***
Стены вокруг расписаны великими картинами художников прошлых веков, сидения были покрыты нежно-голубым бархатом, а посреди высокого потолка висела огромная хрустальная люстра. В оперном театре всегда пахнет богатством и старостью. Только вот Чимину это всё не по нраву. Он обсматривает вычурные перила у лестниц и балкончиков, на которых тоже сидят люди, слушая выступление театра. Родители парня и бровью не ведут, слушая абсолютно скучное произведение Жоржа Бизе. Любители классики? Нет. Любители посветить своим лицом, хотя кажется нет ни одного человека в Сеуле, который бы не знал семью Пак. Женщины в красных платьях драматично танцуют с мужчинами под классическую музыку, зрители восхищённо смотрят на шоу и тихо перешёптываются. Двухчасовое представление в двух действиях заканчивается громкими аплодисментами и поклонами выступающих. Все люди медленно поднимаются со своих мест и отправляются на выход. Женщина в изумрудном платье встаёт со своего места и вместе с мужем выходят из основного зала. Платье украшено тысячами дорогих страз, на талии красуется корсет более тёмного зелёного цвета, а верх украшен рюшами. Мужчина облачён в идеальный, чёрный костюм одного из лучших европейских дизайнеров. Пак Сохён и Пак Джунхо - так зовут этих людей. - Подождите! - вскринул юноша, заставляя обернуться две пары взрослых глаз. - Не кричи, Чимин, - строго произносит его мать, сжимая руку мужа крепче. - Простите. Парень виновато опускает свои глаза и уже вместе с родителями, которых чуть не потерял среди всех людей, отправляется на первый этаж. В холле уже собралась небольшая компания влиятельный людей за светскими беседами о прошедшем выступлении и конечно же бизнесе. О, куда же без этого. Женщины стоят под руку со своими мужьями, из которых они высасывают миллионы, которые находятся у них на пальцах и шее. Стоить отметить что Чимин всегда восхищался нарядами их высокого общества. Все эти вычурные ожерелья, диадемы на идеально собранных волосах и кружевные перчатки вызывали лишь восторг. Но вместе с тем и расстраивали парня, ведь ему, хоть и редко, но хотелось вкусить лакомый кусочек простой жизни. Но вся его жизнь - быть лишь тенью своих родителей. Взрослые мужчина и их жены приветливо встречают семью Пак, любезничают и наигранно улыбаются. Чимин, как Станиславский, сказал бы; «Не верю». Юноша устал выслушивать речи важных людей о том, как же сильно они ждут единственного наследника этой семьи при управлении, а сколько же надежд возлагают на хрупкие, семнадцатилетние плечи. Но он уже давно не наивный мальчишка и чужое притворство сидит у него по среди шее, не давая нормально вдохнуть. Чимин лишь кивает головой через силу и фальшивую улыбку выдавливает, лишь бы от него отстали все эти богачи. Один всё рассказывает о своей прекрасной доченьке, которая Паку, оказывается, в жёны годится. А другой расспрашивает о бизнесе и творческих успеваемостях парня. Ему это, мягко говоря, надоело. При людях он примерный сын, имеющий прекрасных родителей, но абсолютно никто не знает что творится за стенами их роскошного дома. Уже через час Чимин с родителями оказывается на улице, где их ждал шафер. Погода в начале марта довольно тёплая, но радовать долго не будет, скоро начнуться дожди. Парень отвлёкся на свои глубокие мысли и совсем не заметил быстро-идущего мужчину, в которого случайно врезался. Первым делом Пак кидает растерянный взгляд в сторону родителей, в чьих глазах отражается безумная злость и разочарование. Юноша поднимает взгляд на человека в строгом костюме с уложенными чёрными как глубины космоса волосами. Чимин быстро выпаливает извинения и кланяется, уходя в сторону ждущей его машины. В нос подростка впечатался терпкий запах мужского адеколона, который он пытался уловить ещё всю поездку домой. Попытки оказались тщетными.***
