Неспокойная ночь

      Ночное звёздное небо. Поистине нерукотворное произведение искусства. Оно не сравнимо ни с одним ныне существующим полотном, и вряд ли когда-нибудь будет. Невозможно в полной мере передать это пространство чёрной бесконечности, содержащее в себе безмерное количество блестящих украшений - небесных тел. За одну лишь человеческую жизнь не увидеть их всех. По крайней мере, точно не с Земли.       На Земле уже который год проблемы с экологией, с экономиками разных стран, с перенаселением, со всем на свете. Проблемы-проблемы-проблемы. Кажется, под тяжестью проблемных дней дрожат крыши домов.       Дазай почти не помнит то время, когда мог смотреть вверх и представлять, что на небе есть свой пастух, пасущий облака. Тот короткий промежуток беззаботности как будто и не существовал вовсе. Сейчас он знает, что если небо и может видеть, то оно видит не только ночные огни. Он знает, что оно свидетельствует большинству преступлений, что оно слышит оружейную дробь, что оно терпит предсмертные крики полные страдания и отчаяния. Впрочем, ему всё равно. Не так давно он и сам был причиной бесчисленных кровопролитий и бесчинств.       Сейчас он стоит на балконе своего временного укрытия и курит уже не пойми какую по счёту сигарету за эту ночь. Лицо противно обдаёт сизым дымом, оставляя ощущение горького осадка на душе. Слишком. События двухнедельной давности - уже слишком. Смерть Одасаку была слишком сильным ударом. Желание закончить этот нелепый сон называемый «жизнь» велико как никогда прежде. Дазай мог бы прямо сейчас перегнуться через перила и полететь вниз головой, чтобы уж точно разбиться. Он бы мог уйти вглубь грязной квартирки и вспороть себе вены. Мог бы наглотаться таблеток, или, в конце концов, застрелиться. Однако Осаму лишь стоит на балконе. И курит.       Экс-мафиози проснулся в холодном поту где-то полтора часа назад. Вид умирающего Сакуноске крепко засел в памяти Дазая. Тускнеющие серо-голубые глаза, прилипающие ко лбу с испариной красные волосы вкупе с ощутимо пропитывающейся кровью одеждой друга заставляют желудок выворачиваться наизнанку. Слёзы уже не текут, но в опухших глазах сильно ощущается песок. Каждую ночь он просыпается и каждый раз не может поверить, что такого дорогого для него человека больше нет. Зачем Осаму продолжает свои страдания? Вероятно, он сам не до конца понимает.       Но, видимо, сегодня испорченное подсознание суицидника вовсе захотело довести его до конечной точки. Полтора часа назад он видел ещё кое-что. Были комья запёкшейся крови в ярко-рыжих волосах. Были выцветшие синие глаза с полопавшимися капиллярами. Спавшая с огненной макушки дурацкая шляпа. Красные разводы на коже под нижней губой, появившиеся из-за нескончаемого потока кровавого кашля, спровоцированного истинной формой способности. Чужие руки без привычных чёрных перчаток. Россыпи веснушек будто никогда и не было на лице. Замысловатый узор по всему хладному телу бывшего напарника.       Сновидение, где Осаму не успел остановить порчу Чуи, заставило бывшего мафиози вскочить с футона, дёргано озираясь по сторонам.       