* * *
Джеджун сидел в глубоком кресле и читал журнал. Вернее, он делал вид, что читает. На самом деле он, соблюдая все приличия, ждал, когда придет время уходить. Мужчина чувствовал себя неуютно в шумной компании подчиненных и поэтому сидел сейчас один в кабинете хозяина дома, любезно предоставленном последним, как только все пустились в пляс. Джеджун давно уже перестал посещать всякого рода вечеринки и посиделки. Его жизнь шла по накатанной: работа-дом, дом-работа. Ему не доставляло никакого удовольствия тратить драгоценное время на подобные развлечения. Работа заменяла ему друзей, личную жизнь, а с некоторых пор и веселые времяпрепровождения. Во всяком случае, работа никогда не предавала его. Пак Ючон был переведен к ним из другого города, по назначению руководства, и поэтому сразу устроил новоселье, приобретя в столице дом. Было бы неприлично отказаться от приглашения своего нового заместителя в самом начале их совместной деятельности. Вот поэтому Ким и сидел в хозяйском кабинете с журналом в руках и гипнотизировал настенные часы, дожидаясь, когда большая стрелка доползет до цифры «12» и настанет десять часов. Осталась всего пара минут до заветного часа. Джеджун с облегчением выдохнул, бросил журнал на стол и встал, поправляя заскорузлый пиджак. В это время дверь кабинета с шумом распахнулась. Директор вздрогнул, до него донеслись звуки музыки и нетрезвые голоса гостей. Он с недоумением воззрился на дверной проем, в котором происходила непонятная ему возня, сопровождаемая невнятным шепотом. Через несколько секунд в проеме возник раскрасневшийся и растрепанный Чон Юнхо с двумя наполненными стаканами в руках. Кто-то впихнул застывшего на пороге Чона внутрь комнаты, и дверь закрылась. Мужчины пялились друг на друга, не мигая. Наконец, Джеджун кашлянул, вышел из-за стола и собрался выйти из кабинета, чтобы, попрощавшись с хозяином дома, отчалить в свою холостяцкую берлогу, согласно собственному плану. Но не тут-то было! Стоило Киму сделать шаг, как Юнхо ожил и с какой-то отчаянной радостью возвестил: — А вот и я! ТАДАМ! Слегка прифигевший, Джеджун замер на месте, покраснел и уставился на Чона. Для него стало большим сюрпризом, что он — вечно молчаливо сносящий придирки начальства работник — заговорил с ним. — Вы не ж-ждали, что ли? — между тем, делая шаг навстречу, спросил Юно, пьяно ухмыляясь. — А я п-пришел. Так что, ха-ха, с-смиритесь, — хихикая, резюмировал Чон. «Да он же в стельку нажрался!» — с брезгливостью оглядел подчиненного директор и решительно направился к двери, игнорируя его смешки. — Джеджун-ши, а д-давайте выпьем и п-познакомимся ближе? — преграждая путь начальству, предложил Чон, протягивая тому стакан. — Мы же не на работе, поэтому отбросим ф-формальности. Или вам в падлу снизойти до подчиненного? — Извините, но я уже ухожу, так что пейте сами, — скороговоркой произнес директор, обходя горе-работничка стороной. — Минуууууточку, — Чон не собирался сдаваться, поэтому не дал совершить маневр этому зазнайке, чуть не расплескав спиртное при движении. — А что вы так рано засобирались? Или вас мое общество не устраивает? — с сарказмом вопросил Юно. — И вообще — я, что, похож на алкоголика, чтобы пить самому? — поинтересовался мужчина у нахмурившегося начальства. — Да вы, сударь, сухарь бездушный, как я погляжу! Помахав рукой перед носом, как бы отгоняя алкогольное амбре от себя, шеф обиженно посмотрел на Чона. Ким хотел было возразить, что он не бездушный и не сухарь, но сдержался. К чему спорить с нетрезвым человеком? — Вы что? Вы думаете, что я пьян? — оскорбился Чон. — Ну-ка, подержите, — всовывая в руки шефа бокалы, воскликнул мужчина. — Я вам покажу сейчас, кто тут пьяный! Вы увидите какой я обаятельный, горячий и с-способный! Обалдевший от такого напора Джеджун с ужасом смотрел, как этот товарищ навеселе, что-то напевая себе под нос, стал кружить вокруг него, делая странные телодвижения и пассы руками и ногами, по-видимому, изображая танец. Войдя в раж, охамевший вконец подчиненный не давал Киму сдвинуться с места. — Выпить вы не хотите, танцы вам мои не нравятся, общество, очевидно, тоже. Отсиживаетесь в кабинете, когда веселье в самом разгаре. Может вам стихи почитать или лучше спеть? — двигаясь в такт слышимой ему мелодии, речитативом вопрошал Чон, с насмешкой глядя на шефа. — Вижу, и это вам не по нраву. Вы вообще живой человек или чурбан бесчувственный? Кима даже пот прошиб от такого неприкрытого хамства и безвыходности ситуации. Ну не драться же ему с этим придурком пьяным, чтобы доказать обратное и расчистить наконец-то себе путь к двери. На автомате мужчина хлебнул из бокала. «О, да это мой любимый напиток!» — он был приятно удивлен, распробовав знакомый вкус, и залпом осушил тару. Поглядев исподлобья на продолжающего кружиться вокруг него Чона еще пару секунд, Джеджун закатил глаза и, шумно выдохнув, махнул второй бокал. Юно, заметив это, остановился на месте, хлопнул ресницами и присвистнул. — А вы не дурак выпить, оказывается! — воскликнул мужчина. — Я даже зауважал вас. А то косите под футляр все время. Может вы и улыбаться умеете? — Юнхо заткнулся под обжигающим неприязнью взглядом шефа, губы которого растянулись в кривой ухмылке. — Сгинь, нечистая, — только и буркнул себе под нос Чон. Джеджун воспользовался этой заминкой, сунул в руки начинающего трезветь Чона пустую тару и, не сказав ни слова, быстрым нервным шагом покинул кабинет.* * *