Чимин сидел в библиотеке за увлекательным прочтением очередного испанского детективного романа. Книги это единственное, что позволяло ему окунуться в другую жизнь, гораздо более интересную. А что есть у Пака? Родительские деньги, танцевальная школа, безконечная литература и занятия скрипкой. Вечные заседания родителей, безконченые разговоры о будущем парня. Чимину действительно нравились танцы, музыка, и чтение книг. Но только тех что интересны ему. Танцевать только то, что нравится и играть только то, что хочется. Но к сожалению, даже в двадцать первом веке парень вынужден сидеть взаперти, иметь личных учителей и возможность появляться в свет только с родителями. Это всё осточертело и Чимину нужен хотя бы маленький глоток свежего воздуха. С ранних лет юноша учил шесть языков, а няньки возились с ним как с хрустальной вазой. Что уже говорить, Чимин даже в садике не был. Приспособлености к обществу у него почти нет, только теория из нравоучений матери с отцом, как можно и как нельзя. Родители оправдывают свою жестокость и строгость благими намерениями, но Пак смирился. Он всего лишь марионетка в руках взрослых людей. На его бёдрах и животе всё ещё присутствуют шрамы от побоев отца, а при мыслях о матери начинает гореть огнём всё лицо, ведь женщина не раз била сына украшенной перстнями ладонью. После этого запирала Чимина, на светских ужинах и учителям лгала, что парень просто заболел и отдыхает в своей комнате. Отдыхает. Только вот никто не узнает, что мальчишка от боли задыхался и рвал свои тёмные волосы, желая испариться из этого чёртового мира, только вот страх смерти всегда был выше и подросток так и не смог его побороть. Не смог освободить своих родителей от такого груза. Чимин ненужный и нелюбимый, он всегда это знал.***
Пак Сохён вышла встречать гостей вместе со своим мужем на крыльцо. Вокруг огромная территория, идеально стриженный газон и деревья. По середине дороги до ворот от входа стоит небольшой фонтан с греческой богиней. Большие чёрные ворота раскрываются, и за ними виднеется две фигуры. Мужчины идующие к дому одеты строго, в классические синие костюмы. Того, что повыше - секретарь господина Пак, Ким Намджун. Рядом с ним идёт стасный парень, кажется немного младше. Женщине срочно требовался личный пианист, так как прошлый переехал во Францию, на работу в театр. Вот и приказала своему мужу как можно быстрее найти нового, талантливого музыканта, ведь жить без классической музыки Сохён не могла. Каждый день она отдыхала в главном зале с бокалом изысканного сухого вина и книгами. И как она считала - она не сможет обойтись без личного пианиста. Семья поздаровалась с двумя мужчинами и пригласила войти в дом, предварительно представившись друг другу. Домработницы уже сделали полноценный ужин на несколько персон и разлили дорогое шампанское по бокалам, как и требовалось делать почти каждый вечер. Мужчина провёл Намджуна с потенциальным новым работником в главный зал. Всё было обставлено дорогими картинами, висели роскошные люстры, дом был просто огромным, трёхэтажным. Третий выделялся для «прислуги». Мужчины проходят и садяться за стол из итальянсого белого дерева. Посреди стоит кувший с невероятно красивой резьбой, а на каждую персону накрыто достаточно много еды. - Я позову Чимина, - без каких либо эмоций сказала женщина. Она подошла с высокой, закрученной лестнице из плитки, перила были сделаны из светлого дерева, также с красивой резьбой. Женщина медленно ступала по лестницам на второй этаж. Он был таким же вычурным, но менее светлым, муж настоял на этом, ведь светлые оттенки были ему не по вкусу. Сохён дошла по длинному коридору на спальни сына и даже не постучавши в неё, зашла внутрь. Комната была большой даже для двух человек, многие люди живут в квартирах такого размера. Слева находилась личная гардеробная Чимина с зеркалом на треть стены, справа находился рабочий стол с огромным шкафом, а по средине пространства находились два кресла из настоящего шёлка, меж них стеклянный кофейный столик, и только за местом отдыха находилась огромная постель. Также слева от спальной зоны была дверь в личную ванную комнату парня. Спальня отделана в стиле барокко, преимущественно в бежевых, синих и серых цветах. Женщина застаёт сына сидящим на кресле с книгой в руках, она подходит ближе сталкиваясь с напуганным взглядом карих глаз. Сохён прищуривает подкрашенные глаза, смотрит на книгу, которую читаёт Чимин и небрежно фыркает. - Там гости, отложи эту девчачью дурь и пойдём, - совсем не по-доброму произносит женщина и берёт Пака за ворот рубашки, поднимая и толкая в сторону двери. А Чимин думает лишь о том, как бы ему позорно не разреветься.***
