Я знаю, кто убил меня

Мишка сегодня брел из школы домой, не поднимая глаз. Мало того, что в школе подрался, так еще и две двойки нес домой. По физике и физкультуре, чтоб ее. Разве Миша виноват, что он родился хрупким тонким мальчиком? Это природа во всем виновата. А не Мишка. И ножки тонкие, и ручки тонкие. А сегодня надо было прыгнуть через козла. Это же надо разбежаться, оттолкнуться со всей силы, и наконец сам прыжок. Мишка вроде и делал все правильно, но приземлялся каждый раз в одно и тоже место. На самого «козла». Ржач стоял на весь спортзал. Одноклассники даже делали ставки — куда Мишка опять приземлится? Вот за это и получил двойку. Ну а физика — это самой собой. Это святое дело. Как обычному гуманитарию получить хорошую оценку по физике? Да никак. Только зубрежкой. А вчера Миша не смог выучить. Родителей пригласили на День рождения и ему надо было пойти с ними. И никакие уговоры не помогали. Что завтра его обязательно спросят, а ему ответить нечего. Оказалось, у друзей родителей была дочка Мишкиного возраста. Тоже пятнадцать лет. «Рыжая дура», — подумал про себя Мишка. Родители хотели их познакомить. Вдруг подружатся, а там и глядишь, отношения завяжутся. Это нужно было родителям Мишки. Хотели объединить бизнес. Да и знали друг друга хорошо. Все болячки и наследственность. Так что в будущем сюрпризов, отразившихся на внуках, не ожидалось. Так Мишка и просидел рядом с этой Таней молча все три часа. О чем разговаривать? Она пыталась поговорить о еде. А что о ней разговаривать? Ее есть надо. Остальное все наносное, ненужное. И вот сегодня результат — две двойки. Дневник Мишка, конечно, спрячет. Но все тайное становится явным. Сегодня Мишке навстречу попадались какие-то непонятные люди. Сначала женщина с темными кругами под глазами. Потом мужчина с почти черным фингалом и пораненой губой. Потом еще парочка, которая шла вместе. У этих уже был полный набор и темные круги, и фингалы. Только уже по всему лицу. Особенно напугал Мишку парень с черными губами. Теперь Миша шел и смотрел в асфальт. Где их всех избили? Почему их так много? Михаил уже подходил к переходу через дорогу, пришлось поднять глаза. Навстречу, не глядя на светофор, шла девушка. И опять вся расписная. Помимо татух на руках до плеча, опять большой синяк на скуле. Мишка отвернулся. Перешел дорогу по светофору. И вот осталось еще метров двести до дома. На лавке в аллее сидел парень лет двадцати пяти. Ухо как-то на бок свернуто. Губы синюшные. Он внимательно смотрел на Мишку. Взгляд был пронзающий, холодный. Хотелось убежать от него. Парень встал с лавки и подошел к Мише. — Я знаю, кто убил меня, — сказал он. — Я знаю, что ты видишь меня. У тебя взгляд другой. Не как у всех. Ты разглядывал меня, а остальные просто мазнут взглядом как по пустому месту. Помоги мне. Пусть хотя бы тело мое найдут. Ты один можешь помочь Я уже тут месяц сижу. Родители извелись, не знают где я. Помоги, Миша. То, что он назвал по имени, прям прострелило в позвоночнике. — Я не могу. Я не знаю как. Ты призрак? Я тебя боюсь, — сказал Мишка и стал пятиться назад. Это все напоминало абсурд. Может, здесь где-нибудь рядом представление уличного театра? Или выскочит мужик с видекамерой и крикнет: «Внимание, вас снимает скрытая камера»? — Миша, не бойся. Я даже дотронуться до тебя не могу. Я ничего не могу в твоем мире, только говорить. И ты слышишь меня. Позвони моим родителям. И не называй себя. Просто скажи, что я закопан в Сокольниках около Малого Розария. Там две большие осины. На одной табличка о трубопроводе. Это приметное место. Миша, позвони, пожалуйста. И скажи, что меня убил Симонов Аркадий, заключенный. Он только освободился. Отобрал у меня айфон. Симку выкинул. А меня пырнул ножом. В сердце. Мишка, помоги. Ты моя последняя надежда. А то сидеть мне тут на лавке веками. Мишка стоял и плакал от услышанного. — А тебя как зовут? — спросил он. — Вадим Селиверстов. Я на работу поздно шел. Охранником работал в ночную. У Мишки была еще