На следующее утро, придя на работу, Юнхо крутился в кресле и мучился сомнениями, не зная, что ему делать, если шеф вызовет его на ковер. Конечно, вчера не случилось ничего смертельного, чтобы так убиваться угрызениями совести. Мало ли что в голову придет человеку в подпитии на вечеринке, да и брякнуть по-пьяни лишнее всякий может. Ведь никто же не будет придавать этому серьезное значение, а просто посмеется, верно? Но это речь об адекватном человеке. А вот от черствого сухаря Ким Джеджуна можно было ожидать всего. Смурфик-то и трезвого Юно не особо жаловал, а пьяного (да с учетом того, что он наговорил) тем паче. «Блин, и где там Ючон разглядел душу и чувства? Развел меня, как мальчишку. Какие песни? Какая душа? Какие стихи? Какие чувства? Какой контрольный выстрел? Ни кожи, ни рожи — только морда кирпичом!» — схватился за голову Чон, охваченный безысходностью. — Хён, ты чего такой хмурый с утра? Не отошел еще от вчерашнего? Кофе будешь? — заботливо спросил Джунсу, подавая дымящуюся кружку Юнхо. Су уже полчаса наблюдал со своего рабочего места за метаниями Юно. Наконец, он не выдержал и, сходив к кофемашине, подошел к столу старшего. — Спасибо, Су-я! — с теплотой в голосе поблагодарил донсена Чон. — Это как раз то, что мне нужно, — поднял он большой палец вверх. — Да не парься ты, хён! Всё хорошо будет. Босс же не дурак, чтобы акцентировать свое внимание на твоих словах. Тем более ты был пьян, и случилось это в нерабочее время. — Вот не знаю, Су. От этого чертова мистера Кима всего наихудшего можно ожидать, — шумно отхлебнув ароматный напиток из кружки, поделился своими сомнениями Юнхо. — Брось, хён. Ким Джеджун нормальный мужик и профессионал. Не знаю, почему ты его так боишься и недолюбливаешь? — Джунсу сделал попытку успокоить друга. — Щаааззз! Нормальный! Профессионал! — усмехнулся Юнхо. — Он еще ни одного моего отчета с первого раза не принял. Вот, — Юно потряс бумагами, схватив их со стола. — Вчера, например, опять нашел к чему придраться. «Переделайте, это не пойдет», видите ли! — гневно раздувая ноздри, передразнил Чон директора. — Су-я, там пробел пропущен в одном месте, прикинь? И столько недовольства. Дел-то на пять секунд, ха! И так каждый раз. Я вообще боюсь к нему с отчетами подходить. Он как будто цель преследует — найти в моем отчете погрешность. Блин, это так унизительно. А ты говоришь, нормальный, — с ненавистью хлопнул документы на столешницу Юнхо. В это момент ожил стационарный телефон, рядом с которым упал отчет. Чон вздрогнул, сник и, с испугом глядя на Джунсу, медленно поднял трубку. — Юнхо-хён, привет! Это Чанмин. Босс срочно просит тебя подняться к нему в кабинет с переделанным отчетом. — Хорошо, сейчас буду, — буркнул Юнхо, бросая трубку. — Всё, понеслась! — собирая бумаги в стопку, бубнил он себе под нос. — А ты говоришь, «нормальный», «профессионал». Но сегодня я молчать не буду. Выскажу все этому сморчку недоделанному и уволюсь к чертям собачьим. — Хён, не пори горячку, ты даже не знаешь, что тебе шеф скажет. Стой, — Джунсу придержал за руку разошедшегося старшего. — Давай, хён, вдох-выдох, вдох-выдох. Дыши. Успокаивайся, — Юно стал дышать ровнее. — Просто искренне извинись за свое поведение вчера. Хён, ты слышишь меня? — Джунсу посмотрел в глаза Юнхо. — Прос-то из-ви-нись, — медленно по слогам повторил он. — Дыши, хён, дыши! — чувствуя, как напрягся Чон, донсен успокаивающе похлопал старшего по плечу. Они смотрели друг на друга несколько секунд. Взгляд Юно потеплел. Совет Су действительно был дельным. В конце концов, это же Чон вчера вел себя некрасиво, а не шеф, и, конечно, извиняться надо ему. Это справедливо. Мужчина сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и согласно кивнул младшему. — Всё, вот теперь иди. Удачи! — лучезарно улыбнулся другу Джунсу и отпустил его руку.* * *
Сидя за своим столом, Джеджун нервно перекладывал бумаги с одного края на другой. Вид у директора был слегка помятый. Темные мешки под глазами, впалые щеки, слабая щетина свидетельствовали о том, что мужчина плохо провел ночь. Не, ну а кто бы в здравом уме провел ночь хорошо после такого потрясения? И он не ожидал услышать те обидные слова именно от этого человека, пусть даже они и были правдой. Мнение Юно, которого Дже старался не впускать в свое сердце и держался с ним преувеличенно холодно и строго, всё же было ему небезразлично. Но, как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Джеджун прекрасно знал, что красавчик Чон никогда не посмотрит иначе на него, зацикленного на работе и — чего уж там — непривлекательного ботаника. Киму же нравилось в подчиненном всё: рост, фигура, прическа, глаза, улыбка, голос, даже родинка над губой. Он получал эстетическое удовольствие, украдкой наблюдая за Юнхо. Чон всегда был окружен людьми, постоянно улыбался, строил забавные рожицы и шутил с друзьями и коллегами. Даже невооруженным взглядом было видно, что люди тянутся к Юнхо. Внутренний огонь и страсть чувствовались в этом человек за версту. Это цепляло струны разбитой души Джеджуна. Однако Ким понимал, что никогда ни этот внутренний огонь, ни эта страсть не будут направлены на него. Несмотря на то, что Кима раздражал тот факт, что, общаясь с другими, Юнхо был всегда доброжелателен, а с ним всегда равнодушен, где-то очень глубоко, в дебрях своего израненного сердца, Джеджун завидовал тем, кому Чон улыбался. Каждое утро Джеджун смотрелся в зеркало и видел там безликое, серое, одинокое отражение с потухшим взглядом, растрепанными несуразно подстриженными волосами и печальной улыбкой. Он давно махнул на себя рукой и избавился от всех друзей после той старой истории, когда его предал любимый человек, сбежав с его близким другом. Эта рана затянулась со временем, но шрам от нее остался и периодически ныл. Когда в жизни человека случается что-то, что заставляет сердце разрываться на части, именно это и становится тем самым ключом, запирающим осколки души на большой висячий замок от других. В такие моменты какие-то деятельность и движение отвлекают и становятся спасением. Таким спасением для Джеджуна стала работа. Он ушел в нее с головой и больше не собирался ни для кого открывать душу и объятия. Он перестал следить за собой. Много пил и мало ел. Он работал, работал и работал, как маньяк. Кима перестало интересовать чужое мнение по поводу его личности. Да и сам он больше не