Как бы Дазай не хотел признаваться даже самому себе, но их связь с Накахарой была невероятно крепка. Да, они ссорились почти всё время. Да, они не раз и не два пытались друг друга убить. Но это не отменяет того, что за последние три года им пришлось вместе многое преодолеть. Они шли сквозь тьму, оставляя за собой горы трупов, переживая предательства, сражаясь спиной к спине, а после вместе зализывая раны. Всё же, в мире остался ещё один человек, с которым Осаму мог быть искренним. Мог быть. Но пару дней назад разрушил всё своими руками.       Более не затруднённый повязкой на глазу взор вновь обращён к ночному небу. На бледном лице мелькает едва заметная ухмылка и пропадает через долю секунды. Вспомнилось кое-что приятное. Личное. Почти что интимное.       То была похожая звёздная ночь два года назад. Безумно уставшие, но довольные своей выходкой напарники неслись на мотоцикле к зданию штаба мафии. Разумеется, утром у хозяина астрономического магазина будут большие проблемы в виде поиска замены охраннику, оплаты больничного прежнему, цен на ремонт витринного стекла и пропажи лучшего телескопа с продажи. Но это уже не их дело. Ранее этим же днём, Осаму как-то вскользь упомянул, что никогда не видел Сириус. И как они с Чуей пришли к обсуждению небесных тел? Никто уже и не вспомнит. Зато в памяти отпечатался последующий поход в астрономический магазин. Выбрав нужный прибор, парни услышали, как наглый продавец предъявлял им - «школоте» претензию, якобы не доросли ещё самостоятельно технику выбирать и расплачиваться. Они, между прочим, и не собирались тратиться. Разумеется это повлекло за собой последствия. Не стоит говорить подобные слова в лицо вспыльчивому юному мафиози, ненавидящему комментарии в адрес своего небольшого роста и его напарнику, составляющему стратегии для всей мафии.       Добравшись до штаба благополучно, парни поднялись на самую крышу высотки. И, кое-как разобравшись с настройкой телескопа, они стали созерцать небесные светила.       – Смотри! Сириус можно найти и без телескопа. Видишь вон там Орион? Он по форме немного на веретено похож, с поясом такой… - Чуя придвинулся ближе к Осаму и указал в небо. Там и в самом деле было нечто веретенообразной формы с «поясом». Напарник кивнул в знак понимания.       – Хорошо. А теперь отведи взгляд немного левее и ниже… - Накахара плавно провёл невидимую линию в воздухе. – вон та, что ярче остальных - это Сириус. - парень обернулся на Дазая. - видишь?       Снова кивок. Лёгкая ухмылка. Было неожиданно открыть для себя такого Чую, увлечённо рассказывающего о мифах про скопления светящихся газовых тел. Обрамлённое рыжими прядями веснушчатое лицо напарника в слабом звёздном свете казалось маленькой искоркой среди чёрной бесконечности.       Так они просидели до первых рассветных лучей. Они посмотрели не только на Сириус. Рассматривая Орион, увидели и Альдебаран, и Бетельгейзе. В другой части разглядели Кассиопею и ещё многие созвездия, названия которых Дазай сейчас уже и не помнил. Он помнил задорный голос Чуи и искрящиеся синие глаза.       Как-то потом так повелось, что напарники стали приходить на крышу штаба пару раз в месяц чтобы вновь упиваться видом бескрайнего пространства.       Пожалуй, Осаму будет несколько не хватать этих встреч под аккомпанемент городского шума и ленивого диалога друг с другом.       Видимо, власть ночи и в самом деле велика.       Очередная затяжка. Дазай выдыхает и тушит сигарету. Мысленно произносит фразу, к которой давно привык:       – Тем, кто ложится спать - спокойного сна… - и парень уходит с балкона в глубь небольшой обшарпанной однушки.