последняя надежда, что это все галлюцинация. Что-то надуло ему в ухо. И все же он решился. Пусть его сочтут дураком, но сказать надо. А вдруг? А может и телефон такой не существует. Вот Мишка наберет номер и сразу проснется. Видимо последний раз об козла сильно головой приложился. — Говори номер, — решился он. Вадим продиктовал. Мишка слушал гудки и решимость его пропадала. — Алле, алле, — в трубку кричала женщина, — Вадичка, ты где, мальчик мой, что с тобой? Мы с папой приедем хоть куда, только не молчи. Нам страшно. Вадичка, мы примем тебя любым. Мальчик мой, не молчи. И Мишка заговорил почти чужим голосом: — Ваш сын Вадим Селиверстов убит Симоновым Аркадием. Он только освободился из заключения и хотел ограбить, но попал ножом в сердце. Вадим просит передать, что его тело можно найти в Сокольниках. Мишка подробно описывал, где лежит тело. Вадим стоял рядом и кивал. — Мальчик, зачем ты это делаешь? — спросила женщина. — Ты подрастешь и поймешь, как гадко поступил. Ты все прочувствуешь на себе. Не поступай так больше. — Мне самому страшно и гадко. Но Вадим стоит рядом и кивает. Послушайтесь его. Он не может уйти в свет. Помогите ему. Вадим говорит, что ваш муж называет вас Плюшечкой. Мишка уже плакал в голос. — Поверьте мне. Я больше никогда не позвоню Вам. До свиданья, — сказал вежливый мальчик. Размызывал слезы. — Спасибо, Миша. Я знаю, они все равно проверят. Мишка кивнул: — Ну теперь я пойду. Он шел и не оглядывался, идет ли за ним Вадим. Боялся смотреть по сторонам. Но тихий шелест преследовал его, и Мишка решился оглянуться. Рядом шли тени. Это были мужчины и женщины, дети и старики. И каждый из них тихо повторял: — Я знаю, кто убил меня. Помоги. И только совсем маленькая девочка просто улыбалась и хлопала в ладоши. — Тебя как зовут? — спросил у нее Мишка. — Почему ты тут? — Я не знаю, — ответила та. — Все идут и я иду. Я не знаю куда надо идти. — А сколько тебе лет? — Мне пять. Я потерялась. Не знаю, где мама. Губки у нее были тоже синюшными, глазки в черном ореоле. — Вспомни хоть что-нибудь, я помогу тебе вернуться домой, — решился Мишка. В эту секунду он понял, что если от него что-то зависит, то он обязательно поможет всем. — Я знаю мамин телефон, — вдруг сказал девочка. — Мама зовет меня Кукуся. А имя я не помню. Мишка уже звонил, а толпа призраков терпеливо ждала. Как будто понимали важность момента. — Я вас слушаю, — ответил женский голос. — Вам кого? — Извините, у вас девочка не пропадала? — спросил Мишка. Уж слишком был веселый голос у ответившей. — Мальчик. Что за шутки? У нас никто не пропадал. Где ты взял этот телефон? Я сейчас в полицию позвоню. — Извините, — сказал Мишка. — Просто со мной рядом стоит Кукуся и она просила позвонить Вам, чтобы вы ее забрали. — Ты рехнулся? Кукуся это моя дочь. И сейчас она в деревне у бабушки. Завтра за ней поеду. И я звоню в полицию. Женщина отключилась. А Мишка развел руками. — Я не смог ничего поделать, извините меня. Я хотел помочь. Кукуся, ты ходи вместе со всеми. А мне домой надо. Мишка был так вымотан, что тряслись ноги. Дома закрылся на все замки и уткнулся лицом в подушку. Лежал и плакал. Столько горя он никогда не знал. Вспоминал эти почерневшие лица, а глаза у всех горели надеждой. И эта фраза: — Я знаю, кто убил меня, — как ножом резала по сердцу. Полиция приехала за Мишкой в семь часов вечера, когда вся семья ужинала. Отец и мать были в шоке, что за их сыном школьником приехал целый наряд. — С телефона Вашего сына было сообщение о девочке. Ее нашли мертвой в выгребной яме. У бабушки случился сердечный приступ, она тоже умерла, когда узнала такое известие о внучке. Мы бы хотели прояснить, откуда это стало изестно вашему сыну. Допрос длился три часа в присутствии родителей и адвоката. Миша врал. Не мог он рассказать всю правду. Кто поверит? И надо еще другим помогать. Ведь когда выходил из подъезда, чтобы уехать с полицией, толпа призраков заволновалась. Они воздевали руки к небу, безмолвно кричали. И вокруг происходило