интересовался другими. Людей он оценивал теперь по двум критериям: может человек справиться с заданием или не может. Его дни были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Но когда начальство компании направило его в этот филиал сначала исполняющим обязанности директора, а через полгода утвердив его в должности директора, Джеджун даже не догадывался, что в его жизни забрезжит свет и одновременно с этим он приобретет большую головную боль в лице своего подчиненного. Да, по мере сил, он душил свой интерес к личности Чон Юнхо, но всё чаще, с какой-то мазохистской настойчивостью, мужчина не мог отказать себе в удовольствии видеть этого человека. Он придирался к отчетам Чона по малейшим пустякам и требовал переделать, только чтобы еще раз, хоть ненадолго, увидеться с ним наедине в своем кабинете. Как же ему хотелось, чтобы Юнхо хоть раз улыбнулся ему так же непосредственно и искренне, как и другим. Но тот только мямлил или бубнил себе под нос что-то, уставившись в пол. Если же Чон смотрел на Джеджуна, то либо негодующим взглядом, в котором читался посыл на три знакомые всем буквы, либо безразлично смотрел сквозь него, словно не видел Кима. Директор уже привык к такому положению вещей и особо не обольщался насчет Чон Юнхо. Однако вчерашний эпизод выбил его из колеи. Ему не хотелось, чтобы Юно думал о нем в таком ключе и смотрел на него с неприязнью. Но как изменить мнение человека, который считает его бездушным? Более того, у Юнхо были причины считать Джеджуна таковым — Ким сам дал повод так думать о нем. Как теперь это исправить? Этого он не знал. Раздался щелчок внутренней связи, и голос Чанмина прервал душевные метания директора. — Шеф, к вам Чон пришел, впустить его? — Да, Мин, я его жду, пусть заходит. Чанмин отключил связь и, кивнув Юнхо, указал тому рукой на дверь начальства. — Мин-а, какое у шефа настроение с утра? — спросил Чон, оттягивая момент встречи. — Как обычно, рабочее, — закатил глаза Шим. — Иди уже, хён, не буди в нем зверя! — В каком смысле? — почти весь запал уверенности Юнхо испарился еще в тот момент, когда он поднимался по лестнице, а после слов секретаря остатки смелости так вообще сменились обычной паникой, которая всегда охватывала его перед дверью кабинета директора. — Не заставляй, говорю, начальство ждать и нервничать, — разжевал Мин старшему, покачав головой. А потом молодой человек устроился поудобнее перед компьютером, кликнул мышью, открывая вкладку «Кюа», и напрочь забыл обо всем остальном. Так и не решив, что делать, Джеджун схватил первый попавшийся под руку лист со сводкой и сделал вид, что изучает его, когда услышал тихий стук. — Здравствуйте, Джеджун-ши, — Юно топтался у порога. — Разрешите войти? — Вы уже вошли, Чон Юнхо, — резче, чем хотелось бы, ответил Дже. — Ну, проходите, проходите, сколько я вас ждать должен? Отчет переделали? — Эмм, да, еще вчера — сразу же, как Вы указали на недочет, — шагнул к столу Чон. — Ну давайте посмотрим, что Вы там вчера наделали, — делая акцент на словах «вчера наделали», деловито произнес Ким, откладывая сводку в сторону. Услышав саркастический оттенок в голосе шефа и уловив намек в словах «вчера наделали» на свое неподобающее поведение, Чон замялся и остановился. — Джеджун-ши, прежде чем Вы посмотрите отчет, я хочу принести Вам искренние извинения за свою выходку, — опустив голову, промолвил он. — Вообще-то у меня нет привычки напиваться, но вчера был исключительный случай. Мы ведь с вашим новым заместителем, Пак Ючоном, старые друзья, и поэтому… — Ну, конечно, очень удобно свалить свою невоспитанность и хамство на алкоголь! — грубо оборвал Джеджун излияния подчиненного. Ему почему-то стало обидно, что даже новый заместитель является другом Чона. — Впрочем, полезно было узнать мнение подчиненных о себе, так что спасибо, что огласили его, — с неприкрытым сарказмом, нервно постукивая пальцами по столешнице, протянул Ким. Юнхо вздрогнул, не ожидая, что его слова будут восприняты так неадекватно. Он посмотрел на шефа. Заметив кривую ухмылку на его лице, Чон вскипел, а горячая кровь забурлила в его жилах. «Будет еще какой-то сморчок тут мораль мне читать!» — молнией пронеслось в его мозгу. — Минуууууточку, — он не дал открыть рот шефу, собиравшемуся еще что-то сказать. — Что из того, что я сказал вчера, Вы считаете хамством? Или правда Вам глаза колет? — Что Вы называете правдой? — не менее горячая кровь ударила в голову Киму. — Что я бездушная скотина? — А это разве не Вы? — с вызовом посмотрел на шефа Юно. — И еще сухарь бесчувственный! — Нет, по какому такому праву Вы позволяете себе так говорить обо мне? — Джеджун от возмущения вылупил зенки и широко открыл рот, набирая полную грудь воздуха. — Что я Вам плохого сделал? Хам! Алкаш! Наглец! — Ким встал со своего места и приблизился к Юнхо. — Пффф! — фыркнул тот и, глядя прямо в глаза шефа, четко произнес: — Смурфик! У Джеджуна начался нервный тик. Он готов был придушить эту сволочь, которая смеялась ему в лицо. Выхватив из рук подчиненного отчет, он пролистнул его и криво усмехнулся. — Переделать и через час принести на подпись, — с истерическими нотками в голосе произнес Ким и бросил бумаги прямо в рожу наглеца. — Да пошел ты! — взбрыкнул Чон, не успевший уклониться от летящих в него листов отчета. — Тебе надо, вот сам и переделывай! Нашел тут мальчика для битья! — потирая лицо, выкрикнул он. — Ты, наверное, хотел сказать: «КОЗЛА отпущения», да? — злобно прищурившись, процедил сквозь зубы Ким. Они стояли лицом к лицу и прожигали дыры горящими от ярости глазами, готовые вцепиться друг другу в горло. — Я сказал — переделать и принести на подпись через час! — прошипел Ким. — Катись к черту, Ким Джеджун. Я не собираюсь больше работать под началом такого самодура и увольняюсь. Пойду заявление напишу, — Чон развернулся и шагнул к двери. — Прекрасно! Неси заявление, и я с превеликим удовольствием подпишу его, бездарь! — выкрикнул Джеджун в спину Юно. Чон остановился на долю секунды, сжал кулаки и, не поворачиваясь, вышел. А Джеджун, едва осознав, что произошло, когда дверь с громким стуком закрылась, ужаснулся и пошатнулся. Он посмотрел на рассыпавшиеся бумаги, беспорядочно валявшиеся на полу. «Словно осколки моей души», — разочарованно подумал он, и злые слезы хлынули из его глаз. Совершенно не соображая, что делает, мужчина опустился на колени и стал бережно собирать листы, время от времени приподнимая голову вверх и часто моргая.* * *