***

      Чуя ничуть не злился, нет. Он был в чистейшем пламени ярости, что сейчас охватывала каждую клетку его тела.       Задание провалено. Чёртов Дазай дезертировал. Куча документов после миссии теперь свалилась на его голову. Мори требует бумаги к утру, а время уже близится к трём часам ночи. Так ещё и машина была кем-то подорвана.       Чуя не ложился со вчерашней ночи. Огромный пласт времени он провёл в пыточной, помогая подчинённым Коё справляться с их работой, что весьма сократило время на написание отчёта и заполнение определённых важных бумаг, а так же повлекло за собой позднее прибытие на совещание. И всё же, несчастные вражеские сошки удосужились выдать достаточное количество нужной информации. После окончания сих «прекрасных» мероприятий, Огай ненавязчиво упомянул о бумажной волоките и дал задание хорошенько «напомнить» нескольким подпольным организациям об их денежном долге перед мафией.       Накахара откидывается на спинку кресла и прикрывает ненадолго глаза.       – Вот ведь. Ни раньше, ни позже решил свалить. Блядский маньяк-суицидник. - Чуя начинает массировать переносицу. Кажется нужно будет пополнить запас успокоительных и таблеток от головы.       Всегда на шаг, а то и на несколько впереди него. Всегда лучше него. Бесит. Никого не ждёт. Ему в принципе некого ждать. Как бы Чуя не старался, он был на втором месте после Дазая. Это задевало. А то, что этот придурок свалил и всё равно был лучше него, задевало ещё сильнее. Видимо, тот мужчина-шестёрка, всё же был действительно дорог бывшему напарнику, раз всё так обернулось. Но как так вышло? Ушёл, вообще ничего не сказав. Неужели всё что было - неважно? Может, сам в чём-то виноват?..       Вдох-выдох.       Чуя медленно поднимается с кресла и подходит к окну. Откидывает одну дверцу, ибо воздух в кабинете уже совсем спёртый, сухой и плотный. Дышать почти нечем. Поправляет шляпу и садится на подоконник, совершенно не беспокоясь, может ли он выпасть. Не может. Не с его способностью контроля гравитации.       А ведь получается, что без обнуляющей способности Осаму, он теперь не сможет в полной мере своей пользоваться. Наверное и перчатки совсем к рукам прирастут. Он снова совсем один.       Мотает головой в попытке отогнать гнетущие мысли. Не получается.       «Дазай совсем не вернётся? Вообще никогда?.. Я был плохим напарником или просто ничего не значил для него, раз даже чёртова Скумбрия меня бросила? Почему он так поступил? Должен ли я был его удержать? Я виноват?..»       «Я снова один.»       Осаму уже не догнать.       Накахара всматривается в ночные огни города. Красиво. В темноте Йокогама преображается до неузнаваемости. Неизменны лишь копошащиеся люди: кто-то куда-то спешит, кто-то работает допоздна, кто-то проводит время с близкими. А кто-то состоит в мафии и выполняет задания вне зависимости от времени суток.       Порой им с Дазаем приходилось не спать несколько суток напролёт, как сейчас. Но задание есть задание - его нужно выполнить.       Бывало и такое что даже после таких долгих рабочих часов сон не шёл. Приходилось закидываться снотворным прямо в кабинете, чтобы сразу проснуться на рабочем месте и продолжить исполнение своих обязанностей.       В голове мелькнуло воспоминание.       – Давай придумаем фразу, которую будем говорить и сразу засыпать. Как рефлекс. - сказал как-то раз Чуя после очередного длительного задания, когда даже привычная доза снотворного уже не совсем помогала. Оба подростка были ужасно измотаны и частично побиты. – что скажешь?       – В теории звучит неплохо. Но очень маловероятно на практике. Давай. - Дазай отвечает так из-за отсутствия сил на споры. Они сидели на небольшом диванчике в кабинете Осаму и пытались по максимуму накопить хоть немного энергии для следующей миссии.       – Хм… - Чуя едва хмурится, после чего говорит:       – Что насчёт «Тем, кто ложится спать - спокойного сна»? - он поворачивает голову на собеседника в ожидании ответа.       – Странно и по-детски. Как раз в твоём духе, чиби. - ухмылка появляется на лице, обрамлённом каштановыми прядями.       – Эй! Прежде чем критиковать сам что-нибудь предложи! - возмущению напарника могло бы не быть предела, но сейчас он слишком устал, чтобы даже банально вмазать этому олуху рядом.       – Ладно, сойдёт. Всё равно не буду использовать. - на этих словах ухмылка Осаму стала шире.       – Так зачем тогда вообще согласился?! - Накахара слегка пихает напарника в плечо.       И сейчас, сидя на подоконнике, он тихо проговаривает:       – Тем, кто ложится спать - спокойного сна… - и в глубине души не признаётся даже сам себе, что говорил эти слова именно ему.       А где-то в недрах шкафа, что находится дома у Чуи, где он сам редко бывает, пылится телескоп.       Кто знает, может ещё выдастся спокойная ночь?