Терзания бессмысленны

      Сегодня довольно морозное утро. Щиколотки покалывает от лёгкого порыва ветра, вызывая мурашки под тонкой ночной сорочкой. Мэйбл накинула на плечи шаль, первое, что попалось ей под руку, когда она выходила из комнаты. Она снова просыпается от ночных дум, которые в последнее время её волнуют куда больше, чем очередные скидки на новую летнюю одежду. Старые деревянные половицы скрипят под её тапочками, когда она спускается с крыльца и идёт на полянку позади хижины. Если её родные узнают, что она в таком виде щеголяла ночью, то точно будут причитать, что мол нужно заботиться о своём здоровье смолоду. Правда Мэйбл всегда шла против правил или всё же её Билл к этому приручил. Точно нельзя сказать. Этот летающий начос периодически посещает её, а затем снова пропадает в своём измерении. По началу ей это не приносило никакого дискомфорта, ведь она и так знает, что он сам по себе очень занятой демон. Правда в последнее время подружки начали невзначай ей указывать на это. Мэйбл не простушка и где-то в глубине души её это задевало, но виду старалась не подавать и всякий раз отмахивалась. А червячок сомнения уже зародился в её душе и потихоньку поедает её уверенность не только в своём любимом демоне, но и в ней самой. Каждый раз, когда она видит подруг с парнями или другие парочки, у которых слово «люблю» говорят хотя бы раз в день, то ей это кажется по-настоящему важным. Ведь тогда они точно уверены, что у них всё хорошо. Это лишь вызывает у неё грустную улыбку и опять мысленно спрашивает у самой себя «Я же всё ещё его маленькая звёздочка?». Как-то раз она попросила его прогуляться с ней на выходных, но он только отмахнулся, что у него много дел и на прощание, чтобы ей не было так грустно, поцеловал её в лоб и растворился в золотой дымке. Вот тут Мэйбл и поняла, что возможно реально прошло слишком много времени и он к ней охладел, но держит возле себя, только потому, что привык. От этих мыслей ей стало тошно и на глазах невольно наворачиваются горькие слёзы. Она помнит и знает, что он не такой, как все остальные парни. И конечно сама решила принять его таким, какой он есть. Со всеми его тараканами и странностями, со всей его работой в другом измерении и прочими ненормальными штучками. Но она даже представить не могла, что это может оказаться так больно. Она не дура, но теперь сама плачет посреди поляны, грустно смотря на верхушки деревьев и теребя браслет на руке с волосом единорога. У неё вроде бы всё хорошо, но не думала, что будет так сильно нуждаться в чьём-то внимании, будто брошенный ребёнок. Ей безумно стыдно за такие мысли и поведение, но она по другому не умеет. И чтобы скрыть все потаённое, которое не требует внимания, как-то раз навестила единорогов. Правда те, на удивление, быстро отдали ей волосы. То ли это из-за прошлого раза, то ли им стало просто её жаль, ведь вся боль и грусть буквально отражается в её карих глазах. В браслет она вплела всего один волос, чтобы Билл мог её только касаться, но не «читать». Возможно он это уже заметил, что больше не слышит безумный поток маленькой человеческой девчушки, в чём сама Мэйбл не сомневается. Просто он искусный актёр, ведь за все те тысячелетия наловчился скрывать всё то, что делает его слабым. Мэйбл грустно, ведь понимает, что она его слабость. Тот самый камень на ноге, который тянет его на дно. Возможно он мог бы покорить не одно измерение, где бы веселился со своими «друзьями», танцуя на могилах его врагов. Или сводить с ума людей, забавляясь их ничтожностью. Но есть среди них один человечек, который не позволяет ему это сделать. И опять же, ей кажется, будто она обуза. Слабая и беззащитная обуза, которая каким-то чудом его удерживает. Она бы так и стояла, пока со спины её не прижали к груди такие тёплые и родные сильные руки. Ей стало тепло и очень неловко, ведь сейчас смотреть на него выше её сил. Нужно быть сильной, а иначе он и вправду может оставить её совершенно одну. Смахнув последние слезинки, она посмотрела в любимую жёлтую радужку. Слабая улыбка тронула девичьи губы, — Привет, Билл. — Ну привет, Звёдочка. Чего не спим? — он прижал её ещё ближе к себе, чувствуя как она еле дрожит. — Не спится просто, — и она потупила взгляд в землю, чувствуя как быстро краснеют щёки. — Уж не сон ли плохой тебе приснился? А то я что-то в последнее время не могу понять, о чём думает моя Звёздочка. Эта фраза, хоть и на несколько секунд, но все же разбила все те сомнения, которые в последнее время она сама себе накручивает. Глупая неловкость вызывает новый поток непрошеных слёз и она шмыгая носом, подтверждает его слова, — Да, всего лишь кошмар. — А мне кажется тут дело в другом и смею предположить, что ты от меня что-то скрываешь, но из-за этой штуки я ничего не могу понять. А ты знаешь, как я не люблю оставаться в неведении, — Билл кончиками пальцев провёл вдоль её левой руки, чуть было не прикасаясь к бисерному браслету. — Тебе просто кажется. — Неужели? Тогда сними его и я сам всё проверю, — он развернул девушку к себе, приподнимая её лицо за подбородок. И то, что он увидел, ему явно не понравилось. Столько боли в карих воспалённых глазах будто наяву пронзили его сердце самым острым кинжалом. Ему оставалось только прижать её к себе и незаметно снять безделушку. Хоть Мэйбл и пыталась противиться его воли, но быстро сдалась и просто вжалась в его грудь, с неистовой силой сжимая в кулачках белую рубашку. Её разум тут же воспроизвёл все переживания последних дней, которые она так отчаянно хотела скрыть, но те как назло сами явили всё демону. Ему понадобилось меньше пяти секунд, чтобы глубоко вздохнуть и накинуть на плечи Пайнс свой пиджак. После чего подхватил ту на руки и понёс обратно в хижину, под нос приговаривая, «От человеческих женщин одна головная боль». В следующие несколько минут она уже лежала на груди Сайфера под одним одеялом и тот невесомо поглаживал её спину и прежде, чем провалиться в сон, услышала его слова, — Побуду с тобой ещё немного, неугомонная моя. Все эти терзания не стоили её нервов, но определённо стоили проведённого времени в обнимку со своим любимым демонёнком. Он не умеет громко и пылко признаваться в любви, но его поступки говорят куда больше. Просто нужно принять ещё одну жестокую реалию этого мира — демоны не умеют говорить о любви, они её демонстрируют немного иначе.