Взбешенный Юно выскочил в приемную и пролетел мимо стола Чанмина. Секретарь присвистнул, проводив взглядом фигуру хёна, а потом повернул голову в сторону двери кабинета шефа. Добежав до лестничного пролета, Чон сообразил, что ему необязательно идти вниз, чтобы написать заявление, ведь у Чанмина наверняка есть все необходимое для этого. Поэтому, резво развернувшись, мужчина помчался в обратном направлении. Он не собирался терять ни минуты в этом ненавистном офисе с придурком директором, не умеющим ценить труд и старания своих работников.* * *
Чанмин гадал, заварить боссу жасминовый чай и проведать его, а заодно узнать, что случилось, или лучше не надо проявлять инициативу? Неожиданно перед ним возник запыхавшийся Юно и попросил бумагу и ручку. Мин наблюдал, как хён, бормоча что-то себе под нос, со всей силы давил на ручку, выводя на бумаге буквы. Видя такой напор страсти, Шим неодобрительно качал головой, боясь, что либо ручка треснет пополам, либо бумага порвется. А в голове секретаря крутился вопрос: «Что же случилось в кабинете?» Юнхо поставил размашистую подпись, перечитал написанное, злорадно хмыкнул и вернул ручку Чанмину. Секретарь с любопытством, во все свои оленьи глаза, смотрел на старшего. Юно поправил волосы, подмигнул Шимчану и, подойдя к кабинету, решительно потянул ручку двери на себя. Мин схватился за телефон, спеша поделиться новостью с любимым Кюхёном.* * *
Собрав все листы и продолжая сидеть на полу, Джеджун прижал их к себе, словно обнимая автора отчета. Он проклинал свой вспыльчивый характер, мысленно прося прощения у Юнхо. Ведь, по большому счету, Чон прав. Откуда ему знать, что Джеджун вовсе не бесчувственный и не бездушный сухарь и что у него добрая и чуткая душа, если сам Ким отгородился от реальной жизни, заперев эту самую добрую и чуткую душу на тридцать три замка? Как бы Чон узнал, что Джеджун приходит на работу раньше всех и уходит позже всех, потому что ему попросту не к кому спешить, если даже самому себе Ким не хотел в этом признаваться? Слезы лились из его глаз в три ручья. Мужчина прижал к глазам ладонь и поник, тихо всхлипывая. Тем временем Юнхо ворвался в кабинет и… застыл у закрывшейся двери. Он был готов ко всему, но вид плачущего над документом шефа обезоружил его. Он ощущал какую-то неловкость, словно подглядел что-то очень личное, не предназначенное для посторонних глаз. Джеджун был похож на потерянного котенка, такого трогательно-беззащитного, что Чон почувствовал вину. Юно не знал, как ему следует поступить: тихо уйти, пока его не заметили, или же подойти и успокоить рёву. Прикинув что-то у себя в голове, мужчина уже было развернулся, решив уйти, чтобы не нервировать еще больше расчувствовавшегося шефа, но, бросив на хлюпающего носом Кима взгляд через плечо, передумал. Он не мог оставить в таком состоянии человека, даже если тот тиран и самодур. — Джеджун-ши, — тихо позвал он, опускаясь на колени рядом с Кимом. — Простите меня. Я не имел никакого морального права говорить так о Вас. Только, пожалуйста, не плачьте, — умоляюще произнес Чон, протягивая носовой платок Джеджуну. — Ох, нет-нет, Юнхо-ши, Вы абсолютно правы. Я — бесчувственный, — принимая платок и тут же утыкаясь в него, прорыдал Ким. — Что Вы, Джеджун-ши! Ну какой же вы бесчувственный? Вы очень даже чувственный! — тут же возразил Юно. — Нет, не спорьте, я — бездушный, — пробубнил Дже в платок. — Тот, кто сказал такую чушь, сам бездушная скотина! А у Вас прекрасная и нежная душа, — горячо заверил шефа Юнхо, готовый самому себе язык откусить за то, что довел человека до слез своими сказанными в гневе необдуманными словами. — Замолчите, Чон Юнхо. Я — самодуууууур, — опять зарыдал Ким. — Да не слушайте Вы эти глупости! — Юно неуклюже погладил по спине Джеджуна, не зная, какие аргументы и доводы привести, чтобы успокоить это дитя. — Вы замечательный руководитель и радеете за процветание нашей компании, — сказал мужчина первое, что пришло в голову. — Не успокаивайте меня, Юно-ши. Я — невзрачный, скучный, никому не нужный и жалкий человек, — продолжал плакать Ким. — Я и сам это знаю! — Ну какой же Вы невзрачный, м? Вам бы костюмчик поменять, подстричься нормально, и Вы еще выиграете звание «Мужчина Года»! — увещевал плаксу Юнхо, чувствуя, как в груди что-то защемило. — И Вы не жалкий! Никогда не смейте так говорить о себе! Вы нам нужны! Кто нас, бездарей, будет гонять, если не Вы? — улыбнулся Чон, видя, что потоп закончился, а шеф замолчал. — Почему Вы всегда со мной спорите, а, Чон Юнхо? — возмущенный Джеджун поднял голову и осекся. Улыбаясь, Юно смотрел на него с каким-то странным интересом, словно открывал тайну. Их лица почти соприкасались, а в глазах появился лихорадочным блеск. Атмосфера накалилась до такой степени, что, казалось, еще мгновение, и произойдет ослепительный взрыв. Повинуясь какому-то импульсу, Юнхо потянулся губами к губам Джеджуна. Ким смотрел на него, как зачарованный. Он почувствовал, как его щеку обожгло дыхание Чона, когда тот наклонил голову. Это вызвало волнение и дрожь внутри мужчины, пробуждая низменные желания. Директор запаниковал. Губы Юнхо уже почти коснулись губ Джеджуна, когда, охваченный смятением, Ким отстранился и еле слышно прошептал: — Спасибо, Юнхо-ши. — За что? — с трудом взяв себя в руки, удивился Чон, выпрямляясь. — Вот за это, — придерживая одной