что-то непотребное. На глазах у Мишки сломался грибок в песочнице. Рухнул как подрубленный. А песок летал как столб-смерч. А призраки кричали и кричали. Тут же стояла Кукуся. — Кукуся, — закричал сквозь ветер Мишка. — Ты сама упала в яму? — Нет, — крикнула в ответ Кукуся, — я знаю, кто меня убил. Это пьяный сосед дядя Славик. Он дал мне пинка, чтобы не стояла на дороге и не дал руку, чтобы вытащить. А только смеялся. — С кем ты разговариваешь? — спросил один полицейский. — Тебе нужна психиатрическая помощь? — Не знаю, — ответил Мишка. И вот теперь на допросе он отказывался от всего. Говорил, что в голове было помутнение. Услышал голос девочки. Она продиктовала телефон. И он позвонил. Еще говорила, что ее толкнул сосед и не подал руки. Больше ничего не знает. Мишку отпустили. Когда они подъехали на машине в два часа ночи, призраки сидели во дворе. Их глаза в темноте светились синим цветом. У многих лица почернели еще больше. Значит им совсем плохо. — Мам, пап, мне надо посидеть на лавочке пять минут. Посидите в машине или идите домой, — решился Мишка. Родители, потрясенные смертью чужого ребенка, только кивнули. И ушли в подъезд. Мишка сел на лавку, призраки окружили его. Все молчали, ждали, что он скажет. — Стройтесь в очередь. Каждый подходит называет причину смерти, убийцу и где тело. А так же свою фамилию и имя. Работаем быстро. А то мне надо будет уйти. И началась работа. Каждый подходивший говорил фразу-пароль: Я знаю, кто убил меня. И Мишка звонил и звонил. Как же страшно сообщать такую новость родственникам, любимым. И особенно ночью. Когда человек на какие-то часы забылся от своего горя. Но деваться было некуда. Это была настоящая работа. Дар. Его благостыня. Это слово само возникло в голове Мишки. Именно благостыня. Когда рассвело, рядом осталась одня Кукуся. — А ты почему не уходишь? — спросил Миша. Девочку было жальче всех, хотя она была не единственным ребенком в этой толпе призраков. Видимо, ее бантики в горошек и короткая юбочка умилили Мишку. — Миша, меня оставили спросить, хочешь ли ты, чтобы этот дар у тебя остался? — Кто оставил? — не понял Мишка. — Они белые и с крыльями. — Нет. Не хочу. Это больно и страшно. Я больше не хочу говорить родным о смерти их близких. Я сам еще ребенок. Почему я? — Тогда они прощаются с тобой и благодарят. Девочка стала уходить в утреннюю зарю. А Мишка пошел в свой подъезд. Родители так и не легли спать. Мишка откровенно рассказал про все. Он пересказывал каждую историю всех, кто помнил имя своего убийцы. — Мам, пап, я не знаю, что это было. Но меня освободили от всего. Я буду нормальным. — Миш, тебя все равно направят на психиатрическую экспертизу. Ты не рассказывай ничего, а то точно запрут. Мы как-нибудь переживем это все вместе. Зато мы живы. Надо немного потерпеть. Запомни, ты нам ничего не рассказывал. Сын, и еще — мы с мамой верим тебе, — сказал отец. — И мы сумеем тебя защитить. Проснулся Мишка около двенадцати дня. Встал, потянулся. Вспомнил события вчерашнего дня. Одним глазком со страхом выглянул во двор. Никого с синими губами и черными глазами не увидел. Уже смелее вышел на лоджию. На соседней стоял сосед и курил. Вот всегда он курит, а дым к Мишке к квартиру. Хотя благодаря ему Мишка и не закурил, когда все остальные в классе закурили. Так наглотался дыма, что уже и не интересно было. — Здрасьте, дядь Вов, — крикнул ему Мишка. Сосед повернулся в его сторону. Фингал во весь глаз, губы синюшные. Мишка сначала было дернулся. Но такой вид у соседа был всегда, потому что был он непроходимым алкоголиком. — И тебе не хворать, — ответил сосед. — Чего не в школе? Прогуливаешь? Мишка, а сбегай за бутылкой. У меня ноги и руки трясутся. А ты вон какой вымахал, тебе точно продадут. — Не, нельзя. Отец узнает, — убьет, — ответил Мишка. — Честно, не могу. — Я знаю, кто убил меня, — вдруг тихо сказал дядя Вова. И Мишка понял, что он не ошибся. И ничего не кончилось. И ему еще долго предстоит слышать эту фразу: — Я знаю, кто убил меня.