- Так вы не имеете музыкального образования, господин Мин? - с недоверием спрашивает женщина, сидя напротив тёмноволосого парня. - Нет, но я могу сыграть вам прямо сейчас, - спокойно отвечает Юнги. Так представился этот мужчина. Как оказалось, Юнги действительно не имел музыкального образования, но с самого детства обучался у одного из лучших учителей классической музыки в Корее, поэтому даже люди с образованием могут ему уступить. Мужчина год назад вернулся с армии и ему просто необходима была работа, и вот его старый друг Намджун предложил ему этот вариант, на что Мин соглсился не сразу. До тех пор, пока не узнал сколько платят. Жить в чужом доме не хотелось, да и играть женщине-маразматичке с её деспотом-мужем желания тоже не было, но выбирать не приходилась. Дарёному коню в зубы не смотрят. Чимин, как только спустился в гостинную, сразу же узнал чёрновласого. Это был тот мужчина, с которым от столкнулся около оперного театра. Его сердца сделало несколько мощных ударов, но парень постарался себя успокоить. Пак прошёл мимо и уловил всё тот же запах адеколона. Юноша сидел, гордо опустив голову с тарелку, пережёвывая мраморную говядину с полезным салатом. На столе стояли заморские креветки и устрицы, которые Пак безусловно обожал и хотел съесть хоть что-то, но этикет такой, это было для гостей. Намджуна Пак-младший уже знал давно. Мужчина работает на его отца добрые десять лет и никогда его не подводил. Иногда даже с Чимином общался, коротко поддерживал и хлопал по плечу, уходя по своим делам. У парня никогда не было друзей. Он не знает, что такое подростковое веселье, выпуской, первая любовь, чего уж про поцелуи говорить. В книгах и фильмах это всё так трогательно, трепетно. Вся жизнь будто пролетает мимо него, принося огромную боль. Чимин прислушивается к голосу нового гостя в этой доме и утопает в едва шепелявом, мягком баритоне. Когда он поднимает голову, то сталкивается со взглядом Юнги. Даже имя звучит его как искусство. Чимин растеряно смотрит в глаза слева, напротив него и кажется, забывает как дышать. Словно как в тот день, когда они столкнулись впервые. Может, в юноше всё ещё играет стыд? Юнги совсем незаметно для других улыбается краем губ юному мальчишке, давая понять что узнал его. А во взгляде мужчины лишь доброта и понимание. Он точно не злиться за тот случай и Чимин, хоть и не думал об этом каждую ночь с угрызением совести, но всё же ему стало легче. - Фредерика Шопена сыграете? - спрашивает женщина. Юнги встрепенулся, переводя взгляд на даму, кратко кивая ей, вставая со своего места. Пианино находилось около огромного окна, которое продлевалось с пола до второго этажа, ведь зал был открытым и высота потолка длилась до начало третьего этажа. Мужчина подходит к чёрному инструменту и тихо открывает крышку, садясь за бархатный, такой же чёрный стульчик. Он пару секунд разминает свои пальцы, а потом вынуждает всех приковать взгляд к себе, потому что начал играть. Chopin-Nocturne in C sharp minor. Нежный, меланхоличный звук клавиш стал литься как кристально прозрачная вода в ручье. Игра была такой непринуждённой, но Юнги вкладывал всю душу, исполняя произведения с закрытыми глазами, будто окунаясь в те чувства, с которыми автор написал эту мелодию. Все три минуты никто не посмел оторвать взгляд, и даже Чимин, которого классика не очень интересовала, заворожённо наблюдал за красивой фигурой, сидящей поодаль. Юноша невольно задержал дыхание, пока мелодия разливалась по всему этажу, наполняя его энергией. Это было про одновременно про любовь и одновременно про отчаяние. Что-то будто щёлкнуло внутри, когда Чимин услышал лишь первые ноты. Сохён сухо улыбнулась и вскинула брови, а дождавшись пока мужчина закончит, она заявила; - Вы приняты, господин Мин.