рукой отчет, другой Дже показал смятый и влажный носовой платок. — Я постираю и верну Вам его. — Да не стоит, Джеджун-ши, оставьте его себе или лучше выбросите. Это же такая мелочь, ну честное слово! — возразил тот. — Нет, не мелочь, — воскликнул Дже. — Не для меня, — понизив голос, признался Ким. — На самом деле, мне стыдно, что я показал Вам свою слабость и наговорил много лишнего. Но я благодарен Вам. Вы выслушали меня и не осудили… н-наверное, — глаза Кима опять наполнились влагой. — Всё в порядке, Джеджун-ши. Иногда надо выпускать на волю своих внутренних монстров, чтобы душе стало легче, — искренне и очень серьезно произнес Юно. — И я очень рад, что Вы это сделали. Джеджун удивленно посмотрел на Юнхо. «Неужели он всё понял?» — набатом зазвучало в голове, ввергая Кима в еще большее смятение. — Спасибо, что показали мне такую сторону себя и простите мою грубость, — продолжал Юно, не сводя взгляда с лица Джеджуна. — Я действительно не имел права судить о Вас так поверхностно, ничего о Вас не зная. И мне бы хотелось все исправить. — Ч-что В-вы имеете в виду? — заикаясь, спросил Джеджун, а его щеки стали пунцовыми. — Отчет. Дайте мне его, я все переделаю, — протянул руку Чон. — А? — до Кима не сразу дошел смысл сказанного. — А, да! Вот, возьмите, — передал бумаги Дже, отчего-то сильно смутившись. — Ну тогда я пойду работать? — Чон поднялся и протянул свободную руку шефу. — Да-да, идите, конечно, работайте, — Джеджун схватился за протянутую руку и тоже встал с пола. — Мир, дружба, жвачка? — искренне улыбнулся Юнхо, пожав руку Дже. — Эммм, — Ким хлопнул ресницами, не зная, как реагировать на этот дружеский жест. Чувствуя, как к щекам опять прилила кровь, он согласно кивнул и трепетно пожал ладонь Юно в ответ. Шим стоял у двери кабинета, приложив к ней ухо. Он не мог четко расслышать, о чем говорят внутри, но мог зуб дать, что там происходит что-то из ряда вон выходящее. Прикусив от досады губу, он отошел к своему столу. В этот момент дверь кабинета шефа широко распахнулась, и из нее выплыл довольный, как сто китайцев, Юнхо. — Чанмин-а, Джеджун-ши просил передать, что ждет тебя. И, да, не забудь прихватить сегодняшнюю прессу, — пропел Чон изумленному секретарю, проходя мимо. Так и не поняв, что это сейчас было, Мин взял со стола приготовленную заранее папку с письмами и поспешил к шефу. — Босс, Ваш новый зам передал, что отлучился на деловой ланч, — с порога начал было рапортовать Шим. — Чанмин-а, — прервал его подозрительно разрумянившийся босс. — Иди сюда, присядь! «Чем дальше в лес, тем интереснее», — подумал Мин и уселся напротив Джеджуна, сканируя того взглядом в попытке угадать, что же тут произошло. — Мин-а, ты, ведь, давно знаешь Чон Юнхо, да? — Чанмин согласно кивнул. — Расскажи, какой он человек, — попросил шеф. Шимчан сразу связал интерес шефа и поведение Юнхо-хёна сегодня в приемной в один узелок. Секретарь нутром почуял сенсацию, но не подал вида. — Что именно Вас интересует? Ну, там, образование, хобби, семейное положение? — мысленно потирая ладони, обыденным тоном вопросил Шим. — Всё! — воскликнул Дже, и в его глазах появился странный, можно даже сказать, маньячный блеск. Чанмин мог поклясться, что дай шефу волю, он бы еще и облизнулся.* * *
Джунсу ерзал в кресле. Юнхо уже давно должен был вернуться от шефа. Беспокойство за друга не давало ему сосредоточиться на работе. Вчера хён, конечно, перегнул палку. Что на него нашло вообще? Шеф ведь не знает, что Юнхо почти не пьет спиртное, потому что у него потом отказывают тормоза. «Не иначе, как тлетворное влияние Ючона! — Су нахмурился, вспоминая слова Пака о должности начальника отдела. — Паразит, сам свалил на деловой обед, а хён теперь отдувается», — подумал Ким, решая, что при случае устроит Паку головомойку. И тут Джунсу увидел Юнхо. И челюсть его медленно упала на пол. Лицо хёна светилось так, словно он познал все тайны мирозданья. Казалось, что Чон не идет, а парит на невидимых крыльях, прижимая к груди бумаги. Ему бы еще нимб над головой, и был бы вылитый ангел во плоти! Раздавая улыбки коллегам налево и направо, Чон долетел до своего места и спланировал на кресло. Положив документы и продолжая безумно улыбаться, Юнхо крутанулся на 360 градусов, потом поставил локти на стол и примостил голову на ладонях, продолжая витать в облаках. — Хён, ну как там всё прошло? — Джунсу не выдержал и подошел к столу Юно. — Хён! Ты слышишь меня? Ты в порядке? — А, Су-я, это ты! — вынырнул Чон из мечтаний. — Сушка, а ты ведь прав был! Наш шеф — реально нормальный, — улыбаясь во все тридцать два зуба, радостно известил он. — Чесслово, не ожидал, что он такой… такой… — Су затаил дыхание. — Ну ооооочень нормальный! — выдохнул Юнхо, опять воспарив над сущим. — Так что он сказал-то? — хмыкнул донсен, хитро прищурившись и не давая старшему далеко отлететь. — Как, что? Переделать отчет, — Чон окончательно вернулся на землю. — Так что мне надо успеть всё сделать. Ты иди, Су-я, не отвлекай меня, а то я не уложусь вовремя, — включая компьютер, ответил Чон. — Угум, — хмыкнул Джунсу. — Файтин, хён!* * *
