует себя совершенно счастливой. за пару лет совместной жизни хёна по ощущениям узнала о сонми буквально всё. например, сонми не любит яркие цвета, поэтому в час ночи на кухне хёна покрасила сонми не в розовый, как хотела изначально, а в холодный блонд. ещё сонми любит бабочек и неплохо рисует, поэтому они набили парные маленькие татуировки с бабочками на ключицах по собственным эскизам. и, наконец, сонми всё время тянет к мутным мужчинам постарше, что хёну иногда немного напрягает. /// в какой-то момент хёна понимает, что сонми становится всё сложнее быть идеальной. сложно убираться по расписанию, сложно работать, сложно следить за дочерью. ещё сложнее ходить на разнообразные собрания (анонимные и не очень), где по идее должно стать лучше. сонми слышит, видит, чувствует, но не вникает. стеклянный взгляд, дыхание размеренное, пульс в норме. хёна тщетно бьётся с этим состоянием сонми, а потом просто опускает руки. позволяет уйти вместе с ребёнком и видит из окна, как к дому подъезжает шикарная машина, в которую сонми садится с счастливой улыбкой и дочкой на руках.
сонми двадцать семь, и она такая красивая. хёна часто видит её у себя в рекомендациях, иногда листает её новые фотографии в инстаграме и улыбается, вспоминая всё то позитивное, что у них было. сонми стала более откровенной в своих постах, перестала постоянно натягивать эту дурацкую фальшивую улыбку, а ещё начала спокойно говорить о том, что у неё есть дочь. кем бы ни был её нынешний парень — он совершил настоящее чудо. хёна завидовала ему белой завистью, ведь у него получилось вернуть сонми к нормальной жизни буквально за девять месяцев, а у хёны не вышло и спустя три года. иногда приходилось задумываться, почему всё вышло вот так. почему хёна не смогла помочь? почему не спасла? и почему не стала той самой? /// у сонми в истории бенгальский огонь в руке; или связка шариков; или чья-то маленькая ладошка — у дочки второй день рождения. а ещё, судя по кольцу, переливающемуся лиловым в историях, парень сонми сделал ей предложение. у хёны же сердце проваливается вниз, сбивается дыхание и пульс подскакивает до ста двадцати.
сонми двадцать восемь, и она разбита. хёна понимает это, когда видит её, плетущуюся под дождём без зонта в офисной одежде. хёна не хочет больше лезть в это адское месиво по имени ли сонми, не хочет ощущать себя не тем человеком, не хочет помогать, не хочет видеть и чувствовать тоже не хочет. однако делает шаг вперёд и открывает над головой сонми зонт. предлагает сигарету. приглашает в свою новую квартиру, в свою новую жизнь, где теперь поселился мальчик, для которого хёна — та самая. без оговорок и "но". /// сонми в свежей одежде держит чашку с чаем, как мешочек алмазов, и до последнего не поднимает глаза. тихо благодарит. хёна склоняется над сонми и замечает следы ладоней на её шее. спрашивает несколько раз, кто это сделал. сонми держится до последнего, пытается оправдаться, защитить и себя, и своего мужа, будто не понимает, что происходит. у хёны странное дежавю: кухня, сонми, неудачный брак. только пока что второй муж ещё жив. но это временно. потому что хёна сделает всё для сонми. для своей сонми. и пусть мир катится к чертям.
сонми двадцать девять, и она жива. разведена. и счастлива. они с хёной часто зависают вместе, смотрят фильмы двухтысячных, ходят по клубам, оставляя ребёнка на друзей, нянек и бабушек с дедушками. у сонми с хёной как будто второе дыхание открылось, ведь, кто бы что ни говорил, тридцать — это, к сожалению, не вторые двадцать, так что нужно успеть всего побольше. двойные свидания вслепую, стриминг, цветные пряди в волосах, парки аттракционов — всего и побольше. работа, психологи, психиатры, горы таблеток, спасающих от неприятных воспоминаний — а можно чуть меньше? /// сонми заказывает ванильные молочные коктейли на двоих, и вместе с хёной дурачится до закрытия кафешки, в которой когда-то они и познакомились. а потом они идут домой к хёне с двумя бутылками розового вина в пакетах, чтобы поцеловаться в лифте и потрахаться в ванной. ведь всё только начинается.