С кем не бывает

Самое время признаться. Жак ещё никогда не был с величайшим Архибратом в таком близком контакте. Разумеется, до этого у него каким-то Макаром получалось легонько дёргать его за мантию, улавливать приятный аромат стали и воска, выбрасывать пару-тройку чудаковатых комплиментов… Но это дело совсем другое. Ни разу не было такого, чтобы Алебард контактировал с юношей, во-первых по собственной воле, а во-вторых не для того, чтобы отчитать его за очередное нарушение закона. Министр со строгим, но в то же время в меру заботливым, взглядом наклонился перед Жаком, просто чтобы установить с ним зрительный контакт, быть с ним «на одном уровне», так сказать. Ощущение и впрямь необычное. Но «равноправие» это длилось недолго: Алебард сумел буквально одной-единственной рукой поднять мальчугана в воздух, чудом не доставляя ему при этом никакого физического дискомфорта. — На тебе держится будущее страны, братец наш младший, — Свободной рукой Мужчина растрепал этому самому братцу волосы и одарил его улыбкой; Причём искренней, а не почти что злорадной ухмылкой, что тот видит каждый день на церемониях. Неужели кумир Жака так просто взял и заметил всю любовь, надежду и веру в его авторитет, что предоставлял его самый верный фанат? Неужели мечты сбываются и рано или поздно Зонтик точно так же смилуется над ним и одарит его раздвоенным подбородком? Да о каких Зонтиках может идти речь, когда происходит ТАКОЕ? Что за «такое» — спросите вы? Каждый на этот вопрос ответит по-своему. Вот Жак, например, скажет, что самые ярко-выраженные признаки «такого» — это: « ощущение, будто бы какой-то важный механизм внутри бошки сломался»; «сердце, бьющееся словно… словно зонт, который быстро-быстро закрывается-раскрывается, закрывается-раскрывается…», и «чувство, будто бы в животе кто-то угольным мелком в приступе бешенства накалякал бред какой-то». Интересные обороты, не так ли? Вот только он всегда забывает упомянуть об ещё одном процессе, происходящим параллельно со всеми остальными. Алебард дарить Жаку столько тепла не мог не только из-за своего «холодного сердца», но и элементарно потому что взял он его за шкирку и растрёпывал голову, но при этом, тепло было ощутимее всего далеко не на макушке. Плюс ко всему этому, Жак сильно… вспотел, что ли? Да конечно вспотел, это всё от смущения как никак, ну вот чем ещё может быть эта мокрота? И вот стоило ему набраться смелости, чтобы протянуть руку к своему идолу, как всё взяло и… бац! Испарилось. Руку зонтопиец, конечно, протянул, но не к Первому министру, а подшивному, на удивление симпатичному по меркам Зонтопии, потолку в своей небольшой спальне. Какая досада, ничего из этого не было настоящим! Эх, ну и чёрт с ним, можно дальше продолжать дремать, всё равно идти никуда не надо. Жак плюхнулся обратно на матрас, глаза зажмурил, поёрзал немножко влево-вправо, но обратно погрузиться в царство… Мормея? Морфия? Кто это вообще такой и почему он подумал в первую очередь о нём, а не о Зонтике?.. у него не получалось. Может это из-за того, что он слишком сильно вспотел и пижама из-за этого неприятно прилипала к телу? Человек вообще может так обильно потеть…? Так… секундочку! Жак сдернул одеяло с кровати, надеясь, что его наихудшее предположение неверно. — Да блин! — Несдержанно воскликнул он и тут же прикрыл рот руками, чтобы никто не услышал ничего лишнего, а то мало ли… «Как так вышло?!» продолжил Жак уже про себя. А ведь действительно, как так вышло, что уже прошли недели две с тех пор, как тот милосердный, на редкость любезный и симпатичный молодой человек освободил его гурьбу, и все эти две недели он просыпался сухим, несмотря на множество «происшествий» в тюрьме. А сейчас ему вновь приходится лицезреть мокрое пятно на своём постельном