Стоя у окна, Джеджун переваривал информацию, которую ему сообщил секретарь о Юнхо и его окружении. Он узнал много нового о Чоне (хотя, впрочем, в основном это было то, о чем он и сам догадывался). Но самое главное, о чем разведал директор и что согрело его душу, — сердце Юнхо было свободным. Это известие не просто грело — оно давало надежду и заставляло хотеть стать достойным Юно. Улыбка, играющая на губах, смягчила черты лица мужчины. Его глаза лучились теплотой и каким-то мальчишеским задором. И он словно сбросил груз бесцветно прожитых лет. Чанмин вернулся в кабинет со стопкой модных журналов. — Босс, — позвал он Джеджуна. — Я вам кое-что принес. Вот здесь оставлю. Полистайте на досуге, посмотрите, может вам что-то понравится, — сказал он подошедшему Киму. — А что это, Мин-а? — с любопытством произнес Дже, беря в руки самое верхнее издание. — Ну, Вы же спрашивали, как я подбираю себе наряды. Вот здесь я нахожу идеи, — ответил Мин, тыча пальцем в журнал и чувствуя себя наставником. — Кстати, вот Вам визитка — это мой стилист из барбершопа. Его зовут Чо Кюхён. Это очень креативный и талантливый мастер своего дела и не только. Короче, он многопрофильный специалист и психолог в одном лице, — с нескрываемой гордостью и нотками нежности в голосе поведал Шим. — Он сделает из Вас Человека Современного. — Ой, спасибо, Мин-а, я ведь совсем не разбираюсь в моде, — зардевшись, чистосердечно признался Ким. — Ага, я заметил, — ответствовал модник Шим, собираясь выйти. — Чанмин, погоди, а что ты еще заметил во мне? Ну… то, что можно исправить в лучшую сторону? — смущенно произнес Джеджун. Чанмин встал в позу мыслителя и критически осмотрел шефа. — Так, косметические процедуры, стрижка, маникюр, педикюр, ароматы — это Вам Кю консультацию даст и подберет индивидуально. Гардероб и аксессуары мы с ним вместе для Вас выберем. Что еще? — почесал макушку Шим. — А, точно: ну-ка пройдитесь, — со всей ответственностью подойдя к делу, приказал он. Джеджун прошел к окну и обратно. — Стоп, стоп, стоп! Ну кто так ходит? — до глубины души возмутился пижон Шим. — Посмотрите на меня, — Мин вальяжно прошелся перед шефом. — Чувствуете разницу? –Джеджун кивнул и сник, понимая, что ему никогда не достичь такого уровня. — А что мы повесили головушку? Это все очень легко исправить, — продолжил лекцию Шим ободряющим голосом. — Как иду я? Смотрите, шеф, — Мин еще раз продефилировал перед Кимом. — Я иду легко, мои плечи расправлены, голова поднята, шаг пружинистый и короткий. Я знаю себе цену и знаю, чего хочу от жизни, и поэтому Я УЛЫБАЮСЬ! — Джеджун во все глаза смотрел на своего секретаря, запоминая его наставления. — А теперь посмотрите со стороны, как ходите Вы, — Шим ссутулился, опустил голову, нахмурил брови и, сильно размахивая руками, в три огромных шага преодолел расстояние до окна. — У Вас, что, дома семеро по лавкам? Или Вы должны спасти мир от катастрофы? Вы идете или маршируете? Вы же еще молоды, а ходите, как старый пень! — менторским тоном произнес свою тираду Шим, неодобрительно качая головой. — А ч-что делать-то? — заикнувшись, спросил Ким. Он был потрясен, увидев, каким неандертальцем он выглядит в глазах других. — Как, что? — запыхтел Чанмин. — Я Вам тут сейчас о чем толковал? Будем учиться ходить правильно. Ну-ка встаньте ровно, — приказал он, подойдя к Киму. — Плечи выпрямите, голову поднимите. Отлично. Живот подтяните. Зад не выпячивайте, — хлопнул он по плоской попе босса. Ким ойкнул и постарался удержать равновесие, делая первый шаг. — Чанмин-а, это очень сложно. Тут подтянуть, здесь не выпячивать и при этом ходить, — пожаловался Ким, размахивая руками. — Шаг короче, не машите так сильно крыльями, попой не вилять! — не обращая внимания на жалобы, гнул свою линию Шим. — Прекратите думать о спасении мира, думайте о спасении своей души! Улыбайтесь. Я сказал «улыбайтесь», а не «скальтесь», — командовал Мин, чувствуя себя как рыба в воде. — Вот, уже лучше, — похвалил шефа секретарь, когда тот с горем пополам добрался до окна. — Так, домашнее задание: берете самую толстую книгу, ставите ее себе на макушку и ходите, стараясь ее не уронить. И улыбайтесь. Не забывайте об этом, я проверю, — вещал Чанмин, сев на своего конька. — А теперь закрепим урок. Идите на меня, как я Вам говорил. Улыбайтесь, шеф! Жизнь прекрасна! — подстегивал учитель ученика. — Вау! Да Вы — отличник, босс! — похвалил секретарь раскрасневшегося шефа, видя, как тот усердно контролирует каждый шаг. — Мин-а, а зачем ходить с книгой на голове? — старательно вышагивая в обратном направлении, спросил Ким, не забывая улыбаться. — Чтобы выработать поход… — Чанмин не успел договорить, как Ким стушевался, резко остановился, улыбка сползла с его лица, а глаза забегали, и он прервал секретаря, деловито сказав: — Чанмин, можешь быть свободным. Подготовь нам с Юнхо-ши чай, мы будем работать. Спасибо, — директор приложил палец ко рту и выпучил глаза, умоляя Мина сохранить тайну. Чанмин кивнул и вышел из кабинета, обойдя стороной стоящего столбом у двери Юно. Чон подготовил новый отчет и поспешил в кабинет к боссу, решив пригласить его на обед в качестве компенсации за свою грубость. Ну и, что скрывать, заинтересовал его шеф как человек. Юно искренне захотелось поближе узнать Ким Джеджуна. Кажется, Юнхо догадался, что вся эта холодность и грубость — только защитный рефлекс, за которым скрывается нежная и ранимая душа. Душа, все тайны которой Чону захотелось узнать, защитить, лелеять ее и получить в вечное пользование. Но когда окрыленный Чон, минуя пустую приемную, впорхнул в кабинет, то остолбенел, глядя, как шеф вышагивает, следуя инструкциям своего секретаря. Улыбка сделала лицо Кима открытым и привлекательным, приведя Юнхо в смятение и вызывая разброд в его душе. — Кхм, проходите, Юнхо, присаживайтесь, не стойте на пороге, — радушно пригласили Чона к столу. «Неужели он тоже хочет меняться? Возможно ли, что ради меня?» — подумал Юнхо, усевшись напротив, и подал отчет Киму. Он внимательно разглядывал сосредоточенное лицо Дже. Недавнее видение и улыбка шефа всё ещё стояли у Юнхо перед глазами. Образ шефа как-то неуловимо изменился для него за очень короткое время. Мужчина разглядел то, что не мог увидеть за черствостью и придирками шефа: правильные черты лица, большой вырез глаз, глубокий взгляд, прямой нос, ямочка на щеке. «Никогда не встречал такого красивого лица, — размышлял Чон. — И такой чувствительной души. Я был слеп и глух, наверное, — Юнхо чуть не застонал, когда босс, читая отчет, провел кончиком языка по чувственным губам. — Офигеть, он чертовски привлекателен и сексуален. Кажется, я влюбился в этого чудика!» — вынес он вердикт сам себе.* * *