белье. Вот ведь отстой! Послышались шаги за дверью. Не слишком громкие или быстрые, но до нельзя уверенные. Пикадиль. Ну разумеется, Жак уже предвидел, что кто-то из его сожителей услышал то, как он ругнулся и ему обязательно надо будет поболтать с ним на эту тему, мол, чего это он Хундсгугеля будит в столь ранний час. Хотя осознание этот факт ни чуть не скрашивает. Юноше было дано не больше минуты на продумывание гениального плана моментального избавления от всех улик. Поэтому он резко закинул одеяло обратно на кровать, дабы скрыть пятна на матрасе и на нижней части пижамы, в надежде что их это каким-то образом ещё и от стойкого запаха избавит. — О, Жак, смотрю ты уже проснулся. Вот и славно, можешь спускаться на завтрак, — Походу, Диль до этого был вместе с Дроном на кухне, которая, как неудивительно, находится значительно дальше от комнаты Жака, чем спальня. Потому и это небольшое «блин» не смогло никого насторожить на таком расстоянии, ну и слава Зонтику. — А-а, Диль, да, утра! Я… Да, я иду! — Сейчас главной задачей коротышки было не подавать виду, что в теории должно быть легче, чем стакан воды выпить: Диль ведь его не услышал! …Так ведь? Или всё-таки услышал? Есть же такая вероятность? Пикадиль сам ему рассказывал о теории вероятности, причём довольно исчерпывающе, несмотря на то, что любовь его лежит скорее к гуманитарным наукам. Ну то есть… есть же небольшой шанс, что он всё знает? «Так, нет, Жак, не бери в голову, не бери…» — Не хочу тебя разочаровать, но для того, чтобы куда-то пойти, нужно в первую очередь встать, — Сказал это Диль не с проста, всё-таки молчание после трепотни Жака длилось чуть больше 5 секунд и за этот промежуток времени они оба лишь пристально смотрели друг на друга: Атеист глядел на мальчугана так, будто без особого энтузиазма чего-то от него ждал, ну а его собеседник одним только взглядом смущённо говорил ему свалить прочь. — Да я… да я приду когда ты уйдёшь! Мне вообще-то переодеться надо! — Ага… То есть в остальные дни ты на кухню приходишь без очков, нерасчесанный, порой грязный с пяток до макушки, а сегодня тебе вдруг приспичило заранее переодеться, — Ухмыльнулся Диль, — Браво, Жак! Прогресс! — Э, да, прогресс… спасибо, Диль! А теперь кыш! Я- Мне- Я потом приду! — Бушевал Жак не от злости, а скорее от страха, что сохранность его секрета о новом «ночном происшествии» под угрозой. Понять это можно было как минимум по лёгкому румянцу. — Ну и конечно же, ты говоришь это совершенно не потому что тебе есть что от меня прятать. Да, Жак? — На деле Пикадиль догадывался с самого начала. Нужно быть полнейшим слепцом, чтобы не заметить пропажу стольких бутылок голубой газированной воды. — Эй! Я же сказал- — Так, Диль, ты ж сказал, что позовёшь Жака и тут же вернёшься, что за дела? Что это у вас за сыр-бор такой?! — Дискуссию прервала распахнутая железным кулаком дверь и сопровождающие её вопросы «по существу» от Полдрона. — Да тут Диль ко мне пристал и уходить теперь не хочет! — Скрестил руки на груди Жак, надеясь, что сейчас эти двое, из-за взявшейся из воздуха мотивации, уйдут прочь из его комнаты и об этом конфузе не узнают целых, на минуточку, два человека. Два это… это ведь в два раза больше, чем один! Полдрон томно вздохнул, подошёл чуток поближе к Пикадилю, а затем резко сгрёб его в охапку. Настолько резко, что этого не ожидал даже сам Диль, едва сдержавший удивлённый вздох. Здоровяк отпустил его уже за дверью, где положив ему ладонь на плечо и уверенно посмотрев ему прямо в глаза, полушёпотом процедил: — Слушай, ты это, от ребёнка отстань, а! Пикадиль понимающе кивнул. — Разберёшься самостоятельно? — Ну а ты ещё сомневаешься? — Это был не вопрос, — Улыбнулся атеист, — Оставлю вас наедине. Тот непринуждённо прислонился к стене длиннющего коридора, подмигнув партнёру «на прощание». — Так, Жак! Это ж ты у нас стащил газировку вчера вечером? — Вернулся Полдрон в комнату как раз с этим громким, но ни в коем случае не агрессивным, вопросом. «Точно… газировка!» Жак и не заметил, как вырубился, пока выпивал очередную бутылку за чтением… того, что ему читать явно нежелательно. Встаёт ли всё на свои места? Определённо. Делает ли этот факт конфуз менее стыдным? Не особо. Достаточно ли у паренька смелости сознаться в этом? Без комментариев. — Нуу, я там это, бутылочку одну взял… До того как стемнело даже! — Да ёшкина ты черепаха! — В конце концов Дрон просто взял и одним резким движением стянул простыню с кровати, оголяя уже высохшие пятна на матрасе и пижаме хозяина комнаты, — Ай, да опять мне это всё стирать! — Я-я… это я, э… просто газировку как раз разлил! Вот! — Жак нехотя отвёл взгляд от качка. — Ага, спустя 8 часов «естественным путём», — Добавил Диль, стоя в дверном проёме. — Ну блин, я же. я же не хотел! Клянусь, я перед сном собирался… «это самое»! Я думал, это после тюрьмы пройдёт, а оно, ну…. — Подростку скрывать было больше нечего, потому и защищать свою честь не было нужды. Сейчас же он просто неловко прятал чуть меньше половины лица за тонким, на удивление чистым, одеялом. Ну правда, как так вышло? Он ведь уже совсем не маленький, да и условия в домишке Диля ни разу не тюремные: В комнате далеко не так холодно как в, очевидно, неотапливаемой камере, даже ночной горшок под рукой, даже с дюжиной бутылок «Зонто-Колы», и всё равно — на те! И хоть прикушенную губу, краснющие щёки и уж тем более ком в горле через белую ткань разглядеть было проблематично, не нужно быть великим мудрецом, дабы понять, что бедолаге этому сейчас ох как стыдно. — Эх, ну чего ты нос повесил? — Уселся на кровать Дрон, совсем игнорируя пятно и грубовато, но весьма заботливо похлопав Жака по спине, — Да подумаешь, кровать обмочил! Ты только не ной, сам увидишь, с возрастом пройдёт. Пикадиль составил им компанию, попытавшись, в отличие от своего товарища, обойти стороной «мокрую зону»: — Меня искренне удивляет то, что тебя так расстроило… нечто, к чему мы уже давным давно привыкли. К тому же, это всего лишь единичный случай, произошедший из-за, признаюсь, нашей коллективной невнимательности. — Ну вы-то понятно, если… а если моя девушка не привыкнет? Мне же нужно сказать ей что-то! — Как только она привыкнет к тому, что её кавалер отбывал срок за кражу капусты на спор, разгуливание по храмам в поздний час и приставанию к кхм… сами знаете кому, для неё уже ничто сюрпризом не окажется, — По-доброму усмехнулся Диль, игнорируя «фантастичность» этой самой девушки. — Ты только не умничай шибко! — Откликнулся Полдрон — Не думай, что я забыл твой первый день, когда ты чуть не обоссался, а через пару дней и вовсе наш матра- — Да-да, сердечно благодарю вас за то, что напомнили мне о столь значимых событиях, господин Полдрон! — Закатил глаза обвиняемый, пока его товарищи хохотали как не в себя. Хотя ладно, угорал в основном Дрон, причём громогласно так, даже кряхтя немного; а вот Жак просто игриво хихикал за компанию. — Э-кхем! — Прочистил горло Пикадиль, что заставило обоих ненадолго замолкнуть, — Жак, оставь постельное бельё и пижаму в корыте для стирки. Полдрон всё постирает. — Э, слышь! — Здоровяк легонько толкнул своего «приятеля» в плечо и одарил его неодобрительным взглядом. — Я… хотел сказать, что это мы вдвоём с Полдроном позаботимся о стирке. — Втроём, вообще-то! Это тебе, малой, расплата за те ночи, когда ты из меня лежанку делал, — Подмигнул Дрон и встал с кровати, немного потягиваясь. — Замё- Так, погоди! — Жак надел недавно заклеенные очки, — Замётано! Он улыбнулся ему в ответ и поправил очки.