— Хён, давай быстрее, — увидев Чона, который вернулся из кабинета шефа, воскликнул Су. — Почему ты так долго сдавал отчет? Я тебя заждался. Обедать же пора, все уже ушли. Хён, что с тобой? — видя, что его, кажется, не слышат и не видят, Джунсу подошел ближе и помахал ладонью перед лицом хёна. — Ась? — встрепенулся тот. — Что ты говоришь? — непонимающим взглядом окидывая друга, спросил Юнхо. — На обед, говорю, пора идти. Я тебя один жду тут битый час, — развел руками Су, показывая, что отдел опустел. — А, да, идем, Су-я, — оглянувшись, пробубнил Чон.* * *
Юнхо пребывал в растерянности, которая постепенно, по мере осознания случившегося, переросла в негодование. Он, конечно, прямо на все 100 процентов не был уверен, что босс примет его приглашение на обед. Всё-таки рабочий день, и сотрудники могут неправильно понять. Это объяснимо и допустимо. Но ему стало обидно, что его приглашение на ужин тоже было мгновенно отвергнуто. Ким даже не утрудился подумать над ним, тут же заявив, что у него назначена встреча на это время. В кабинете, услышав открытый отказ, Юнхо растерялся и поспешил ретироваться на рабочее место. Однако сейчас Чону казалось, что шеф специально нашел какие-то отмазки типа неотложной встречи. Просто в его планы не входило близкое знакомство с подчиненным. И меняться, видимо, он решил, не для Чона, а для кого-то другого, с кем у него, по всему видно, неотложная встреча сегодня вечером. Эта мысль просверлила дыру в мозгу Юно, заставляя его ревниво скрежетать зубами. Он сверкал глазищами, ковыряясь палочками в тарелке, и яростно что-то жевал, совершенно не чувствуя вкуса еды. Джунсу удивленно смотрел на него, поражаясь переменам настроения старшего. Перепады настроения, кстати, вообще были не свойственны Юнхо. Поэтому было странно видеть выбитого из равновесия Чона. Но Су понимал, что сейчас лучше не лезть с расспросами, и поэтому он молча ел, делая свои выводы.* * *
Не спавший ночью хмурый Юнхо сидел, тупо уставившись в монитор. И это несмотря на то, что прошел уже целый час с начала рабочего дня. Дума о причине вчерашнего отказа шефа за вечер и ночь приняла огромные размеры, разрослась надуманными подробностями и не желала покидать буйную головушку новоиспеченного Отелло. Юнхо и рад был бы выкинуть ее из своей головы, но зараза эта прочно засела в его голове, вызывая желание рвать и метать. Неожиданно мужчину обдало приятным ароматом дорогого парфюма, и он почувствовал чьё-то присутствие рядом с собой. — Привет, Чон Юнхо! — раздался знакомый голос и мелодичный смех. Не веря глазам своим, Юнхо пялился на преображенного Джеджуна, который приветливо махал и улыбался остальным сотрудникам их отдела, вскочившим со своих мест с удивленными лицами. Перед ними стоял стройный красивый молодой человек в приталенном ажурном черном свитере с глубоким V-образным вырезом на шнуровке. Штаны из тонкой кожи облепили стройные длинные ноги шефа. Вставки из стразов по боковым швам брюк как бы продолжили линию с раскиданными по полочке свитера переливающимися камнями от Сваровски. Модные в этом сезоне туфли, начищенные до блеска, отлично гармонировали с нарядом, придавая законченность образу. Но не это заставило сердце Чона учащенно биться в груди, а лицо Джеджуна, которое изменилось до неузнаваемости. То есть это были всё те же черты, но само его выражение стало другим. Перед Юно стояло не безликое, черствое и одинокое нечто. Юнхо видел привлекательного и счастливого человека, знающего себе цену и купающегося во внимании. Аккуратная стрижка, завершающая этот образ, невероятно шла Джеджуну. Наклонившись к уху Юно, шеф лукаво спросил: — Ну так что скажете, Юнхо-ши? Куда мы сегодня пойдем? Ужинать в ресторан или в кино на последний сеанс? Юнхо показалось, что мир перевернулся, и он сейчас находится на небесах. Джеджун подул в лицо находящемуся в прострации Чону, возвращая того в реальность и пробуждая активность. Чон вскочил, собираясь куда-то бежать. — Вы куда? — спросил Ким, засмеявшись. Этот смех отозвался колокольчиками в душе Чона. — Я, это, за билетами на последний ряд, — радостно сообщил он, пока шеф не передумал. — Я быстро, ждите в кабинете, — рванул он на выход на глазах изумленных коллег. Джеджун рассмеялся, пожал плечами и, попросив всех приступить к своим обязанностям, отправился к себе.* * *
— Чанмин-а, ты представляешь, я впервые проспал! — сообщил он поднявшему большой палец вверх секретарю и плюхнулся на кресло в приемной. — Ну как тебе мой вид? — поинтересовался он у учителя. — Отпад! Модель, не иначе! Хоть сейчас на обложки журналов, — одобрительно закивал головой Шим. — Может нам с Кю открыть модельное агентство? — любуясь творением рук своих, задумался Мин. — Чай будете с печенюшками? — Буду, — ответил Ким и потянулся. — Так работать не хочется, но надо, — с сожалением констатировал шеф, встал и отправился в свой кабинет. — И не говорите, — поддержал его Шим и тоже встал, отправляясь в подсобку, чтобы приготовить чай. Минуту спустя Ким вспомнил, что не узнал, как прошли переговоры у зама с заказчиками. Он хотел было уже попросить Чанмина позвать Пака к себе, но, вспомнив, что секретарь колдует над чаем, решил сам сходить до своего заместителя сам и заодно посмотреть, как он обустроился.* * *
Стоя у приоткрытой двери кабинета своего нового зама, Джеджун то краснел, то бледнел, слушая громкие голоса, доносящиеся до него. — Нет, ты в своем уме? — выговаривал кто-то Паку. — Как вообще можно было до такого додуматься? Идиоты, какие же вы непроходимые тупицы, — продолжал негодовать голос. — Ну что ты паникуешь раньше времени? — оправдывался Ючон. — Или ты считаешь, что хён не достоин должности начальника отдела? — Да причем тут это? Конечно, Юно-хен достоин. Он лучше всех разбирается в тонкостях этого бизнеса и хорошо знает работу с документацией. Но как тебе пришло в голову, что ему надо охмурить шефа, чтобы получить эту должность? Ючон, вы с хёном меня разочаровали. Я не представляю, что будет с шефом, узнай он правду, — тихо произнес голос. — Я никогда не видел Джеджуна-ши таким счастливым, как этим утром. — Ну, Джунсу, что ты раздуваешь из мухи слона? — продолжал оправдываться Пак. — Идиот, придурок ты, Пак Ючон, — разозлился Су. — Разве можно играть с чувствами человека? Джеджун услышал все, что хотел. Он развернулся и понуро поплелся к себе. Чанмин вышел из его кабинета и удивленно поинтересовался, где шеф был. — Я чай принес со сладостями в кабинет, хотел посплетничать с Вами, а Вас там нет, — сообщил он и осекся, замечая, что босс чем-то сильно расстроен. — Спасибо, Мин-а, — безжизненным голосом поблагодарил его шеф, заходя к себе. Чанмин недоумевал, что такого могло произойти за то короткое время, пока он заваривал чай, что так выбило шефа из колеи. Аппарат внутренней связи ожил, и Джеджун попросил Шима составить приказ о назначении Чон Юнхо начальником отдела сбыта, распечатать и принести на подпись. — Спасибо, Мин, а теперь передай этот приказ Чону и никого ко мне не впускай. Я занят для всех без исключения, — подписав бумагу, заявил шеф и откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. — Хорошо, босс, — Шим не решился перечить или спрашивать о чем-то, заметив, как Ким старается сдерживать свои душевные переживания при нем. Но не успел Чанмин выйти из кабинета, как в прихожую ворвался окрыленный Чон. Закружив Мина на месте, он приказал ему никого не впускать в кабинет. — У нас с шефом будет совещание, — радостно сообщил он секретарю, размахивая перед его носом билетами. — Эээээ, хён, погоди, шеф велел передать тебе вот этот приказ и никого не впускать к себе. — Что за приказ? — схватил Чон бумагу. — Ладно, разберемся, — пробежав глазами по тексту, хмыкнул он, и, положив билеты в карман брюк, решительно направился к двери. Чанмин не успел остановить хёна, как тот уже ворвался в кабинет, запирая его изнутри. — Что Вы себе позволяете? — возмутился Джеджун. — Разве Вы не получили всё, что хотели? Что Вам от меня еще нужно? — Да кто тебе сказал, что мне нужна эта должность? — взревел Юнхо, не понимающе уставившись на Кима. — Но это же очевидно! — усмехнулся Дже. — Зачем бы красавцу и любимчику всего отдела нужно было привлекать внимание бесчувственного заморыша шефа на том новоселье, как не вакантная должность? — заметив, как раздувает ноздри Чон, Ким продолжил: — Вот только не говорите, что светлое и чистое чувство толкнуло Вас на это. Мы-то с Вами знаем, что Вы там вытворяли. — Да, сначала целью была должность, но я не знал, что ты мне станешь дорог. — Ха-ха-ха, — нарочито засмеялся Ким. — Браво! Да ты лучший кандидат на эту должность просто, сказочник! — Да погоди, Дже, я говорю правду. Я понял, что вел себя, как свинья, когда увидел тебя сидящим на полу. Что вся твоя черствость и бездушие — это как панцирь защитный для твоего сердца. — Ой, избавь, пожалуйста, меня от своих домыслов, — поморщился Ким, перебивая Юнхо. — Иди, наслаждайся новой должностью, а меня и мое сердце оставь в покое. Вы свободны, Чон Юнхо-ши, — отмахнулся шеф от подчиненного. У Юнхо от такого пренебрежения, когда он решил открыть свои чувства, опять горячая кровь забурлила в жилах. — Да не нужна мне эта должность, — он схватил приказ и, разорвав его на мелкие кусочки, подбросил вверх. Кровь Джеджуна вновь ударила ему в голову, когда он увидел, как клочки бумаги усыпают пол кабинета. Он схватил со стола кружку с остывшим уже чаем и со словами: «Нет, ты почему соришь в моем кабинете, хамло!» плеснул его в Юнхо. Юнхо медленно вытащил платок и вытер лицо, а затем, резко подойдя к столу, схватил с подноса вторую кружку и плеснул его содержимое на Кима со словами: «Остынь, придурок!» Джеджун охнул, вскочил с места, отряхиваясь, и, прожигая Чона ненавидящим взглядом, набычился и попер на того. Юнхо рассмешила эта картинка, и он, подняв руки, притворно отступил, приговаривая, что смурфиков он не боится. Это взбесило шефа еще больше, и он схватил со стола папку, подскочил к Юно и стал дубасить выставившего вперед руки подчиненного. — Ай, больно! Не бейте меня, — вскрикивал Чон, отступая к двери и по ходу роняя стулья. — Это неприлично, — подзуживал он разъяренного шефа. Пока Джеджун обходил мебель на полу, Юно успел провернуть замок и выскочить за дверь. Он схватил не успевшего отскочить Чанмина и стал прикрываться секретарем, когда вылетевший следом за ним Ким продолжил лупасить его папкой. — Положи Чанмина на место, нахал, — приговаривал Ким, боясь, что ударит секретаря. — Смурфик, –подразнил Юнхо шефа, оставляя Мина в покое и устремляясь к лестнице. Пока они спускались на первый этаж, обмениваясь кучей комплиментов, Джеджун продолжал избивать хохочущего Юнхо папкой, распыляясь от смеха Чона еще больше. Проскочив, перед офигевшими от увиденного сотрудниками отдела сбыта, парочка выскочила на улицу. Юнхо увидел свободное такси и подбежал к нему, усаживаясь на заднее сиденье. Водитель, включив счетчик, безразлично наблюдал, как пассажир держал дверь изнутри, не давая открыть ее разозленному парню снаружи. Наконец, злюка открыл дверь и, даже не успев полностью забраться в салон машины, принялся колотить пассажира. Тот, хохоча, втянул злюку внутрь, захлопнул дверь, прижал его к себе и припал к губам парня страстным поцелуем. Злюка сначала сопротивлялся, пытаясь отстраниться и ударить пассажира, но, видимо, процесс его всё-таки увлек. Он перестал дергаться, а потом обхватил лицо пассажира и присосался к его губам. Водитель спросил, куда им надо ехать, а пассажир дал отмашку, показывая прямо.* * *
— Вот видишь, а ты переживал и ругался, – обняв Джунсу сзади, протянул Ючон, глядя из окна кабинета на удаляющееся от их офиса такси. — Я же сразу понял, что эти двое предназначены друг для друга. — Ой, всё, сваха, понял я, понял, — улыбнулся Джунсу, чувствуя себя уютно в любимых объятиях.